С февраля 1974 года власти начали проводить акцию за акцией, направленные на подавление движения художников-нонконформистов, то есть тех живописцев, скульпторов и графиков, которые не принимали догматов мертворожденного искусства соцреализма и отстаивали право на свободу творчества.

И прежде, на протяжении чуть ли не двадцати лет, попытки этих художников выставляться оказывались тщетными. Их экспозиции немедленно закрывались, а пресса называла нонконформистов то «проводниками буржуазной идеологии», то «бездарными мазилами», то чуть ли не предателями Родины. Так что можно только удивляться мужеству и стойкости этих мастеров, остававшихся, несмотря ни на что, верными себе и своему искусству.

И вот в 1974 году против них были брошены силы КГБ. Художников задерживали на улицах, угрожали, увозили соответственно на Лубянку в Москве и в Большой дом в Ленинграде, шантажировали, пытались подкупить.

Понимая, что, если они будут молчать, их задушат, группа неофициальных живописцев организовала 15 сентября 1974 года на пустыре в районе Беляево-Богородское экспозицию на открытом воздухе. Против этой выставки были брошены бульдозеры, поливальные машины и милиция. Три картины погибли под гусеницами, две были сожжены на тут же разведенном костре, многие искалечены. Инициатор этой выставки лидер московских художников-нонконформистов Оскар Рабин и еще четверо живописцев были арестованы.

Этот бульдозерный погром, вошедший в историю русского искусства, вызвал взрыв возмущения на Западе. Художники же на следующий день заявили, что через две недели снова выйдут с картинами на то же самое место. И в этой ситуации власть имущие отступили. Двадцать девятого сентября в Измайловском парке состоялась первая официально дозволенная выставка неофициального русского искусства, в которой приняло участие уже не двенадцать, а свыше семидесяти живописцев.

Но конечно, те, кто решил расправиться со свободным русским искусством, отнюдь не сложили оружие. Сразу же после измайловской экспозиции в журналах и газетах вновь появились клеветнические статьи о неофициальных художниках, а карательные органы обрушились на особенно активно проявивших себя художников и тех коллекционеров, которые приняли участие в организации двух сентябрьских выставок на открытом воздухе. И кстати, именно в период с 1974 по 1980 год страну покинуло большинство живущих ныне на Западе мастеров. Их было свыше пятидесяти, в том числе Эрнст Неизвестный, Олег Целков , Лидия Мастеркова, Михаил Рогинский , Виталий Комар и Александр Meламид , Александр Леонов, Юрий Жарких и многие другие. Оскар Рабин в 1978 году был лишен советского гражданства. (В 1990 году указом президента ему было возвращено советское гражданство). Еще раньше, в начале семидесятых годов, обосновались в Европе Михаил Шемякин и Юрий Купер .

Конечно, большая группа прекрасных наших неофициальных живописцев оставалась в России (Владимир Немухин, Илья Кабаков, Дмитрий Краснопевцев, Эдуард Штейнберг, Борис Свешников, Владимир Янкилевский, Вячеслав Калинин, Дмитрий Плавинский, Александр Харитонов и другие), но по-настоящему свободных выставок больше практически не проводилось, а о тех, кто уехал, распространялись упорные слухи (даже засылались письма с Запада), дескать, никому они в Европе и США не нужны, никто их творчеством не интересуется, чуть ли не помирают с голоду. Оставшихся чиновники от искусства предупреждали: «Станете бунтовать — выгоним, будете там бедствовать».

А между тем на самом деле на Западе как раз в то время (вторая половина—конец 70-х) интерес к неофициальному русскому искусству был особенно велик. Одна за другой проходили огромные выставки русских художников в музеях и выставочных залах Парижа, Лондона, Западного Берлина, Токио, Вашингтона, Нью-Йорка. В 1978 году с большим успехом прошло Биеннале русского неофициального искусства в Венеции. За месяц эту выставку посетило 160 000 человек. «Уже давно у нас не было столько зрителей», — сказал президент Биеннале Карло Риппе ди Меанно.

Правда, скептики утверждали, что этот интерес носит чисто политический характер: мол, надо же посмотреть, что это за картины, которые запрещают в СССР. Но когда им напоминали о западных коллекционерах, которые все чаще и охотнее стали приобретать полотна и графику русских художников, скептики смолкали. Они понимали, что никакой коллекционер не станет тратить деньги на картины из-за каких-то политических соображений. И тем более из таких соображений не станут сотрудничать с художниками западные галереи. И конечно, из-за политики ни о каких художниках не будут писать монографии и статьи серьезные искусствоведы. А ведь таких статей опубликовано множество. Вышли в свет в разных странах монографии о творчестве Эрнста Неизвестного, Олега Целкова , Виталия Комара и Александра Меламида , Михаила Шемякина . Изданы десятки солидных каталогов персональных и групповых экспозиций.

Где-то в конце 70-х в одном из французских журналов по искусству появилась статья «Русский фронт наступает». Ее публикация была связана с тем, что тогда в Париже одновременно проходили три выставки современного русского искусства. Разве это похоже на отсутствие интереса?

В Париже, говорят, живет и работает около ста тысяч художников. В Нью-Йорке их еще больше. Все хотят сотрудничать с галереями. Конкуренция идет жесткая. И при этом многие русские художники-эмигранты либо имеют постоянные контракты с парижскими и нью-йоркскими галереями, либо регулярно выставляются в тех или иных галереях Европы и США.

Много лет с известными парижскими галереями работали и работают Юрий Купер, Борис Заборов , Юрий Жарких , Михаил Шемякин (до своего переезда в США). В Нью-Йорке связаны контрактами с галереями Виталий Комар и Александр Меламид, Эрнст Неизвестный, тот же Шемякин. Уже много лет с нью-йоркской галереей Эдуарда Нахамкина работает парижанин Олег Целков . Другой русский «француз» Оскар Рабин заключил контракт с одной из парижских галерей.

Постоянно, и часто успешно, выставляются в европейских галереях Владимир Титов , Михаил Рогинский , Александр Рабин. В США успешно работают с галереями Лев Межберг, Леонид Соков и другие живописцы и графики.

Во многих французских и американских частных коллекциях я неоднократно встречал произведения всех вышеперечисленных мастеров, а также Владимира Григоровича , Валентины Кропивницкой, Виталия Длуги , Валентины Шапиро... Причем интересно, что на Западе, особенно в Париже, уже в середине 70-х годов стали появляться коллекционеры именно свободного русского искусства.

«А как живут и где работают эти художники?» — может спросить читатель.

Отвечу, что в смысле жилья и рабочего места все устроены прилично. В худшем случае одна из комнат квартиры служит для художника мастерской. Многие имеют отдельные ателье — скажем, Комар, Меламид, Шемякин, Заборов, Соков. А кто-то даже предпочитает иметь квартиру и мастерскую в одном месте, так сказать, не теряя время на дорогу (Неизвестный, Купер, О. Рабин, Межберг).

«Неужто, — спросит какой-нибудь недоверчивый читатель, — все у художников-эмигрантов так уж хорошо, сплошные успехи и достижения?»

Конечно, нет. Кто-то даже из талантливых наших мастеров не смог на Западе найти себя, не выдержал конкуренции, сломался. Тут мне не хочется называть имена — людям и так психологически трудно.

Есть, естественно, и художники, которые не в состоянии жить за счет продажи своих работ. Они вынуждены зарабатывать на жизнь каким-либо иным трудом. Но таких великое множество и среди западных живописцев и графиков. Остается лишь удивляться тому, как много по сравнению с западными живописцами (в процентном отношении) русских мастеров уже подолгу живут на Западе лишь за счет своего творчества.

Но интересно, что даже те из наших художников, кто оказался на Западе не в лучшей ситуации в плане финансовом и вынуждены прирабатывать на жизнь то ли промышленным дизайном, то ли оформлением газет или книг, то ли еще как-нибудь, все равно о своей судьбе не жалеют. Почему?

Когда я писал книгу о наших художниках, живущих на Западе, изданную в 1986 году за рубежом, мне довелось брать довольно много интервью. Один из живописцев, чья судьба к тому времени (середина 80-х годов) была не очень-то благополучной, сказал мне: «Нет, ни о чем не сожалею. Трудно? Конечно, трудно. Неприятно, что приходится отрываться от мольберта ради того, чтобы заработать себе на жизнь, порой обидно, что коллекционеры до меня еще не доходят. Но разве мы уезжали сюда ради денег? Мы уезжали для того, чтобы свободно, никого и ничего не страшась, писать что и как хочется и свободно, там, где хочется, выставляться. Впрочем, свободно я писал и в России. Но вот принимать участие в выставках, можно сказать, не привелось. А здесь за четыре года я выставился уже одиннадцать раз. И даже кое-что на этих выставках продал. Это не главное, но с точки зрения поддержания духа все-таки важно».

С разными вариациями, однако примерно то же самое мне приходилось слышать и от других художников-эмигрантов, которые не достигли на Западе таких успехов, как, скажем, Комар и Меламид или Юрий Купер.

И я не думаю, что кто-то из них делает, как говорится, хорошую мину при плохой игре. Ведь возможность широко выставляться для большинства художников — необходимость. А для русских живописцев, лишенных этого на родине, сей фактор особенно значим. С 1979 по 1986 год я вел статистический учет русских выставок на Западе. Всякий раз их оказывалось свыше семидесяти в год. Это очень много. И география этих экспозиций была широка. Персональные выставки Шемякина, например, проходили и в Париже, и в Нью-Йорке, и в Токио, и в Лондоне; О. Рабина — в Нью-Йорке, Осло и Париже; Купера — во Франции, США и Швейцарии; Заборова — в Западной Германии, США и Париже; Комара и Меламида — в Европе и США...

А сколько состоялось за эти годы групповых выставок современного русского искусства, в которых принимали участие эти и другие русские художники-эмигранты. И их география тоже широка: Франция, Италия, Англия, Колумбия, США, Бельгия, Япония, Швейцария, Канада...

И как я уже говорил, об этих выставках (и персональных, и групповых) достаточно много писали западные искусствоведы и журналисты. Чуть ли не каждая серьезная экспозиция сопровождалась выходом каталогов. Вот они стоят у меня на книжной полке: Эрнст Неизвестный, Юрий Купер , Оскар Рабин , Михаил Шемякин , Борис Заборов, Леонид Соков , Владимир Григорович , Гарри Файф , Виталий Комар, Александр Меламид , Валентина Кропивницкая... А вот и каталоги групповых экспозиций; «Современное русское искусство» (Париж), «Новое русское искусство» (Вашингтон), «Неофициальное русское искусство» (Токио), «Биеннале русского искусства» (Турин)... А вот и книга «Неофициальное русское искусство из СССР», вышедшая в 1977 году в Лондоне, а на следующий год переизданная в Нью-Йорке.

Так что, как видите, у русских художников-эмигрантов, пусть не у всех, но у большинства, жизнь на Западе, в общем, сложилась удачно. Никто из них не голодает. У них есть где жить. У многих есть мастерские. У всех есть возможность приобретать холсты и краски. Кто-то из них работает с престижными галереями. Все выставляются.

А как приятно знать, что твои картины приобретают коллекционеры, тем более музеи или Министерство культуры, скажем, Франции. И не менее приятно видеть, как простаивают у твоих полотен западные любители живописи. Кстати сказать, в отличие от искусствоведов, значительная часть которых не сразу восприняла неожиданно свалившихся на них русских художников, западные зрители по достоинству сумели оценить свободное русское искусство очень быстро. Мне не раз приходилось слышать от них и в Париже, и в Брауншвейге, и в Нью-Йорке, что в этом русском искусстве они находят то, чего не могут найти в современном своем. Что именно? Живые человеческие чувства (боль, тоску, любовь, страдание...), а не холодное формотворчество, которое, к сожалению, столь часто встречается на многих выставках в галереях Европы и США.

Иными словами, в свободном русском искусстве они находят духовное начало, которое подлинному русскому искусству, пусть даже самому авангардистскому, было свойственно всегда. Недаром же книга великого Василия Кандинского так и называется — «О духовном в искусстве».

В предлагаемой вашему вниманию статьях представлены 13 художников. Эссе, посвященные им, размещены не по алфавиту. Они разбиты на три группы, соответствующие трем поколениям мастеров неофициального (так оно называлось в доперестроечные времена) русского искусства.

Я надеюсь, что благодаря инициативе издательства «Знание» любители современного искусства узнают о судьбе тех наших живописцев, которые в свое время ради свободы творчества были вынуждены покинуть Родину.

11 февраля в галерее «Виктория» открывается выставка «Нонконформизм как точка отсчёта», в которую войдут произведения неофициального русского искусства второй половины ХХ века из коллекции Московского музея современного искусства. В экспозицию небывалого для Самары масштаба войдут более 30 авторов, которые представят весь спектр русского неофициального искусства с 1950-х годов до наших дней. Куратор галереи Сергей Баландин по просьбе «Большой деревни» составил ликбез по новой экспозиции.

О чем говорили нонконформисты

Самой ранней работой на выставке стала картина «Весна» 1950 года Бориса Свешникова . Он написал ее в 23 года, когда мотал срок в лагере. Для Свешникова, как и для большинства нонкоформистов, важно обращение к духовной сущности человека. В условиях советского безбожия они изобретали собственные образы, которые наделяли священным смыслом: живопись была для них сродни мистического обета.Нонконформистами называют круг художников, представляющих неофициальное искусство СССР: самоучки, диссиденты, философы - они самыми разными путями пришли в искусство, но объединяет их стремление найти собственный, неказенный художественный язык.

Борис Свешников

К представителям нонконформизма относятся также Михаил Шварцман, Марлен Шпиндлер, Дмитрий Краснопевцев, Владимир Яковлев

На многих «неофициальных» художников повлиял Каземир Малевич, как, например, на Владмира Стерлигова, который был его непосредственным учеником. В творчестве Эдуарда Штейнберга увидеть супрематические композиции не составляет труда, в «Семье» Олега Целкова «крестьян» Малевича нужно разглядеть: плоские лица, фигуры, которые кажутся выгнутыми, как лист металла или фольга, яркие анилиновые цвета, маленькие глазки - художник сделал всё, чтобы из советской конструктивистской утопии сделать мучительно-однообразный унылый ад. В 1977 году художник покинул страну и 38 лет прожил без гражданства.

Олег Целков. Семья. 1985

На выставке также представлены работы Гриши Брускина, Петра Беленока и Евгения Рухина

Александра Рогинского некоторые считают единственным в России представителем поп-арта. Он задолго до соц-арта стал изображать коммунальный быт советского человека: «Красная дверь», висящая на стене, «Красная стена» с розеткой, «Пол», облицованный плиткой - самые известные его работы. Он не смеется, не ёрничает, как соц-артисты, он видит в скудости советской кухни особую философию и тайну русской жизни.

Александр Рогинский. Мосгаз. 1964

Лианозовцы и их «маленький человек»

На выставке есть работы Владимира Немухина, который также относится к лианозовцам

Так называли поэтов и художников, друзей семьи Кропивницких, которые собирались у них в квартире в доме барачного типа № 2 на станции Лианозово на окраине Москвы. Их отличает внимание к повседневной реальности, из которой они прямыми цитатами конструируют куцый и абсурдный мир нового «маленького человека». Самым активным из них и самым известным в последствие стал Оскар Рабин . Именно он организовал печально известную «Бульдозерную выставку», уничтоженную властями, а затем вынудил их согласовать выставку в Измайловском парке. Несгибаемый, волевой характер художника, которой он проявлял будучи послом независимых художников, кажется, совершенно не отразился на его работах: безрадостных, черных, будто обугленных пейзажах с видами окраин.

Оскар Рабин

Выдуманный мир московских концептуалистов

К концептуалистам также относится творчество Виктора Пивоварова, Игоря Макаревича, Андрея Монастырского

Концептуализм в России известный критик Борис Гройс назвал «романтическим», поскольку его представители только и занимались, что фантазировали. Они убегали из советской реальности в некий умозрительный мир, который населяли совершенно необыкновенными персонажами.

Самым значительным в истории искусства фантазёром стал Илья Кабаков . Он придумал «вшкафусидящего Примакова», «украшателя Малыгина», который рисовал только на полях, даже если лист был чистым, «человека, улетевшего в космос из своей квартиры» и еще очень много историй и головоломок для зрителей. В историю мирового искусства он в итоге вошёл как изобретатель «тотальной инсталляции», то есть такой инсталляции, в которой человек оказывается полностью окружен, так, что он даже может забыть, где именно он находится. И все герои Кабакова, как и он сам, это люди, которые хотят убежать от реальности.

Илья Кабаков. Валя идет. 1972

Другой концептуалист - Дмитрий Пригов - настоящий человек эпохи Возрождения: художник, поэт, мыслитель, как киноактёр играл эпизодические роли у Лунгина и Германа. Его знаменитый цикл стихов о «милицанере» был культовым в кругах диссидентов, и в графике, которую он рисовал шариковой ручкой, и в проектах масштабных инсталляций одним из важнейших образов было «всевидящее око». Большой Брат здесь вплетается в мистический узел, сплетенный из архетипических чудищ и символов, который, так же как и у Босха, просто невозможно разорвать.

Дмитрий Пригов

Переосмысление быта у сретенцев

Другие художники направления: Олег Васильев, Сергей Шаблавин, Эдуард Штейнберг

Группа «Сретенского бульвара» объединила художников, чьи мастерские располагались неподалёку. Часто собираясь, и обсуждая искусство, они влияли друг на друга, испытывали одни и те же приемы, получая различные результаты. Прежде всего в центре внимания этой группы была работа с пространством: как с пространством дома, так и с пространством пейзажа. Начинавший как сюрреалист юнгианского типа, Владимир Янкилевский в своих работах совмещает фрагменты повседневности: вагон метро, лифт, прихожая, туалет и т.д. - с архетипическими или абстрактными символами, так что, если его герои куда-то движутся, то оказывается, это движение происходит в колесе сансары.

Владимир Янкилевский. Посвящается родителям моих родителей. 1972

Иван Чуйков обыгрывает элементы домашней среды: окна, двери, розетки, шкафы - превращая их в произведения классических жанров: портреты, пейзажи, натюрморты, соединяя предметы повседневного быта с образами художественной реальности.

Иван Чуйков. Окно LXIV. 2002

Веселье художников «новой волны»

Еще один представитель направления - Вадим Захаров

«Новой волной», пришедшей на смену старшему поколению концептуалистов принято называть «фантазёров», чьи образы из философско-мечтательных стали откровенно гедонистическими, абсурдисткими и весёлыми. Вместо «историй», они предлагают зрителям «галлюцианации». Еще одной характерной чертой было коллективное творчество. Одной из самых известных таких арт-групп были «Мухоморы», из которых в последствие вышел художник Константин Звездочётов . В его ярких картинах свободно соединяются персонажи юмористического журнала «Крокодил» и образы русской классической живописи, герои Репина и Серова. Смех художника должен разоблачить и подорвать царящую в мире серьёзность.

Константин Звездочётов. Запорожцы пишут письмо. 2005

Сатира на мир потребления у соц-артистов

Другие представители направления - Борис Орлов и Александр Косолапов

Художники решившие переложить американский поп-арт на советскую действительность стали основателями нового направления «соц-арт», который занимался не столько философским осмыслением потребительства, сколько сатирой на эстетическое убожество массовой культуры и подачи идеологического материала в СССР. В работах соц-артистов часто используются образы известных людей, особенно изображения вождей. Скульптор Леонид Соков воспроизводит принцип русской народной игрушки с мужиком и медведем, которые пилят бревно, ставя на место сказочных персонажей Сталина и Гитлера - тираны колотят мир. Сокова отличает ясность и прямота послания, ироничный дидактизм и меткий выбор художественной формы.

Леонид Соков. Гитлер и Сталин. 2006

Национальный реди-мейд ленинградских «Новых художников»

«Новые художники» - плеяда художников-самоучек, которых возглавил Тимур Новиков , и которые работали нарочито грязно и экспрессивно. Между тем творчество самого Новикова стремилось к умеренности, лаконизму, чистым цветам. Особенно много художник работал с тканью, которая в его интерпретации становилась то занавеской, то гобеленом, то знаменем. При этом он использует фабричный узор или текстуру тканей, компилирует изображения из журналов и альбомов, становясь русским Дюшаном, и изобретая национальный реди-мейд.

Тимур Новиков. Из серии «Забытые идеалы счастливого детства». 2000

Работа с ландшафтом у ленд-артистов

1 сентября 2012 года в возрасте 75 лет ушел из жизни выдающийся художник-нонконформист, один из наиболее известных представителей советского неофициального искусства Дмитрий Плавинский. В память о нем "Голос России" представляет новую главу "Истории русского искусства в 15 картинах"
Нонконформизм. Под этим названием принято объединять представителей различных художественных течений в изобразительном искусстве Советского Союза 1950-1980-х годов, которые не вписывались в рамки социалистического реализма – единственного официально разрешенного направления в искусстве.

Художники-нонконформисты были фактически вытеснены из публичной художественной жизни страны: государство делало вид, что их просто не существует. Союз художников не признавал их искусства, они были лишены возможности показывать свои произведения в выставочных залах, критики не писали о них, музейные работники не посещали их мастерских.

"Творение мысли и рук человеческих рано или поздно поглощается вечной стихией природы: Атлантида - океаном, храмы Египта - песком пустыни, Кносский дворец и лабиринт - вулканической лавой, пирамиды ацтеков - лианами джунглей. Для меня наибольший интерес представляет не расцвет той или иной цивилизации, а ее гибель и момент зарождения следующей…"

Дмитрий Плавинский, художник

"Чем дальше, тем острее я чувствовал, что не могу обходиться без живописи, для меня не было ничего прекраснее судьбы художника. Однако, рассматривая картины официальных советских художников, я совершенно неосознанно ощущал, что никогда так писать не смогу. И вовсе не потому, что они мне не нравились – я восхищался мастерством, порою откровенно завидовал – но в целом они не трогали, оставляли равнодушным. Чего-то главного для меня в них недоставало".

"Влияний на себе не испытывал, манеру не менял, творческое кредо мое тоже осталось неизменным. Многоплановость российской жизни я мог передать через символ – селедка на газете "Правда", бутылка водки, паспорт – это каждому понятно. Или я писал лианозовское кладбище и называл картину "Кладбище имени Леонардо да Винчи". У меня в искусстве, на мой взгляд, ничего нового не появилось, новомодного, наносного. Каким я был – таким остался, как в песне поется. У меня нет своей галереи, которая меня питает и руководит моим творчеством. Я бы и не хотел быть домашним кроликом. Мне больше нравится быть свободным зайцем. Бегу, куда хочу!"

Оскар Рабин, художник

"Абстрактная живопись дает возможность максимально приблизиться к реальности, проникнуть в суть вещей, постичь все то важное, что не воспринимается нашими пятью чувствами. Я ощутил современность как совокупность драматических свершений, психологических напряженностей, интеллектуальных перенасыщенностей. Я старался и стараюсь, исходя из пережитого и перечувствованного, создать живописную форму, соответствующую духу времени и психологии века."

Лев Кропивницкий, художник.

"Картина тоже есть автограф, только более сложный, пространственный, многослойный. И если по автографу, по почерку определяют (и небезуспешно) характер, состояние и чуть ли не болезни писавшего, если этой дешифровкой не пренебрегают даже криминалисты, то картина дает несравненно больше материала для догадок и заключений о личности автора. Давно замечено, что портрет, написанный художником, есть одновременно и его автопортрет, - это простирается и дальше - на любые композиции, пейзажи, натюрморты, на любые жанры, а также и на беспредметное абстрактное искусство - на все, что бы ни изображал художник. И при любой его объективности, бесстрастии, при желании уйти от самого себя, стать безличным - ему не удастся скрыться, его творение, его почерк выдаст его душу, его ум, сердце, его лицо".

Дмитрий Краснопевцев, художник.

"Инвентарь элементов изобразительного языка состоит в первую очередь из предметов. Они были и прежде – деревья, банки, коробки, окна пвх, газеты, т.е. как бы простые, узнаваемые объекты. В конце 50-х годов всё это перешло в абстракцию, и вскоре сама эта абстрактная форма меня стала утомлять. Вот то состояние, которое возобновляет интерес к предмету, и он в свою очередь отвечает взаимностью. Я считаю, что предмет очень важен для видения, потому что через него просматривается само видение".

"В 58-м году я начал делать свои первые абстрактные работы. Что такое абстрактное искусство? Оно давало возможность порвать сразу со всей этой советской действительностью. Ты становился другим человеком. Абстракция это, с одной стороны, как бы искусство подсознания, а с другой - новое видение. Искусство обязано быть видением, а не рассуждением".

Владимир Немухин, художник.

"Моя жизнь – это создание собственного художественного пространства, которое я всё время стремился обогатить и для этого многое пробовал. Я понял, что каждый из нас всегда наедине с катаклизмами ХХ века."

"Мы живем в темноте и уже свыклись с ней, вполне различаем предметы. И все же свет мы черпаем оттуда, из сияния закатного Космоса, он-то и дает нам энергию видения. Поэтому для меня важны не предметы, а их отражения, ибо в них таится дыхание чужеродной стихии."

Николай Вечтомов, художник.

"Анатолий Зверев – один из самых выдающихся русских портретистов, рождавшихся на этой земле, которому удавалось выразить трепетный динамизм момента и мистическую внутреннюю энергию людей, портреты которых он писал. Зверев – один из самых экспрессивных и спонтанных художников нашего времени. Его манера настолько индивидуальна, что в каждой его картине можно немедленно узнать почерк автора. Несколькими штрихами он достигает огромности драматического эффекта, спонтанности и мгновенности. Художнику удается передать чувство непосредственной связи между ним и его моделью."

Владимир Длуги, художник.

"Зверев – первый русский экспрессионист XX века и посредник между ранним и поздним авангардом в русском искусстве. Я считаю этого замечательного художника одним из самых талантливых в советской России."

Григорий Костаки, коллекционер.

"Нонконформизм" – это конститутивный признак настоящего искусства, так как противостоит банальности и штампу конформизма, давая новую информацию и создавая новое видение мира. Судьба подлинного художника часто бывает трагична, независимо от того, в каком социуме он живет. Это нормально, так как судьба художника – это судьба его прозрения, его высказывания о мире, которое ломает устоявшиеся стереотипы восприятия и мышления, создаваемые "массовой культурой" и интеллектуальным снобизмом. Быть творцом и быть "в свое время" канонизированным "героем" социума, суперстаром – это почти непреодолимый парадокс. Попытки его преодоления – путь к карьере конформиста."

Владимир Янкилевский, художник.

"Все время с неослабленной силой в ее абстрактных композициях то горят, то сверкают, то мерцают притухающим огнем волшебные краски. Кажется, она подходит все время с разных сторон к магической поверхности полотна. Иногда жизнерадостная яркость пламенеющих звучаний, извивающихся и несущихся ввысь странных очертаний заставляет вспомнить органные аккорды Баха, а иногда зеленовато-серые, сплетенные плоскости, ассоциирующиеся с биологическими формами, связываются с "Сотворением мира" Мийо. Рисунком Мастеркова говорит многое. Он организует пятна на плоскости и характер красочных акцентов. Он своеобразен и очень выражает автора."

Лев Кропивницкий, художник.

"Искусство – это средство преодоления смерти."

Владимир Яковлев, художник.

"Картины Владимира Яковлева похожи на ночное небо, полное звезд. В ночи света нет, свет - это звезда. Особенно это видно, когда Яковлев изображает цветы. Цветок у него - всегда звезда. Отсюда какая-то особая печаль радости, когда мы созерцаем его картины".

Илья Кабаков, художник.

"Я делю художественную деятельность (и писательскую, и музыкальную, и изобразительную) на два типа: на стремление к шедевру и стремление к потоку. Стремление к шедевру, это когда перед художником стоит определенная концепция прекрасного, которую он хочет воплотить, создать законченный, емкий шедевр. Стремление к потоку - это экзистенциальная потребность в творчестве, когда оно становится аналогичным дыханию, биению сердца, работе всей личности. Для художников потока искусство есть овеществленная экзистенция, в каждую секунду двигающаяся, возникающая и умирающая. И когда я хочу построить свое "Древо жизни", я полностью сознаю почти что клиническую, патологическую невозможность этого замысла. Но он мне нужен для того, чтобы работать. И множественность меня не пугает, потому что она скреплена математическим единством, она самозамкнута. Все это - попытка совместить несколько начал, попытка совместить вечные основы искусства и временное его содержание. Низменное, жалкое, ничтожное соединяется постоянно и вечно в вере, чтобы стать благородным, величественным, осмысленным".

Эрнст Неизвестный, художник.

"Не могу сказать, что я на каком-то верном пути. Но что такое истина? Это слово, изображение. Вот есть у Камю замечательный "Миф о Сизифе", когда художник тащит на гору камень, а потом он падает вниз, он опять поднимает его, опять тащит – вот приблизительно маятник моей жизни".

"Я практически ничего нового не открыл, я только дал русскому авангарду другой ракурс. Какой? Скорее религиозный. Свои пространственные геометрические структуры я основываю на старой катакомбной стенописи и, конечно, на иконописи".

Эдуард Штейнберг, художник.

"Я заставлял себя воссоздавать реальность, исходя из своего представления о ней. Этим я занимаюсь до сих пор".

Михаил Рогинский, художник.

"Красная дверь" - выдающееся произведение, сыгравшее в истории русского искусства ХХ века поворотную роль. Вместе с последовавшим за ней циклом фрагментов и деталей интерьера (стенок с розетками, выключателями, фотографиями, комодов, кафельных полов) эта работа положила начало новому предметному реализму. "Документализм" (так Рогинский предпочитал именовать свое направление) предопределил возникновение не только поп-арта, но и вообще нового авангарда в советском "подпольном" искусстве, ориентированном на мировой художественный процесс. "Красная дверь" отрезвила и вернула на землю многих из советских художников, увлеченных утопическими и метафизическими исканиями в окружении коммунального быта. Это произведение подтолкнуло художников к внимательному анализу и описанию эстетических аспектов обыденной советской жизни. Это - предел живописной иллюзии, мост от картины к объекту.

Андрей Ерофеев, куратор, искусствовед

"Мне совершенно не нужно выставляться сейчас. Вот через полвека мне будет крайне интересно показать свои работы. Сегодня я окружен такими же дураками, как я сам. Они понимают не больше меня. Люди пишут, чтобы что-то осмыслить. Рукой художника движет не стремление выставиться, а желание рассказать о пережитом. Когда картина написана, дальше я над ней уже не властен. Она может остаться живой или погибнуть. Мои картины – это мое письмо в бутылке, брошенной в море. Может, эту бутылку никто никогда не поймает, и она разобьется о скалу".

Олег Целков, художник.

"В его взгляде на природу нет ни непосредственности, ни удивления, ни любования. Это скорее взгляд ученого, стремящегося проникнуть в тайну вещей. Художник как бы ищет некую идеальную формулу природы, ее центричности, формулу столь же законченную и столь же сложную, как форма яйца".

Нонконформизм. Под этим названием принято объединять представителей различных художественных течений в изобразительном искусстве Советского Союза 1950-1980-х годов, которые не вписывались в рамки социалистического реализма - единственного официально разрешенного направления в искусстве.

Художники-нонконформисты были фактически вытеснены из публичной художественной жизни страны: государство делало вид, что их просто не существует. Союз художников не признавал их искусства, они были лишены возможности показывать свои произведения в выставочных залах, критики не писали о них, музейные работники не посещали их мастерских.

1. Дмитрий Плавинский "Ракушка", 1978

"Творение мысли и рук человеческих рано или поздно поглощается вечной стихией природы: Атлантида — океаном, храмы Египта — песком пустыни, Кносский дворец и лабиринт — вулканической лавой, пирамиды ацтеков — лианами джунглей. Для меня наибольший интерес представляет не расцвет той или иной цивилизации, а ее гибель и момент зарождения следующей…"

Дмитрий Плавинский, художник

2. Оскар Рабин "Натюрморт с рыбой и газетой "Правда"", 1968

"Чем дальше, тем острее я чувствовал, что не могу обходиться без живописи, для меня не было ничего прекраснее судьбы художника. Однако, рассматривая картины официальных советских художников, я совершенно неосознанно ощущал, что никогда так писать не смогу. И вовсе не потому, что они мне не нравились - я восхищался мастерством, порою откровенно завидовал - но в целом они не трогали, оставляли равнодушным. Чего-то главного для меня в них недоставало".

"Влияний на себе не испытывал, манеру не менял, творческое кредо мое тоже осталось неизменным. Многоплановость российской жизни я мог передать через символ - селедка на газете "Правда", бутылка водки, паспорт - это каждому понятно. Или я писал лианозовское кладбище и называл картину "Кладбище имени Леонардо да Винчи". У меня в искусстве, на мой взгляд, ничего нового не появилось, новомодного, наносного. Каким я был - таким остался, как в песне поется. У меня нет своей галереи, которая меня питает и руководит моим творчеством. Я бы и не хотел быть домашним кроликом. Мне больше нравится быть свободным зайцем. Бегу, куда хочу!"

Оскар Рабин, художник

3. Лев Кропивницкий "Женщина и жуки" 1966

"Абстрактная живопись дает возможность максимально приблизиться к реальности, проникнуть в суть вещей, постичь все то важное, что не воспринимается нашими пятью чувствами. Я ощутил современность как совокупность драматических свершений, психологических напряженностей, интеллектуальных перенасыщенностей. Я старался и стараюсь, исходя из пережитого и перечувствованного, создать живописную форму, соответствующую духу времени и психологии века."

Лев Кропивницкий, художник.

4. Дмитрий Краснопевцев "Трубы", 1963

"Картина тоже есть автограф, только более сложный, пространственный, многослойный. И если по автографу, по почерку определяют (и небезуспешно) характер, состояние и чуть ли не болезни писавшего, если этой дешифровкой не пренебрегают даже криминалисты, то картина дает несравненно больше материала для догадок и заключений о личности автора. Давно замечено, что портрет, написанный художником, есть одновременно и его автопортрет, - это простирается и дальше - на любые композиции, пейзажи, натюрморты, на любые жанры, а также и на беспредметное абстрактное искусство - на все, что бы ни изображал художник. И при любой его объективности, бесстрастии, при желании уйти от самого себя, стать безличным - ему не удастся скрыться, его творение, его почерк выдаст его душу, его ум, сердце, его лицо".

Дмитрий Краснопевцев, художник.

5. Владимир Немухин "Незаконченный пасьянс", 1966

"Инвентарь элементов изобразительного языка состоит в первую очередь из предметов. Они были и прежде - деревья, банки, коробки, газеты, т.е. как бы простые, узнаваемые объекты. В конце 50-х годов всё это перешло в абстракцию, и вскоре сама эта абстрактная форма меня стала утомлять. Вот то состояние, которое возобновляет интерес к предмету, и он в свою очередь отвечает взаимностью. Я считаю, что предмет очень важен для видения, потому что через него просматривается само видение".

"В 58-м году я начал делать свои первые абстрактные работы. Что такое абстрактное искусство? Оно давало возможность порвать сразу со всей этой советской действительностью. Ты становился другим человеком. Абстракция это, с одной стороны, как бы искусство подсознания, а с другой — новое видение. Искусство обязано быть видением, а не рассуждением".

Владимир Немухин, художник.

6. Николай Вечтомов "Дорога", 1983

"Моя жизнь - это создание собственного художественного пространства, которое я всё время стремился обогатить и для этого многое пробовал. Я понял, что каждый из нас всегда наедине с катаклизмами ХХ века."

"Мы живем в темноте и уже свыклись с ней, вполне различаем предметы. И все же свет мы черпаем оттуда, из сияния закатного Космоса, он-то и дает нам энергию видения. Поэтому для меня важны не предметы, а их отражения, ибо в них таится дыхание чужеродной стихии."

Николай Вечтомов, художник.

7. Анатолий Зверев Женский портрет. 1966

"Анатолий Зверев - один из самых выдающихся русских портретистов, рождавшихся на этой земле, которому удавалось выразить трепетный динамизм момента и мистическую внутреннюю энергию людей, портреты которых он писал. Зверев - один из самых экспрессивных и спонтанных художников нашего времени. Его манера настолько индивидуальна, что в каждой его картине можно немедленно узнать почерк автора. Несколькими штрихами он достигает огромности драматического эффекта, спонтанности и мгновенности. Художнику удается передать чувство непосредственной связи между ним и его моделью."

Владимир Длуги, художник.

"Зверев - первый русский экспрессионист XX века и посредник между ранним и поздним авангардом в русском искусстве. Я считаю этого замечательного художника одним из самых талантливых в советской России."

Григорий Костаки, коллекционер.

8. Владимир Янкилевский "Пророк", 1970-е

"Нонконформизм" - это конститутивный признак настоящего искусства, так как противостоит банальности и штампу конформизма, давая новую информацию и создавая новое видение мира. Судьба подлинного художника часто бывает трагична, независимо от того, в каком социуме он живет. Это нормально, так как судьба художника - это судьба его прозрения, его высказывания о мире, которое ломает устоявшиеся стереотипы восприятия и мышления, создаваемые "массовой культурой" и интеллектуальным снобизмом. Быть творцом и быть "в свое время" канонизированным "героем" социума, суперстаром - это почти непреодолимый парадокс. Попытки его преодоления - путь к карьере конформиста."

Владимир Янкилевский, художник.

9. Лидия Мастеркова "Композиция", 1967

"Все время с неослабленной силой в ее абстрактных композициях то горят, то сверкают, то мерцают притухающим огнем волшебные краски. Кажется, она подходит все время с разных сторон к магической поверхности полотна. Иногда жизнерадостная яркость пламенеющих звучаний, извивающихся и несущихся ввысь странных очертаний заставляет вспомнить органные аккорды Баха, а иногда зеленовато-серые, сплетенные плоскости, ассоциирующиеся с биологическими формами, связываются с "Сотворением мира" Мийо. Рисунком Мастеркова говорит многое. Он организует пятна на плоскости и характер красочных акцентов. Он своеобразен и очень выражает автора."

Лев Кропивницкий, художник.

10. Владимир Яковлев "Кошка с птицей", 1981

"Искусство - это средство преодоления смерти."

Владимир Яковлев, художник.

"Картины Владимира Яковлева похожи на ночное небо, полное звезд. В ночи света нет, свет - это звезда. Особенно это видно, когда Яковлев изображает цветы. Цветок у него - всегда звезда. Отсюда какая-то особая печаль радости, когда мы созерцаем его картины".

Илья Кабаков, художник.

11. Эрнст Неизвестный "Сердце Христа", 1973-1975

"Я делю художественную деятельность (и писательскую, и музыкальную, и изобразительную) на два типа: на стремление к шедевру и стремление к потоку. Стремление к шедевру, это когда перед художником стоит определенная концепция прекрасного, которую он хочет воплотить, создать законченный, емкий шедевр. Стремление к потоку — это экзистенциальная потребность в творчестве, когда оно становится аналогичным дыханию, биению сердца, работе всей личности. Для художников потока искусство есть овеществленная экзистенция, в каждую секунду двигающаяся, возникающая и умирающая. И когда я хочу построить свое "Древо жизни", я полностью сознаю почти что клиническую, патологическую невозможность этого замысла. Но он мне нужен для того, чтобы работать. И множественность меня не пугает, потому что она скреплена математическим единством, она самозамкнута. Все это — попытка совместить несколько начал, попытка совместить вечные основы искусства и временное его содержание. Низменное, жалкое, ничтожное соединяется постоянно и вечно в вере, чтобы стать благородным, величественным, осмысленным".

Эрнст Неизвестный, художник.

12. Эдуард Штейнберг "Композиция с рыбой", 1967

"Не могу сказать, что я на каком-то верном пути. Но что такое истина? Это слово, изображение. Вот есть у Камю замечательный "Миф о Сизифе", когда художник тащит на гору камень, а потом он падает вниз, он опять поднимает его, опять тащит - вот приблизительно маятник моей жизни".

"Я практически ничего нового не открыл, я только дал русскому авангарду другой ракурс. Какой? Скорее религиозный. Свои пространственные геометрические структуры я основываю на старой катакомбной стенописи и, конечно, на иконописи".

Эдуард Штейнберг, художник.

13. Михаил Рогинский "Красная дверь". 1965

"Я заставлял себя воссоздавать реальность, исходя из своего представления о ней. Этим я занимаюсь до сих пор".

Михаил Рогинский, художник.

"Красная дверь" - выдающееся произведение, сыгравшее в истории русского искусства ХХ века поворотную роль. Вместе с последовавшим за ней циклом фрагментов и деталей интерьера (стенок с розетками, выключателями, фотографиями, комодов, кафельных полов) эта работа положила начало новому предметному реализму. "Документализм" (так Рогинский предпочитал именовать свое направление) предопределил возникновение не только поп-арта, но и вообще нового авангарда в советском "подпольном" искусстве, ориентированном на мировой художественный процесс. "Красная дверь" отрезвила и вернула на землю многих из советских художников, увлеченных утопическими и метафизическими исканиями в окружении коммунального быта. Это произведение подтолкнуло художников к внимательному анализу и описанию эстетических аспектов обыденной советской жизни. Это - предел живописной иллюзии, мост от картины к объекту.

Андрей Ерофеев, куратор, искусствовед

14. Олег Целков "Голгофа" 1977

"Мне совершенно не нужно выставляться сейчас. Вот через полвека мне будет крайне интересно показать свои работы. Сегодня я окружен такими же дураками, как я сам. Они понимают не больше меня. Люди пишут, чтобы что-то осмыслить. Рукой художника движет не стремление выставиться, а желание рассказать о пережитом. Когда картина написана, дальше я над ней уже не властен. Она может остаться живой или погибнуть. Мои картины - это мое письмо в бутылке, брошенной в море. Может, эту бутылку никто никогда не поймает, и она разобьется о скалу".

Олег Целков, художник.

15. Юло Соостер "Красное яйцо", 1964

"В его взгляде на природу нет ни непосредственности, ни удивления, ни любования. Это скорее взгляд ученого, стремящегося проникнуть в тайну вещей. Художник как бы ищет некую идеальную формулу природы, ее центричности, формулу столь же законченную и столь же сложную, как форма яйца".

В СССР этим художникам не давали не только работать, но и нормально жить. Их отчисляли из вузов, не допускали в творческие союзы, даже помещали в психушки. И это только потому, что они творили не так, как предписывалось.

Максим Кантор. ""Красный дом""

"Живопись времен гласности" ("Malerei der Glasnost-Zeit") - так называется выставка, которая проходит в нижнесаксонском Эмдене, в музее современного искусства Kunsthalle, который отмечает в этом году свой 25-летний юбилей. Запрещенных в СССР художников-нонконформистов, работы которых демонстрируются здесь, открыл в 80-е годы для Запада создатель этого музея, также основатель и бывший главный редактор известного немецкого журнала Stern Генри Наннен (Henri Nannen). Но как попали эти произведения в ФРГ? Как их удалось вывезти из СССР? И почему они нашли "прописку" именно в Эмдене?

Пациенты психушек

Больничная палата. Холодный кафельный пол. Убогие кровати вдоль стен. На них лежат и сидят несчастные пациенты этой скорее всего психиатрической больницы. Семь мужчин склонились за столом над газетой с кроссвордом - единственной, похоже, здесь пищей для ума. Эти семеро не похожи на других больных: слишком выразительные лица, слишком умные глаза... Действительно ли они заняты решением кроссворда? Или это конспиративная сходка упрятанных в "психушку" диссидентов? Автор картины "Кроссворд" Максим Кантор не дает прямого ответа. Это должны сделать мы.

Максим Кантор. ""Кроссворд"" (1985)

Работы Кантора - ядро выставки "Живопись времен гласности". Многие из ее экспонатов Kunsthalle впервые представил еще в 80-е годы. Первая экспозиция, посвященная творчеству молодых экспрессионистов, реалистов и спиритуалистов Москвы и Ленинграда (так классифицировали советских нонкомформистов немцы) была организована именно тогда.

Произведения художников, которые нашли в себе мужество не творить так, как предписывалось сверху, но сделали бескомпромиссный выбор в пользу свободного творчества, произвела настоящий фурор. Западногерманские СМИ восторженно заговорили о Максиме Канторе, Леониде Пурыгине, Льве Табенкине, Алексее Сундукове. Это сегодня их имена известны во всем мире. А тогда то, что в Советском Союзе были столь смелые и при этом чрезвычайно одаренные мастера, стало для Запада настоящим открытием. Ведь обычно советское искусство ассоциировалось со скучным и пафосным социалистическим реализмом.

"Круиз" по ателье запрещенных художников

Как рассказала куратор выставки, искусствовед Лена Ниверс (Lena Nievers), картины попали в Эмден благодаря Генри Наннену (Henri Nannen), уроженцу этого города, известному журналисту, основателю и на протяжении многих лет главному редактору журнала Stern. Он часто ездил в Советский Союз, где собирал материал для своих репортажей. В свое время даже сопровождал канцлера ФРГ Конрада Аденауэра (Konrad Adenauer) во время его первой встречи с Хрущевым в Москве.

С годами в советской столице у него образовался круг друзей. Через них Наннен, который был большим любителем искусства и обладателем прекрасной коллекции картин, и вышел на представителей "неофициального" искусства в СССР.

В начале 1980-х Генри Наннен совершил своеобразный 14-дневный "круиз" по полуподпольным мастерским 50 художников-неформалов Москвы и Ленинграда. И то, что он увидел в этих убогих подвалах, сразило его наповал. Он скупал все, что мог, и даже сумел вывезти картины в ФРГ. Правда, для этого ему пришлось обить немало порогов и использовать все свои московские связи. И в 1982 году Наннен организовал выставку, которая побывала в Мюнхене, Штутгарте, Дюссельдорфе, Висбадене и, разумеется, в Эмдене и пользовалась громадным успехом.

А несколько лет спустя журналист, уже вместе со своей женой Эске Эберт-Наннен (Eske Ebert-Nannen) и известным искусствоведом Герхардом Финком (Gerhard Fink), снова отправился в московские и ленинградские ателье. В общей сложности, более 100 работ приобрел он там в 80-е годы. В 1986-м меценат финансировал создание в Эмдене Kunsthalle. В строительство этого музея, ставшего подарком Наннена родному городу, почитатель искусства вложил почти все свои сбережения. В 1996 году Генри Наннена не стало, и Kunsthalle возглавила его вдова.

Не знающие страха

"Эта выставка потрясла меня. Во время Второй мировой войны я воевал на Восточном фронте, потом был в советском плену. И что теперь? Мы, побежденные, давно наслаждаемся жизнью и свободой. А они, победители, столько лет жили, как в лагере".

"Поразительные, прямо-таки душераздирающие полотна. В условиях советской диктатуры такое могли создавать лишь не знающие страха и глубоко любящие свою родину люди".

Такие отзывы о выставке "Живопись времен гласности" можно прочитать в Книге отзывов эмденского музея.

На пне - кошка с широко раскрытыми от ужаса глазами. Она пытается вырваться из рук маленькой девочки. Та тоже умирает от страха и старается не смотреть на бедное животное, но изо всех сил прижимает его к дереву. Рядом - страшно худая женщина. Она уже занесла топор. "Жить хочется..." - так называется картина, написанная пережившей ленинградскую блокаду Лениной Никитиной - представительницей старшего поколения советского андеграунда.

Алексей Сундуков. ""Переход"" (1988)

"Переход" Алексея Сундукова. Широкий переход в метро едва вмещает тесно спрессованную вместе толпу. Все одеты по-разному: одни - в зимних костюмах, другие - в летних. Какое время года - непонятно. Тут и кожаные плащи, и пальто с меховым воротником, и офицерская форма, и открытые легкие платья. Деревенские платки, вязаные шапочки, фуражки. Лысины, элегантные прически, скромные стрижки. Картина перенасыщена образами. В конце туннеля - свет. В его направлении и движутся люди. Хотя - движутся ли? Или просто стоят? Изображены только спины, головы, руки. Ног - как, впрочем, и лиц - не видно. И потому остается загадкой, совершит ли эта толпа переход в новое состояние, пленит ли ее яркий свет свободы.