Ожесточенная политическая борьба разделила литературу на два непримиримых лагеря: буржуазно-дворянский с двумя его фракциями, спорившими из-за меры уступок, и крестьянский лагерь, возглавлявшийся вождями революционной демократии, которые боролись против всего дворянского лагеря в целом и в то же время деятельно стремились просветить народные массы. Одновременно революционные демократы старались воздействовать на те потенциально прогрессивные силы, которые можно было вывести из политически пассивного или колеблющегося состояния и сделать хотя бы временными союзниками в борьбе за революционное преобразование родины.
В этих условиях роль художественной прозы была исключительно велика. Прозаическая форма открывала широкий простор для разрешения больших социально-политических вопросов, выдвинутых жизнью, для всестороннего изображения социальных противоречий эпохи, для изучения народной жизни пореформенной поры.
Грани между художественным и научным подходом к жизни заметно стирались в прозе 60-х годов. В особенности ясно это сказывалось в произведениях, посвященных жизни крестьянства и мастерового люда, их хозяйственному быту, их взглядам и настроениям в переломную пору. Здесь художественная проза вступала в тесное соприкосновение отчасти с экономическими науками, отчасти с этнографией, с изучением народной поэзии, с народознанием в широком смысле слова. Традиция физиологических очерков 40-х годов развивалась и крепла. Картины народного быта, очерки народной жизни и нравов приобрели особую популярность в 50-60-х годах, накануне реформы и после нее. Такие картины и сцены, наброски и этюды назывались обычно рассказами, хотя часто и не претендовали даже на художественный вымысел. Границы рассказа и очерка стушевывались, причем очерк выдвигался как один из самых важных и значительных жанров.
Речь шла о создании типического образа «нового человека», и революционные демократы указывали на недостаточность тургеневских методов типизации в этом отношении. Построение типического образа разночинца-демократа 50-60-х годов предполагало правдивое и точное изображение условий и самого процесса формирования его личности, а не только готовых
свойств его характера. Необходимо было также выяснение и художественное изображение типических обстоятельств, в которых протекала деятельность нового героя русской общественной жизни.
Революционным демократам важно и нужно было показать, что самый факт появления «новых людей», передовых разночинцев, не случаен, а порожден реальными условиями русской жизни, что социальный и политический гнет, с одной стороны, подавляет их, препятствует их борьбе, затрудняет формирование революционных натур, а с другой стороны, он же вызывает их к жизни и делает неизбежным их выступление в качестве активной исторической силы.
Так изучение процесса «развития личности» разночинца-демократа в конкретных социальных условиях было выдвинуто как первоочередная задача литературы. Эту задачу разрешили представители молодой демократической литературы 60-х годов, воспитавшиеся под непосредственным влиянием идей Чернышевского и Добролюбова.
Общественной проблематикой, пронизывющией прозы 60х годов, содеражние русского романа не исчерпывается. Под пером Л.Толстого и Достоевского роман становится и соицльно-философским, и психологическим, знаменуя возможности худ постижения русской действительности и человека. Их персонажи живут и в конкретной соц-обусловленной среде, и в прямой соотнесенности с целым миром, с человечеством, и не только современным, но и прошлым и будушем.
Социальность как важное качество прозы 6-х годов обусловила новый всплеск интереса к народу, его материальному и нравственному быту.Исследование народного быта и народных характеров находило свои жанровые ормы, среди которых первенстувующее положение занял очерк-очерки народного быта Успенского, очерки бурсы Помяловского. Очерковый характер имели письма об Осташкове Слепцова, подзаголовок Этнографический очерк сопровждал повести Подлиповцы Решетникова.
Стилистика очерка 60хгодов генетически вязаан с физилологическими очерками натуральной школы: документальность, фактографизм, недостаточность психологических мотивировок. Очерк обеспечивал пощнание среды, обстоятельств, подробностей бытовой сферы народной жизни как необходимый этап в осмыслении перемен в положении русского крестьянина до и после отмены крпепостного права.
Другим важным отличием от физиологического оерка явилась публицистичность прозы 60з годов., ее непосредственная обращенность к читателю, вступление с ним в диалог. Активность авторской позиции обнаруживает себя в системе оценок, комменатирев, суждений, призванных ввести читателя в круг определенным образом идеологически окршенных авторских представлений о происзодяшх событиях. Письмы об Осташкове Слепцов, Путевы письма Якишкина. Худ прием включения автора в сюжет использован в Что делать Чернышевским.
Крупнейший среди этих писателей, Н. Г. Помяловский, в своих повестях «Мещанское счастье» и «Молотов» показал, как под влиянием уроков самой социальной жизни развивается сознание разночинца, как этот новый герой русской истории впервые осознает свою противоположность хозяевам жизни - дворянам, как в нем просыпается плебейская гордость, чувство собственного достоинства и гнев против тех, кто смеет относиться к нему с презрением, хотя и снисходительным, хотя бы даже и ласковым. При этом главная задача писателя заключается именно в том, чтобы рассмотреть внутренний мир героя в развитии, в движении, в процессе созревания тех душевных качеств и свойств, которые делают его «новым человеком». Помяловскому важно было наметить те условия, при которых этот процесс делается возможным и неизбежным.
Самая биография героя, которую рисует Помяловский, должна сразу указать читателю те необходимые и достаточные предпосылки, без которых невозможно было бы превращение человека в разночинца не только по положению и даже не только по убеждениям, но и по характеру, по темпераменту, по складу натуры. Егор Иванович Молотов, герой Помяловского, - сын мещанина-слесаря и воспитанник профессора. Положение взято, таким образом, как будто бы исключительное: разумеется, не всякий разночинец проходил школу первоначального воспитания под руководством ученого и в его семье. Однако для Помяловского дело здесь не в типичности данного частного случая, а в том, что так или иначе, в той или иной форме основательная школа умственного развития является необходимым этапом в формировании разночинца. В этом типичность положения, избранного Помяловским, а не в индивидуальных частностях судьбы его героя. Сын слесаря, он всегда будет ощущать свою кровную связь с народом; воспитанник профессора, вообще человек, прошедший научную школу, он сумеет возвести непосредственное чувство близости к народным низам на степень сознательного убеждения.
Столкновение разночинцев с дворянами порождается не индивидуальными свойствами тех и других, а природой общественных отношений. Социальный антагонизм заложен в природе взаимных отношений между работающим и работодателем; для того чтобы он проявился, нужен только случай. Случай представился, и сразу же наступает конец обывательскому прекраснодушию героя, основанному на обманчивой видимости мирного сотрудничества враждебных сторон.
Герцен спрашивал Тургенева в 1862 году, что сделало Базарова «нигилистом» и обличителем. Помяловский ответил на этот вопрос раньше, чем он был задан. Но за этим вопросом сразу же вставал другой: каков будет жизненный путь разночинца после того, как он осознал свою противоположность людям господствующих классов, после того, как в нем «злость заходила, драться ему хотелось». Помяловский разработал ответ и на этот вопрос, причем разработал его в двух вариантах. Он показал, что «глубокое, беспощадное презренье» к власть имущим, к хозяевам положения, к людям, оскорбляющим плебейскую гордость тех, кто от них зависит, может привести разночинца к элементарному стремлению освободиться от этой зависимости, приобрести личное благосостояние, выбиться из нищеты, «выйти в люди». Это путь Молотова, начавшего «дракой» и злостью и кончившего «благонамеренной чичиковщиной», мещанским счастьем. Возможен и другой путь - полного отказа от всякой «благонамеренности» и всех видов «мещанского счастья», полного презрения и к «порядочному обществу», занятому погоней за чинами и теплыми местечками, и к «квасному либерализму» с его напускным благородством и звонкими фразами. Однако, как показал Помяловский, эта глубокая враждебность ко всем устоям современного общественного строя одновременно может сочетаться с совершенным отрицанием каких бы то ни было нравственных побуждений к социальной активности и борьбе. Тогда это будет путь Череванина, которого Горький считал нигилистом посильнее Базарова,2 путь, приводящий его к душевному опустошению, «сожженной совести», нравственной «торричелиевой пустоте» и «кладбищенству».
При всей противоположности намеченных Помяловским путей, оба они родственны в том отношении, что одинаково далеко уводят человека от социальной борьбы, от стремления к переустройству общества, одинаково ведут к индивидуалистическому перерождению, к общественному «нигилизму». И Череванин, и Молотов - разночинцы, но не революционеры и, по характеру своих социально-этических взглядов, не могут ими быть. Путь Молотова - это, по выражению Горького, путь «превращения героя в лакея»,1 путь Череванина - это путь безнадежно мрачного универсального нигилистического отрицания, глубоко пассивного по своей природе.
Наметив два пути, одинаково безысходные, Помяловский показал их ущербность и порочность и тем самым вплотную подвел демократическую литературу к революционному порогу, который сам, однако, перешагнуть не сумел. Для этого нужно было обладать стройной и ясной революционно-демократической теорией.
Творчество Помяловского и его дилогия, образенная к демократически настроенному читателю. раскрывала трагедию людей, так и не сумевших стать настоящими новыми людьми. Причину драматизма судьбы своих героев Помяловский видел втом, ЧТО ОНИ ПРЕДПОЧЛИ ЛИЧНОЕ БЛАГОПОЛУЧИЕ БОРЬБЕ С СОЦ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬЮ, подчинились обстоятельствам. Такое понимание зависимости характера от обстоятельств раскрыто в повестях Мещанское счастье и Молотов.
В дилогии Мещанское счастье отчетливо просматривается то новое, что внес в поэтику романа Помяловский. Сам автор указывал на традиции Тургенева, видевшего в романтическом начале человека признак богатой, возвышенной натуры. Если тергуневский роман завязывался любовной интригой, то в Мещанском счастье она только намечена. Изучение соц условий, формирующих личность, анализ их и приговор несправедливо устроенной жизни -вот что составляет предмет изображения в повестях Помяловского.
В очерках бурсы авторская точка зрения вторгается в повествование и становится необходимым его атрибутом, а образ автора - его композиционном центров. По функции образа автора очерки бурсы близки к губернским очеркам Щедрина, хотя структура последних гораздо сложнее. Очерки бурсы - рассказ писателя о своем детстве, поднимающийся до больших соц обобщение, разоблачающий пагубное воздействие бюрократической системы в сфере образования и воспитания молодого поколения. В быте, нравах бурсы, описанных в жесткой натуралистической манере, воссоздана атмосфера деспотихма, господсвующая в России.
Самое значительное произведение Слепцова повесть Трудное время (1865), где показана судьба разночинца в годы реакции и кризиса демократического движения середины 1860-х годов. В художественной системе автора этого широкомасштабного повествования, ставящего коренные вопросы переломной эпохи (положение народных масс, идейная борьба либералов и демократов, духовное развитие женщины, проблемы семьи, личного счастья), соединились свойственные магистральному течению отечественной прозы общезначимость проблематики и психологизм, документализм зарождающегося русского «физиологического очерка», сдержанный лаконизм стиля и опыт оппозиционной публицистики с ее тайнописью и «эзоповым» иносказанием. Тесно связанная с художественным творчеством публицистика Слепцова (фельетоны, статьи, циклы-обозрения) в резко обличительных тонах воспроизводят атмосферу деспотизма, шпионажа, общественной пассивности и закрепощенности, включая в ткань текста сцены, диалоги, беллетристические фрагменты, письма и дневники, прибегая в полемических целях к различным ролевым маскам («благонамеренный», «недовольный» и т.п.). В начале 1870-х годов Слепцов пишет драматические произведения очеркового характера (Пролог к неоконченной драме, Бабье сердце, В трущобах, Сцены в мировом суде); публикует несколько глав общественно-политического романа Хороший человек (1871, не закончен), в которых картины жизни народа в России и за рубежом сочетались с критическими зарисовками представителей господствующих сословий. Остался неосуществленным также замысел романа Остров Утопия. Личность и творчество Слепцова оказали существенное влияние на развитие революционно-демократических и социально-критических тенденций в русской литературе 19 – начала 20 вв., особенно на формирование ее бытописательного очерка и сатирической публицистики.
РЕШЕТНИКОВ
С повести "Подлиповцы" (1864) началось широкое признание самобытного
таланта Решетникова. Молодой, в сущности, еще начинающий писатель смело,
необычно, с поразительной яркостью рассказал о жизни народа. Эта тема вошла
в русскую литературу еще в конце XVIII века. После Радищева почти каждый из
крупных писателей обращался к ней. Постепенно складывалось истинное
представление: народ - творец истории, но он бесправен - и в этом его
трагедия. А одновременно передовая русская литература указала конкретный
источник этой трагедии - крепостничество, самодержавие и освящающая режим
насилия казенная церковь.
За двенадцать-пятнадцать лет до Решетникова тема народа получила
неоднозначное освещение в повестях Григоровича "Деревня" и "Антон Горемыка"
и в "Записках охотника", "Муму", "Постоялом дворе" Тургенева.
Григорович подчеркивал, как падает нравственный уровень народа под
воздействием бесчеловечных условий существования. Доведенные до крайней
степени нищеты и забитости, крепостные и сами усваивают грубость,
жестокость, равнодушие. Григорович предостерегал: крепостничество опасно не
только для духовного развития народа, но и для самого существования его,
ибо грозит физическим вырождением и даже вымиранием целых групп
деревенского населения.
Тургенев же исходил из убеждения, что века крепостнического рабства не
иссушили души народной. Как он полагал, именно в народных низах, в
крестьянстве сохранились самобытные, ценные черты национального характера
русского народа. Это парод правдолюбцев, мечтателей и поэтов, незаурядных
администраторов и, может быть, великих реформаторов,- таков конечный вывод
Тургенева.
Казалось бы, два несовместимых подхода к одной теме: кто же тут прав?
Решетников в "Подлиповцах" объединил внешне взаимоисключающие соображения.
Правда в том, что поэзия народной жизни - это лишь возможность, которой не
дано осуществиться при существующем положении. А чтобы она осуществилась,
надо освободить парод. Тогда и раскроются его природные задатки.
С потрясающей силой Решетников представил сначала нищету, забитость и
невежество своих героев из убогой, в шесть избенок, деревеньки Подлипной,
затерявшейся в предуральской глухомани. Истощенные поля дают скудный
урожай. Хлеба - даже с осиновой и липовой корой - хватает до середины зимы.
От бескормицы шатаются лошади, а коровы дают молоко, которого едва достает
детям. Постоянное недоедание переходит у подлиповцев весной в настоящий
голод: "Поплачешь, погорюешь, да и скосишь травку божью, измелешь и ешь так
с горячей водой". Зверь в лесах перевелся, да и нечем его взять. Промыслов
никаких нет.
Как ни бьются, как ни изворачиваются подлиповцы, они не могут
заработать более трех рублей за сезон. А из чего платить подать? За
крестины, свадьбы, похороны? Нищета, безысходность придавили подлиповцев:
"Не слышится веселого говора, не слышится песен, у всех точно какое-то
горе, какое-то болезненное состояние".
Подлипная вырождается, близка к вымиранию. Решетников не побоялся
сделать такой вывод из своих наблюдений. Он, естественно, не винит
крестьян: вина лежит на властях, допустивших потрясающее обнищание русской
деревни. Нужда, постоянные поборы, безысходность лишают крестьян жизненной
стойкости. Постоянное недоедание подкосило их силы. "Пища мучит всех, -
возвращается вновь и вновь Решетников к главному вопросу. - Настоящий хлеб
едят редкие с месяц в год, остальное время все едят мякину с корой, и от
этого у них является лень к работе, болезнь, и часто все подлиповцы лежат
больные, сами не зная, что с ними делается, а только ругаются и плачут".
Может быть, деревня Подлипная - какая-то особенно незадачливая в
Российской империи? Нет, оказывается, таких деревень много. Или подлиповцы
не умеют работать? Но разве кто-нибудь научил их чему-нибудь сверх того,
что они усвоили от отцов, дедов, прадедов? "Растолкуй этим людям как
следует, по-человечески, что нужно делать, они примутся и сделают еще
крепче городского мастера,- полагает Решетников.- В этом я ручаюсь". И
азартом, с выдумкой, на совесть.
Проза 50-60 гг.
- Надо сказать, что оттепельная проза отличалась с большего политизированностью.
- Появляются новые концепции современной истории и в целом отдельных ее периодов.
- Первым парнем на деревне и авторитетом по прежнему остается дядюшка Ленин.
- Писатели 2-ой половины 20 века постепенно и осторожно осмысляют новую действительность и ищут новые идеи для ее воплощения. А именно, они заняты поиском новых форм – новых жанров и тенденций в прозе.
Тематические направления прозы этого периода:
· Военная проза – 50-60 гг. Полюс эстетического восприятия этой темы сместился от идеального к реальному.
- «Русский лес» - Леонов
- «За правое дело» - Гроссман
Бесцеллер 56 года Владимира Дудинцева «не хлебом едины»
· Деревенская проза
Основы деревенской прозы закладывает Солженицын в повести матренин двор. 1959 года. Деревенская проза основана на позициях почвенничества. Писателями в этом жанре в основном были выходцы из деревни.
Характерные черты – вера в Бога и жизнь по Евангелию, идея соборности (единение людей в Боге). Солженицын кстати выдвигал концепцию неопочвенничества.
В это время зарождается теория, провозглашавшая соц.реализм открытой художественной системой - то есть теорией соц.реализма «без берегов». Теория соц.реализма жила своей жизнью, а искусство шло своими путями. Следствием этой эпохи стал феномен секретарской литературы (это тексты руководящих чиновников союза писателей, издававшиеся миллионными тиражами).
В это время в литературу приходят прозаики – Ю. Трифонов, Быхов, Астафьев. Поэты – Акуджава, Тарковский, Высоцкий и другие.
Драматурги – Вампилов. На конец 60-ых начало 70-ых приходится подъем драматургии. На 70-е приходится и появление такого направления, как «производственная драма» (это были пьесы-диспуты)
Духовный кризис, который углублялся и углублялся с каждым годом, определил общее качество художественного сознания и настроения в 70-ых. Ключевым понятием этого периода был драматизм , как осознание того, что так больше жить нельзя, драматизм как ситуация выбора и как мучительное состояние принятия решений.
В этот период родилась и интеллектуальная драма (Горин, Радзинский)
На 60-70 –е приходится и зарождение русского постмодернизма (Битов, Ерофеев «москва-Петушки»)
В это время начинается взаимодействие между разными художественными парадигмами.
Проза 70-х, нач 80-х гг.
В общественном мнении, деревенская проза как феномен заявила о себе уже в годы оттепели. Но! Руководство в союзе писателей упорно эти заявления игнорировало, ее не замечая. Угол зрения, под которым рассматривалась деревня, теперь изменился.
В литературоведении существуют разные точки зрения на временные границы существования деревенской прозы.
Проза этого периода репрезентирует богатую тематическую палитру :
- городские реалистичные повести о школе (Вл. Тендряков « ночь после выпуска», «расплата»)
- Военная тема (Бондарев «горячий снег», Кондратьев)
- Общечеловеческие ценности (Витов. Роман «Оглашенные»)
- Политические детективы (Юлиан Семенов «17 Мгновений весны»)
Городская проза:
- Она, в свою очередь, очень ярких текстов не дала, как и в годы оттепели.
Военная проза:
- Открывала новых героев и разрабатывала новые жанры (от документального до соц. психологического романа и повести), осмысливала новые ситуации войны и, в тоже время, сохраняла тематическое единство.
Роман "Счастье" рассказывает о жизни деревни и бывших фронтовиков в военное и послевоенное время.
В первой книге романа "Труженики мира", опубликованной уже посмертно, писатель осуществил свой давно зародившийся замысел: показать строительство Большого Ферганского канала. Редакционная коллегия: Татьяничева Л. К. (главный редактор), Васильев С. А., Давыдычев Л. И., Дергачев И. А., Каримов М. С., Крупаткин Б. Л. (зам. главного редактора), Маркова О. И., Пермяк Е. А., Ручьев Б. А. В книгу вошли широко известные и полюбившиеся читателю произведения из книги "В лес по ягоды зимой", а также новые. Писателя глубоко волнует сложность человеческих отношений, особенно детей и взрослых, острые моменты решений, нравственного выбора. Повести уральского писателя Николая Никонова ("Солнышко в березах", "Глагол несовершенного вида") автобиографичны. Неторопливая манера повествования придает произведениям писателя характер особой задушевности, правдивости. Наряду с изображением человеческих отношений, судеб, автора интересуют проблемы отношения к богатствам земли.
С легкой руки писателя Ильи Эренбурга конец 50-х - 60-е годы получили название "оттепель". Со смертью Сталина в общественном сознании возникло ощущение скорых перемен, теперь уже благоприятных. Писатели первыми почувствовали и запечатлели в своих произведениях изменение общественного климата. Читателей захватило настоящее лирическое половодье. "Разговор о лирике" начала ленинградская поэтесса Ольга Берггольц, призывавшая к большей искренности, свободности поэзии.
На первой странице первомайского номера за 1953 год "Литературная газета" опубликовала большую подборку стихов о любви, тем самым, нарушив давнюю традицию официального празднования. В самом факте этой публикации современникам виделся глубокий смысл, начало освобождения от мелочной регламентации, поворот к человеку. Подобные тенденции проявились и в прозе.
Наступившая "оттепель" отразилась в названиях ряда произведений "Трудная весна" (В. Овечкин), "Времена года" (В. Панова), "Ранней весной" (Ю.
Нагибин). Пейзаж стал формой проявления исповедального начала в произведениях, своего рода аккомпанементом к раскрытию истории человеческой души.
Так, в драматическом рассказе Михаила Шолохова "Судьба человека" герои встречаются в "первый после зимы по-настоящему теплый день". Образ просыпающейся, вечно обновляющейся природы становится символом торжества жизни, преодоления трагедии, символом стойкости человеческого духа.
В годы "оттепели" многое приходилось открывать заново, доказывать и отстаивать. Писатели становились "учителями в школе для взрослых", стремясь преподать основы не только социальной, но и нравственно-философской и эстетической грамотности. Пристальное внимание к повседневной жизни обычного человека, к реальным проблемам и конфликтам стало реакцией на засилье "праздничной" литературы, искусственно создававшей образ идеального героя. Писателям, стремившимся сказать всю правду, сколь бы трудной и неудобной она ни была, пришлось вести нелегкую борьбу за право на всестороннее изображение действительности.
Не менее сложным был идейный и психологический поворот, который переживал (в разной степени и по-своему) каждый писатель. * * * Новые пути в литературе наметила социально-аналитическая проза, возникшая на стыке очерка и художественной литературы. Исследовательское начало, постановка насущных социальных проблем, достоверность и точность изображения, подтвержденные личным опытом автора, характерны для произведений В.
Овечкина, А. Яшина, Ф. Абрамова, В. Тендрякова. Слияние опыта очеркового социально-аналитического исследования жизни и обращенной к внутреннему миру человека исповедальной, породило в 1960-80-е годы феномен т. н.
"деревенской" прозы. Зарождение этого процесса можно проследить на примере творчества Федора Абрамова (1920-1983), чье имя стало известно после публикации в 1954 году на страницах журнала "Новый мир" его полемической статьи "Люди колхозной деревни в послевоенной прозе". Критик подверг строгому, объективному анализу произведения официально признанных писателей, лауреатов Сталинской премии. Рассматривая литературные "бестселлеры" того времени, романы С. Бабаевского ("Кавалер Золотой Звезды"), Г. Николаевой ("Жатва") и других авторов, Абрамов высмеивал однообразие чрезмерно идеальных героев, увенчанных наградами. Он справедливо увидел в этом явления лакировочной литературы, далекой от настоящих проблем, которыми жила в военные и первые послевоенные годы русская деревня.
От авторов Абрамов потребовал "правду - и нелицеприятную правду". Именно такую правду о жизни сам писатель стремился рассказать в своих произведениях. В 1954 году вышел в свет роман "Братья и сестры", первый в тетралогии, завершенной уже в 1980-е годы. Его действие происходит на Вологодчине в тяжелейшем 1942 году, когда фашисты подошли к Волге. Все помыслы героев романа подчинены одной цели: помочь фронту. Для каждого жителя вологодской деревни Пекашино, казалось бы, абстрактное понятие фронт имеет конкретное воплощение в лице воюющих сына, отца, мужа. Затяжная холодная весна, засушливое лето, лесные пожары делают невыносимо трудной и без того нелегкую крестьянскую работу, особенно в северных краях.
Куда мучительное ожидание писем с фронта, трагедия потери близких, голод, нехватка рабочих рук. В Пекашино остались лишь старики, женщины и дети.
Им, сумевшим вынести на своих далеко не могучих плечах все тяготы военных лет, и посвятил роман Ф. Абрамов. Роман "Братья и сестры" начинается с лирического отступления автора, напоминающего о гоголевских традициях (по признанию Абрамова, он любил Гоголя с детства). В центре романа находится "течение повседневности" (Ю.
Оклянский), будни пекашенцев, но в тяжелейших условиях, будь то вывоз навоза на поле, сев или сенокос, любой эпизод превращается в настоящее сражение, требующее колоссального напряжения сил. Главное внимание Абрамова направлено на создание коллективного портрета пекашинцев. Коллективный герой романа "Братья и сестры" - единый, живущий общей судьбой, связанный одной целью, одной волей крестьянский мир, сила которого в этой слитности, нерасколотости. В названии романа отразились не только драматические страницы истории ("Братья и сестры", - обратился к советским людям Сталин, объявляя о начале войны), но и очевиден обобщающий, метафорический смысл заглавия, переданный им дух единства, общности народа. Братья и сестры - это родные люди, одна семья. Так в романе определяется важнейший его аспект: тема семьи, дома как основы человеческого бытия.
Значимость понятия "дом" в мировосприятии народа закреплена в самобытном северном говоре. Словом "русь" пекашинцы называли свое жилище и место вокруг него.
Именно самое дорогое - дом, земля, деревня - это и есть истоки, родина и прародина человека, его Русь. Произведения Федора Абрамова дают полное основание говорить о нем как о "человеке - мало сказать талантливом, но честнейшем в своей любви к "истокам", к людям многострадальной северной деревни, вытерпевшим всяческие ущемления и недооценку в меру этой честности". Так об авторе сказал патриарх советской литературы А. Твардовский, бывший для Ф. Абрамова и для многих авторов, сплотившихся вокруг "Нового мира", властителем дум, наставником и "духовным пастырем". Главная тема творчества Василия Шукшина (1929-1974) - характер русского человека в его многообразных и подчас неожиданных проявлениях.
Первый сборник рассказов писателя - "Сельские жители" - вышел в 1963 году. Вслед за ним последовали "Там вдали", "Земляки", "Характеры". Герои Шукшина остро реагируют на зло и несправедливость, они живут по своим нравственным законам, по велению сердца, а потому нередко непонятны "благоразумному" обывателю.
Человек интересен писателю именно своей непохожестью. Шукшинские герои по натуре философы, они нередко испытывают неудовлетворенность жизнью, хотя не всегда осознают причину этого чувства. Мотив беспокойства, тоски, скуки часто повторяется в произведениях писателя. Своих героев Шукшин показывает в состоянии душевного дискомфорта, в кризисные моменты, когда человеческий характер раскрывается наиболее ярко. Поэтому рассказы писателя остро драматичны, хотя и непритязательны на первый взгляд. Нарисованные автором ситуации обыденны и нередко комичны.
За легко узнаваемыми непритязательными сюжетами скрываются "острейшие схлесты и конфликты", точно подмеченные Шукшиным. Их истоки - в разрушении самобытного крестьянского мира с его патриархальными обычаями и представлениями, в массовом исходе из деревни. Отрыв от земли, родного дома, болезненные попытки приспособиться в чуждой городской цивилизации, разрыв семейно-родственных связей, одиночество стариков. Шукшина интересуют нравственные последствия социальных явлений современной ему действительности. Михаил Шолохов говорил о Шукшине: "Не пропустил он момент, когда народу захотелось сокровенного. И он рассказал о простом, негероическом, близком каждому так же просто, негромким голосом, очень доверительно…
" Начало творческой биографии А. Солженицына связано с "Новым миром", возглавляемым А. Твардовским.
Главный редактор и его единомышленники вели ежедневную, изматывающую борьбу за подлинную, талантливую, внутренне свободную литературу. Им приходилось каждое произведение, каждую строчку, нередко вынужденно идя на компромиссы, чтобы сохранить журнал, дать возможность свободному слову дойти до читателя.
Однако уступки имели и свой логический предел - "пока не стыдно". Таким образом, борьба за правду в искусстве оказалась связанной не только с утверждением идеалов демократии, но и с этическими критериями совести, гражданской порядочности и чести. В годы "оттепели", как и в любой переломный исторический период, многократно возросла роль периодических изданий.
Нередко литературные споры были важны не сами по себе, но как аргумент в политической полемике. Не столько художественный текст, его достоинства и недостатки становились предметом обсуждения, сколько тот образ мысли, та политическая тенденция, которых придерживался автор. Характерная примета "оттепели" - резкая поляризация сил. Открытую и ожесточенную борьбу вели "все против всех": "антисталинисты" воевали с "неосталинистами", "реформаторы" с "консерваторами", "дети" с "отцами", "физики" с "лириками", "городские" с "деревенскими", "громкая" поэзия с "тихой". Большое значение имел уже тот факт, в каком журнале публиковалось то или иное произведение или статья., Демократические устремления общества выражали журналы "Новый мир", "Юность" или альманах "Литературная Москва", тогда как консерваторы объединялись вокруг журнала "Октябрь".
Однако противостоянием "новомирцев" и "октябристов" не исчерпывается идейное и творческое многоголосие литературы шестидесятых годов. Некоторые известные писатели не присоединялись столь открыто и безоговорочно к какому-то определенному лагерю.
Например, для "опальных" А. Ахматовой и Б. Пастернака была значима уже сама возможность опубликовать произведение. Другие, подобно автору прекрасных лирических рассказов Ю. Казакову, сторонились политики, углубившись в собственное литературное творчество. Серьезные ограничения в свободное развитие литературы вносила необходимость неизменного балансирования на грани дозволенного в печатных выступлениях.
Сотрудники "Нового мира" и его главный редактор действовали в строгих рамках существующих законов, использовали приемы легального отстаивания своей позиции (открытые обсуждения, письма, хождения по инстанциям, обращения в "верха"). Позицию "Нового мира" весьма убедительно представили сами его сотрудники и его единомышленники. В рабочих тетрадях А. Твардовского, дневниках заместителя главного редактора А. Кондратовича и члена редколлегии журнала В.
Лакшина, записных книжках Ф. Абрамова сообщаются мельчайшие подробности исторического контекста "оттепели" и все более явственно наступающих "заморозков". Они позволяют взглянуть на ситуацию изнутри, увидеть, как журнал Твардовского вел изнурительное единоборство с государственной машиной за подлинную литературу, достойную своих великих предшественников и своего народа. Важнейшим аргументом в споре о вкладе "Нового мира" в историю литературной и общественной мысли стали опубликованные на его страницах авторы, многим из которых он открыл дорогу в большую литературу. Целое литературное направление шестидесятых годов, названное критикой очерковым, социально-критическим или социально-аналитическим, связано с именем "Нового мира". Знаменательным событием стала публикация в одиннадцатом номере журнала за 1962 год повести Александра Солженицына "Один день Ивана Денисовича".
Это произведение открыло в литературе больную для общественного сознания периода "оттепели" тему сталинских репрессий. Потрясенные читатели увидели в авторе человека, сказавшего беспощадную правду о запретной стране под названием "архипелаг ГУЛАГ". В это же время некоторые рецензенты выразили сомнение: почему Солженицын избрал своим героем не коммуниста, незаслуженно пострадавшего от репрессий, но оставшегося верным своим идеалам, а простого русского мужика? Как "суровую, мужественную, правдивую повесть о тяжелом испытании народа", написанную "по долгу своего сердца, с мастерством и тактом большого художника" охарактеризовал книгу Солженицына Г. Бакланов. В годы "оттепели" повесть А.
Солженицына расценили как подлинно партийное произведение, написанное в духе судьбоносного XX съезда и помогающее в борьбе с культом и его пережитками. Кстати, сама публикация повести стала возможной только после того, как Твардовский через помощника первого секретаря обратился к Н. С. Хрущеву, который прочитал произведение и настоял на его выходе в свет. Для Солженицына было важно не столько официальное признание, сколько "неплохая распашка общественного сознания", которая стала результатом дискуссий вокруг его произведений. "Непрекращающейся мукой шестидесятников" критик Н.
Иванова называет возвращение к проблеме "мы и Сталин", а публицист А. Латынина так определяет "кредо детей XX съезда: антисталинизм, вера в социализм, в революционные идеалы". Для них были характерны особое внимание к жертвам сталинских репрессий 1937 года, к драматическим судьбам несправедливо осужденных коммунистов, оценка этих событий как нарушения социалистической законности, искажения идеи в историческом процессе и незыблемая вера в революционные идеалы. В литературе шестидесятых годов будет немало сказано о верности идее.
Е. Евтушенко предпочитал открыто публицистическую форму выражения мысли, нередко доходя до своеобразной декоративности ("Нашу веру / из нас не вытравили. / Это кровное / наше, / свое. / С ней стояли мы. / С нею выстояли. / Завещаем детям ее"). "Я грелся в зимние заносы у Революции костров", - так обозначит истоки веры шестидесятников Б.
Чичибабин. В годы "оттепели" одной из форм отторжения культа Сталина стало настойчивое обращение к личности Ленина, к истории революции, которую "шестидесятники" воспринимали как исток, как "время, когда все начиналось. Когда начинались мы" (Ю. Трифонов).
"Великий Ленин не был богом / И не учил творить богов", - так в поэме "За далью - даль" А. Твардовский выразит свою мысль. Н. Погодин, завершая начатую еще в 1930-е годы драматургическую трилогию о Ленине, в пьесу "Третья, патетическая", посвященную последнему периоду жизни Ленина, введет приемы условности и элементы трагедии: человек перед лицом смерти. Каждая сцена пьесы воспринимается как подведение итогов жизни Ленина, как его завещание, как размышление о судьбах революции, о жизни и смерти.
В повести Э. Казакевича "Синяя тетрадь" Ленин будет показан в один из периодов своей жизни, когда он, вынужденный скрываться в Разливе, работал над книгой "Государство и революция". В основе повести - движение ленинской мысли, ищущей ответ на сложнейшие проблемы времени, устремленной в будущее. Едва ли не впервые в литературе на историко-революционную тему внутренний монолог, поток сознания движет действие произведения. Необычным в этом произведении было то, что автор создал портрет Ленина в сопоставлении с Зиновьевым, также скрывавшимся в Разливе. Знаменательным явлением был уже тот факт, что впервые после сталинских процессов над соратниками Ленина их имена упоминались открыто и без ярлыка "враг народа", что как бы снимало обвинения со всех несправедливо осужденных. В 1966 году Ю.
Трифонов заканчивает документальную повесть "Отблеск костра", в которой автор воскрешал память о своем отце, Валентине Трифонове, одном из организаторов Красной гвардии, репрессированном в годы культа. В стремлении к объективному взгляду и исключительной достоверности заключается еще одна особенность литературы 60-х годов. Литература начинала создавать свою летопись истории, восстанавливая многие "белые пятна" в ее официальной версии. В произведениях, созданных в годы "оттепели", все большее внимание привлекает не традиционное изображение схватки "двух миров" в революции и Гражданской войне, а внутренние драмы революции, противоречия внутри революционного лагеря, столкновение полярных точек зрения и моральных позиций людей, ставших частью исторической драмы.
Например, такова основа конфликта в повести П. Нилина "Жестокость" (1956).
Уважение и доверие к человеку, борьба за каждого, кто оступился, движет действиями молодого сотрудника угрозыска Веньки Малышева. Высокая нравственная позиция героя вступает в противоречие с жестокостью Голубчика, демагогией Якова Узелкова, бездушием начальника уголовного розыска. Каждая коллизия повести открывает какую-то новую грань этого нравственного противостояния, показывает несовместимость людей, служащих одному делу. Также конфликт определяет развитие сюжета и в романе С.
Залыгина "Соленая Падь" (1967). Два руководителя революционных сил - Мещеряков и Брусенков - искренне преданы идее революции, однако понимают по-разному и саму идею, и пути ее осуществления. Особое значение в романе приобретает несходство их нравственно-этических представлений, прежде всего отношение к народу и к применению насилия. В романе Залыгина народ не просто безмолвный зритель, но главный участник событий, от выбора которого зависит исход братоубийственной (эта мысль автора проходит через все повествование) Гражданской войны, судьба края, всей России. Мысль стала в произведении стержнем характеров героев и важнейшим приемом создания динамичного образа народа.
В том, что в романе "широко дана народная философия революции", видел достоинство произведения С. Залыгина А. Твардовский. В центре внимания в шестидесятые годы оказался роман Б. Пастернака "Доктор Живаго", завершенный в 1955 году. Произведение было издано за границей, а советский читатель знал о нем лишь по опубликованному отрывку и яростным выступлениям печати, организовавшей травлю писателя после присуждения ему в 1958 году Нобелевской премии.
Роман Б. Пастернака был воспринят современной автору критикой в критериях не эстетических, а идеологических и оценен как "нож в спину", "плевок в народ" "под прикрытием обладания эстетическими ценностями", как "возня с боженькой". Это было сказано о произведении, в котором не было открыто выраженного неприятия революции (равно как не могло быть и одобрения ее). Как уже говорилось выше, обращение к истории революции в период "оттепели" было связано со стремлением очиститься от искажений революционных идеалов, в правоте которых шестидесятники не сомневались.
На этом историческом фоне роман Б. Пастернака вряд ли мог быть рассмотрен только как факт искусства (при всех его очевидных особенностях произведения лирического по типу повествования, философского по характеру поднимаемых проблем).
В центре внимания в начале 1960-х годов оказались писатели нового литературного поколения: в прозе А. Гладилин, В. Аксенов, В. Максимов, Г. Владимов, в поэзии - Е. Евтушенко, А. Вознесенский, P.
Рождественский. Они стали выразителями настроений молодого поколения, его устремлений к свободе личности, к преодолению запретов, к отказу от унылого стандарта и в жизни, и в литературе. Молодой человек стал героем целого тематического и стилевого направления в прозе 60-х годов, получившего название "молодежная проза", где главными героями были герои-бунтари, протестующие против мелочной регламентации во всем, включая стандартный образ жизни, вкусы, привычки. Формой выражения этого протеста становился вызывающий внешний вид ("стиляги"), увлечение западной музыкой, разрыв с родителями, скептическое отношение к идейным и нравственным ценностям старшего поколения, доходящее до полного отрицания моральных ценностей. Появление подобных типажей дало основание зарубежным критикам, внимательно следившим за "молодежной прозой", заговорить о возрождении в литературе "оттепели" темы "лишнего человека". Важнейшая примета стиля "молодежной прозы" - исповедальность.
Писатели широко использовали внутренние монологи, поток сознания, форму повествования от первого лица, при которой нередко сливались внутренний мир автора и его героя. Повышенное внимание к мыслям, чувствам молодого человека, к характерным для этого возраста проблемам определило специфику конфликтов произведений "молодежной прозы". Первые столкновения со сложными реалиями "взрослой" жизни и неминуемые разочарования, попытки понять себя, обрести свое место в жизни, найти дело по душе, отношения с родными и друзьями, счастье и горечь первой любви - обо всем этом с подкупающей искренностью поведали книги молодых писателей. Для молодых писателей было характерно полемически заостренное внимание к литературной технике, к тому, как дойти до читателя, заставить его поверить и сопереживать героям. Произведения "молодежной прозы" породили широкую волну дискуссий. Предметом обсуждения был и открытый молодыми писателями тип характера, и созданный ими стиль.
Особенно критика рассуждала о традициях западной литературы, на которые опирались авторы. Отмечались манера говорить об одних и тех же событиях устами разных героев "под Фолкнера", подражание короткой фразе, упрощенным диалогам и аскетической предметности Хемингуэя, введение в текст документов "под Дос-Пассоса". Наконец, сам тип юного героя выводился из произведений Сэлинджера. "Всепроникающий лиризм" молодых авторов объясняли тем, что многие из них "очень внимательно читали Бунина". Вывод о крайне подражательности вряд ли обоснован по отношению к "молодежной прозе". Однако, в первую очередь, нам важно отметить показательный для литературы "оттепели" факт учебы у крупнейших зарубежных и русских писателей, имена которых длительное время находились под запретом.
В годы "оттепели" начинался процесс восстановления разорванных литературных связей и традиций. Впервые после революции на родине вышло собрание сочинений И. Бунина с предисловием А. Твардовского.
В свет вышли роман М. Булгакова "Мастер и Маргарита" и ряд произведений А. Платонова. В новом выпуске статей и писем Горького были восстановлены имена его адресатов: Бунин, Бальмонт, Бабель, Пильняк, Зощенко, Зазубрин, Булгаков, Артем Веселый. Восстанавливалось доброе имя невинно пострадавших в годы культа писателей, вновь издавались их произведения. Включение в литературный процесс книг больших художников, несомненно, оказало влияние на уровень мастерства молодых писателей.
Они стали более активно обращаться к вечным темам и проблемам, к героям философского склада, к приемам условности. Целые стилевые течения как, например, лирическая проза и уже упоминавшаяся "молодежная" проза, развивались в русле лучших традиций предшественников. "Оттепель" отнюдь не была устойчивым и последовательным явлением. Демократизация в литературе сочеталась с периодическими "проработками" писателей.
Так, критике подвергались и целые литературные течения: социально-аналитическая проза "Нового мира", заставившая говорить о возрождении традиций критического реализма в послевоенной литературе, "молодежная проза" "Юности", созданные молодыми писателями-фронтовиками книги, которые несли народный взгляд на войну (так называемую "окопную правду"). Однако стоит отметить, что в результате многочисленных творческих дискуссий 1960-х годов в противовес официальной точке зрения о целостном творческом методе советской литературы сформировалось представление о существовании различных эстетических школ и литературных направлений, о сложности и реальном многообразии литературного процесса.
Русская литература классического периода дала миру множество имён гениальных писателей. После революции 1917 года в стране всё кардинально изменилось, в том числе и в сфере искусств . Но, несмотря на цензуру и жёсткие рамки, русские авторы и в это период создали ряд талантливых произведений.
Сразу по окончании революции преемственность литературной жизни России не прерывалась. Определённое время ещё была дозволена значительная вольность в жанрах, формах и содержании книг . Существовало множество литературных направлений, часто приходящих с Запада.
Но когда власть в рабоче-крестьянском государстве разобралась с политическими и экономическими вопросами, дело дошло и до культурной сферы. Новая советская литература должна была соответствовать ряду требований, первейшим из которых являлась идейная направленность .
Главным, а точнее сказать единственным, направлением во всех отраслях искусства был объявлен соцреализм — художественный метод, который использовался для эстетического выражения социалистического видения мира.
Отношение писателей к такой подчинённости государственному аппарату была различна — от единодушия с властью и полного приятия нового порядка до умеренной оппозиции в завуалированной форме (открытый протест угрожал жизни писателя).
Связь с традициями отечественного и западного классического искусства была потеряна , национальная специфика и колорит сводились практически к нулю. Классовый подход, максимальный реализм в изображении достижений советской власти, воспевания индустриальных свершений стали основными мотивами в литературе.
По сути, всё искусство было не просто подчинено государству, оно выполняло социальный заказ властей. То есть издавались лишь те, кто максимально неукоснительно следовал государственной линии. А это зачастую было несовместимо с честным и творческим характером деятельности писателей.
Но стоит отметить, что талантливый писатель находил возможность максимально незаметно обойти идейные преграды и вывести в свет действительно стоящие произведения , минимально деформируя их в соответствии с цензурой.
Несмотря на жёсткий прессинг государства и наличие множества бездарных писак, чьи книги печатались только благодаря правильной идейной выверенности, были и по-настоящему талантливые авторы, которые, несмотря на все опасности осмеливались писать действительно качественные произведения:
- Михаил Булгаков;
- Дмитрий Мережковский;
- Андрей Платонов;
- Михаил Шолохов;
- Анатолий Рыбаков;
- Александр Солженицын;
- Борис Пастернак и многие другие.
Михаил Стельмах
Это автобиографическое произведения известного украинского советского писателя описывает нелёгкое, но светлое детство автора. Несмотря на крайнюю бедность, мальчик радовался жизни, любовался красотой природы, учился быть добрым и сострадательным к людям.
Михаил Афанасьевич с огромной любовью и нежностью вспоминает своих родителей, дедушку и бабушку. Кроме того, он описывает и замечательных земляков, которые были примерами порядочности и честности для Михаила. Книга наполнена лиризмом и романтикой.
Анатолий Иванов
Книга охватывает значительный отрезок времени. В неё включены события революции 1905 и 1917 годов, Первой, Гражданской и Второй мировой войн. Повествование также идёт и о послевоенных годах, когда страна восстанавливалась после самого разрушительного конфликта ХХ века. Красной нитью в книге проходи мысль, что главное в жизни — это справедливость и за неё всегда нужно бороться .
На нашем сайте вы можете не только ознакомиться с кратким содержанием самых интересных и поучительных книг советских авторов, но и читать их онлайн.
