Ян Фабр: Рыцарь отчаяния – воин красоты November 27th, 2016

Мне очень понравилось!
Скажу сразу, я не искусствовед и не любитель постмодернизма.
Но в последние дни градус общественного негодования достиг маразма пика.
Как известно, если сам великий искусствовед современности Милонов назвал выставку в Государственном Эрмитаже "плевком в душу российскому народу", при этом, по старой традиции, борец за нравственность экспозицию не посещал, то надо обязательно идти! Заодно хотелось выяснить, что такое "российский народ", но это вторично.
На самом деле, решающим толчком явился отзыв мамы: иди пока не закрыли выставку, необычно, иногда страшно, заодно в Главном штабе побываешь наконец-то.

Итак, вот из-за этого экспоната разгорелся весь сыр-бор

Господя, и это "плевок в душу российскому народу"? По-моему плевок в лицо российским гражданам - это бесконечное вранье из телевизора и Госдумы, а это просто экспонат в музее.
Удивляет уровень образования в России. С Милоновым все понятно - благодаря старым-добрым приемчикам он достиг потолка своей карьеры - просиживание штанов в Госдуме. Но вот эта масса моих сограждан... Их чему учили в школе, чему воспитывали в семье? Неужели они не могут отличить чучело животного в музее, научно-образовательное вскрытие жирафа в зоопарке и говяжью вырезку в мясном отделе от действий больных на всю голову живодерок в Хабаровске? Обнаженные Венера в Лувре и Давид на улицах Флоренции и Петербурга - это не порнография, а искусство. Анатомия и физиология человека в целом, и половой системы организма в частности - это не развращение несовершеннолетних, а необходимые знания для молодых. Вот и получается, что сифилис в 17 лет - это "так получилось", а на картины Рубенса смотреть стыдно - "там же голые бабы и мужики".
А для идиотов, которые поставили тэг #позорЭрмитажу , нужно организовать принудительные экскурсии в лучший музей мира, и, для профилактики здоровья, в прекрасный Музей гигиены.

Эрмитаж накрыло волной негодования, причем с каждым новым пересказом в Интернете описание выставки усугублялось леденящими душу подробностями. И якобы трупами кошек и собак осквернили Зимний дворец (хотя инсталляция демонстрируется не там), и якобы на ней показывают распятую кошку (хотя на выставке нет такого экспоната), и «дети смотрят» (на выставке установлен возрастной ценз 16+).

Инстаграм заполнился хэштегом #позорЭрмитажу , который был использован уже более пяти с половиной тысяч раз. Одним из тех, кто «накрутил» нервы общественности (не без пользы для себя), стала певица Елена Ваенга. В лучших традициях высказывания «а у вас негров линчуют» она умудрилась в одном посте отбояриться от высказанных ей ранее претензий по поводу езды по встречной полосе задним ходом и натравить людей на Эрмитаж. Сработало: правонарушения певицы больше никого не интересуют!

Не обошлось и без Виталия Милонова. В интервью радиостанции «Говорит Москва», он назвал выставку «плевком в душу российскому народу», а попутно невольно обозначил свою позицию в споре Константина Райкина и Минкульта.

«Если мы скажем что-то против, вылезут сразу хранители русского искусства вроде Райкиных, и будут опять возмущаться, как единственные хранители высокого эстетического чувства, и будут жаловаться на нас», – сказал депутат теперь уже Государственной думы.

Экспонаты выставки он назвал «пошлятиной», «мерзостью» и «галиматьей», самого Яна Фабра – «бомжом от искусства» и «каким-то экспериментатором», а решение Эрмитажа о проведении выставки – «самодурством» и «полным идиотизмом».

Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский был вынужден объясняться. С присущей ему интеллигентностью он не стал прямо указывать посетителям на их невнимательность и даже сказал, что взбудоражить общественность – как раз и было целью Эрмитажа.

«Крик в защиту животных, действительно, правилен, и мы разбудили людей, заставили об этом говорить, – сказал он, встретившись в минувшую пятницу с журналистами на открытии выставки коллекции Захара Смушкина. – Ян Фабр рассказывает именно про то, что люди, которые на словах «любят животных», порой выбрасывают их на улицы, и тогда они погибают под колесами машин на дорогах. Фабр своим острым рассказом возбуждает общественное мнение и еще раз показывает, что искусство на самом деле очень сложно, а не так примитивно, как его понимают».

Пиотровский пообещал рассказать горожанам, какое количество чучел животных хранится во всех музеях мира, включая и мумии из египетских гробниц.

«В Эрмитаже есть чучела любимых собачек императоров, чучела любимых коней императоров – я не говорю о Кунсткамере и Зоологическом музее. Вспомните, какое количество животных изображено на картинах, и это все убитые животные. Мы только что показывали отреставрированную картину ван дер Хелста – страшное, только что освежеванное тело свиньи. Это разговор о Голландии того времени, и мы несколько раз пытались объяснять, сколько в этом разных смыслов».

При этом директор Эрмитажа напомнил, что вообще-то одна из примет Эрмитажа – это десятки кошек, живущих в его подвалах: о них заботятся, кормят их и проводят медицинские обследования – так что предъявлять музею обвинения в поддерживании живодерства – абсурдно и цинично.
http://www.fontanka.ru/2016/11/12/066/

"Карнавал мертвых дворняг", 2006, Бельгия, чучела животных, деревянный стол, бумага.

Основным приемом выставки Фабра является диалог "старого" и "нового".
На заднем фоне, за разноцветным серпантином

Повар у стола с дичью. Паувель (Пауль) де Вос, Якоб Иорданс. Фландрия, около 1670 года. Эрмитаж

В той же зале, на другой стороне
"Протест мертвых бездомных котов", 2007, Бельгия, чучела животных, деревянный стол, бумага.

За мишурой скрывается картина

Автопортрет. Катарина ван Хемессен, Нидерланды, 1548 год. Эрмитаж

Пояснение к инсталляциям

Инсталляции с котиками и собачками самые сильные и понятные.
Другие экспонаты более символичны.

Умбракулум, Бельгия, 2001 год, кость, металлический провод, алюминий, надкрылья златки.
(Умбракулум - церемониальный зонт, используется в религиозных процессиях.)

Оказывается, крылья жуков - прекрасный глубокий художественный материал.
Как и срезы костей

На заднем фоне - Воскресение Христа, Рубенс. Картину еще не сканировали, изображения нет. Эрмитаж сам только недавно узнал, что это Рубенс - .

Муха и Жук. Дедушка Яна Фабра был энтомологом, что объясняет наличие в творчестве Яна чучел животных, панцирей жуков и т.д.
Чтобы понять смысл, надо было смотреть фильм (я не смотрел, поэтому ничего не понял)

В пролете внутреннего двора - "Повешенный II"

Кабина - это "Дом ножниц", а полотно - "Дорога от Земли к звездам не вымощена"
Раскрашены шариковой ручкой.

Еще в большом зале была вот такая штука

Проблема постмодернизма в том, что никогда не догадаешься - это строительные леса для монтажа экспонатов или самостоятельный экспонат? К Фабру это не относится - его произведения настолько сложны, что сразу все понятно.

Подписи к этой штуке не нашел, а у бабушки-смотрительницы спросить постеснялся:(

Всем известны анекдотические случаи, когда уборщица подметала музейные залы, приговаривая "Вот народ пошел бескультурный! Набросали бумажек прямо в центре музея! А мне убирать за этими засранцами!" По итогу уборщица выкидывала в помойку экспонаты ультра-модных художников. Уверен, что художники-хулиганы только этого и добивались, процесс выкидывания был частью их плана. Впрочем, это слишком тонко для меня.

Статьи для самостоятельного факультативного ознакомления:
Заведующий отделом новейших течений Русского музея Александр Боровский о выставке Фабра и протестах против искусства: http://www.fontanka.ru/2016/11/14/129/
Ответы на наиболее популярные вопросы о чучелах животных: http://www.hermitagemuseum.org/wps/portal/hermitage/what-s-on/museum-blog/blog-post/fabr
Вторая половина выставки Фабра, в классической картинной галереи Зимнего дворца:

В Эрмитаже открывается выставка бельгийского художника Яна Фабра «Рыцарь отчаяния - воин красоты ». Чучела животных и черепа, видео с живым рыцарем в Рыцарском зале и нарисованные ручкой Bic картины - «Бумага» рассказывает, что привезли в Зимний дворец и Главный штаб, что такое карнавал «в стиле Фабра», который пройдет в музее в декабре, и какими провокационными работами прославился бельгиец.

В Эрмитаже выставляют художника, знаменитого среди прочего спектаклем с «чемпионатом мира» по мужской и женской мастурбации

Фламандский художник 40 лет известен как режиссер театральных, оперных и танцевальных постановок, перформансист и писатель. Работы внука знаменитого энтомолога Жан-Анри Фабра (что важно для понимания творчества художника) часто вызывают у публики и критиков шок и споры.

В 1978 году на выставке «Мое тело, моя кровь, мой пейзаж» Фабр выставил картины, написанные кровью. Позднее прогремел на весь мир с проектом «Небо восхищения»: художник декорировал потолок и люстру в королевском дворце в Брюсселе полуторами миллионами таиландских жуков.

Фабр был и художественным руководителем международного фестиваля в Афинах, и ставил провокационные спектакли, такие как «Оргия толерантности », который даже как-то привозили в Москву. Постановка начинается с «чемпионата мира» по мужской и женской мастурбации. Там же есть сцена, в которой, сидя на тележках из супермаркетов, беременные женщины «рожают» ассортимент продуктового магазина, и еще многое другое, что неподготовленная публика может назвать непотребством.

Первая в России выставка Фабра, намного менее провокативная, которую проект «Эрмитаж 20/21» хотел провести чуть ли не с момента своего создания, обращена к другой стороне творчества художника. В эрмитажной экспозиции Фабр выступает как «воин красоты», а привезенные в Петербург работы перекликаются с шедеврами мировой живописи.

Сам художник утверждает, что интерес к искусству пробудился в нем после визита в дом Рубенса в Антверпене в 12 лет. Собственно, Питер Пауль Рубенс и Якоб Йорданс - главные источники его вдохновения. Именно в этом направлении и работал художник и куратор проекта Дмитрий Озерков в Эрмитаже.

Дмитрий Озерков , куратор выставки:

Эта выставка другая, это не вторжение. Фабр, современный художник, приходит в наш музей не для того, чтобы с ним соперничать, а чтобы преклонить колено перед старыми мастерами, перед красотой. Эта выставка не про Фабра, она про энергии Эрмитажа в его четырех контекстах: живопись старых мастеров, история зданий, колыбель революции и место, где жили цари.

«Рыцарь отчаяния - воин красоты» - самая масштабная персональная выставка современного художника в Эрмитаже

В Петербург привезли более 200 произведений Фабра. Часть из них сделана специально для Эрмитажа. Экспонаты выставлены сразу в Зимнем дворце, Новом Эрмитаже и Главном штабе; искать их придется среди экспонатов постоянной коллекции, например, в залах Снейдерса, Ван Дейка и Рубенса, в Рыцарском зале и Большом дворе. В Главном штабе работы представлены так, чтобы прослеживался диалог с выставленным здесь же «Красным вагоном» Ильи Кабакова: в трех дворах и залах-трансформерах между ними.

Объяснить такой размах можно, пожалуй, тем, что Ян Фабр наследует традиции классической фламандской живописи, что так важно для главного музея страны и особенно для проекта «Эрмитаж 20/21». Кроме того, в Эрмитаже , что художник, выставляющийся в музее, обязательно делает экспонат специально для них. Фабр как раз такие работы привез.

Работы Фабра выставляют как часть основной экспозиции музея

Свойственное художнику родство с мастерами фламандской живописи прошлого стало поводом для нестандартной развески работ Фабра. Картины, инсталляции и фильмы фламандца экспонируются на равных правах с постоянной коллекцией Эрмитажа и, как считают в музее, «вступают в диалог с признанными шедеврами мирового искусства». Такое экспонирование Фабр уже опробовал, когда делал выставку в Лувре. В парижском зале Рубенса разместили могильные плиты, а на них - даты жизни европейских ученых, переименованных в насекомых.

Кроме того, летом Фабр приезжал в Эрмитаж, чтобы в латах рыцаря, специально созданных для него в Бельгии, пройтись по залам музея для перформанса, запись которого выставлена теперь здесь же. В музее можно увидеть и доспехи Фабра, которые он надевал в совместном с Мариной Абрамович перформансе Virgin/Warrior , а также доспехи из жуков.

Несмотря на умеренный уровень провокации эрмитажной выставки, посетители уже негативно отозвались о работах Фабра

Под фотографией одной из работ Яна Фабра в залах Эрмитажа - чучело кролика в зубах у человеческого черепа - в официальном инстаграм-аккаунте музея разгорелся спор об уместности таких работ в музее.

elena0123450 Это что видят дети?!!!😳🙈 И после этого вы хотите нормальную детскую психику?!

zheniya_ya Бедное животное 😭 что за идиотизм? Автора засушить и на место зайчика 👊

ly_uda Фу, что за отврат????

mimo__prohodila Что это за жесть? 😱

babavera823 Мерзость!

К выставке в Главном штабе пройдет карнавал «в стиле Фабра» и 24-часовой марафон

К проекту «Рыцарь отчаяния - воин красоты» приурочена серьезная образовательная программа. Помимо встречи с художником , регистрация на которую уже, к сожалению, закрыта, в Главном штабе пройдут лекции, показы, дискуссии и круглые столы с участием критиков, искусствоведов, театральных деятелей, музыкантов. А молодые художники создадут театрализованный перформанс-интерпретацию по мотивам творчества Фабра.

В рамках ежегодной новогодней программы Молодежного центра в Главном штабе пройдет карнавал «в стиле Фабра»: парад масок и дефиле костюмов, созданных студентами.

Ближе к окончанию выставки, в ночь с 31 марта на 1 апреля, в том же Главном штабе пройдет интеллектуальный марафон : показ спектакля-перформанса Яна Фабра Mount Olympus продлится 24 часа.

Выставка продлится до 9 апреля 2017 года. Вход в главное здание музея - 400 рублей, в Главный штаб - 300 рублей, комплексный билет - 600 рублей.

В пятницу в Эрмитаже открывается выставка «Ян Фабр: Рыцарь отчаяния - воин красоты» - большая ретроспектива одного из самых известных современных художников. Проектов, подобных по масштабу (а под выставку будут задействованы залы Зимнего дворца, Нового Эрмитажа и Главного штаба), до сих пор не удостаивался ни один современный автор. Причин, по которым музей предоставляет Фабру особые права, несколько, но главная кроется в его трепетном отношении к классическому искусству, в диалоге с которым он строит большинство своих инсталляций.

Опыт подобных эрмитажному проектов у Фабра тоже есть. Восемь лет назад он уже делал нечто подобное в Лувре: в зале парадных портретов раскладывал надгробные плиты, среди которых полз гигантский червяк с человеческой головой, в другом - выставлял железную кровать и гроб, инкрустированные переливающимися жуками-златками, были там и чучела животных, и позолоченная скульптура и рисунки. Фабр - внук знаменитого французского энтомолога Жана-Анри Фабра, которого Виктор Гюго называл «Гомером насекомых». Это важно держать в голове при виде панцирей, скелетов, рогов и дохлых собак, чучела которых он часто использует, - чтобы понять, что все эти шокирующие неподготовленного зрителя предметы - не самоцель, но естественный способ осмысления реальности человеком, который с детства был окружен коллекциями заспиртованных тварей в колбах.

Чучела неизбежно станут самыми обсуждаемыми экспонатами. Например, сразу несколько работ из серии «Черепа», Фабр размещает в зале Снейдерса рядом с его натюрмортами, изобилующими дичью, рыбой, овощами и фруктами, как бы намекая на тлен, что стоит за ломящимися от яств столами. Но чучела - лишь малая часть того, что покажут в Эрмитаже в рамках выставки художника.

The Village составил краткий гид по творчеству Фабра и попросил ассистента куратора Анастасию Чаладзе прокомментировать отдельные работы.

Наука и искусство

В 2011 году на Венецианской биеннале Фабр представил реплику микеланджеловской «Пьеты», в которой фигура Смерти держит на коленях тело художника с человеческим мозгом в руках. Выставка тогда наделала много шума: кому-то не понравилось заимствование канонического христианского образа, кто-то увидел в работе лишь попытку шокировать публику. В реальности идею следует объяснять тем неподдельным восторгом, который у Фабра вызывает призрак средневекового художника-ученого. При этом, учитывая, что со времен да Винчи наука шагнула вперед и реально способствовать научному прогрессу современные авторы не могут, Фабру остается одно - идеализировать и романтизировать образ человека, познающего мир.

«Человек, который измеряет облака» (1998)

комментарий Анастасии Чаладзе:

«Это первая работа, которую видит зритель, если начинает знакомство с выставкой с Зимнего дворца: скульптура встречает людей еще во дворе, сразу за центральными воротами. На мой взгляд, этот образ отлично раскрывает Фабра как сентиментального человека и художника. Мы привыкли к тому, что современные авторы часто обращены к политической и социальной сферам жизни общества, а Фабр остается романтиком: кому-то образ человека, измеряющего облака линейкой, может показаться глупостью, но для него этот герой - символ служения своей идее и мечте».

Кровь

Одна из первых выставок Фабра, которую он показал в 1978 году, называлась «Мое тело, моя кровь, мой пейзаж» и состояла из картин, написанных кровью. Идея использовать собственное тело для работы уже не была нова, однако, возможно, именно Фабр первым сумел перенести опыт из плоскости художественного эксперимента в область осознанного высказывания, не просто намекая на собственную исключительность, но и подчеркивая жертвенную природу искусства. Помимо ранних работ кровью, в Эрмитаж привезли современную инсталляцию «Я позволяю себе истекать» - гиперреалистичный силиконовый автопортрет-манекен, который стоит, уткнувшись носом в репродукцию картины Рогира ван дер Вейдена «Портрет турнирного судьи».

«Я позволяю себе истекать» (2007)

комментарий Анастасии Чаладзе:

«Это метафора вторжения современного художника в историю искусств. С одной стороны, результат печальный: кровотечение из носа - иллюстрация поражения современного художника перед мастерами прошлого. С другой - инсталляция будет размещена между двумя полихромными порталами с изображением сцен из жизни Христа, и это придает всей композиции новый смысл, намекая на то, что Фабр мыслит себя Спасителем от мира искусства. Это довольно смелое заявление, но в нем нет ничего принципиально нового: начиная со Средневековья, у художников было принято переносить на себя муки, чтобы испытать состояния священной истории, отказываясь от богатства и развлечений, чтобы быть ближе к состоянию персонажей, которых они изображали на своих картинах».

Мозаики из панцирей жуков

Одна из наиболее известных техник Фабра - это мозаики, которые он выкладывает из переливающихся панцирей жуков-златок. Ими он выкладывал потолки и люстры королевского дворца в Брюсселе и бесчисленное количество более компактных инсталляций и скульптур. Жуков Фабр совершенно искренне считает чуть ли не самыми совершенными живыми существами и восхищается природной логикой, сумевшей так просто и эффектно защитить этих весьма хрупких существ от опасностей.

«После пира короля»
(2016)

комментарий АНАСТАСИИ ЧАЛАДЗЕ:

«Ванитас - феномен, который был очень популярен в XVII веке, это такое отрицательное, негативное восприятие развлечений, намек на то, что радости жизни - это пустое и надо думать о каких-то более важных вещах. В зале висит знаменитое полотно Якоба Йорданса „Бобовый король“ с изображением пира, а рядом - работа Фабра „После пира короля“, которая не является прямым комментарием, но в каком-то смысле показывает то, что происходит после праздника. Мы видим здесь пустоту, кости и мух, слетевшихся на падаль, и посреди этого одинокую собаку, которая осталась верна неизвестно чему».

Рисунки шариковой ручкой Bic

Еще одна необычная техника в коллекции Фабра - рисунки, которые он делает с помощью простых шариковых ручек Bic. Самая известная работа в этой технике - гигантское панно «Синий час» из коллекции Королевского художественного музея Бельгии. Для Эрмитажа художник нарисовал специальную серию реплик на работы Рубенса, которые во время выставки будут висеть в одном зале с оригиналами. Ценность их особенно высока, поскольку Рубенс в судьбе Фабра играет особую роль. Собственно, именно после посещения в детстве дома Рубенса в Антверпене у Фабра, по его признанию, и возник интерес к искусству.

Выставка «Ян Фабр. Рыцарь отчаяния - воин красоты», проходящая в Эрмитаже, в прошлый уикенд «проснулась знаменитой»: общественность снова дооскорблялась до мышей, причем в буквальном смысле. Зрители возмутились тем, что Фабр в своих объектах и инсталляциях использует чучела животных, и громогласно требует запретить выставку «этого живодера». Анна Матвеева сходила в Эрмитаж и составила краткий путеводитель по выставке Фабра, разочаровавшей ее отсутствием какого-либо живодерства.

Вид экспозиции выставки «Ян Фабр. Рыцарь отчаяния - воин красоты» в Государственном Эрмитаже. Фото: Валерий Зубов

Выставка Фабра в Эрмитаже разнесена на два места: часть ее проходит в исторических залах Зимнего дворца и Малого Эрмитажа, где работы Фабра вступают в диалог с полотнами Рубенса, Снейдерса, Ван Дейка и других старых мастеров, а часть — в заточенном под показ современного искусства здании Главного штаба, куда, впрочем, перенесли несколько необходимых для рифмовки с работами Фабра старинных картин. Рифмовка здесь — ключевое понятие: как отмечают практически все критики (посоветуем, например, в «Коммерсантъ Weekend»), Фабр совсем не новатор. Его главная цель — диалог с великими художниками былых времен, и в прямом соседстве с полотнами Рубенса или Йорданса его работы на своем месте, а в одиночестве теряются. Иного места, чем Эрмитаж, для такой выставки и быть не могло: цель Фабра — поговорить с великими предшественниками в одной из лучших коллекций мира, а вовсе не эпатировать современную публику. Пройдемся же по музейным залам.

Фабр представляет в Эрмитаже не только объекты и скульптуры, но и видео, которые чаще всего являются документацией перформансов. К чести кураторской команды Эрмитажа, им удалось объединить непосредственно творчество и его документацию так, чтобы разрыв между ними почти не чувствовался. Мониторы с видео на выставках часто теряются в сравнении с «настоящими вещами», однако даже в помпезном, битком набитым суперзрелищными историческими экспонатами — чучелами лошадей, рыцарскими латами, — Рыцарском зале Эрмитажа экраны с совместным перформансом Фабра и Марины Абрамович «Дева / Воин» уверенно берут на себя груз нарратива: даже уверенней, чем выставленные там же объекты Фабра, представляющие собой как латы из стали (почти неотличимые от исторических), так и латы и оружие из переливчатых надкрылий жуков; по мнению Фабра, природный экзоскелет насекомых может служить метафорой той психологической брони, которую каждый из нас наращивает в ходе жизни, чтобы противостоять ударам судьбы.

Вид экспозиции выставки «Ян Фабр. Рыцарь отчаяния — воин красоты» в Государственном Эрмитаже. Фото: Валерий Зубов

«Эй, какое приятное безумие!»

Безумием у Фабра заведуют его любимые птицы — совы. Он переворачивает символику совы как символа мудрости: совершенный мудрец может позволить себе вести себя как дурак, да еще и скажет, что ему это приятно. «Безумие» у Фабра — не сумасшествие, а именно что недостаток ума, малоумие, глупость. В этом смысле он прямо наследует традиции фламандской живописи с ее бесчисленными деревенскими дурачками, извлекаемыми «камнями глупости» и назиданиями, как не надо делать. Стеклянные совы сидят на фальшстенах в Рубенсовском зале, золотые совы пялят глаза из витрин в Аполлоновом зале, и в Южном павильоне Малого Эрмитажа «Обезглавленные вестники смерти» — семь сов, опять же сделанных из настоящих совиных перьев (хотя это не чучела, а рукодельные скульптуры размером много больше реальных совиных голов), — вперяют леденящий взгляд стеклянных глаз в зрителя и дальше. Дальше, кстати, прямо напротив павильона, находится эрмитажный зал с одним из самых популярных экспонатов музея — часами «Павлин», а павлины у Фабра тоже присутствуют в зале Рубенса как освященные веками символы тщеславия.

Ян Фабр. Карнавальный шатер. 2016. Хромолитография, карандаш, цветной карандаш, уголь. Фото: Пат Вербрюген, Angelos bvba / Jan Fabre

«Карнавал»

Очень симпатичная, уютная серия малоформатной графики раскидана по Петровской и Романовской галереям. Крошечные, буквально «шесть на девять» цветные рисунки Фабра напоминают винтажные открытки. Для увеличения очаровательности они взяты в паспарту из красного бархата в золоченых резных рамках и снабжены латунными табличками с подписями, такие в Эрмитаже сопровождают живопись, приобретенную в XVIII-ХIХ веке. Серия «Карнавал» представляет собой зарисовки карнавала — и прелестно рифмуется с выставленными здесь же Брейгелями, а симметричная серия, иллюстрирующая поговорки — «Заставь кота сметану сторожить», «Кот из дома — мыши в пляс», — и вовсе без швов продолжает цикл «Фламандских пословиц». Фабр не отказывает себе и в самоиронии: его «В поисках утопии» изображает самого художника в образе маленького мальчика, который оседлал черепаху и пытается подгонять ее кнутом. Фабр любит этот сюжет: в 2003 году он сделал такую же, только очень большую, скульптуру из полированной бронзы, которая выставлялась во многих городах мира, от Флоренции до Праги.

Ян Фабр. Преданный экстаз смерти. 2016. Дерево, надкрылья жуков. Фото: Ливен Герреман, Angelos bvba / Jan Fabre

Мозаики

Мозаики в зале Йорданса висят выше собственно Йорданса, а также двух картин его современников, выбранных Фабром специально для этой выставки: «Адама и Евы» Гендрика Гольциуса и «Кефала и Прокриды» Теодора ван Ромбоутса. От Йорданса здесь «Бобовый король» и «Пир Клеопатры». На всех картинах — грешные излишества, сексуальные и желудочные. Им Фабр противопоставляет свои мозаики — очень красивые, поскольку сделаны они из переливчато-зеленых надкрылий жуков-златок. В большинстве картин, от которых Фабр отталкивается, фигурируют собаки, но в мозаиках Фабра они становятся главными героями: наравне с часами и черепами, обязательными участниками vanitas, собаки у него повсеместны. Они, как и в классической живописи, символизируют верность и преданность, но на мозаиках они одиноки, так что возникает вопрос: преданность — кому? Где хозяин? Он мог умереть, мог просто бросить пса — и пес из олицетворения любви и верности превращается в олицетворение одиночества.

Здесь же, в центре зала две симметричных скульптуры Фабра: скелеты собак, опять-таки выложенные зелено-перламутровыми панцирями жуков, сжимают в зубах чучела попугаев ара: попугаи символизируют тщеславие, за внешней яркостью которого ничего не стоит.

Ян Фабр. Джоанна Гентская. Из серии «Мои королевы». 2016. Белый каррарский мрамор. Фото: Пат Вербрюген, Angelos bvba / Jan Fabre

«Мои королевы»

Эрмитажный зал Ван Дейка задумывался как входной зал Нового Эрмитажа: зрители должны были с лестницы попадать прямо туда. Так что зал служил еще и залом русской славы: он украшен по всему периметру профилями выдающихся фигур культуры — здесь и Брюллов, и Угрюмов, и Лео фон Кленце. Фабр вдохновился этим оммажем культурным деятелям и сделал свой собственный пантеон культурных деятелей: его большие рельефы драгоценного каррарского мрамора — профили его собственных кумиров. Ассистентов, точнее ассистенток, самого художника. Обычные женщины, почти все немолодые, морщинки, очки, — одна у него отвечает за скульптуру, другая — за перформанс, третья — за видео, и без их безымянных и невидимых зрителю усилий Фабр бы не состоялся. Чтобы снизить пафос, Фабр наряжает их в карнавальные колпаки. А посередине зала стоит статуя девочки-подростка в джинсах — это и правда королева (правда, будущая) Бельгии: принцесса Елизавета Тереза Мария Елена Бельгийская, сейчас ей пятнадцать лет. Фабр возносит своих незаметных ассистенток, а принцессу крови изображает обычной девочкой, уравнивая их в почтении: даже каррарский мрамор у него начинает выглядеть как демократичный гипс.

Вид экспозиции выставки «Ян Фабр. Рыцарь отчаяния — воин красоты» в Государственном Эрмитаже. Фото: Валерий Зубов

«Я позволяю себе истекать»

Скульптура, которая встречает зрителя в начале выставки (если идти по ее официальному маршруту) в Аполлоновом зале Эрмитажа — человек в джинсах и пальто, уткнувшийся носом в репродукцию картины Рогира ван дер Вейдена «Портрет турнирного судьи». Это, надо полагать, и есть сам Фабр. В ван дер Вейдена он не просто уткнулся носом, а этот нос себе реально расквасил: на полу под ногами искусственного человека натекла лужица крови. Пожалуй, трудно придумать более прямую метафору того, «что хотел сказать художник» всем своим творчеством: его не столько интересует реакция современников, сколько возможность «влезть» в историю искусства, выяснить отношения с классиками, может, даже как-то слиться с ними. И это не всегда проходит безоблачно — бывают у художников и травмы на этом пути. Фабру травмы не в новинку: многие его рисунки, в том числе и в этом зале, выполнены бурым пигментом — это собственная кровь художника.

Другие его работы тоже представляют собой напряженный диалог: объект Фабра Salvator Mundi («Спаситель мира») — сфера, выложенная его любимыми золотисто-зелеными надкрыльями жуков, с торчащим из нее чьим-то позвоночным столбом, — рифмуется с выставленным здесь же холстом «Христос благословляющий» неизвестного автора XVI-XVII века, где Спаситель тоже держит в руке увенчанную крестом сферу, только отражающую весь мир. А три золотых жука-скарабея, выставленные на высоких, под потолок, подиумах в трех углах зала, несут на себе символы поклонения: крест, оливковое дерево и епископский жезл.

Вид экспозиции выставки «Ян Фабр. Рыцарь отчаяния — воин красоты» в Государственном Эрмитаже. Фото: Валерий Зубов

«Череп с зайцем»

Зал Снейдерса в Эрмитаже увешан натюрмортами. Снейдерс писал продуктовые лавки, его современник и соотечественник Паульвель де Вос — сцены охоты. Именно к одной из «лавок» Снейдерса, где в ожидании покупателя великолепно лежит кишками наружу убитая дичь, Фабр прицепил инкрустированный все теми же его любимыми надкрыльями жуков череп, в зубах у которого болтается чучело зайца. Этот объект, наряду с выставленными в здании Главного штаба чучелами собак и кошек, вызвал возмущение публики: как можно, невинно убиенный зайка в музее?! То, что здесь же на картинах классиков-натюрмортистов невинно убиенные зайки и другие животные представлены гораздо более натуралистично, почему-то никого не волнует. Между тем, зайка и держащий его в зубах череп — лишь часть инсталляции из 17 черепов в этом зале, и у каждого в зубах тоже кто-нибудь дохлый (мышь, курица, но их же не так жалко, как зайку) или клок шерсти — той самой шерсти белок, колонков, свиной щетины, из которой испокон века делаются художественные кисти. В центре зала, усугубляя vanitas, стоят два объекта, тоже сделанные из чучел: на инкрустированных надкрыльями жуков фрагментах человеческого скелета уселись павлин (символ тщеславия) и лебедь (символ глупости). Они так и называются: «Глупость опирается на смертность» и «Тщеславие опирается на смертность».

Вид экспозиции выставки «Ян Фабр. Рыцарь отчаяния — воин красоты» в Государственном Эрмитаже. Фото: Валерий Зубов

«Карнавал мертвых дворняг» и «Протест мертвых бездомных котов»

Те самые работы Фабра с чучелами домашних животных, что вызвали волну истеричного протеста. Родина Фабра, Бельгия, подписала Конвенцию по обращению с домашними животными (которую, кстати, не подписала Россия), гарантирующую домашним питомцам право на достойную жизнь и достойную смерть. В частности в Бельгии владелец не может просто закопать своего умершего питомца где-нибудь под деревом: он обязан утилизировать труп через специальную службу, что довольно дорого стоит. Последствия оказались неприятны: некоторые бельгийцы, чтобы не платить денег, стали просто выносить своих только что умерших, а иногда и даже еще живых больных животных на дороги, чтобы их переехали машины и животное проходило бы по документам как бездомное, погибшее в ДТП. Вот где жестокость-то, а не у Фабра.

Фабр собирал эти трупы и «возрождал» их путем таксидермии. Неизвестно, сколько из этих погибших на шоссе собак и кошек действительно были бездомными, а скольких выкинули «хозяева». Фабр показывает и жестокость смерти, и человеческую жестокость во всей неприглядности: звери у него застыли в смертных позах. Фабр извиняется перед ними за все непутевое человечество: перед чучелами кошек он ставит мисочки с молоком, перед собаками — со сливочным маслом, пытаясь хоть после смерти дать человеческим спутникам ту заботу, которой они не получили при жизни. Животные, как и модели в «Моих королевах», тоже наряжены в карнавальные колпаки, вокруг них вьются разноцветные ленты серпантина: Фабр подчеркивает, что жизнь и смерть каждого из нас, будь то человек или бездомный кот, так же быстротечна, как карнавал. А дальше ждет смерть.

Ян Фабр, Илья Кабаков. Встреча. 1997. Кадр из видео. Фото: LIMA

«Встреча»

В 1997 году Ян Фабр встретился с Ильей Кабаковым. Два знатных любителя насекомых решили поговорить о них. Художник и модель, так сказать. Фабр нарядился в костюм жука — того самого жука, чьи переливчатые надкрылья стали его излюбленным материалом, а Кабаков, конечно же, в костюм мухи. И вот они готовы были часами разговаривать о жуках и мухах, о том, что строение тела жука совершеннее анатомии человека, о том, что мухи боятся жуков, о том, что муха — олицетворение коммунального быта, а жук — сверхчеловек, экзоскелет которого намного надежнее защищает жучьи внутренности, чем наше несовершенное тело защищает нашу ранимую душу... Диалог, начинавшийся как душевный разговор на так любимой Кабаковым кухне, сам собой перешел в перформанс, перформанс повлек за собой серию рисунков, и все это можно увидеть в здании Главного штаба, где, кстати, в постоянной экспозиции имеется «Красный вагон» Кабакова, так что всё к месту.

В оформлении материала использован фрагмент фотографии Валерия Зубова, сделанной на выставке «Ян Фабр. Рыцарь отчаяния — воин красоты» в Государственном Эрмитаже.

(англ. Jan Fabre , р. 1958) – современный бельгийский художник, скульптор и режиссер. Его работы выставлялись в том числе в рамках Венецианских биеннале 1984, 1990, 2003 и выставок documenta 1987, 1992.

Ранняя биография

Ян Фабр родился в 1958 году в городе Антверпен, Бельгия. Его дедом был известный энтомолог Жан-Анри Фабр (Jean-Henri Fabre, 1823-1915). В 70-х годах окончил Муниципальный институт декоративных искусств и Королевскую Академию изящных искусств и тогда же начал писать свои первые сценарии для театра и создавать свои первые работы. В 1977 году он «переименовал» улицу, на которой жил в улицу Яна Фабра, а у своего дома установил табличку «Здесь живет и работает Ян Фабр». Наиболее заметную серию картин этого периода он написал собственной кровью («Мое тело, моя кровь, мой пейзаж» , 1978), устроив из самого процесса создания одноименный перформанс. В следующем году художник вновь обратил на себя внимание широкой общественности перфомансом «Деньги» (Money). Фабр собрал у посетителей бумажные банкноты, после чего начал их мять, резать, ходить по ним ногами и т.д. В конце перформанса он сжег купюры и написал слово «Money», используя пепел. Вскоре появилась одноименная инсталляция, сделанная из настоящих денег. В том же 1978 году Ян Фабр создал свою первую скульптуру под названием «Я, мечтающий» (нид. Ik, aan het dromen). Данная работа представляет собой скульптурное изображение ученого с микроскопом. «Ноги» ученого и стола сделаны из мяса.

Bic-art

Ян Фабр известен в том числе своими работами, при создании которых он использовал шариковые ручки производства компании Bic. Данные ручки считались наиболее распространенными, и сам Фабр так прокомментировал свой выбор: «это было дешево и удобно. Я мог взять их где угодно и украсть их где угодно». Сама идея использования шариковых ручек Bic не нова и термин Bic-Art используется не только по отношению к работам Яна Фабра, но в рамках данного «жанра» бельгийскому художнику также удалось предложить несколько оригинальных решений.

В начале 80-х годов Ян Фабр организовал несколько перфомансов, условно объединенных в серию «Ilad of the Bic Art» (Илад Bic-арта). Илад здесь является ананимом фамилии Дали. Самым, возможно, заметным перфомансом здесь можно считать «Ilad of the Bic Art, the Bic Art Room» (Илад Bic-арта, Комната Bic-арта). На три дня и три ночи Фабр заперся в комнате, где все было белым (в том числе вся посуда и одежда самого художника), а у него были только ручки Bic. В 1990 году Фабр представил свой новый проект «Tivoli». Художник расписал целый особняк, используя исключительно шариковые ручки.

Перфомансы и спектакли

Ян Фабр в своем творчестве часто обращается к театру. Его первая значимая постановка называлась «Это театр как ожидали и как предвидели» (1982). Для Венецианской биеннале 1984 он подготовил спектакль «Сила театральных глупостей», по ходу которого актеры должны были бить друг друга и себя самих. В 1986 году Ян Фабр основал арт-группу Troubleyn , занимающуюся театральными постановками. Сам Фабр называет этот проект лабораторией перформанса XXI века.

В 2015 году Ян Фабр представил на суд зрителей свою грандиозную постановку "Гора Олимп" (“Mount Olympus”). Официальный слоган: "Во славу культа трагедии, 24-часовой перфоманс" (To glorify the cult of tragedy, a 24 hour performance). Действие длилось 24 часа, задействовано было 27 артистов из группы Troubleyn. Спектакль/перфоманс был хорошо принят публикой и в 2016 году (с 30 по 31 января) в Антверпене прошел повторно (спектакль транслировался в прямом эфире французским телеканалом CultureBox). Кроме того "Гора Олимп" показывалась во многих странах Европы и Израиле.

Скульптуры

Свои первые скульптуры Ян Фабр начал создавать еще в 80-х годах. С концептуальной точки зрения выделяют три основные темы, характерные для Фабра-скульптора: мир насекомого, человеческое тело и стратегия войны.

В 2002 году Фабр создал серию работ под названием «Небо восхищения» (Heaven of Delight). При помощи почти полутора миллионов надкрыльев таиландских жуков художник расписал потолок и центральную люстру в Зеркальном зале Королевского дворца в Брюсселе. Возможно, это отсылка к фреске Микеланджело в Сикстинской капелле в Риме. Работа была выполнена по заказу королевы Бельгии Паолы.

Ян Фабр создал ряд скульптур, о концептуальном значении которых можно спорить. Кроме того, многие из них созданы в нескольких экземплярах и расположены в различных местах, каждый раз приобретая некое новое значение за счет внешней среды. Например, "Человек измеряющий облака" (Man who measures the clouds) впервые появился в Генте в 1998 году. В том же году такая же скульптура была установлена в аэропорту города Брюссель, а в 2004 году в Антверпене, родном городе художника.

В 2008 году в Лувре прошла выставка под общим названием "Ян Фабр в Лувре: Ангел Метаморфоз" (Jan Fabre at the Louvre: The Angel of Metamorphosis). В пространство музея были внесены "инородные" элементы Фабра. Его произведения были размещены вместе с классическими работами мастеров прошлого и в некотором смысле дополняли реальность, привнося элементы хаоса и новые доступные для интерпретации смысловые модели. В 2016-2017 гг подобный проект Ян Фабр организовал совместно с Эрмитажем ("Ян Фабр: Рыцарь отчаяния – воин красоты" ). Работы Фабра в жанре таксидермия были неоднозначно восприняты общественностью. Скандал вызвало использование художником чучел животных и их нахождение в стенах такого музея как Эрмитаж. Так, например, в Петербургской епархии РПЦ заявили, что "подобную выставку не следовало проводить в Эрмитаже", а сама экспозиция "выглядит достаточно позорно". Одновременно с этим Сергей Шнуров так прокомментировал выставку: "сходил на Фабра в Эрмитаж. И что я там увидел: сложные, но читаемые рифмы, деликатная интеграция и даже почтение к старым мастерам, что для современного искусства, прямо скажем, редкость. Не увидел я там живодёрства, как и издевательств над людьми не разглядел, а скорее наоборот. На мой взгляд, провокационность выставки "вольными борцами за культуру" сильно преувеличена, а художественные достоинства остались ими совсем незамеченными".