Человеком, занимающим особое место в жизни известного русского писателя Льва Николаевича Толстого, был его отец - граф Николай Ильич Толстой. Он появился на свет в далеком 1794 году, в период, когда в России бурно развивалась наука и исскуство, а в умонастроении общества преобладал сентиментализм.

Семья графа Н. И. Толстого

Отец Николая Ильича Толстого - Илья Андреевич Толстой - был рожден в 1757 году, проходил гражданскую службу на флоте, далее был зачислен в лейб-гвардию и за год до рождения первенца Николая вышел в отставку, возведенный в чин бригадира.

По словам внука, Илья Андреевич был человеком мягким и щедрым, однако «бестолково мотоватым». Он бесконечно устраивал пиршества, балы и обеды, в результате чего разорился и, умерев, оставил семью в долгах. Пелагея Николаевна, бабушка Льва Толстого, принадлежала к прославившемуся на военном поприще роду Горчаковых, была женщиной малообразованной и избалованной.

Родившийся 26 июня 1794 года Николай стал первым ребенком в их семье. После него появились дочь, затем брат, которому родовая травма не дала дожить до восьми лет, и еще одна девочка.

Все шло своим чередом

В раннем детстве, а именно в 6 лет, Николай был зачислен на гражданскую службу. Достигнув 16-летнего возраста, он имел чин станционного смотрителя. В 17 лет поступил на военную службу и участвовал в военных действиях за пределами своей страны. В 1824 году, имея чин полковника, вышел в отставку.

По причине безрассудства своего отца, в крайне стесненном экономическом положении оказался граф Николай Ильич Толстой. Биография его имеет хорошее продолжение, так как, женившись в 1822 году на Марии Николаевне Волконской, он сумел создать счастливую семью и вместе с тем поправить свое материальное положение.

Девушка не обладала в то время ни молодостью, ни красотой, зато была прекрасно образована, скромна и рассудительна. На момент свадьбы с Николаем Толстым ее родителей уже не было в живых, а единственная сестра умерла еще в детстве. Волконская много читала, музицировала и знала четыре иностранных языка.

В унаследованном княжной Марией поместье Ясная Поляна семья Толстых жила уединенно, но счастливо. За 8 лет они дали жизнь четверым сыновьям и одной дочери. Лев стал самым младшим сыном. А вскоре после рождения дочери, названной именем матери, Мария Николаевна Толстая скончалась.

Жизнь после смерти супруги

После смерти жены Николай Ильич Толстой жил с детьми в Ясной Поляне. Татьяна Александровна Ергольская, приходившаяся Толстому дальней родственницей, занялась воспитанием его пятерых детей. Николай Ильич продолжал вести уединенный образ жизни, покидая дом только по необходимости уладить дела, связанные с долгами его отца, или отправляясь с друзьями на охоту. Много времени он уделял детям, хозяйственным делам и чтению книг.

В июле 1937 года, находясь по делам в Туле, он скоропостижно скончался. «Кровяной удар», по словам врачей, стал причиной, по которой умер Николай Ильич Толстой. Краткая биография отца великого русского писателя на этом кончается, однако память о нем еще долгие годы хранилась в сердце Льва Толстого и нашла отражение в некоторых его произведениях.

Психологический портрет

Николай Толстой, по словам его младшего сына, был человеком достойным и «никогда ни перед кем не унижался». Его характеру была свойственна особенная учтивость к другим. Он обладал отличным чувством юмора, любил повеселить окружающих шуточными рассказами.

Из сохранившихся портретов можно судить, как выглядел Николай Ильич Толстой - фото в те далекие времена было большой редкостью. В детских воспоминаниях Льва Николаевича его отец запечатлелся хорошо сложенным человеком, всегда находящимся в хорошем расположении духа, но с грустными глазами.

Судьба детей

Старший сын Николай был очень похож на мать своей скромностью и рассудительностью. Окончив Московский, а затем Казанский университет, он поступил на военную службу. Вскоре после того, как он вышел в отставку, он переехал жить на юг Франции, где скончался от туберкулеза, не дожив до возраста, в котором умер его отец.

Сергей Толстой был наделен необычайной красотой, остроумием, способностью к пению и наукам, чем вызывал восхищение Льва Николаевича. Как и его старший брат, он окончил Казанский университет, добился успехов на военном поприще. Однако дожил до глубокой старости, обзаведясь семьей.

Дмитрий Николаевич Толстой умер от чахотки, не достигнув 30-летнего возраста. Он был человеком тихим и задумчивым. Окончил Казанский университет, но на военную службу поступить ему не удалось. Не знавшая матери Мария Николаевна прошла обучение в Казанском пансионе благородных девиц. Прожила более 80 лет. Родила 4 детей официальному супругу, а после развода с ним - дочь гражданскому мужу. Последние 20 с небольшим лет она прожила в монастыре, оставив о себе добрую память.

Николай Ильич Толстой даже и не предполагал, что стал отцом великого писателя. Поначалу Лев Толстой не проявлял никакой тяги к науке и, поступив на обучение в Казанский университет, в отличие от своих братьев не смог его окончить. Уехав на Кавказ, он достигает успехов на военном поприще и параллельно пишет свои первые произведения.

Прожив с супругой Софьей 17 лет в Ясной Поляне, он стал отцом 13 детей. Граф занимался устройством школ, выпускал обучающие пособия. Став в последние десятилетия своей жизни отцом русской литературы, он теряет к этому поприщу всяческий интерес, посвятив остаток своей жизни религиозным поискам.

«Детство», «Война и мир», «Анна Каренина» стали гордостью русской литературы. Если бы Николай Ильич Толстой дожил до времени, когда его сын добился успехов, он бы понял, какой великий вклад он внес в литературное развитие своей страны.

О жизни и судьбе Сергея Толстого рассказывает
Евгения Петровна Гриценко
старший научный сотрудник музея.

Первенцу сначала хотели дать имя Николай в честь любимого брата Льва Толстого. Но Софья Андреевна воспротивилась. Она считала, что в семье Толстых это имя приносит несчастье. Отец писателя, Николай Николаевич Толстой, умер в возрасте 43 лет от сердечного приступа, а любимый брат Николай Николаевич Толстой скончался в 37 лет от туберкулеза...

Тогда граф Толстой решил назвать сына в честь святого Сергия-чудотворца.

Начальное образование Сергей получил в семье. Родители учили мальчика по гимназической программе, готовя его к университету. Отец сам подобрал для сына хорошего учителя, следил за тем, чтобы помимо европейских языков Сергей изучал и древние - греческий и латынь. Граф писал о сыне:

«Все говорят, что он похож на моего брата. Я боюсь верить. Это слишком бы было хорошо... Серёжа умён - математический ум, чуток к искусству, учится прекрасно…».

Лев Николаевич иногда был строг к Сергею и мог даже обидеть его незаметно для себя, хотя очень любил мальчика. Сергей всегда испытывал трепетное отношение к отцу. «Для нас его суждения были беспрекословны, его советы обязательны. Мы не только любили его: он занимал очень большое место в нашей жизни...» - писал Сергей Львович.

Сергей Толстой в детстве выделялся из круга своих сверстников, отличаясь прилежанием и добросовестностью в учёбе. С детства он проявлял музыкальные способности, получил начальное музыкальное образование дома, впоследствии учился у профессионалов. Часто Толстые собирались в яснополянской гостиной, чтобы послушать музыку в его исполнении. По просьбе отца молодой Толстой исполнял ноктюрны Шопена, этюды и сонаты Шумана, сонаты Шуберта, пьесы Годара.

1870 г. Дети Льва Николаевича: Илья, Лев, Татьяна и Сергей. Из немемориального фонда музея-усадьбы «Ясная Поляна». Контратип

с фотографии Ф. И. Ходасевича.

Весной 1877 года Сергей поступил в Тульскую мужскую гимназию. В 1881 году стал студентом Московского университета, поступив на физико-математический факультет, на отделение естественных наук. В университете он увлекался естественными науками и особенно химией. В 1886 году написал диссертацию по химии, получил степень кандидата естественных наук.

Софья Андреевна Толстая писала о сыне:

«Если бы знал Сережа, с какой глубокой нежностью я часто смотрела на него и как всегда я его горячо любила. Я гордилась его университетскими и его музыкальными успехами и любила его деликатную душу, скрываемую под какой-то внешней брюзгливостью и даже грубостью».

П осле окончания университета Сергей Львович искал свое призвание в разных областях деятельности: в государственной службе, земстве, сельском хозяйстве, науке, музыке. Он всегда занимал активную жизненную позицию, его волновали многие общественно-политические события, нередко он сам был их деятельным участником.

Интересуясь проблемой содержания заключённых в тюрьмах России и Западной Европы, Сергей Львович в 1890 году стал делегатом проходившего в Петербурге Международного тюремного конгресса.

В сентябре 1890 года он вступил в должность земского начальника Чернского уезда, где находилось родовое имение Толстых, Никольское-Вяземское. А через два года по раздельному акту между детьми Толстого имение перешло в «вечное владение» к Сергею Львовичу. В Никольском-Вяземском Сергей Львович проявил себя как хороший хозяйственник, при его участии был открыт крахмальный завод. Будучи земским начальником, он ни разу не применил статьи, дающие ему право подвергать крестьян аресту и применять к ним телесные наказания.

Во время голода 1891-1892 годов Сергей Львович вместе с отцом пытался сделать всё от него зависящее, чтобы облегчить жизнь народа. В то время Сергей Толстой был назначен секретарем Красного Креста в Чернской губернии, активно участвовал в организации помощи голодающим. В селе Никольское-Вяземское при его непосредственном участии открылась столовая на 100 человек.

Сергей Львович (фото 1892 г.) был владельцем родового имения Толстых Никольское-Вяземское в Чернском районе

Живя в Никольском-Вяземском, молодой граф изучал быт простого народа. Со слов крестьян он записал рассказы из их жизни: «Лесное просо», «Паводок», «Дело Пыркина». В последнем повествовании описывается тяжелая сцена наказания за кражу у помещика кольев из изгороди. Этот рассказ вышел под псевдонимом Сергей Бородин в майском номере журнала «Книжки недели» в 1894 году и был одобрен Львом Николаевичем.

Сергей Львович очень хотел быть полезен отцу, и в 1898-1899 годах активно участвовал в переселении духоборов (приверженцев Русской православной церкви. - Прим. авт .) в Канаду. «Спасибо тебе, милый Серёжа, за твою готовность служить делу духоборов, и я знаю - и мне. Я очень ценю это и постоянно радуюсь, как вспоминаю о тебе», - писал Толстой сыну.

Сергей Львович также проявил себя как талантливый композитор. Он написал 27 шотландских песен, две бельгийские песни и индусские песни и танцы. В 1909 году Сергей Толстой за свою гармонизацию десяти шотландских песен получил премию «Дома песни». Он стал автором музыки к романсам на стихи Александра Пушкина, Фёдора Тютчева, Афанасия Фета, Алексея Толстого. В яснополянском доме хранятся нотные сборники, среди которых есть и романсы, написанные Сергеем Толстым.

Как музыкант-теоретик Сергей Толстой ряд работ посвятил музыкальным интересам писателя и его взаимоотношениям с композиторами. Среди них: «Музыка в жизни Толстого», «Музыкальные произведения, любимые Л. Н. Толстым», «Толстой и Чайковский, знакомство и взаимоотношения», «Квартет «Ключ» в романе «Война и мир»

В 20-е годы ХХ века стал членом Союза композиторов, преподавал в Московской консерватории, был награждён орденом Трудового Красного Знамени.

В 1895 году Сергей Львович женился на Марии Константиновне Рачинской, дочери директора Петровской сельскохозяйственной академии. Через год у них родился сын, которого также назвали Сергеем. Семейные отношения не складывались, и вскоре после рождения сына родители разошлись. 2 июля 1900 года жена Сергея Львовича умерла от туберкулеза легких. Опекуном сына был назначен Александр Константинович Рачинский, камергер Высочайшего двора. Впоследствии юноша окончил гимназию и поступил на медицинский факультет Московского университета. Учёба внука Толстого совпала с началом Первой мировой войны. Сергей Сергеевич бросил университет и отправился служить братом милосердия.

Ясная Поляна, 28 августа 1903 г. Слева направо: сидят - Михаил Львович, Татьяна Львовна, Софья Андреевна, Лев Николаевич, Мария Львовна, Андрей Львович; стоят - Илья Львович, Лев Львович, Александра Львовна, Сергей Львович. Фото из немемориального фонда музея-усадьбы «Ясная Поляна», фотограф Ф. Т. Протасевич

Своё образование он продолжил в Институте дефектологии и в Государственном институте Слова. Он стал специалистом в области английского языка...

В 1906 году Сергей Львович женился второй раз, на Марии Николаевне Зубовой, с которой прожил до её смерти в 1939 году.

Толстой был не только свидетелем долгой жизни своего отца в Ясной Поляне. До последних дней он был одним из немногих, кто правильно смог понять уход Толстого из Ясной Поляны. Сергей Львович очень тактично объяснял ситуацию, складывавшуюся в семье перед уходом писателя. Любя отца и мать, он считал, что каждый из них имел свою правду: отец стремился к осуществлению своих идеалов, а Софья Андреевна - жена, мать и бабушка - ставила во главу угла интересы семьи, при этом продолжала любить своего любимого Лёвочку все 48 лет совместной супружеской жизни.

За несколько дней до смерти, обращаясь к старшим детям, Лев Николаевич писал: «Благодарю вас, очень милые друзья - истинные друзья - Серёжа и Таня, за ваше участие в моём горе и за ваши письма. Твоё письмо, Серёжа, мне было особенно радостно, коротко, ясно и содержательно и, главное, добро». Из другого письма: «Ещё хотел прибавить тебе, Серёжа, совет о том, чтобы ты подумал о своей жизни, о том, кто ты, что ты, в чём смысл человеческой жизни и как должен проживать её всякий разумный человек».

После смерти отца Сергей Львович посвятил свою жизнь его памяти.

Вместе с сёстрами Татьяной и Александрой он создавал музей Толстого в Москве, был автором первого путеводителя по Ясной Поляне, заботился о её сохранении в том виде, в каком она была при жизни писателя, являлся консультантом при восстановлении музея-усадьбы после гитлеровской оккупации. Активно участвовал в издании Полного 90-томного собрания сочинений Льва Толстого.

Последние годы жизни Сергея Львовича были очень тяжёлыми. В 80 лет он потерял ногу, с трудом передвигался на костылях, терял слух и зрение. Вместе с тем его жизнелюбие, энергия, любовь ко всему прекрасному давали ему силы.

Толстой скончался от инсульта в ночь с 22 на 23 декабря 1947 года, проболев несколько дней. Его похоронили на Введенском кладбище в Москве, рядом с могилой его первой жены Марии Толстой.

Николай Николаевич ТОЛСТОЙ
(1823-1860)

Николай Николаевич Толстой (1823-1860) - старший брат Л.Н. Толстого.
Из братьев Николай был более других похож на мать, унаследовал от нее не только черты характера: «равнодушие к суждениям людей и скромность...» (Толстой Л.Н. т. 34, с. 350), терпимость к окружающим. «Наиболее резкое выражение отрицательного отношения к человеку выражалось у брата тонким, добродушным юмором и такою же улыбкой» (Толстой Л.Н. т. 34, с. 350).
Как и мать, он обладал неистощимой фантазией, даром рассказывать необыкновенные истории. О Николае Николаевиче И.С. Тургенев сказал, что «у него не было тех недостатков, которые нужны для того, чтобы быть большим писателем...»(Толстой Л.Н. т. 34, с. 350). Это Николай рассказывал младшим братьям, «что у него есть тайна, посредством которой, когда она откроется, все люди сделаются счастливыми, не будет ни болезней, никаких неприятностей, никто ни на кого не будет сердиться и все будут любить друг друга...
...Главная тайна... была, как он нам говорил написана им на зеленой палочке, и палочка эта зарыта у дороги, на краю оврага Старого Заказа...» (Толстой Л.Н. т. 34, с. 386).
Николай Николаевич учился на математическом факультете Московского университета, а в 1844 г. закончил и Казанский университет. В 1846 г. поступил на военную службу, был зачислен в артиллерийскую бригаду, отправляющуюся на Кавказ. В 1858 г. вышел в отставку в чине штабс-капитана, проводил время в своем маленьком домике в Москве и в Никольском-Вяземском.
В мае 1860 г. отправился на лечение в Соден, в Германию, затем переехал на юг Франции, в Гиер, где и скончался от туберкулеза 20 сентября 1860 г. в возрасте 37 лет.
(Из проекта "Лев Толстой" )

Н.Н. Толстой - старший, любимый, рано умерший брат Л.Н. Толстого. Лев Николаевич не раз отмечал в дневниках и письмах, что он находится под большим влиянием разностороннего ума, обаятельного характера и литературного таланта своего старшего брата-друга. О литературном таланте Николая Николаевича Л.Н. Толстой отзывался так: «…качества же писателя, которые у него были, были прежде всего тонкое художественное чутье, крайнее чувство меры, добродушный веселый юмор, необыкновенное, неистощимое воображение…».
В 1851-1854 гг. братья Толстые вместе служили на Кавказе: Николай Николаевич - в качестве артиллерийского офицера, Лев Николаевич - в качестве юнкера.
В 1857 г. в журнале Некрасова «Современник» (№2) появился на первом месте цикл очерков Н.Н. Толстого «Охота на Кавказе». Свои впечатления от очерков Некрасов выразил в письме к Тургеневу 22 апреля 2857 г.: «Задачу, которую автор себе задал, он выполнил мастерски и, кроме того, обнаружил себя поэтом. Поэзия тут на месте и мимоходом выскакивает сама собою… талант наблюдения и описания, по-моему, огромный - фигура старого казака вначале чуть тронута, но, что важно, не обмельчена, любовь видна к самой природе и птице, а не описание той и другой. Это вещь хорошая…».
Тургенев тоже высоко оценил «Охоту на Кавказе».
Очерки Н.Н. Толстого - красочное описание кавказской природы и охоты (а частично быта и людей). Очерки написаны свободным, легким и образным языком, насыщены большим лирическим чувством.
«Охота на Кавказе» интересна и как документ, характеризующий ту обстановку и среду, в которой жили и вращались братья Толстые.
«Охота на Кавказе» - не единственное произведение Н.Н. Толстого. В 1926 г. в журнале «Красная новь» (№5 и №7) была опубликована большая повесть Н.Н. Толстого «Пластун», а в 1927 г. в сборнике «Охотничье сердце» - «Охотничьи записки».
Повесть «Пластун» (из быта гребенских казаков) замечательна уже тем, что она написана в художественно-приключенческом жанре, почти не свойственном тогдашней русской литературе. Она очень сюжетна, занимательна и героична. «Охотничьи записки» по своей форме приближаются к типу аксаковских монографий.
(Из проекта "Питерский охотник" )

Иван Бунин о Николае Толстом

Немного задумавшись, продолжал: «А перечитывая «Казаков», только об одном жалел: о том, что одновременно не могу еще раз прочесть «Охоту на Кавказе», о которой вы, наверное, и не слыхали. Знаем мы вас...».
Я пробормотал что-то невнятное, потому что догадывался, о чем говорит Иван Алексеевич, хотя названного им очерка, действительно, никогда не читал.
- А ведь это подлинно прекрасная вещь, точно стараясь меня в чем-то убедить, - почти с волнением, в голосе воскликнул Бунин. - Да могло ли быть иначе, коли ее автором был такой удивительный человек, как Николай Толстой. Если вам представится возможность, непременно прочтите эту повесть, даже если вы ничего в охоте не смыслите. Когда я писал мою книгу о Толстом, мне хотелось уделить в ней хотя бы несколько страниц его брату Николаю, но у меня не было достаточно материалов под рукой. Ведь Николай Толстой умер задолго до моего рождения. Мой отец его раз-другой встречал, и говоря о нем, едва удерживал слезы, а ведь сентиментальностью отец не отличался. А кто теперь Николая Толстого вспоминает? Вы только прочтите, что о нем думали Тургенев и Фет, который в своих весьма непритязательных воспоминаниях писал, что «Николай Толстой был замечательным человеком, про которого мало сказать, что все знакомые его любили - они его обожали». Николай, собственно, бесшумно проводил на практике многие из тех идей, которые развивал его брат в своих теоретических построениях. А Тургенев утверждал, что Николай потому не сделался писателем, что был лишен тех недостатков, которые нужны, чтобы им стать. Вы, конечно, понятия не имеете о том, что эти тургеневские слова Толстой приводит где-то в своих дневниках и вы даже не догадываетесь, как часто я о них думаю...<...>
- Не отвлекайте меня от того, что я хочу еще досказать об «Охоте», - улыбнулся он. - Повторяю, постарайтесь прочесть ее и вы увидите как она удивительно прозрачно написана, с таким легким юмором, что, ей-же-ей, стоит «Записок охотника». У этого дилетанта полезно поучиться любому профессионалу. Он не мудрствуя лукаво, пишет о том, что видел, но как поэтично все это передано, а его Епишка, конечно, прообраз более колоритного дяди Ерошки, которому Лев Николаевич как-никак придал известную тенденциозность, пожелав изобразить его, как представителя природного начала. Ведь недаром оба брата прожили некоторое время вместе в той же гребенской станице, встречали тех же людей - так что совпадения неминуемы.
Молодцы были редакторы «Современника», - успокаивался Бунин, - что охотничий очерк никому не известного Николая Толстого поместили на первом месте в одном из номеров своего журнала. Некрасов не вполне зря признавал, что «рука Николая Толстого тверже владеет языком, чем рука его брата» и что «далекость от литературных кругов имеет свои преимущества». Какая умница - Некрасов, которого вы, конечно, не любите. Где вам? Вам бы только запускать в небеса ананасом! (Это был любимый бунинский припев при разговорах со мной).
(Со странички )

Произведения: (прислал Давид Титиевский)

Сборник очерков "Охота на Кавказе" - апрель 2009

Фрагменты из книги:

"Во время уборки винограда, в каждом саду вы непременно застанете хозяина. Все кизлярские, обыкновенно, перебираются в сады. Вообще, они очень гостеприимны, но в эту пору, окруженные изобилием плодов земных, когда урожай винограда обещает хорошие барыши, с особенным радушием принимают каждого.
Надо сказать, что хозяева садов очень довольны, когда у них охотятся: так как в садах, часто по нескольким дням, скрываются абреки, то присутствие хорошо вооруженных людей и, кроме того, хороших стрелков, в некотором роде, обеспечивает хозяина сада...
Один мой приятель, хороший знакомый по охоте, несколько лет жил в кизлярских садах, то у одного, то у другого хозяина, которые, просто, старались переманивать его к себе, давали ему полное содержание, т.е. чай, сахар, стол, вино, корм для собак,- словом, все, что нужно было ему, за то только, чтобы он жил и охотился у них в садах."

"В молодости Мамонов служил в России юнкером,- потом, за какую-то шалость, был разжалован в унтер-офицеры и перешел на Кавказ, где лет одиннадцать прослужил в нижнем чине. Несмотря на то, что Мамонов был действительно очень храбр и, к тому ж, очень добрый человек, несмотря на несколько ран, полученных им,- он ничего не выслужил и вышел в отставку тем же, чем был; т. е. «из дворян». Зато он приобрел репутацию отчаянного храбреца, что на Кавказе не весьма легко, и превосходного охотника. «Сам Мамон сказал это»,- говорили охотники между собой,- и это часто решало споры. Страсть Мамонова к охоте, с летами, приняла неимоверные размеры: он решительно жил для одной охоты, для нее рисковал жизнью, портил свою службу, ссорился с начальниками. В полку его любили и солдаты и начальники; но и те и другие смотрели на него, правда, как на человека действительно храброго, зато самого безалаберного и бесполезного для службы. Одним словом, он от всех рук отбился, даже у татар, которые боялись его и звали Шейтан-агач (лесной черт). Мамонов ходил, со своими собаками, по самым опасным местам один, несколько раз встречался с горцами и постоянно счастливо отделывался от них. Однажды только ему, на охоте, отстрелили ухо; зато он в этот раз убил двух или трех человек."

Повесть "Пластун. Из воспоминаний пленного" - апрель 2009

Фрагменты из повести:

"Я никогда не стрелял из него; я не люблю ружей, я привык к луку. Но теперь, когда у всех ружья, помни, что это главное твое оружие, и употребляй его редко. Не стреляй далеко, не стреляй и близко. Когда враг близко, вынимай шашку и руби, но помни, что, когда ты на лошади, стыдно рубить по лошади: старайся попадать по всаднику и всегда руби наотмашь слева направо, тогда неприятель останется у тебя всегда под правой рукой; если он остался сзади, старайся круто повернуться влево и стреляй, пока он тоже повертывает коня. Вообще же, стреляешь ли, или рубишь, никогда не выпускай поводьев. Если ты пешком, а неприятель верхом, руби лошадь; если попадешь, она сама сбросит седока, тогда вынимай кинжал,- это последнее оружие. Впрочем, казаки лучше любят встречать баранов или скотину, чем черкесов; они ходят воровать, а не воевать. Будь только осторожен. Хороший человек должен быть всегда настороже, а в чужой стороне бойся всякого куста. Кто прежде боя боится всего, тот ничего не боится во время боя - говорят старые люди."

"С молодых лет я начал заниматься охотой с Аталыком, который был ястребятник: у него бывало всегда 5 или 6 чудных ястребов, ловчих, балабанов и киргизов. Сперва я ловил жаворонков и разных пташек, догоняя их ястребом, потом я начал ставить пружки и калевы4 и ловить фазанов, зайцев и куропаток. Мне, я думаю, было не более 8 лет, когда я начал охотиться, а я уже по целым ночам просиживал один в степи. Много после того я охотился, много перебил кабанов, диких коз, сайгаков, оленей, туров, лис и разных зверей, но и теперь с удовольствием вспоминаю, как я тогда сторожил фазанов."

«Мало того, что это один из лучших людей, которых я встречал в жизни, что он был брат, что с ним связаны лучшие воспоминания моей жизни, - это был лучший мой друг»,- писал Лев Николаевич о своем старшем брате Николае Николаевиче вскоре после его кончины.

Николай Николаевич Толстой, родившийся 21 июня 1823 года,- единственный из всех братьев Толстых хорошо помнил мать, сыгравшую большую роль в становлении его личности. Ему было семь лет, когда умерла мать 1 , он, вспоминал Лев Толстой, был «более всех похож на нее».

Маленький Николенька был всеобщим любимцем в семье Толстых. «Коко восхитителен,- писала А. И. Остен-Сакен 2 Т. А. Ёргольской 3 10 ноября 1826 года,- я говорю тебе это во всех своих письмах, это припев всех моих песен, но я не боюсь тебе наскучить, говоря постоянно о нем: я знаю, что ты его любишь» 4 . Отец, Николай Ильич 5 , в письмах к жене никогда не забывал осведомиться «о Коко», а та, в свою очередь, регулярно сообщала ему об успехах своего первенца. «Вот уже 4 дня без тебя, мой добрый друг,- писала Мария Николаевна мужу 11 июня 1829 года,- жду с нетерпением от тебя весточки. Я здорова, дети также. Коко ведет себя довольно хорошо и уже немного привык к Федору Ивановичу 6 . Он даже уже пытается с ним проделывать свои штучки, но первые дни он был очень спокоен и очень серьезен. Сереженька 7 , кажется, недоволен этим новым для него человеком и часто спрашивает, когда он уедет. Я думаю, что это потому, что ему скучно от того, что он меньше бывает с Коко».

Маленький Николенька был очень привязан к матери и радовался любой возможности общаться с ней. «Коко гуляет со мной вечером после чая без Федора Ивановича, тот в это время отдыхает,- рассказывала Мария Николаевна мужу в письме от 16 июня 1829 года.- Он с восторгом бывает со мной и почти беспрерывно лепечет». Николаю Ильичу, очевидно, были дороги мельчайшие подробности жизни семьи в его отсутствие, поэтому Мария Николаевна вечером того же дня продолжила свое письмо: «Я вернулась с прогулки, дорогой друг, и страшно устала. Коко и Сережа ходили со мной, Федор Иванович также. Дети были в восторге, они много бегали и хотели собрать васильков, мы отдохнули на холме возле мельницы, съели по куску черного хлеба и вернулись домой до детского ужина. Я не взяла с собой маленьких, пишет мать о Митеньке 8 и Левочке 9 , потому, что для них это было бы утомительно».

Со смертью матери в 1830 году окончился самый счастливый период в жизни Н. Н. Толстого. 7-летний Николенька сразу стал взрослее. «Посылаю вам мое благословение и поручаю вам быть послушными и прилежными,- писал Николай Ильич Толстой своим полуосиротевшим детям.- Я рекомендую Коко быть для своих братьев примером послушания и прилежания». Николенька старался оправдать доверие отца и помогал взрослым обучать своих младших братьев - Дмитрия и Льва. «…Маленького Леву уже несколько времени не прогоняли из-за стола,- писала Остен-Сакен Ёргольской в 1833 году.- Митя занимается каждое утро регулярно, и отец его приказал Коко мне в этом помогать, все после обеда он заставляет его читать. С уроками Сережи и Коко я вполне справляюсь и довольна обоими… Коко пишет под диктовку каждый день, он пишет глаголы наизусть, он учит отрывки из грамматики, делает переводы, читает историю…» О занятиях с маленьким Львом свидетельствует сам Н. Н. Толстой, обращавшийся к брату в письмах 1838 года «Мой дорогой ученик Лев». У своих младших братьев (и особенно Льва) Николенька пользовался большим уважением, они даже говорили ему «Вы».

После внезапной смерти отца в 1837 году Николай Николаевич, его братья и сестра остались на попечении бабушки Пелагеи Николаевны 10 (вскоре умершей) и тетушек Т. А. Ёргольской и А. И. Остен-Сакен (первой их опекунши).

1837-38 гг. юный Н. Н. Толстой провел в Москве, усердно готовясь под руководством А. И. Остен-Сакен и гувернера Сен-Тома 11 к поступлению в университет. Для обучения детей Толстых тетушки не жалели средств: они наняли 11 учителей, истратив на жалованье им 8304 рубля ассигнациями. Для Толстых это были очень большие деньги. (Приходно-расходная книга 1837-1838 гг. ГМТ).

А. И. Остен-Сакен регулярно сообщала Т. А. Ёргольской об успехах их общего любимца. «Николенька занимается с большим рвением,- писала она в августе 1838 года,- и работает иногда после ужина до одиннадцати часов, он занимается даже по праздникам, хочет выдержать свой экзамен с честью».

По письмам А. И. Остен-Сакен можно судить, как формировался характер Николая Николаевича, как он взрослел. Николенька «заставляет меня придавать цену моему существованию, утешает уже меня в моих горестях,- писала Александра Ильинична 7 августа 1838 года,- он стал очень ласковым, вещь которой никто не мог ожидать. Он отдается с большим рвением своим занятиям…»

25 октября 1838 года Остен-Сакен снова писала Ёргольской: «Николенька - это мое единственное утешение, ты не можешь себе представить, как он изменился; он стал таким ласковым, таким мягким, все учителя как нельзя более им довольны, он занимается по воскресеньям, у него всегда очень хорошие отметки, почти всегда четыре или пять! Сережа,- добавляет она,- стал учиться лучше, у него огромное желание брать уроки верховой езды и это ему обещано как награда за его прилежание…»

В 1839 году Николай Николаевич был принят на математический факультет Московского университета. «Николенька каждое утро ходит в университет,- сообщала Остен-Сакен Ёргольской в 1840 году,- а вечером, когда у него нет никаких занятий, ни визитов его друзей, он приходит ко мне, и тогда то я бываю вознаграждена за скуку целого дня: мы разговариваем, рассуждаем». В Москве Николай Николаевич вел довольно уединенный образ жизни, «Маевский 12 и Лаптев 13 , вот кого он видит чаще всего». Николенька «слишком ленив,- объясняет тетенька причину этого,- чтобы выходить, его друзья, чтобы повидаться с ним, приходят к нему. Правда, у него много занятий, второй курс самый трудный»,- оправдывает она своего питомца.

30 августа 1841 года скончалась А. И. Остен-Сакен. Ее смерть повлекла за собой переезд младших братьев и сестры Николая Николаевича - Марии Николаевны в Казань к новой опекунше Пелагее Ильиничне Юшковой 14 . Николай Николаевич, перешедший на III курс Московского университета, был принят в Казани на II курс философского факультета. По приезде в Казань, Н. Н. Толстой писал Т. А. Ёргольской:

«Вот уже пятнадцать дней, как мы приехали в Казань, которая очень печальна и пустынна после пожара, потому что все ее покинули, чтобы удалиться в деревню. Любители балов в отчаянии, т. к. я не из их числа, я остаюсь вполне спокойно дома, не жалуясь на этот недостаток развлечений, угрожающий Казани этой зимой, я работаю, я часто думаю о вас, моя добрая тетенька, особенно вечером, когда мы все собираемся маленьким кружком, в этом обществе я исполняю роль рассказчика, чтобы развлекать моих братьев и сестру, моя аудитория не очень требовательна, поэтому я могу гордиться, что имею полный успех. Утром я хожу в университет, я работаю, в воскресенье я провожу вечер у Пушкина 15 , вот как существует мир для нас…»

В 1844 году Николай Николаевич окончил Казанский университет и поступил на военную службу. В декабре 1844 года он писал Ёргольской: «Я остаюсь в Москве и поступаю в артиллерию… так как все советовали поступить в артиллерию, я, наконец, решился, чем я теперь очень доволен».

Как и в годы учебы в университете, Н. Н. Толстой не баловал тетушку частыми письмами, и она не раз укоряла его за это. Ёе же интересовали буквально все мельчайшие подробности жизни племянника. Вопросы, которые она задавала Николаю Николаевичу, очень дополняют его лаконичные ответы.

23 января 1845 года Т. А. Ёргольская писала: «Расскажи мне немного о себе, дорогой Николенька, как ты проводишь время, ты, должно быть, занят службой только утром, остальную часть дня ты свободен, что ты делаешь вечерами, где их проводишь; квартал, в котором ты живешь, удален от твоих знакомых, ближе всех к тебе живет граф Федор Толстой 16 , часто ли ты его видишь, хорошо ли принимает тебя твой дядя, он всегда испытывал чувство большой дружбы к твоему отцу. Я задаю тебе все эти вопросы не из любопытства, а из безграничного интереса, который питаю к тебе, все, что тебя касается, не может быть мне безразлично…»

Н. Н. Толстой на это отвечал: «Моя служба не отнимает у меня много времени, только по утрам я хожу на ученье от 10 с половиной до 11 часов. Батарея, в которой я состою, расквартирована в окрестностях Серпухова в Тарусе, но я получил разрешение моего начальника генерала Сухозанета 17 оставаться в Москве». Образ жизни Н. Н. Толстого во время службы в Москве мало чем отличался от студенческого. «Должен вам признаться, к моему стыду,- писал он тетеньке,- что я не слышал итальянцев и не потому, что унтер-офицерам запрещено ходить в театр, но потому, что я совсем не меломан. Масленица была очень веселая, я хотя и не принимал участия во всех балах, празднествах и других развлечениях, которые были очень многочисленны, но я все-таки достаточно веселился, довольно часто бывал у Лаптевых 18 … Был два раза в маскараде… теперь я почти не выхожу, за исключением того, чтобы пойти к графу Федору, где я бываю очень часто…»

21 января 1846 года, выдержав экзамен в «артиллерийском отделении военно-ученого комитета», Николай Николаевич был переведен из юнкеров в прапорщики и 12 февраля направлен на Кавказ в 20-ю артиллерийскую бригаду, горную № 4 батарею, главным местом стоянки которой была станица Старогладковская Кизлярского округа Терской области.

О первых месяцах службы Н. Н. Толстого на Кавказе узнаем из его писем к Т. А. Ёргольской и Л. Н. Толстому. Брату он писал в середине мая 1846 года. «Я уже познакомился с образом жизни, какой мне предстоит здесь вести, пока я не буду участвовать в экспедициях. Это - совершенное безделье, делать нечего, сейчас у меня есть книги на долгое время, поэтому я уверен, что не буду скучать; когда они будут прочитаны, я обращусь в батарейную библиотеку, где имеются довольно хорошие книги… Теперь я читаю Виктора Гюго, у него есть стихотворения восхитительные».

Чтение, как и в детстве, остается одним из самых сильных увлечений Н. Н. Толстого. Другим его увлечением на Кавказе была охота. Он писал брату: «Охота здесь прекрасная, я попробовал ее третьего дня; мы отправились на поиски лани с детенышами, которая, как говорили, находилась поблизости; ее мы не нашли, но тем не менее охота наша была очень хороша, поскольку это касается зайцев в большом количестве».

Охоте Николай Николаевич уделяет большое место во всех своих письмах. Очевидно, тогда же он начал писать свои «Записки об охоте», которые были напечатаны в 1857 году во 2-м номере «Современника», под названием «Охота на Кавказе» 19 .

19 января 1847 года Н. Н. Толстой получил отпуск и отправился в Ясную Поляну, куда съехались все его братья, чтобы подписать раздельный акт. 11 июля 1847 года раздельный акт был подписан всеми наследниками в Тульской палате гражданского суда. В результате раздела имущества, Николай Николаевич стал владельцем села Никольское-Вяземское и деревни Плотицына, расположенных в Чернском уезде Тульской губернии. В них числилось «317 душ мужеска пола» крепостных крестьян и 920 десятин земли. «Для уравнения выгод» Н. Н. Толстой обязывался уплатить брату Льву 2500 рублей серебром.

После подписания раздельного акта Н. Н. Толстой вернулся на Кавказ. 3 июля 1849 года он был произведен в подпоручики, а 5 февраля 1851 года - в поручики. С 22 декабря 1850 г. по апрель 1851 года Николай Николаевич находился в долгосрочном отпуске, который провел в имении своей сестры - Покровском, в Москве и в Ясной Поляне. На Кавказ он возвратился вместе с Львом Николаевичем, который, по примеру брата, решил поступить на военную службу.

Н. Н. Толстому не раз пришлось участвовать в сражениях против горцев. 24 июля 1848 года он был за «мужество и храбрость» награжден орденом Анны четвертой степени. 12 октября 1849 года и 23 июля 1851 года ему были объявлены за проявленную храбрость «Высочайшие благоволения».

С 4 января по 5 марта 1852 года Н. Н. Толстой участвовал в крупной военной экспедиции (в феврале к ней присоединился и Л. Н. Толстой), за участие в которой он был награжден орденом Анны 3-ей степени с бантом.

19 февраля 1853 года Н. Н. Толстой вышел в отставку с награждением в чине штабс-капитана. По его собственным словам, ему «вдруг пришла эта фантазия» выйти в отставку, никаких других причин не было.

В ноябре 1854 года Н. Н. Толстой, гостивший у брата Сергея в его имении Пирогове 20 , писал Л. Н. Толстому в Крым: «…Занимаются ли у нас Крымскими делами? Очень! У нас все уверены, что Севастополь взят быть не может и с каждым № газет мы ожидаем известия о победе, но до сих пор… Увы!…

«…Читали ли мы «Отрочество»? Читали, и несмотря на то, что тебя цензура или редакция сильно ощипала,- все-таки хорошо. Кстати, о литературе: Валерьян 21 познакомился с Тургеневым. Первый шаг сделал Тургенев, он принес им № «Современника», где была твоя повесть, от которой он в восторге. Маша очарована Тургеневым, ты понимаешь, как я хочу его видеть, как только я его увижу, напишу тебе, какое впечатление он произвел на меня…» Знакомство с Тургеневым вскоре состоялось, но как его описал Николай Николаевич, мы не знаем.

7 августа 1855 года Н. Н. Толстой вновь поступил на военную службу на Кавказ с прежним, до отставки, чином поручика. Отставка давно уже тяготила его, о чем он и писал Льву в Крым. «…Ежели ты видишь все ужасы и мерзость, которые делаются на театре войны, то, по крайней мере, ты видишь и хорошую сторону медали, а здесь мы только видим, чего нам стоят эти подвиги, которые так глупо и пошло описывают в газетах. С тех пор, как я в отставке, я уже поставил 8 рекрутов. Сегодня назначил еще 4-х, да через месяц надобно поставить 8-х в милицию. Не знаю, что лучше: видеть, как умирает солдат в деле или как провожают гожих, как у нас их называют. Бедный наш, добрый русский мужик! И когда поймешь, что никак не можешь облегчить его участи, то сделается как-то гадко и досадно за себя».

16 января 1858 года за отличие в делах против горцев Н. Н. Толстой был произведен в штабс-капитаны. В этом чине он и вышел окончательно в отставку 11 июля 1858 года.

Выйдя в отставку, Николай Николаевич поселился в своем имении Никольском-Вяземском. Зиму 1858 года он провел в Москве, где сблизился с А. А. Фетом: «…Николай Николаевич Толстой, бывавший у нас чуть не каждый вечер, приносил с собой нравственный интерес и оживление»,- писал Фет. И. С. Тургенев, А. А. Фет, И. П. Борисов 22 , Дьяковы 23 , братья Лев и Сергей, сестра Мария - вот то общество, в котором Николай Николаевич проводил большую часть времени в последние годы своей жизни.

Его здоровье, давно уже болевшего туберкулезом легких, становилось все хуже. В конце мая 1860 года он уезжает вместе с братом Сергеем на лечение за границу. 28 августа 1860 года Николай Николаевич писал из Содена (Германия) Дьякову: «Мне предписывают виноград и хороший климат, а ни того, ни другого нынешний год в Европе нет».

10 июля 1860 года Николай Николаевич писал сестре из Содена: «Тургенев все еще здесь, немочка, которой он восхищался, уехала, он нападает на всех, кто только заикнется побранить что-нибудь немецкое и вообще иностранное или похвалить Русское. Это дошло до того, что когда об этом заговорят, он старается замять разговор как будто это что-то ему очень близкое и личное. Это было бы несносно, если б он не был такой прелестный человек. Мы с ним три недели неразлучны и с каждым днем убеждаюсь, что он милейший, приятнейший и добрейший человек…»

В приписке к брату Льву Николай Николаевич сообщает, что «занимается переводом библии на русский язык и занимается очень серьезно». В его архиве сохранились две черновые рукописи этого перевода.

Некоторым творческим замыслам Н. Н. Толстого не суждено было осуществиться 24 . 20 сентября (3 октября) 1860 года он скончался в Гиере (на юге Франции) 25 .

«Два месяца я час за часом следил за его погасанием и он умер буквально на моих руках»,- писал Лев Николаевич А. А. Толстой. И ей же через несколько дней: «…сильнее этого ничто уже не может подействовать на душу… Единственное убеждение, которое я вынес из этого, то, что лучше его я не сумею прожить и еще менее умереть…»

На всю жизнь Лев Николаевич запомнил, как однажды десятилетний Николенька объявил младшим братьям, что у него есть тайна, посредством которой, когда она откроется, все люди сделаются счастливыми «муравейными братьями». Тайна эта написана на зеленой палочке, а палочка зарыта в лесу, у дороги, на краю оврага. Спустя семьдесят лет Толстой писал: «Как я тогда верил, что есть та зеленая палочка, на которой написано то, что должно уничтожить все зло в людях, и дать им великое благо, так я верю и теперь, что есть эта истина и что будет она открыта людям и даст им то, что она обещает».

Примечания

1. Толстая (урожд. Волконская) Мария Николаевна (1790-1830).
2. Остен-Сакен (урожд. Толстая) Александра Ильинична (1797-1841), родная тетка детей Толстых.
3. Ёргольская Татьяна Александровна (1792-1874), троюродная тетка детей Толстых, их воспитательница.
4. Здесь и ниже все письма членов семьи Толстых публикуются по автографам, хранящимся в Отделе рукописей ГМТ.
5. Толстой Николай Ильич (1794-1837).
6. Рёссель Федор Иванович (ум. в 1845 г.), немец-гувернер братьев Толстых. Изображен в повестях «Детство» и «Отрочество» под именем Карла Ивановича.
7. Толстой Сергей Николаевич (1826-1904), второй сын Н. И. и М. Н. Толстых.
8. Толстой Дмитрий Николаевич (1827-1856), третий сын Н. И. и М. Н. Толстых.
9. Толстой Лев Николаевич (1828-1910).
10. Толстая (урожд. Горчакова) Пелагея Николаевна, мать Н. И. Толстого.
11. Сен-Тома Проспер, француз. С 1837 года гувернер братьев Толстых. Изображен в повести «Отрочество» под именем St. Jerome.
12. Маевский, приятель Н. Н. Толстого.
13. В Москве братья Толстые общались с семьей своей троюродной тетки, С. Д. Лаптевой (урожд. Горчаковой).
14. Юшкова (урожд. Толстая) Пелагея Ильинична (1801-1875), родная сестра Н. И. Толстого.
15. Мусин-Пушкин Михаил Николаевич (1795-1862). В 1827-1845 годах попечитель Казанского учебного округа.
16. Толстой («американец») Федор Иванович (1782-1846), двоюродный дядя Н. Н. Толстого.
17. Сухозанет Николай Онуфриевич (1794-1871), генерал от артиллерии.
18. См. прим. № 13.
19. В 1922 году очерк «Охота на Кавказе» впервые вышел отдельным изданием с предисловием М. О. Гершензона (М., изд. Сабашниковых). Позднее были напечатаны и другие произведения Н. Н. Толстого: «Пластун» («Красная Новь», 1926, № 5 и 7, со вступ. статьей А. Е. Грузинского), «Заметки об охоте», «Весенние поля» и «Заяц» (альманах «Охотничье сердце». М., 1927).
20. Пирогово, Крапивенского уезда Тульской губ.
21. Толстой Валерьян Петрович (1813-1865), троюродный брат Н. Н. Толстого, с 1847 года муж его сестры Марии Николаевны.
22. Борисов Иван Петрович (1832-1871), сосед и приятель Н. Н. Толстого по имению. Был в дружеских отношениях с Л. Н. Толстым, И. С. Тургеневым и А. А. Фетом, на сестре которого был женат.
23. Дьяков Дмитрий Алексеевич (1823-1891), помещик Новосильского уезда Тульской губернии, друг семьи Толстых.
24. Сохранились рукописи нескольких незавершенных произведений Н. Н. Толстого. Среди них две статьи, посвященные псовой охоте и очерк «Предания Абазеков» (о запорожцах, о набеге калмыков и гибели князя Нуртазали).
25. Н. Н. Толстой был похоронен в Гиере на городском кладбище, расположенном в небольшой долине Paradis (в настоящее время там построена школа). Лев Толстой в то время купил у города место на кладбище. Это подтверждается тем, что когда в 1882 году городское кладбище было упразднено и перенесено в «Ritorte», где оно находится и в настоящее время, останки Н. Н. Толстого были перенесены туда.

Родители Братья, сёстры Дети Информации нет.

(1823–1860) – брат Л. Н. Толстого. Николай был более других братьев похож на мать. Он единственный из детей ее помнил. Николай унаследовал от матери не только черты характера, но и ее одаренность. Он обладал неистощимой фантазией, рассказывал братьям истории так, что они его слушали, затаив дыхание. О Николае Николаевиче И. С. Тургенев сказал, что «у него не было тех недостатков, которые нужны для того, чтобы быть большим писателем...» Это Николай рассказывал младшим братьям, «что у него есть тайна, посредством которой, когда она откроется, все люди сделаются счастливыми, не будет ни болезней, никаких неприятностей, никто ни на кого не будет сердиться и все будут любить друг друга… Главная тайна... была… написана им на зеленой палочке, и палочка эта зарыта у дороги, на краю оврага Старого Заказа...» Николай Николаевич учился на математическом факультете Московского университета, а в 1844 г. закончил и Казанский университет. В 1846 г. поступил на военную службу, был зачислен в артиллерийскую бригаду, отправлявшуюся на Кавказ. В 1858 г. вышел в отставку в чине штабс-капитана, проводил время в своем маленьком домике в Москве и в Никольском-Вяземском. В мае 1860 г. отправился на лечение в Соден, в Германию, затем переехал на юг Франции, в Гиер, где и скончался от туберкулеза 20 сентября 1860 г. в возрасте 37 лет.