Алена Бальцева | 18.01.2016 | 20007

Алена Бальцева 18.01.2016 20007

Если в вашей семье есть школьник , это прекрасный повод заново перечитать с ним самые лучшие книги, включенные в программу по литературе. Можем поспорить, что многие произведения откроются вам с неожиданной стороны и станут поводом для откровенных разговоров на важные темы.

Все знают, что в романе «Отцы и дети» Тургенев затрагивает тему конфликта поколений, но это произведение гораздо глубже. Здесь не только история отношений эксцентричного сына и пожилых родителей, которые не чают в нем души и одновременно побаиваются его. Эта небольшая книга – о конфликте мировоззрений, человеческих ценностях, смысле жизни.

Возможно, перечитывая «Отцов и детей» вместе с ребенком, вы узнаете там друг друга. Чем не отличная возможность вызвать чадо на открытое обсуждение и поучиться на чужих ошибках, пусть и литературных?

Запрещенный цензурой роман, написанный за тюремной решеткой, который вызвал настоящую бурю в Российской империи и за ее пределами, – кажется, этого достаточно, чтобы заинтриговать подростка, не так ли?

Во многом это философское произведение Николая Чернышевского является ответом на «Отцов и детей» Тургенева. В «Записках из подполья» его идеи оспаривал Федор Достоевский. А Ленин и Маяковский, к примеру, восхищались им.

Так какая же загадка кроется в этой книге? Возможно ли то новое общество, о котором писал Чернышевский? Попробуйте разобраться в этом вместе.

«Тварь я дрожащая или право имею?» – этот вопрос мучил не только Раскольникова, но в определенные моменты жизни встает и перед каждым из нас. Допустимо ли зло во благо? Имеет ли преступник шанс на искупление и прощение? Ответы на все это подросток должен найти в первую очередь вместе с родителями. Прочтите вместе «Преступление и наказание».

Признайтесь честно: а вы в школе осилили все четыре тома «Войны и мира», не пропуская ни строчки про войну? Если вы ответили утвердительно, вашей выдержке можно только позавидовать!

На самом деле, у эпического романа Толстого лишь два недостатка, которые отпугивают школьников, – это обилие цитат на французском и внушительный объем. Все остальное – сплошь достоинства: увлекательный сюжет (любовь – для девочек, война – для мальчиков), динамичное повествование, яркие персонажи.

Помогите ребенку рассмотреть всю прелесть этого произведения. А чтобы чтение шло веселее, добавьте элемент соревнования: кто быстрее закончит первый том? А второй? А как насчет прочесть всю книгу до конца? Вы не пожалеете, что решились перечитать великое произведение.

«Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей», «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь», «Мы почитаем всех нулями, а единицами – себя», «Но я другому отдана и буду век ему верна» – список крылатых фраз из этой поэмы можно продолжать до бесконечности. Недаром Пушкин считал это произведение одной из самых значимых работ собственного сочинения.

В этой книге – история первой безответной любви романтичной девочки, история праздной жизни молодого денди, история верности и самоотречения. Все это в красках предстанет перед вашими глазами, если вы устроите семейные чтения по ролям этого шедевра русской литературы.

Истерически смешная пьеса Фонвизина о семействе Простаковых завовевала моментальный успех в день своей премьеры в конце XVIII века и продолжает смешить читателей в начале XXI. Говорят, сам Григорий Потемкин похвалил Фонвизина следующими словами: «Умри, Денис, лучше не напишешь» .

Почему же это пьеса попала в разряд бессмертных? Как минимум благодаря двум цитатам:

• «Не хочу учиться – хочу жениться!
• «Вот злонравия достойные плоды».

Как максимум – благодаря колкой сатире, обличающей невежество. Еще одна блестящая история о взаимоотношениях родителей и детей.

Цитируя Грибоедова, «счастливые часов не наблюдают». Особенно, когда держат в руках «Горе от ума», ведь читать его – сплошное удовольствие. Как и прочил произведению Пушкин, едва ли не половина стихов перешла в разряд пословиц.

Эта блестящая трагикомедия лишь поверхностно затрагивает любовную тему, обличая подхалимство и чинопочитание. Важные вопросы для каждого человека, будь ему 15 лет или 40.

Самый известный роман Гоголя – эталонный образец русской ироничной прозы, своеобразная «Одиссея», описывающая путешествие предприимчивого помещика Чичикова по российской провинции, энциклопедия архетипов.

Чтобы научиться распознавать в жизни плюшкиных, маниловых, коробочек, стоит прочесть «Мертвые души» еще в юности. А чтобы не «потерять сноровку» – перечитать в зрелом возрасте.

Сюжет этого ироничного, остроумного романа до неприличия прост: по большей части главный герой лежит на диване в старом халате, изредка отвлекаясь на попытки устроить личную жизнь. Несмотря на это, «Обломов» читается легко и с интересом.

К сожалению, «обломовщина» поражает не только ленивых холостяков чуть за 30, но и солидных отцов семейства уже за 40, а зарождается – в умах избалованных чад младше 18. В целях профилактики этого острого заболевания – читать Гончарова всей семьей!

В отличие от Ильи Ильича Обломова, герои чеховских пьес ведут довольно активную деятельность, а результат все тот же – нерешительность и душевные терзания, которые в итоге ни к чему хорошему не приводят. Вырубать сад или не вырубать? Сдавать землю в аренду или нет?

Действительно, а как поступили бы вы на месте главной героини пьесы Раневской? Хорошая тема для семейного обсуждения.

Орест Кипренский, «Бедная Лиза»

Этот драматичный роман – хороший повод обсудить с подростком этику отношений с противоположным полом, поговорить о мужской порядочности и девичьей чести. История бедной Лизы, покончившей с собой из-за предательства соблазнившего ее молодого человека, к сожалению, слишком часто повторяется в реальной жизни в различных вариациях, чтобы считать ее лишь литературной выдумкой.

Эпическое произведение, главный герой которого – классический «плохой парень», скептик и фаталист Печорин. «Герой нашего времени» вдохновлен романтическими произведениями Вальтера Скотта и лорда Байрона, а также «Евгением Онегиным» Пушкина.

Угрюмый главный герой покажется во многом близким подростку, да и повидавшему виды взрослому – тоже.

Пополнить словарный запас лаконичными фразочками Эллы Щукиной, научиться просить милостыню на нескольких европейских языках, получить мастер-класс по превращению шкурки сомнительного качества в мех шанхайского барса, узнать 400 относительно честных способа отъема денег? Запросто!

В то время как школьник, скорее всего, увидит в романе талантливого писательского дуэта лишь искрометную юмористическую историю, его родители оценят тонкую иронию авторов.

Еще одно произведение, буквально разошедшееся на цитаты. Перечитайте гениальную сатиру Михаила Булгакова, чтобы напомнить себе и объяснить ребенку, что «разруха не в клозетах, а в головах».

Дискуссии об уроках литературы в российской школе ведутся постоянно. Недавно чиновники призвали вернуть в школы « » литературы и теперь с новой силой обсуждают, что читать детям и что должно войти в этот самый «канон». А что читают старшеклассники на уроках литературы в школах разных стран мира? Оказывается, в большинстве западных стран даже нет предмета с таким названием. Но есть «родной язык» и «словесность».

Для тех, кто работает в школе и очень любит свою профессию

Германия. Интерпретировать, дискутировать, отстаивать

В Германии школьную программу «родного языка» разрабатывают на региональном уровне - в каждой федеральной земле она может быть своя. Дети в немецких школах читают меньше, чем в российских, но более углублённо. Начинают с современных произведений, а потом уже штудируют классику. Сочинение - завершающая часть большой предварительной работы по освоению письменной речи. Так об изучении литературы в Германии рассказывала переводчик с немецкого Вера Комарова, которая вместе с дочкой переехала из Москвы в одну из деревень Баварии.

Классику в школах начинают читать с 8 класса. «С 9 класса обязательно читают Гёте и Шиллера, а также Гофмана, Бюхнера, Лессинга, Фонтане, Шторма, Хауптманна, Шницлера, Кафку, Брехта, - перечисляет Комарова. - Современные авторы, конечно, тоже есть: Фриш, Зюскинд, Тимм, Кельманн, Шлинк, Грасс».

С 9 класса немецкие школьники обязательно читают Гёте

В сочинениях по прочитанным произведениям главное - не знание содержания или биографии писателя, а умение интерпретировать прочитанное, чётко излагать свои мысли, вести дискуссию, отстаивать свою точку зрения. «В гимназии изучаемые тексты усложняются год от года, - рассказывает Комарова. - Письмо (частное и официальное), отчёт, протокол, газетная заметка, публичная речь, доклад или презентация. Школьники исследуют литературные средства, с помощью которых они созданы, пробуют сами написать подобное».

Франция. Главное - стиль

Огромную роль в том, что французы сумели сохранить свою культуру, «сыграло отсутствие привычного для русских самокопания, самоосуждения, благоговейное и творческое отношение к национальной культурной традиции», рассказывал на страницах газеты «1 сентября» Василий Князев. «Это уважение наряду с готовностью к диалогу воспитывается во Франции со школьной скамьи, - пишет он. - Уроки литературы во французской школе важны именно потому, что они вписывают человека в контекст языка и культуры».

Министерство образования довольно строго регламентирует список литературы к экзаменам, но формируют программу сами учителя. Во Франции, как и в Германии, личность автора произведения не ставится во главу угла. Акцент делается на стиль и язык книги. «Уже на первых уроках в колледже детям дают задание: закончить отрывок в стиле Мольера, в стиле Расина, в стиле Вольтера», - говорит Князев.

В старших классах делается упор на филологический анализ произведений. При этом фундаментальные по объёмам труды учителя оставляют на откуп ученикам - если захотят, прочтут. А оценить изящность словесности можно и по отрывкам или небольшим произведениям.

Во французских колледжах детям дают задание закончить отрывок в стиле Вольтера

«Французские учителя рассказывают, что их особенно радует, когда ученики проявляют чувство языка, интерес и влечение к красоте высказывания, - пишет автор публикации. - Например, мальчик или девочка говорит: „Жорж Сименон? Франсуаза Саган? Что ж, может быть, это и интересно, но написано плохо. Спотыкаешься на каждом слове“. И вместо того чтобы читать детективы из „чёрной серии“ или любовные романы, декламирует Ронсара и дю Белле».

Кроме того, школьники, как их сверстники в соседней ФРГ, анализируют парламентские дебаты, записи старых радиопередач. Уроки литературы в школах Франции часто формируются по определённым темам: «Описание себя», «Признание в любви», «Город», «Ирония». «У моей дочери в последнем классе была, например, тема „Свобода нравов“ (Libertinage), во время изучения которой они читали отрывки из „Опасных связей“ и произведений де Сада», - цитирует «1 сентября» Аллу Ярхо, несколько лет преподававшую в Сорбонне.

Великобритания. ЖАБА и СОВ

Национальный учебный план - так называется документ, регулирующий программу школьного обучения в Великобритании. Он составляется правительством Англии и корректируется раз в несколько лет. Конкретных указаний план не содержит, лишь «необходимые навыки и знания». Среди них, например: «как минимум одна пьеса Шекспира, один роман XIX века, изданный где угодно, и одно художественное или драматическое произведение, написанное после 1914 года на Британских островах».

В Великобритании нет и учебников по литературе. Что читать ученику, решает учитель

«В учебном плане сказано, что дети «должны оценить глубину и мощь английского литературного наследия, - пишет Наталия Лизоркина на Учёба.ру. - Поэтому учителям советуют обратить внимание на классиков, авторов нон-фикшн и журналистские тексты. Шекспир для британца, как для нас - Пушкин, то есть «наше всё», на его пьесы делается особенный акцент».

«На литературе нужно писать курсовые о Шекспире, о военной поэзии, о пьесе и коротких рассказах, - делилась воспоминаниями с „Новой газетой “ обучавшаяся в Англии россиянка. - Это все не очень просто из-за языкового барьера. Но пугаться не стоит, потому что англичане сами не понимают языка Шекспира».

У британцев есть широкий выбор литературы – это может быть и Шекспир с Диккенсом, и Джоан Роулинг

Однако учиться писать, мыслить, анализировать школьников учат с младших классов, именно на этом делают акцент. «Сразу после изучения алфавита школьники пишут сочинения, - рассказывала Газете.ру Татьяна Богачева, у которой в Англии учится внук. - Сначала про себя, про свою семью. Дима в семилетнем возрасте писал на уроке сказки. Учитель рассказывает, как построить сюжет, как описать героев и место действия, как сделать текст выразительным, какие бывают связки».

Чтение, кроме того, преподносится как удовольствие, отсюда и широта выбора литературы - это может быть и Шекспир с Диккенсом, и Джоан Роулинг с «Гарри Поттером». Зубрить ничего не заставляют, и даже на экзамене можно взять с собой книги, по мотивам которых задают темы. Экзамены, к слову, как раз те самые ЖАБА и СОВ из Хогвартса. В реальном мире они называются GCSE (General Certificate of Secondary Education) и GCE (General Certificate of Education).

США. 10 книг и 10 критериев

«Учителя обязаны учитывать разносторонность мировоззрений своих учеников», - говорится в привью к рекомендуемому списку литературы Polk County Public Schools. Этот список формируют до 31 августа каждого года, и в нём должно быть минимум 10 книг, подобранных по 10 критериям. Рекомендуемый перечень велик: в нём десятки авторов и произведений. Авторы в основном американские или британские. Но есть там и Пастернак, и Толстой, и Тургенев, и Достоевский. А также Ремарк, По, Мольер, Ле Гуин, Кафка, Гомер, Гюго.

Помимо американских или британских авторов, школьники в США также читают Пастернака, Толстого, Тургенева и Достоевского

Помимо того, что книга хорошо написана и входит в списки рекомендованных ведущими американскими библиотеками, она должна в своём содержании раскрывать фундаментальные темы для человечества и личности, вдохновлять и просвещать своих читателей. О том, как изучают литературу в американской школе, рассказывает ЖЖ-пользователь hettie_lz . Хетти родилась и выросла в Петербурге, а потом переехала за океан. В деревне Палатин штата Иллинойс, неподалёку от Чикаго, учились трое ее детей. Чтобы «окончить школу хоть как-то», пишет она, нужно минимум четыре года изучать английский, куда, помимо самого языка, входит и литература. А чтобы поступить в «нормальный колледж» выпускник должен соответствовать нескольким требованиям. Например, «читать и понимать литературные произведения, относящиеся к разным эпохам, обществам и идейным направлениям», а также «уметь письменно излагать свои мысли на разные темы». Кроме того, нужно «уметь эффективно слушать и разговаривать в разных ситуациях» и «владеть языком в объёме необходимом для получения и передачи разнообразной информации».

Япония. Структуризация мыслей

«Японская школа культивирует национальный дух японцев, формирует у своих воспитанников соответствующие нормы морали, закладывает и развивает у них черты национального характера», - говорится в посвящённой образованию главе в книге «Японцы: этнопсихологические очерки» Владимира Пронникова и Ивана Ладанова. Что интересно, учебный год в Японии начинается весной, 1 апреля. В стране действует единое учебно-методическое руководство. Согласно ему, второклассники, например, должны «с восхищением слушать чтение детского рассказа и сказки; понимать развитие событий при слушании короткого рассказа; передавать содержание услышанного своими словами, вычленяя главную мысль; уметь выступать перед всем классом; при пересказе соблюдать последовательность изложения; понимать вопросы по содержанию прослушанного и отвечать на них».

Классическая литература - предмет, который появляется в расписании общеобразовательного отделения средней школы второй ступени (котто гако) для девушек и юношей в возрасте от 15 до 18 лет. «В японской литературе, изучаемой в школе, нет аналогов, и не делается акцент на длинные грандиозные эпопеи типа „Войны и Мира“ Льва Толстого, - пишет в своём ЖЖ Юрий Панчул (в японской школе училась его супруга). - Японцы интроверты, поэтому наиболее значимые (с точки зрения японской публики) романы заключаются в постепенной структуризации мыслей героев».

И хотя учебники в разных школах могут быть разными, есть и общее. Например, все читают «Кокоро» («Сердце») писателя Нацумэ Сосэке. Все читают и «Рашомона» Акутагавы, экранизированного в 1950 году Курасавой. «Ключевым властителем дум и писателем-философом современные японцы считают Юкиши Фукудзава», - пишет Панчул. Преподают и современных авторов (XX–XXI век): Мукода Кунико, Харуки Мураками, Сиба Рётаро, Сейтё Мацумото.

Традиционно главным результатом изучения литературы в школе считается освоение книг, входящих в так называемый национальный литературный канон. Чьи имена и произведения должны там быть? У каждого писателя есть свое лобби в академических и педагогических кругах; те же авторы, что при жизни претендуют на статус классиков, могут лично принять участие в борь-бе за право оказаться в учебнике. Возникло даже понятие «школьный канон» — это тоже список, иерархически организованный и производный от националь-ного литературного канона. Но если большой национальный канон формиру-ется самими механизмами культуры, то список обязательного чтения для школь-ников составляется иначе. Так, на отбор конкретного произ-ведения для школь-ного канона, помимо общепризнанной художественной и культурно-историче-ской ценности, влияет:

• возраст читателя, то есть то, кому оно адресовано (школьный канон делится по читательским группам — учебным классам);
• наглядность воплощения в нем литературных или общественных явлений, которые изучают в школе (при этом средние прямолинейные произведения могут быть куда удобнее шедевров);
• воспитательный потенциал (каким образом заложенные в тексте ценности, идеи, даже его художественные особенности могут благотворно повлиять на сознание школьника).

В СССР школьный канон стремился к неизменности и при этом постоянно менялся. Программы по литературе разных лет — 1921, 1938, 1960 и 1984 го-дов — отражали все происходившие в стране изменения, а также процессы в самой литературе и системе образования.

Внимание к ученику и отсутствие жесткого регламента

Военный коммунизм постепенно закончился, и началась эпоха нэпа. Новое правительство считало образование одним из прио-ритетных направлений своей деятельности, но кардинально перестроить дореволюционную систему обучения не позволял начавшийся после револю-ции кризис. Положение «О единой трудовой школе РСФСР», которое гаран-тировало всем право на бесплатное, совместное, внесословное и светское образование, вышло еще в октябре 1918 года, и только в 1921 году появилась первая стабилизирован-ная программа. Она делалась для школы-девятилетки, но из-за отсутствия в стране денег на образование и общей разрухи обучение пришлось сократить до семи лет и поделить его на две ступени: третий и четвертый годы второй ступени соответствуют последним двум выпускным классам школы.

Состав программы
Список книг в основном повторяет дореволюционные гимназические программы

Количество часов
Не регламентируется

III год второй ступени 3-й год 2-й ступени

• Устное поэтическое творчество: лирика, старины, сказки, духовные стихи
• Старинная русская письменность: «Слово о полку Игореве», «Повесть о Юлиании Лазаревской»; повести о Ерше Ершовиче, о Горе-Злочастии, о Савве Грудцыне, о Фроле Скобееве
• Михаил Ломоносов. Лирика
• Денис Фонвизин. «Недоросль»
• Гаврила Державин. «Фелица», «Бог», «Памятник», «Евгению. Жизнь Званская»
• Николай Карамзин. «Бедная Лиза», «Что нужно автору?»
• Василий Жуковский. «Теон и Эсхин», «Камоэнс», «Светлана», «Невыразимое»
• Александр Пушкин. Лирика, поэмы, «Евгений Онегин», «Борис Годунов», «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Повести Белкина»
• Михаил Лермонтов. Лирика, «Мцыри», «Демон», «Герой нашего времени», «Песня про купца Калашникова»
• Николай Гоголь. «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Тарас Бульба», «Старосветские помещики», «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», «Шинель», «Портрет», «Ревизор», «Мертвые души»
• Алексей Кольцов, Евгений Баратынский, Федор Тютчев, Афанасий Фет, Николай Некрасов. Избранные лирические стихотворения

IV год второй ступени 4-й год 2-й ступени

• Александр Герцен. «Былое и думы» (отрывки)
• Иван Тургенев. «Записки охотника», «Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне», «Отцы и дети», «Новь», «Стихотворения в прозе»
• Иван Гончаров. «Обломов»
• Александр Островский. «Свои люди — сочтемся» или «Бедность не порок», «Доходное место», «Гроза», «Снегурочка»
• Михаил Салтыков-Щедрин. Сказки (три-четыре по выбору преподавателя), «Пошехонская старина»
• Федор Достоевский. «Бедные люди», «Братья Карамазовы» или «Преступление и наказание»
• Лев Толстой. «Детство», «Отрочество», «Юность», «Война и мир», «Хаджи-Мурат», «Исповедь», «Алеша Горшок»
• Глеб Успенский. «Нравы Растеряевой улицы», «Власть земли»
• Всеволод Гаршин. «Художники», «Красный цветок»
• Владимир Короленко. «Сон Макара», «Слепой музыкант», «Река играет», «Лес шумит»
• Антон Чехов. «Степь», «Мужики», «Вишневый сад»
• Максим Горький. «Челкаш», «Песня о Соколе», «Бывшие люди», «Песня о Буревестнике», «На дне», «Мать», «Детство»
• Леонид Андреев. «Жили-были», «Молчание», «Жизнь человека»
• Константин Бальмонт, Валерий Брюсов, Александр Блок. Избранные стихотворения
• Крестьянские и пролетарские поэты нашего времени

В 1921 году Государственный ученый совет Наркомпроса представил в «Про-граммах для I и II сту-пени семилетней единой трудовой школы» первый ста-бильный список после неразберихи списков пореволюци-онных. Работой по созда-нию программы по литературе руководил литературовед и лингвист Павел Сакулин, и в ней отчетливо проглядывают идеи, обсуждавшиеся в педа-гоги-ческой среде незадолго до революции, в частности в 1916-1917 годах на I Все-российском съезде преподавателей русского языка и словесности. Сакулин воспроизвел в своей программе многие принципы, сформулированные на этом съезде: вариатив-ность в обучении (четыре варианта программы вместо одного с че-тырьмя соот-ветствующими списками произведений), внимание к интере-сам и потребностям не только учите-лей, но и учеников. Основу программы состав-ляла в основном русская литера-турная классика XIX столетия, тогда как лите-ратура предыдущих веков, а также только зарождающаяся советская лите-ра-тура занимали в ней довольно скромное место.

Урок литературы в школе при заводе «Красный богатырь». Начало 1930-х годов Getty Images

Задача одолеть этот список целиком не ставилась — для составителей програм-мы были куда важнее эмоциональное восприятие и самостоятельное осмысле-ние школьниками прочитанного.

«Внимание учащихся, конечно, все время фиксируется на тексте самих про-изведений. Занятия ведутся индуктивным методом. Пусть учащиеся прежде узнают Рудина и Лаврецкого, а потом уже о философских настроениях русской интеллигенции, о славянофильстве и западниче-стве; пусть прежде сживутся с образом Базарова, а потом услышат о мыслящих реалистах шестидесятых годов. Даже биография писателя не должна бы предварять непосредственного знакомства учащихся с произведениями. В школе II ступени нет возможности стремиться к исчерпывающему изучению историко-литературных направлений. Если по-надобится, пусть преподаватель исключит из предлагаемого ниже списка те или другие произведения, даже того или другого писа-теля. Еще раз: non multa, sed multum «Много, но не многое» — латинская пого-ворка, означающая «много по значению, а не по количеству». . И главное, в центре — сами художественные произведения» Программы для I и II ступени семилетней единой трудовой школы. М., 1921. .

Литературное образование, тесно связанное с дореволюционным, вряд ли могло устроить идеологов партийного государства, в котором литература на-ряду с другими видами искусства должна служить пропаганде властной идео-логии. К тому же программа изначально имела ограниченную сферу распро-странения — и потому, что в стране было мало школ II ступени (большинство выпускников I ступени пополняли ряды пролетариата или крестьянства), и потому, что во многих регионах были свои собственные образовательные программы. Уже через несколько лет она потеряла силу регулирующего доку-мента, оставшись па-мятником отечественной гуманитарной и педагогической мысли.

Учитель и учебник — единственные источники знаний

Между программами 1921 и 1938 года лежит такая же пропасть, как между ре-волюцией и последними предвоенными годами. Смелые поиски 1920-х годов в самых разных областях науки, культуры и образования постепенно сошли на нет. Теперь задачей науки, культуры и образования стало строительство сверхиндустриального и милитаризированного тоталитарного государства. В результате чисток и политических репрессий кардинально изменился и со-став тех, кто руководил изменениями в образовании и культуре.

Состав программы
80 % русской классики, 20 % советской литературы

Количество часов
474 (с 1949 года — 452)

8-й класс

• Устная народная поэзия (фольклор)
• Русские былины
• «Слово о полку Игореве»
• Михаил Ломоносов. «Ода на день восшествия на престол императрицы Елисаветы Петровны», «Разговор с Анакреоном»
• Гаврила Державин. «Фелица», «Приглашение к обеду», «Памятник»
• Денис Фонвизин. «Недоросль»
• Александр Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву» (отрывки)
• Николай Карамзин. «Бедная Лиза»
• Василий Жуковский. «Светлана», «Теон и Эсхин», «Лесной царь», «Море», «Я музу юную, бывало…»
• Кондратий Рылеев. «К временщику», «Гражданин», «Ах, тошно мне…»
• Александр Грибоедов. «Горе от ума»
• Александр Пушкин. Лирика, оды, «Цыганы», «Евгений Онегин»
• Виссарион Белинский. «Сочинения Александра Пушкина»
• Джордж Гордон Байрон. «Паломничество Чайльд-Гарольда» (отрывки)
• Михаил Лермонтов. Лирика, «Герой нашего времени»

9-й класс

• Николай Гоголь. «Мертвые души», т. 1
• Виссарион Белинский. «Похождения Чичикова, или Мертвые души», письмо Гоголю от 3 июля 1847 года
• Александр Герцен. «Былое и думы»
• Иван Гончаров. «Обломов»
• Александр Островский. «Гроза»
• Иван Тургенев. «Отцы и дети»
• Михаил Салтыков-Щедрин. «Господа Головлевы»
• Лев Толстой. «Анна Каренина»
• Владимир Ленин. «Лев Толстой как зеркало русской революции», «Л. Н. Толстой и современное рабочее движение», «Л. Н. Толстой и его эпоха»

10-й класс

• Антон Чехов. «Крыжовник», «Вишневый сад»
• Максим Горький. «Старуха Изергиль», «Коновалов», «На дне», «Дело Артамоновых»
• Владимир Ленин о Максиме Горьком
• Вячеслав Молотов. «Памяти А. М. Горького»
• Александр Серафимович. «Железный поток»
• Александр Фадеев. «Разгром»
• Владимир Маяковский. Cтихи, поэмы
• Песни народов СССР

К 1923-1925 годам литература как предмет исчезла из учебных планов, раство-рившись в обществоведении. Теперь литературные произведения использова-лись в качестве иллюстраций к изучению общественно-политических процес-сов и явлений, чтобы воспитать подрастающее поколение в коммунистическом духе. Впрочем, во второй половине 1920-х годов литература вернулась в сетку предметов - значительно обновленной. Следующие пятнадцать лет программы будут шлифовать, добавляя произведения советской литературы.

К 1927 году ГУС выпустил комплект стабилизированных, то есть неизменных в ближайшие четыре года программ. У учителя все меньше прав заменять одни произведения другими. Все больше внимания уделяется «общественным идео-логиям» — прежде всего революционным идеям и их отражению в литературе прошлого и настоящего. Половина девятого, выпускного класса школы-девятилет-ки была отдана молодой советской литературе, только справившей свой деся-тилетний юбилей: рядом с Горьким, Блоком и Маяковским имена Константина Федина, Владимира Лидина, Леонида Леонова, Александра Неверова, Лидии Сейфуллиной, Всеволода Иванова, Федора Гладкова, Александра Малышкина, Дмитрия Фурманова, Александра Фадеева, большин-ство из кото-рых сегодня известны разве что старшему поколению и специали-стам. Про-грамма обстоятельно излагала, как трактовать и под каким углом рассматри-вать то или иное произведение, отсылая за правильным мнением к марксист-ской критике.

В 1931 году был подготовлен проект другой стабилизированной программы, еще более идеологически выверенной. Однако сами тридцатые годы с их по-трясениями и постоянным авралом, чисткой элит и перестройкой всех начал, на которых держались и государство, и общество, не позволяли программам устояться: за это время сменилось целых три поколения школьных учебников. Стабильность наступила лишь в 1938-1939 годах, когда наконец бы-ла подго-товлена программа, без особых изменений продержавшаяся до хру-щевской оттепели, а в основном своем ядре — и до сегодняшнего времени. Утвержде-ние этой программы сопровождалось пресечением любых попыток экспери-мен-тировать с организацией учебного процесса: после признанных неудач-ными опытов с внедрением американского метода, когда учитель должен был не столько давать новые знания, сколько организовывать самостоятельную деятельность учеников по их добыче и применению на прак-тике, система вернулась к традиционной, известной с дореволюционных вре-мен классно-урочной форме, где учитель и учебник — основные источники знаний. Закре-пление этих знаний осуществлялось по учебнику — единому для всех школь-ников. Учебник следовало читать и конспектировать, а полученные знания воспроизводить максимально близко к тексту. Программа жестко регламенти-ровала даже количество часов, отводи-мых на ту или иную тему, причем это время предполагало не подробную рабо-ту с текстом, но получение, заучивание и воспроизведение готовых знаний о тексте без особой рефлексии над прочи-танным. Важнейшее значение в программе придавалось заучиванию наизусть художественных произведений и их фрагментов, перечень которых был также жестко определен.

На совещании, посвященном преподаванию литературы в средней школе, 2 марта 1940 года известный педагог и учитель литературы Семен Гуревич высказал большие опасения по поводу нового подхода:

«Прежде всего одна большая неприятность у нас в преподавании лите-ратуры — это то, что преподавание стало трафаретом… Трафарет неве-роятный. Если выкинуть фамилию и начать рассказывать о Пушкине, о Гоголе, о Гончарове, Некрасове и т. д., то все они народные, все они хорошие и гуманные. Кем-то пу-щенное слово „изнародование“ литера-туры заняло такое место в препода-вании литературы, как несколько лет тому назад занимали эти социологиче-ские определения… Если несколь-ко лет назад ребята выходили из школы с мнением, что Некрасов — это кающийся дворянин, Толстой — это философствую-щий либерал и т. д., то сейчас все писатели — такие изумительные люди, с кри-стальными характерами, с замечательными произведениями, которые только и мечтали, что о социальной революции». 

В конце 1930-х годов общий список курса литературы более чем на две трети совпадал со списком 1921 года По подсчетам не-мецкой исследовательницы Эрны Малыгиной. . В основе все так же были произведения рус-ской классики, но главная задача этих произведений была переосмыслена: им предписыва-лось рассказать о «свинцовых мерзостях жизни» при царизме и вызревании революционных настроений в обществе. О том же, к чему при-вели эти настро-ения и каковы успехи построения нового государства рабочих и крестьян, повествовала молодая советская литература.

Урок литературы в 5-м классе. У доски — будущий молодогвардеец Олег Кошевой. Украин-ская ССР, Ржищев, январь 1941 года Фотохроника ТАСС

Отбор произведений определялся не только их безусловными художественны-ми достоинствами, но и способностью встроиться в логику советской концеп-ции литературного развития Нового и Новейшего времени, отражающей посту-пательное движение страны к революции, построению социализма и комму-низма. В 1934 году школь-ное образование стало десятилетним и историко-литературный курс занимал уже три года вместо двух. Перед произведениями фольклора, русской и совет-ской литературы стояла еще одна важная воспита-тельная задача — давать образ-цы подлинного героизма, боевого или трудового, на которые могли бы рав-няться юные читатели.

«Показать величие русской классической литературы, воспитавшей многие поколения революционных борцов, огромное принципиальное отличие и морально-политическую высоту советской литературы, научить учащихся разбираться в основных этапах литературного разви-тия без упрощенства, без схематизма — такова историко-литературная задача курса VIII-X классов средней школы». Из программы средней школы по литературе за VIII-X классы 1938 года.

Сокращение часов и расширение списка: крушение надежд на обновление предмета

После разрухи военных и первых послевоенных лет наступило время жесткого идеологического прессинга и кампаний: целые отрасли науки становились объектами репрессий, факты искажались в угоду идеологии (к примеру, превозносилось превосходство русской науки и ее пер-венство в большинстве отраслей научного знания и техники). В этих условиях учитель превращался в проводника официальной линии в образовании, а шко-ла — в место, где уче-ник подвергается идеологическому давлению. Гуманитарное образование все больше утрачивает свой гуманисти-ческий характер. Смерть Сталина в 1953 го-ду и наступившая следом оттепель сопровождались надеждой на изменения в стране — в том числе и в области образования. Казалось, школа обратит вни-мание на ученика и его интересы, а учитель получит больше свободы в орга-низации учебного процесса и отбора учебного материала.

Количество часов
429

8-й класс

• «Слово о полку Игореве»
• Денис Фонвизин. «Недоросль»
• Александр Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву» (избранные главы)
• Александр Грибоедов. «Горе от ума»
• Александр Пушкин. Лирика, «Цыганы», «Евгений Онегин», «Капитанская дочка»
• Михаил Лермонтов. Лирика, «Мцыри», «Герой нашего времени»
• Николай Гоголь. «Ревизор», «Мертвые души», т. 1

9-й класс

• Иван Гончаров. «Обломов» (избранные главы)
• Александр Островский. «Гроза»
• Иван Тургенев. «Отцы и дети»
• Николай Чернышевский. «Что делать?» (избранные главы)
• Николай Некрасов. Лирика, «Кому на Руси жить хорошо»
• Михаил Салтыков-Щедрин. «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Коняга», «Премудрый пискарь»
• Лев Толстой. «Война и мир»
• Уильям Шекспир. «Гамлет»
• Иоганн Вольфганг Гёте. «Фауст», ч. 1

10-й класс

• Максим Горький. «Старуха Изергиль», «На дне», «Мать», «В. И. Ленин» (в сокращении)
• Владимир Маяковский. «Левый марш», «Прозаседавшиеся», «Товарищу Нетте — пароходу и человеку», «Стихи о советском паспорте», «Владимир Ильич Ленин», «Хорошо!», вступление к поэме «Во весь голос»
• Николай Островский. «Как закалялась сталь»
• Михаил Шолохов. «Поднятая целина»
• Александр Фадеев. «Молодая гвардия»

Как уже было сказано, сложившийся к концу 1930-х годов советский школьный канон впоследствии менялся мало. В нем пока еще не было места «сомнитель-ным» Достоевскому и Есенину, мелодраматическая «Анна Каренина» с ее «мыс-лью семейной» была заменена на патриотическую «Войну и мир» с ее «мыслью народной» в годы войны, а модернистские течения рубежа веков были втисну-ты в шесть ча-сов под самый конец девятого класса. Десятый, выпускной, класс был полно-стью посвящен советской литературе.

Школьницы в музее-заповеднике Пушкина «Болдино». 1965 год Жиганов Николай / Фотохроника ТАСС

В этот период определяется квадрига русской классики, запечатленная на фронтонах типовых школьных пятиэтажек 1950-х годов: два великих поэта — русский дореволюционный гений Пушкин и советский Маяковский — и два великих прозаика — дореволюционный Лев Толстой и советский Горь-кий  Одно время вместо Толстого на фронтонах лепили Ломоносова, но его фигура нарушала геометрическую стройность четырехуголь-ной пирамиды школьного канона, увенчанной первыми авторами своей эпохи (два поэта — два прозаика, два дореволюционных — два советских автора). . Особенно много времени составители программы отводили изучению Пушкина: в 1938 году — 25 часов, в 1949-м — уже 37. Остальным класси-кам часы пришлось подрезать, так как они попросту не умещались во все раз-бухаю-щий, прежде всего за счет классиков советских, школьный канон.

Заговорить не только об обновлении состава школьного кано-на, но и о подхо-дах к его формированию и наполнению, а также принципах организации лите-ратурного образования в целом удалось только во второй поло-вине 1950-х го-дов, когда стало понятно, что страна взяла курс на некоторое смягчение идео-логического режима. Издание для учителей, журнал «Лите-ратура в школе», печатал стенограммы обсуждений проек-та новой про-граммы по литературе, а также письма простых учителей, школьных и ву-зовских методистов и библиотекарей. Звучали предложения изучать лите-ра-туру ХХ века не один, а два последних года или включать ее в курс 8-10 клас-сов. Находились даже смельчаки, спорившие с тем, что «Войну и мир» следует обязательно изучать в полном объеме: по мнению учителей, большинство их подопечных были неспособны осилить текст.

Урок литературы в 10-м классе. Ученик читает стихотворение Александра Блока. Ленинград, 1980 год Белинский Юрий / Фотохроника ТАСС

Однако долгожданная программа, вышедшая в 1960 году, стала большим разо-чарованием для всех, кто надеялся на перемены. Больший объем нужно было втиснуть в еще меньшее количество часов — составители программы предла-гали учителям самим решить проблему и каким-то образом успеть пройти все предписанное не в ущерб глубине постижения.

Не спасало ни изучение некоторых произведений в сокращенном виде, ни уменьшение часов на зарубежную литературу. В изучении литературы провозглашались принципы систематичности и историзма: живой литературный процесс укладывался в ленинскую концепцию «трех этапов револю-ционно-освободительного движения в России» Периодизация дореволюционного литера-турного процесса в послевоенных програм-мах и учебниках опиралась на три этапа революционно-освободительного движения в России, выделенные Лениным в статье «Памяти Герцена» (1912). Дворянский, разно-чинский и пролетарский этапы в истории литературы соответствовали первой и второй половинам XIX века и рубежу XIX-ХХ веков. После этого история русской литературы заканчивалась, уступая место советской. . Материал по-прежнему требовалось просто запоминать в изложении учителя и (или) учебника.

«Необходимо предостеречь преподавателей от чрезмерно детально-го анализа произведения, а равно и от упрощенных трактовок лите-ра-турных явлений, вследствие чего изучение художественной ли-терату-ры может утратить свою образно-эмоциональную сущность». Из программы средней школы на 1960/61 учебный год.

Воспитание чувств вместо идеологии

После оттепели вся страна выстроилась в очереди за дефицитом — и не только за югославскими сапогами или отечественными телевизорами, но и за хорошей литературой, полками с которой стало модно украшать ин-терьеры квартир. Расцвет книжного рынка, в том числе и подполь-ного, мас-сового кинематогра-фа, советских литературных и иллюстрированных журна-лов, телевидения, а для кого-то — и , становился серьезной конкуренцией унылому советскому школьному предмету «литература», спасаемому лишь отдельными подвижниками учителями. На смену идеологии в школьную литературу при-ходит воспитание чувств: в героях начинают особенно цениться их душевные качества, в произведениях — поэтичность.

Состав программы
Список постепенно расширяется, с одной стороны — за счет прежде не реко-мендованных произведений русской классики (Достоев-ский), с другой — за счет произведений советской литературы последних лет, которую следовало читать самостоятельно с последующим обсуждением на уроках

Количество часов
340

8-й класс

• «Слово о полку Игореве»
• Жан-Батист Мольер. «Мещанин во дворянстве»
• Александр Грибоедов. «Горе от ума»
• Александр Пушкин. «К Чаадаеву» («Любви, надежды, тихой славы…»), «К морю», «Я помню чудное мгновенье…», «Пророк», «Осень», «На холмах Грузии», «Я вас любил…», «Вновь я посетил…», «Я памятник себе воздвиг…», «Евгений Онегин»
• Джордж Гордон Байрон. «Паломничество Чайльд-Гарольда» (I и II песни), «Душа моя мрачна»
• Михаил Лермонтов. «Смерть поэта», «Поэт», «Дума», «Как часто, пестрою толпою окружен…», «Выхожу один я на дорогу», «Родина», «Герой нашего времени»
• Николай Гоголь. «Мертвые души»
• Виссарион Белинский. Литературно-критическая деятельность

• Анатолий Алексин. «А тем временем где-то …», «В тылу как в тылу»
• Чингиз Айтматов. «Джамиля», «Первый учитель»
• Василь Быков. «Альпийская баллада», «Дожить до рассвета»
• Олесь Гончар. «Человек и оружие»
• Савва Дангулов. «Тропа»
• Нодар Думбадзе. «Я вижу солнце»
• Максуд Ибрагимбеков. «За все хорошее — смерть!»
• «Имена на поверке. Стихи воинов, павших на фронтах Великой Отечественной войны»
• Вадим Кожевников. «Заре навстречу»
• Мария Прилежаева. «Удивительный год», «Три недели покоя»
• Юхан Смуул. «Ледовая книга»
• Владислав Титов. «Всем смертям назло»
• Михаил Дудин, Михаил Луконин, Сергей Орлов. Избранные стихи

9-й класс

• Александр Островский. «Гроза»
• Николай Добролюбов. «Луч света в темном царстве»
• Иван Тургенев. «Отцы и дети»
• Николай Чернышевский. «Что делать?»
• Николай Некрасов. «Поэт и гражданин» (отрывок), «Памяти Добролюбова», «Элегия» («Пускай нам говорит изменчивая мода…»), «Кому на Руси жить хорошо»
• Михаил Салтыков-Щедрин. «Премудрый пескарь», «Дикий помещик»
• Федор Достоевский. «Преступление и наказание»
• Лев Толстой. «Война и мир»
• Антон Чехов. «Ионыч», «Вишневый сад»
• Уильям Шекспир. «Гамлет» (обзор)
• Иоганн Вольфганг Гёте. «Фауст»: «Пролог на небесах», сцена 2 — «У городских ворот», сцены 3 и 4 — «Кабинет Фауста», сцена 12 — «Сад», сцена 19 — «Ночь. Улица перед домом Гретхен», сцена 25 — «Тюрьма»; последний монолог Фауста из II части (обзор)
• Оноре де Бальзак. «Гобсек»

Для бесед по советской литературе

• Алесь Адамович. «Партизаны»
• Сергей Антонов. «Аленка», «Дожди»
• Мухтар Ауэзов. «Абай»
• Василь Быков. «Обелиск»
• Борис Васильев. «А зори здесь тихие…»
• Ион Друцэ. «Степные баллады»
• Афанасий Коптелов. «Большой зачин», «Возгорится пламя»
• Вилис Лацис. «К новому берегу»
• Валентин Распутин. «Уроки французского»
• Роберт Рождественский. «Реквием», «Письмо в XXX век»
• Константин Симонов. «Живые и мертвые»
• Константин Федин. «Первые радости», «Необыкновенное лето»
• Василий Шукшин. Избранные рассказы

10-й класс

• Максим Горький. «Старуха Изергиль», «На дне», «Мать», «В. И. Ленин»
• Александр Блок. «Незнакомка», «Фабрика», «О, весна без конца и без краю…», «Россия», «О доблестях, о подвигах, о славе…», «На железной дороге», «Двенадцать»
• Сергей Есенин. «Русь советская», «Письмо матери», «Неуютная жидкая лунность…», «Каждый труд благослови, удача!», «Собаке Качалова», «Спит ковыль. Равнина дорогая…», «Я иду долиной. На затылке кепи…», «Отговорила роща золотая…», «Не жалею, не зову, не плачу…»
• Владимир Маяковский. «Левый марш», «Прозаседавшиеся», «О дряни», «Блэк энд уайт», «Товарищу Нетте — пароходу и человеку», «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви», «Разговор с фининспектором о поэзии», «Стихи о советском паспорте», «Владимир Ильич Ленин», «Хорошо!», «Во весь голос» (первое вступление в поэму)
• Александр Фадеев. «Разгром»
• Николай Островский. «Как закалялась сталь»
• Михаил Шолохов. «Поднятая целина», «Судьба человека»
• Александр Твардовский. «Я убит подо Ржевом», «Две кузницы», «На Ангаре» (из поэмы «За далью — даль»)

Школьники пишут сочинение на выпускном экзамене. 1 июня 1984 года Кавашкин Борис / Фотохроника ТАСС

Число часов, отпускаемых на литературу в 8-10 классах, продолжает сокра-щаться: в 1970-м это всего 350 часов, в 1976 году и на ближайшие четыре десятиле-тия — 340. Школьная программа в основном пополняется произведе-ниями, которые особенно близки консерваторам: на мес-то слишком критич-ного по отношению к традиционному укладу роману Сал-тыкова-Щедрина «Господа Головлевы» в начале 1970-х в программу прихо-дит роман «Преступ-ление и нака-зание», противопоставляющий бунту против существующих порядков идею личного спасе-ния. Рядом с «урбанистом» Маяковским встает «крестьянский» Есенин. Блок в основном представлен стихами о Родине.«Мосфильм»,«КиноПоиск»

Кадр из фильма Сергея Соловьева «Станционный смотритель». 1972 год «Мосфильм», Kinomania.ru

Кадр из фильма Вячеслава Никифорова «Благородный разбойник Владимир Дубровский». 1988 год «Беларусьфильм», «КиноКопилка»

Кадр из фильма Эльдара Рязанова «Жестокий романс». 1984 год «Мосфильм», «КиноПоиск»

В 1960-70-е годы по многим произведениям школьного канона снимаются фильмы, сразу же приобретающие широкую популярность: они решают про-блемы и нечтения, и адаптации сложных или исторически далеких смыслов классических произведений к восприятию их широкими массами, с идейной проблематики перенося акцент на сюжет, чувства героев и их судьбы. Все прочнее утверждается мысль о том, что классика общенародна: она как буд-то бы со-четает в себе доступность массовой литературы с высокохудоже-ственностью непреходящих шедевров (в отличие от произведений нереали-стических, особенно «модернистских», адресованных в основном отдельным группам «эстетов»).

«Классическая литература — литература, достигшая высочайшей сте-пени совершенства и выдержавшая испытание временем, сохра-няющая значение бессмертного творческого примера для всех по-следующих писателей». С. М. Флоринский. Русская литература. Учебник для 8-го класса средней школы. М., 1970.

Произведения о революции, Гражданской войне и коллективизации уходят в сокращенное или обзорное изучение (четыре часа на «Как закалялась сталь») либо на внеклассное чтение Понятие внеклассного чтения существовало еще в гимназиях, но в 1930-х годах оно стало регламентироваться: выбирать предлагалось из утвержденных списков. , объем которого все возрастает. Зато все больше произведений о Великой Отече-ственной войне: восемь часов, прежде отпускае-мых на изучение «Поднятой целины» Шолохова, теперь поделены между этой эпопеей и рассказом «Судьба человека». Литература последних десятилетий читается дома самостоятельно, после чего в классе обсуждается одна из четы-рех тем: Ок-тябрьская революция, Великая Отечественная война, образ Ленина, образ нашего современника в произведениях современных авторов. Из 30 про-заи-ческих произведений советских писателей, предложенных на выбор для об-суждения в 8-9 классах, десять книг посвящены военному времени, три — революции и Гражданской войне, пять — жизни и деятельности Ленина. Де-вять из 24 писателей представляют национальные литературы СССР. Впро-чем, само появление раздела «Для бесед по советской литературе» стало знаком приближения новых времен в отечественном образовании, в том числе и в ли-тературном: из лекции с последующим опросом урок хотя бы иногда превра-щается в беседу; в обязательном списке появляется хоть какая-то вариатив-ность, пусть и только в выборе произведе-ний текущего литературного процес-са. И все же, несмотря на эти уступки, литературное образование позднесовет-ского времени предлагало сфальсифицированную, идеологически и цензурно обкромсанную историю русской литературы, в которой очень многому не было места. Авторы программы 1976 года, текст которой почти без изменений пере-кочевал в программу 1984-го, этого не скрывали:

«Одна из важнейших задач учителя — показать учащимся, что роднит советскую литературу с передовым наследием прошлого, как она про-должает и развивает лучшие традиции классической литературы, и вместе с тем раскрыть качественно новый характер литературы социа-листического реализма, являющейся шагом вперед в художественном развитии человечества, классовую основу ее общечеловеческого комму-нистического идеала, многообразие и эстетическое богатство советской литературы».

Десятиклассники перед уроком русской литературы. Казахская ССР, 1989 год Павский Александр / Фотохроника ТАСС

Уже через несколько лет на месте СССР возникнет другое государство, а на ме-сте раздутого обязательного списка — еще более объемный рекомендатель-ный, наконец-то вновь, как в начале 1920-х годов, доверивший учителю право само-му выбрать из предложенного перечня имена и произведения с учетом ин-те-ресов и уровня учеников. Но это будет уже история постсоветского школьно-го канона, не менее драматическая, в которой активное участие примут и роди-тельское сообщество, и педагогическая общественность, и даже высшее руко-водство страны.

Изучение зарубежной литературы в основной и старшей школе как средство формирования коммуникативных универсальных действий (из опыта работы).

Литвинова Е. А., учитель русского языка и литературы

МОУ СШ № 84 Центрального района Волгограда

Герберт Уэллс, посетивший Россию в 1920 г., писал: «В этой непостижимой России, воюющей, холодной, голодной, испытывающей бесконечные лишения, осуществляется литературное начинание, немыслимое сейчас в богатой Англии и богатой Америке... сотни людей работают над переводами, книги, переведенные ими, печатаются и смогут дать новой России такое знакомство с мировой литературой, какое недоступно ни одному другому народу».

В советское время изучению зарубежной литературы придавалось большое значение. Так, программа старших классов 1927 г. была построена по эпохам стиля. Каждая тема, с VIII класса, охватывала какой-либо важный этап в развитии литературы. Надо отдать должное той последовательности, с которой Наркомпрос включал западных классиков в школьную программу тех лет.

В последующие годы увеличение программного материала не давало возможности для восстановления иностранной литературы в прежнем объеме. Количественное сокращение материала породило превратное представление о месте и значении мировой литературы в системе среднего образования вообще.

Таким образом, важнейшим направлением преподавания западноевропейской литературы в школе должно быть изучение ее памятников в непосредственной связи с русской литературой, так как последняя развивалась не изолированно от мирового литературного процесса, а была его органической частью.

Русская литература включается в европейский литературный процесс примерно с середины XVIII в., а уже в XIX в. невозможно представить русскую и европейскую литературы изолированными друг от друга. Стоит отметить, что и сами русские классики это хорошо понимали.

В одном из недавно опубликованных писем К. И. Чуковского В. А. Каверину есть важное наблюдение: «Не забудем, что Достоевский великолепно знал два иностранных языка, Тургенев - три, Герцен - четыре, Толстой - пять, и все литературы на этих языках они проштудировали в подлинниках». И не без основания К. И. Чуковский делает отсюда вывод: «Все они потому и великие писатели, что были приобщены ко всемирной культуре».

В связи с вышесказанным следует подчеркнуть некоторые особенности изучения творчества зарубежных писателей в школе.

При скупом отборе имен очень важно концентрированно, насыщенно использовать отведенное программой время и рассматривать в первую очередь такие вопросы, которые не могут быть поставлены на материале только русской литературы. Ведь задача состоит не в том, чтобы школьники получили лишнюю информацию, запомнили ещё пять имен и узнали содержание еще пяти произведений.

Эти имена призваны помочь приобщить учащихся к мировому историко-литературному процессу, заставить почувствовать какие-то широкие закономерности, так, чтобы все узнанное на уроках о русской литературе вписывалось в этот процесс. Изучение зарубежных авторов должно быть поставлено так, чтобы каждому - и учителю и ученику - становилось очевидно, что без этих пяти имен будет обедненное представление школьников о литературе вообще. В итоге этих уроков будет усвоено новое понятие «мировая литература».

Поэтому сама структура урока по творчеству западного писателя должна принципиально отличаться от привычной схемы урока по русской литературе. Урок следует нацеливать на решение той главной задачи, которая сформулирована выше, - приобщение к понятию о мировой литературе.

Теперь обращусь к содержательной части урока. Что изучать?

Надо отметить, что зарубежная литература интересна учащимся, однако, это, прежде всего, даже у самых активных и любознательных учеников сведения о современной зарубежной литературе весьма отрывочные и во многом случайные. Многие читали С. Лема, Р. Толкиена, Р.Желязны, К. Саймака, но могли не слышать о Б. Брехте. Также нужно учитывать то, что с особым интересом ребята читают произведения, где затрагиваются судьбы их сверстников.

Так, изучение литературы в 5 классе завершаю уроком-викториной по роману Марка Твена «Том Сойер». Урок предполагает подготовку. Разбиваю класс на 4 группы, причём стараюсь это делать по списку. Далее предлагаю в каждой группе выбрать капитана, так как им предстоит выступить за команду в конкурсе знатока орфографии (предлагаю написать сложные наименования из романа). За 2 недели до урока предлагаю каждой группе выбрать из произведения отрывок для инсценировки. Как правило, урок проходит не гладко. Так как ученики только учатся работать в группах. Поэтому я предлагаю им самим оценить конкурс инсценировок и высказать свою точку зрения: что понравилось и почему, чьё выступление было более интересным. Но самым главным всё-таки является разговор об их сверстнике Томе Сойере, его приключениях, о добре и зле, о любви, дружбе, благородстве.

В 6 классе помимо предлагаемых произведений провожу урок по рассказу Д. Лондона «Там, где расходятся пути». Не всегда ученики могут ответить на вопрос: прав ли Хичкок, спасая девушку из племени и тем самым подвергая своих друзей опасности. Вопрос этот выношу заранее для обдумывания. Как правило, класс делится на две группы, тех, кто осуждает Хичкока, и тех, кто считает его поступок правильным. Помогаю предварительно каждой группе сформулировать свои «за» и «против» поступка Хичкока и сформулировать свои вопросы каждой группе. В ходе обсуждения стараюсь приве c ти их к единому решению. Помогаю ребятам выяснить, что спор и дискуссия не одно и то же. Дискуссия - это процесс, изменяющийся под воздействием новой информации. Следует обязательно выполнять правила дискуссии.

В такой форме провожу в 6 классе урок по роману Сервантеса «Дон Кихот». Выношу на обсуждение вопрос: «Кто он, Дон Кихот - безумец или мудрец?» Не менее интересным и противоречивым становится для шестиклассников вопрос о том, правильно ли поступил Маттео Фальконе, убив своего десятилетнего сына, Фортунато, за предательство.

В 9 классе урок по изучению трагедии «Гамлет» Шекспира можно провести как диспут и обсудить вопросы: Каков характер Гамлета? Считаете ли вы его сильным или слабовольным, активным или пассивным человеком? Любит ли Гамлет Офелию? Если любит, то почему он так странно ведёт себя с нею? Также проблемные вопросы можно предложить для дискуссии при изучении «Фауста» Гёте. Почему Мефистофель считает Маргариту грешницей, место которой в аду, а Голос свыше оправдывает её? Какое чувство у вас вызывает Мефистофель? Если симпатию, то почему? Раскройте смысл «Пролога в театре». Какие требования к театру и драматургии вкладывает Гете в уста собеседников? Кто из них, по-вашему, прав?

Произведения зарубежной литературы, и прежде всего «Фауст», позволяют полнее раскрыть понятие условности в искусстве. Школьники, больше всего уделявшие внимание произведениям реалистическим, привыкли высоко оценивать убедительность мотивировки (например, социальными условиями, психологическими ситуациями и т. д.), обычно имели дело с последовательным изображением хода событий, а значит, с более или менее точным изображением хода времени и соотношением исторического времени с событиями в жизни героя. В «Фаусте» они встретятся с условным временем и условным местом действия; иными будут здесь и мотивировки (в сравнении с мотивировками в литературе XIX в.), в известной мере условны здесь характеры и обстоятельства.

Зарубежный раздел программы ведет нас к истокам «вечных образов» - Гамлету, Фаусту, а если вспомнить пройденное в VI классе, то и к Дон Кихоту.

В 11 классе изучаем литературу XX в. Научный и педагогический подход к изучению многогранной литературы разных стран мира должен проявиться в том, что она будет подана учащимся как пример творчества, не имеющего полных аналогий в русской литературе.

При самом небольшом количестве информации это поможет учащимся приобщиться к художественному миру других народов, понять, что художественное сознание не стандартно, что существуют разные пути эстетического освоения действительности. С другой стороны, учащиеся должны почувствовать и общие черты всех замечательных произведений мировой литературы: гуманистическую направленность, образность, стремление охватить проблемы своего времени.

На мой взгляд, целесообразнее после изучения литературы Серебряного века познакомиться с творчеством Ф.Кафки, Ремарка и Хемингуэя. При изучении новеллы Ф.Кафки «Превращение» предлагаю 4 группам 4 различные точки зрения на «превращение» Грегора Замзы: Д. Затонского, А.В.Карельского, В.Набокова и Дэниела Берта. Предлагаю выбрать каждой группе формулировку, с которой они согласны, аргументировать свой ответ. В результате обсуждения мы приходим к тому, что возможны все 4 варианта прочтения, так как символ-метафора – всегда многозначен и предполагает множество истолкований.

Само собой разумеется, что знакомство с творчеством нескольких западноевропейских писателей на уроке не решает задачи приобщения школьников к сокровищам мировой литературы. Поэтому очень важно, чтобы эти уроки дополнялись целой серией мероприятий, прежде всего, по организации внеклассного чтения. Нужно, чтобы и в оформлении школьного кабинета литературы было присутствие мировых классиков.

Полезной формой приобщения к мировой литературе является проведение вечеров, связанных с очередными юбилейными датами.

Многое написано об огромных достоинствах проектного метода, при котором ученик сам добывает информацию, отбирает наиболее значимое, ставит цели и т.д. При этом учитель становится организатором совместной работы с учениками, способствуя переходу к реальному сотрудничеству в ходе овладения знаниями. На протяжении изучения зарубежной литературы предлагаю такую форму проекта, как обложка к книге. Обложки могут создаваться как индивидуально, так и в парах. Обычно это заключительные уроки, на которых ученики учатся защищать свою работу. Многие обложки использую в рукописных книгах. Так вместе с учениками работали над рукописной книгой «По страницам любимых книг», где немалую долю занимали произведения зарубежной литературы. Помимо обложек, интересен такой проект, как создание афиши. В 8 классе две недели даю для такой работы после прочтения комедии-балета Ж.-Б.Мольера «Мещанин во дворянстве». Перед такой работой обычно рассматриваем известные афиши, пользуясь ресурсами Интернета, или же предлагаю ученикам самостоятельно рассмотреть афиши ТЮЗа, Молодёжного театра. То есть идёт работа над тем, что должна содержать в себе афиша.

Работая над персональным проектом, учащиеся имеют возможность реализовать познавательный мотив, выбирая темы, связанные со своими увлечениями. Так, в 8 классе ученик подготовил компьютерную презентацию о Японии (урок по изучению хокку). Это могут быть презентации о жизни Гёте, Шекспира и тд. В 11 классе к уроку по творчеству Ф. Кафки предложила сделать слайд - шоу о живописи начала 20 века.

Таким образом, изучение иностранных классиков и современных зарубежных писателей открывает большие возможности для расширения теоретического кругозора школьников, помогает поднять уровень осмысления литературы как искусства и, несомненно, создадёт основу для более глубокого понимания родной литературы, которая является составной частью мирового литературного процесса. И такой подход закреплён в «Концепции школьного филологического образования», в которой говорится о важности изучения наряду с отечественной классикой произведений зарубежной литературы.