Звездная прародина ариев и славян - забытые корни. Гипотезы северной прародины Ариев Почему же сейчас практически ничего не слышно о Славяно-Арийском Беловодье — как центре Духовной жизни белых народов

Арии — название народов, говорящих на языках арийской (индоиранской) группы индоевропейской семьи, происходящее от самоназвания исторических народов Древнего Ирана и Древней Индии (II—I тыс. до н. э.). Языковая и культурная близость этих народов заставляет исследователей предполагать существование изначальной праарийской общности (древних ариев), потомками которой являются исторические и современные иранские и индоарийские народы.

Арктика и остров Туле

В свое время немецкие национал-социалисты искали арктическую прародину ариев. Однако, как это ни странно, первым подобную гипотезу высказал не немец, а индиец. В 1903 г. индийский националист и исследователь «Ригведы» Локманья Вал Гангадхар Тилак (1856-1923) опубликовал книгу «Арктическая родина в Ведах».

В этой книге он впервые датировал время создания «Вед» третьей четвертью 3 тыс. до н. э. Эта датировка и до сих пор остается основополагающей среди индологов. А вот гипотеза арктической прародины признана ошибочной.

На основании чего Тилак выдвинул такое удивительное для индуса предположение? Дело в том, что он, как и сторонники степной прародины ариев, обратил внимание на то, что климат ведической прародины ариев был намного более холодным, чем климат Индии.

Беловодье. Древняя прародина Ариев и Славян руки художника Всеволода Иванова

Другой момент, который также привлек внимание Тилака, состоял в том, что ведические описания неба относятся к приполярным областям.

1. Солнце восходит на юге, а не на востоке, кроме того, восход происходит столь медленно, что жрец успеет прочитать за это время молитвы длиной в тысячу строк.

2. Колесницы Ушас (богини Восхода) крайне медлительны, и люди вынуждены часто просить богов о даровании им света и изгнании тьмы. Так, в «Ведах» многократно повторяется молитвенная просьба к богам «Да достигнем мы благополучно другого края ночи и того края, который даже не виден».

3. Восходу Солнца предшествует несколько зорь, которые ходят по кругу.

4. Повозка (Большая Медведица) расположена высоко над головой.

5. Солнце имеет 7 лучей и 7 сыновей, что соответствует 7 «светлым» месяцам полярного года, и лишь в послеведических текстах появляются указания на то, что у Солнца 12 сыновей.

6. Поединок доброго бога Индры со злыми демонами за вызволение Солнца происходит не каждый день, а каждый год, причем в борьбе Индра убивает водного демона Арбуду льдом, а не своей молнией, а значит, поединок происходит зимой.

7. «День» и «ночь» богов длятся по 6 месяцев, что соответствует чередованию полярного дня и полярной ночи.

Это последнее утверждение действительно многократно повторяется в древнеиндийских сочинениях. Так, «Законы Ману» гласят: «У богов и день и ночь - (человеческий) год, опять разделенный надвое: день - период движения солнца к северу, ночь - период движения к югу». Развивает это утверждение и «Авеста», утверждающая, что «там звезды, месяц, солнце можно лишь один раз в год видеть восходящими и заходящими, и год кажется только одним днем». Мудрецы, комментировавшие «Веды», утверждали, что в древние времена жрецы-брахманы боялись, что за ночью не наступит заря.

Такие часто встречающиеся в «Ведах» описания и заставили Тилака рассматривать таинственные арктические земли как арийскую прародину. Насколько правильны предположения Тилака? Известно, что после таяния ледника древние люди стали заселять освободившиеся пространства и достигли берега Северного Ледовитого океана.

В 8-6 тысячелетиях до н. э. климат на северных берегах России и Скандинавии был на несколько градусов теплее, чем современный, и даже на самом берегу Ледовитого океана росли березовые леса. Когда же этот теплый период закончился и началось похолодание, вполне возможно, что арии спустились в более теплые края.

Наши современные знания о древности допускают такую возможность, которая может быть подтверждена или опровергнута другими доказательствами. Но сторонники арктической прародины ариев не останавливаются на таком вероятном предположении.

Они предпочитают фантазировать, представляя себе некий затонувший континент или остров к северу от своей реальной родины (немецкие ариософы называли загадочный остров Туле, что лежал к северу от Германии, их современные российские последователи располагают Гиперборею к северу от России).

На этом континенте, как предполагается, были большие арийские города, отапливаемые гейзерами.

Арманизм (нем. Armanenschaft) или ариософия — названия эзотерической системы, разработанной австрийскими оккультистами Гвидо фон Листом и Йоргом Ланцем фон Либенфельсом в Австрии между 1890 и 1930 годами.

По мнению ариософов, на арктической прародине арии обладали магическими предметами или техническими приспособлениями, которые превосходили даже нынешние возможности человека, а для людей каменного века обладатели таких предметов казались богами. Гибель Туле и Гипербореи ариософы связывают с геологической катастрофой.

По одной из версий, остров ушел под воду и арии чудом спаслись от гибели в ледяной пучине океана, а по другой - сила обогревавших арктическую прародину гейзеров истощилась и арии были вынуждены проделать долгий путь во льдах, чтобы выйти в земли с теплым климатом. Если же найти арктическую прародину, то на ней стало бы возможно обнаружить артефакты, которые были известны ариям и которые могли бы значительно ускорить технический прогресс.

Однако к предположениям ариософов ученые относятся скептически. Историки и геологи единодушны в том, что нет никаких оснований предполагать, что несколько тысячелетий назад где-то в Арктике мог существовать позднее погибший остров и тем более континент. Но мечтателей и фантазеров привлекает загадка таинственной земли, скрытой под толстым панцирем арктических льдов...

Гипотеза Монтелиуса

Близка к этой гипотезе и другая, выдвинутая в XIX в. шведским археологом Оскаром Монтелиусом (1843-1921). В своих трудах он пытался доказать, что на территории Скандинавии, Дании и Северной Германии в течение всего периода существования человека обитал один и тот же народ - древние германцы, а следовательно, именно здесь и зародилась индогерманская (арийская) цивилизация.

Оскар Монтелиус

Монтелиус вошел в историю науки как выдающийся систематизатор и каталогизатор археологических находок, ему действительно удалось проследить эволюцию многих предметов обихода и орудий труда от древности до современного ему XIX века, ведь - и в этом он совершенно прав - подавляющее большинство изобретений, приспособлений и ремесленных приемов были изобретены многие тысячелетия назад безвестными мастерами и затем передавались из поколения в поколение.

Главной ошибкой Монтелиуса была узость его кругозора: зная практически все о древности своей родины и соседних с ней стран, он практически не ориентировался в древностях других регионов Европы и не мог правильно сопоставить скандинавские находки с французскими или английскими, а сходство скандинавских памятников с памятниками других областей континента считал результатом постепенно расселения индогерманцев (ариев) по Европе.

Так, по его мнению, именно арии были первыми строителями мегалитических погребений в Европе. Погребальные камеры, широко распространенные на севере континента, Монтелиус счел древнейшими в мире, а мегалиты, известные даже на таких удаленных уголках земли, как Дальний Восток или Мадагаскар, - свидетельствами арийских миграций. Такие утверждения были не приняты даже его современниками, учеными других стран.

После того как был открыт радиоуглеродный метод, оказалось, что в реальной истории все было с точностью до наоборот по сравнению с концепцией Монтелиуса: древнейшими мегалитами являются испанские и португальские, а вот скандинавские - самые молодые. Справедливости ради следует все же сказать, что предложенная Монтелиусом схема эволюции древних мегалитических погребений от Скандинавии до Пиренейского полуострова и до сих мор существует, только в «обратном направлении», - она показывает путь развития и последующей деградации погребальных сооружений с юга Западной Европы на ее север.

Подчеркнем еще раз, что гипотеза Монтелиуса явилась результатом длительных изысканий ученого и на том уровне знаний о доисторическом прошлом была практически совершенной. Но наступил XX век, и в нем с гипотезой Монтелиуса произошло то, что всегда происходит с идеями, когда они овладевают массами.

В межвоенной Германии научная, кабинетная гипотеза Монтелиуса об автохтонности германского народа в Западной Балтике становится для невежд доказательством превосходства арийской крови германцев над всеми иными арийскими народами. Даже французы и англичане, кричали идеологи национал-социализма, не чистокровны по сравнению с немцами, ведь они появились в результате смешения мигрантов-ариев с отсталыми неарийскими племенами.

После Второй мировой войны история ариев наконец-то очистилась от идеологии, типология находок Монтелиуса заняла свое законное место в науке, а от гипотезы автохтонности германцев в Западной Балтике под давлением новых фактов пришлось отказаться.

Другую похожую, но более адекватную, с точки зрения современных знаний о прошлом Европы, гипотезу выдвинул в 1995 г. Марек Зверебил. По его мнению, арии как народ сложились на балтийском и североморском побережьях Европы в результате метисации появившихся вслед за отступающим ледником охотников с земледельческими племенами, пришедшими туда около 7 тыс. лет назад.

Эта гипотеза не так захватывает воображение, как предыдущая, в ней нет места таинственным предметам арийской расы, нет в ней и затонувшего острова или материка, якобы скрывающего удивительные достижения арийской цивилизации. К тому же «северные» черты арийской прародины в ней явно сглажены, ведь на севере Польши или Германии полярная ночь или полярный день невозможны. Кроме того, эта гипотеза слегка напоминает гипотезу Монтелиуса, о которой мы рассказали выше.

Вологодская область?

Наряду с этими ставшими классическими гипотезами есть и более экзотическая версия, имеющая лишь незначительное количество приверженцев. Так, индийский профессор Дурга Прасад Шастри ищет арийскую прародину на территории Вологодской области России. Он пришел к такому умозаключению в результате сравнения вологодских диалектизмов с санскритом.

Так, в северорусском «гаять» - убирать, хорошо обрабатывать, а в санскрите «гайя» - дом, хозяйство, семья; в вологодских говорах «карта» - это вытканный на половике узор, а в санскрите «карт» - прясть, отсекать, отделять. Русское значение слова «гать» - дорога, проложенная по болоту. На санскрите «гати» - проход, путь, дорога.

Санскритскому слову «драть» (идти, бежать) соответствует русский аналог - драпать; на санскрите «радальня» -слезы, плач, по-русски - рыдания. Мы говорим «трын-трава», а на санскрите «трин» и значит трава. Мы говорим «дремучий лес», а «дрема» в санскрите - лес. Северорусское «бусь» плесень, копоть, грязь, на санскрите «буса» - отбросы, нечистоты. Русское «кульнуть» - упасть в воду, на санскрите «куда» - канал, ручей. И таких примеров сходства очень много, утверждают сторонники этой гипотезы.

Сямжена — река в Вологодской области России. Протекает по территории Сокольского и Сямженского районов.

Особое внимание сторонники этой гипотезы уделяют топонимике, а особенно названиям рек и озер, ведь такие названия передаются из поколения в поколение практически без изменений. Так, в Вологодской и Архангельской областях протекает река Ганг, а некоторые другие реки этого региона также носяг «индийские» названия - Шива, Индига, Индосат, Синдошка, Индоманка.

Интересно, что и другие, не столь «говорящие» названия рек легко переводятся с санскрита: Сухона означает - легко преодолимая, Кубена - извилистая, Суда - ручей, Дарида - дающая воду, Падма - лотос, кувшинка, Куша - осока, Сямжена - объединяющая людей.

Исследователи отмечают сходство между орнаментом индийских и северорусских резных деревянных изделий. Наиболее частым мотивом индийской резьбы считается резной трехгранно-выемчатый декор архитектурных деталей. Вместе с тем, как предполагают некоторые ученые, в Индии с приходом ариев традицию кирпичного строительства, известную с хараппских времен, вытесняет принесенная ариями с русского Севера традиция деревянного зодчества.

1. Резьба на деревянной двери. Индия. Штат Мадхья Прадеш.
2. Лопаска прялки. Вологодская губ.

Она сохраняется в Индии достаточно долго, несмотря на то, что влажный климат Индостана не способствует сохранности деревянных строений. Когда же деревянные постройки сменились каменными, арии сохранили резные орнаменты деревянных зданий, а «Махабхарага» сберегла описания дворцов с деревянными резными стенами, дверями и колоннами.

Лишь в сухих предгорьях Гималаев деревянное зодчество сохранилось вплоть до средневековья, а в штатах Кашмир, Уттар-Прадеш, Западная Бенгалия и Махараштра древние деревянные постройки сохранились вплоть до современности.

Исследователи отмечают, что орнаменты, схожие с индийскими и северорусскими, известны также в Средней Азии (окрестности Бухары и юг Таджикистана), что может свидетельствовать о путях переселения ариев из России в Индию.

Во всех этих регионах основными мотивами являются прямые и косые кресты, розетки из шести или семи лепестков, подражающие солнечным лучам, свастикообразные спирали, а также символы плодородия - ромбы и треугольники. Интересно, что треугольный орнамент часто встречается и в других районах, заселенных ариями,- в Иране, Закавказье, в причерноморских и заволжских степях.

Но самым впечатляющим доказательством вологодской прародины является технология вышивки орнаментов. Узоры, применяемые индийскими и вологодскими мастерицами, удивительно похожи, а сама технология и на Вологодчине, и в Индии называется одинаково. Российские мастерицы говорят о настильной глади чекан, а индийские - чикан.

Композиции северорусской вышивки (внизу) и индийской

Любопытно, что в XIX веке лингвисты обнаружили еще один архаичный арийский язык - литовский, и тут же возникла гипотеза о балтийской прародине ариев. Как и в случае с индийской прародиной, главным аргументом было то, что архаичный язык лучше всего сохранился бы в непосредственной близости от прародины.

Однако, по-видимому, литовский язык остался неизменным за счет того, что его носители были отдалены от носителей других языков - они жили в дремучих лесах, которые были тогда характерной частью ландшафта Севера Европы. Во всяком случае археологи не могут доказать факты многочисленных переселений народов с побережья Балтийского моря в Западную Европу и Центральную Азию в 4-2 тыс. до н. э.

Страна древних ариев и Великих Моголов Згурская Мария Павловна

Так где же на самом деле была прародина ариев?

И можно ли раскрыть эту тайну? Оказывается, можно. И поможет нам в этом историческое языкознание. Языки, как и люди, объединяются в семьи. Родство славянских языков очевидно и не требует доказательств. Если у нас есть желание, мы сможем легко понять смысл предложения, а тем более связного текста, написанного на болгарском или хорватском, македонском или польском. А вот как быть с языками, являющимися более дальними родственниками нашему языку? Иными словами, как можно доказать, что несколько языков родственны между собой, и отделить их от других, неродственных им, языков?

При сравнении разных языков часто встречаются фонетические совпадения, т. е. слова, которые звучат совершенно одинаково в разных языках, но значение их не совпадает, а бывает и противоположным. Например, по-японски «яма» означает гору. Налицо звуковое совпадение, но оно ни в коем случае не может говорить о родстве японского и русского языков.

Более забавные случаи встречаются, когда совпадение касается не только звучания слов, но и их значений. Так французское выражение «cote a cote» («бок о бок», читается «кот а кот») созвучно азербайджанскому «кёта-кёт» («краешек о краешек»). Действительно, азербайджанское «кёт» обозначает «бока», «дно» или «край» чего-либо, ср. французское «cote» – «берег», «край», «бока». Из такого совпадения можно было бы предположить, что французский и азербайджанский языки – родственные. Однако это не так. Дело в том, что «cote», как и английское «coast», происходят от латинского слова «costa» (читается «коста»). Любители географии, конечно же, заметили, что это слово дважды «отметилось» названиями стран на географической карте: Кот д’Ивуар (фр. «Берег Слоновой Кости») и Коста-Рика (исп . «Богатый берег»). Слово «коста» совершенно не напоминает азербайджанское «кёт». В свою очередь, французский предлог «а» в выражении «cote a cote» происходит от латинского «ad» («к», «на», «в сторону чего-либо»), а азербайджанское «а» – является не предлогом, а окончанием первого слова «кёта».

Но не эти забавные совпадения интересуют серьезных ученых, филологи говорят о том, что два или более языка являются родственными, если обнаруживают в их различиях определенные закономерности. Дело в том, что языки с течением времени изменяются. Более того, от одного языка происходят новые языки. Так из церковно-славянского языка произошли современные языки русский, украинский и белорусский. По отношению к этим трем языкам церковно – славянский язык является материнским, и его с равной степенью правильности можно назвать и «древнерусским» и «древнеукраинским» и «древнебелорусским».

Наиболее ярко различия между новыми языками и материнским языком проявляются в фонетике: одни и те же слова произносятся совершенно по-разному, однако сохраняются определенные закономерности. Эти закономерности в расхождении звуков и позволяют ученым устанавливать родство языков. Например, в XII–XIII веках общеславянский звук «о» (в некоторых позициях) изменился. В польском языке он перешел в звук «у», в украинском – в «i», в белорусском и русском – в «а», причем в русском языке при написании сохранилось «о», а в польском вместо обычного «о» в таких случаях пишут «о». Поэтому и получается, что местоимения «мой» и «мое» будут звучать так: по-польски – moj, moje; по-украински – мiй, мое; по-беларусски – мой, мае.

Лингвисты выяснили основные закономерности, благодаря которым можно понять, как из общего индоевропейского языка образовались известные древние и современные языки арийских народов. Это сделало возможным создание арийского словаря. Но заметим, что в результате лингвистических исследований восстанавливается не сам язык, а набор (словарь) общих корней. Как этот словарь поможет открыть тайну их прародины? Дело в том, что язык отражает особенности жизни и быта. Слова в языке используются для обозначения понятий, необходимых в конкретных условиях обитания народа.

У чукчей есть более 20 слов для обозначения разных видов снега, тогда как в нашем языке их около 10, а в арабском – всего два. Языки африканских народов знают несколько десятков слов для обозначения тыквы-горлянки, служащей им в качестве сосуда для переноски и хранения жидкостей и сыпучих веществ, тогда как мы знаем лишь два: «тыква-горлянка» и «калебас» (заимствованное слово, означающее сосуд, изготовленный из такой тыквы). Если бы в нашем языке было, например, 5-10 таких слов, мы могли бы предположить, что наши предки жили в древности в тех регионах, где произрастает тыква-горлянка.

Родство индоевропейских языков проявляется во всех частях речи и группах слов. Иногда такие слова удивительно близки.

Сравните, например, родство русских слов с санкритскими:

Однако родство проявляется не только между русским и санскритом, но и между другими арийскими языками. Возьмем для примера русское слово «борода». Оно почти одинаково звучит на большинстве арийских языков: литовское barzda, латышское berda, английское beard, немецкое bart, валлийское barf, польское broda, древненорвежское barpr, латинское barba – все они родственны между собой и обозначают бороду.

Общность обозначений охватывает большой круг понятий, например:

1) части тела:

«нос» – древнеиндийское nasa, древнеперсидское nafaam, латинское nasus, литовское nosis; «зуб» – древнеиндийское dantam, авестийское dantan, латинское dens, dentis, литовское Dantis;

2) термины родства:

«отец» – древнеиндийское pitar, авестийское pater, латинское pater, древневерхненемецкий fater, немецкая Vater;

«мать» – тохарское A macar, древнеиндийское matar-, авестийское matar-, латинское mater, древнеирландское mathir, латинское mate, общеславянское mati;

«сын» – древнеиндийское sunu, готское sunu, литовское sunus, общеславянское synu;

«дочь» – древнеиндийское duhitar, древнеанглийское dohtor;

3) названия цветов:

«красный» – древнеиндийское rudhira, тохарское В ratre, латинское ruber (raudas), литовское raudas, древнерусское «руда»;

4) числительные первого десятка:

«два» – древнеиндийское dvau, древнеирландское dau, латинское duo, общеславянское duva;

«десять» – санскрит da?a, литовское desimtis, старославянское «десять», греческое?е?а, латинское decem.

Однако такие слова, как «жить», «пить», «есть», «спать», «бодрствовать», «брать», «оставлять», «видеть», «слышать», «идти» и др., ничего не могут сказать нам о прародине носителей этих языков. Ведь любые люди могут жить, есть, спать, а значит, эти слова не могут служить указателями (или, как их называют ученые, – маркерами) на проживание в том или ином регионе.

Также не могут быть маркерами и слова «жара» и «холод», «зима» и «лето», «гора», «река» и «долина». Слова «жара» и «лето» есть в языках чукчей и эскимосов, хотя то, что обозначается этими словами, мы бы назвали скорее «не очень теплая зима». Слово «зима» есть, например, у арабов Аравийского полуострова, хотя они могли за свою жизнь ни разу не увидеть снега. Слова «гора», «река» и «долина» вообще универсальны, ведь горы, долины и реки есть в любой местности.

Хотя некоторые ученые утверждают, что раз в общем словаре арийских языков есть слово «гора», то прародина ариев находилась в гористой местности. Так ли это? Территорию современной Москвы никак нельзя назвать гористой местностью, но даже человек, никогда не бывавший в Москве, вспомнит Воробьевы горы или Поклонную гору. Практически возле каждого города есть Лысая гора. Но сравнивать ни одну из названных гор ни с Гималаями, ни даже с Карпатами нельзя.

В индоевропейских языках есть множество анатомических терминов, восходящих к арийским корням. К ним относятся такие слова, как колено, ухо, печень, ноги, сердце, глаза, рот, нос, зубы, ноготь, кость, голова, бровь и др. Какую полезную информацию можно было бы извлечь из этого факта? Как это может свидетельствовать о быте наших далеких предков? Такое знание анатомии говорит о том, что жизнь ариев была тесно связана с животными, служившими им важными продуктами питания, о том, что они были охотниками и скотоводами. В свою очередь, это указывает на то, что они были уроженцами степей.

Известно, что в арийском языке было слово «собака». Одомашнивание собаки указывает и на охотничий и на скотоводческий быт, поэтому слово «собака» не может служить надежным и однозначным маркером скотоводства.

Общеиндоевропейский язык говорит о том, что наши предки занимались скотоводством. Оказывается, в нем было слово «доить», что, без сомнения, говорит нам о том, что наши предки не только были знакомы с домашними животными, но и разводили их ради мяса и молока. Показательно отличие глаголов «сосать» и «доить». Ведь первое слово указывает на природное, подсмотренное у животных действие, а второе указывает на сознательную человеческую деятельность по производству продуктов питания. Есть в арийском языке и другие слова, указывающие на скотоводческий быт, например слово «стадо». От него вскоре образовался глагол «пасти» и абстрактное собирательное существительное «богатство» (в русском языке мы тоже можем заметить остатки европейского корня – в словах «состояние» в значении «богатство»). То, что «богатство» ассоциировалось именно со стадами скота, тоже является важным указанием на скотоводческий быт наших предков.

Каких же домашних животных, кроме собаки, знали арии? Наиболее четко реконструируется слово, обозначающее лошадь. Знали ли арийцы других домашних животных, кроме лошади? В арийском словаре отсутствуют отдельные слова, отличающие самку от самца: быка от коровы, козу от козла, овцу от барана. Как полагают ученые, это говорит о том, что эти виды животных не играли большого значения в хозяйстве ариев.

Знали ли арии земледелие? Лингвисты выяснили, что в арийском языке невозможно достоверно выделить ни один земледельческий термин. Общие глаголы «пахать» и «сеять» есть только в западных языках, в них же существует и общее обозначение соли, необходимой для употребления пресных продуктов из зерновых. Слово «соль» многие филологи считают заимствованием из языков народов, проживавших в Европе до прихода ариев. Также из их языков арии заимствовали и название яблока.

Общее происхождение имеют славянское слово «зръно» (зерно), ирландское gran, латинское granum. Вместе с тем латинское слово granum обозначает не только зерно, но и крупицу любого сыпучего вещества, например соли. Однако в восточных языках, таких как древнеиндийский, таджикский или древнеперсидский, зерно обозначают слова, произошедшие от совсем иного корня. Это не свидетельствует в пользу наличия у ариев земледелия.

Как ни парадоксально, но о том, что у ариев было земледелие, не свидетельствует и бесспорное наличие в арийском языке глаголов «молоть, измельчать», «толочь» и «тереть». Глаголы, обозначающие эти действия, существовали и в языках народов, которые не знали земледелия, – огнеземельцев, эскимосов, австралийских аборигенов, чукчей и других народов Северной Азии. Эти глаголы говорят лишь о том, что арии, безусловно, питались растительной пищей, которую мололи, толкли и измельчали, но ничего не говорит о том, выращивали ли такую пищу специально. В «Ведах» есть фрагмент, повествующий об изготовлении божественного (наркотического) напитка сомы из растительного сырья. Упоминаются измельчение и растирание стеблей, приготовление растительного отвара, но при этом нет указаний, что растения для изготовления сомы специально выращивались на полях или огородах, что опять-таки свидетельствует против наличия у ариев земледелия.

Можно ли предположить, что арии, еще живя на своей прародине, были земледельцами, а затем вдруг перешли к скотоводству и забыли не только земледельческий уклад жизни, но и всю связанную с ним терминологию? Конечно же нет. В истории человечества многие народы переходили от скотоводства к оседлому быту, такой процесс историки называют «оседанием на землю». Земля из места охоты или выпаса скота превращалась в источник пропитания и иных материальных благ. Но ни разу в истории не встречался обратный переход от земледелия к скотоводству, от оседлого образа жизни к кочевому. Хотя в истории множество раз встречались миграции земледельцев – как отдельных племен, так и целых народов, – но, переселившись на новые земли, мигранты все равно занимались земледелием.

Может быть, арии были искусными ремесленниками? В арийских языках есть загадочный общий корень tkt, обозначавший различные ремесленные занятия и продукты ремесла.

Однако, выяснить, какое именно ремесло обозначалось этим корнем, весьма затруднительно, так как образованные от него слова обозначают различные понятия. Особенно поразителен разброс понятий в «западных» языках. В древнегреческом от него появились слова «плотник» и «стена», в латыни – «ткать» и «глиняный сосуд», в древненемецком – «ломать коноплю», в готском – «лепить», в русском – «ткать». В «восточных» языках за этим корнем сохранилось более узкое значение, указывающее на работу с землей. От этого корня произошли слова с такими значениями: «вал» (санскрит), «насыпать» (авестийский), «сад» (древнеиранский).

Поразительно приключение древнеиранского слова «сад». Оно было образовано от двух слов pari и daiza (в слове daiza лингвисты прослеживают измененный корень tkt) и дословно обозначало «сверху насыпанное». Иранское нагорье славится своими каменистыми и потому малоурожайными почвами. Чтобы вырастить хороший сад, нужно было носить плодородную землю из долины реки и насыпать ее поверх каменистого грунта. Слово «паридаиза» в форме «пардес» со значением «сад» незадолго до нашей эры проникло в иудейскую мистику, где оно стало синонимом райского сада, Эдема. Вместе с другими христианскими терминами это слово, звучавшее уже как «парадиз», попало во многие языки Европы, где оно сохранилось в значении «рай».

Столь существенный разброс значений слов, образованных от этого корня, указывает на его единственно возможное значение: «работать руками», без уточнения над чем. Но ручной труд арии считали занятием, недостойным для мужчин. Такое отношение к ручному труду можно заметить даже в более позднее время – основными занятиями обитавших в Индии ариев были (в зависимости от касты) служение богам, выпас скота или разбой/война. Похоже, что словами, образованными от корня tkt, арии обозначали ремесленные изделия, которые они выменивали у иноплеменных ремесленников на мясо-молочные продукты и кожи. В дальнейшем, после расселения арийских племен с прародины, у разных народов этот корень стал ассоциироваться с разными занятиями.

Есть несколько других корней, обозначающих занятия, характерные для скотоводческого быта. Эти занятия, как и в глубокой древности, так и ныне, относятся к женским ремеслам. Наиболее важными для определения рода занятий ариев являются глаголы «прясть» и «шить». Корень «прясть» связан со словами, относящимися к животным, а не к растениям, такими как «связка», «жила». В ряде других языков глагол «прясть» имеет общий корень со словами, связанными с понятиями, характерными для кочевого быта (так, древневерхненемецкий глагол «прясть» родствен ведическому глаголу «привязывать»). Весьма показательно и отсутствие общеарийского глагола «ткать», а значит, одежду шили не из тканей, а из кусков кожи и меха.

Филологи отметили, что во многих индоевропейских языках глагол «шить» и существительное «шерсть» являются однокоренными. Это означает, что в качестве ниток для шитья использовались волокна не растительного (лен, хлопок), а животного (шерсть) происхождения. Причем это происходило не только во времена арийского единства, но и многие сотни лет спустя распада арийской языковой общности.

Знали ли арии металлы и металлообработку? Как мы уже выяснили, арии времен языкового единства вели кочевой образ жизни и занимались скотоводством. А в условиях постоянной перекочевки даже такая простая операция, как ковка металла, затруднительна. Ведь кузнецу было необходимо перевозить с собой с места на место не только личный скарб семьи, но и кузнечные мехи, простой, но очень тяжелый интрументарий, наковальню и многие другие, необходимые ему орудия труда. Именно по этой причине многие кочевые племена не подковывали лошадей. Парадокс, но монгольские племена Чингисхана и Батыя смогли покорить пол-Азии и часть Европы на неподкованных лошадях. Не было кузнецов и у ариев. Общий для западных ариев глагол «ковать» совершенно неизвестен у ариев азиатских, а значит, он появился лишь тогда, когда арии вторглись в Европу и копыта их лошадей соприкоснулись с каменистым грунтом европейских гор.

И еще одна загадка: раз арии не знали земледелия и многих ремесел, насколько хорошо была развита у них торговля? В общеарийском языке существовал глагол «покупать», однако отсутствовали глаголы «продавать» и «торговать», а значит, в арийском обществе торговля не была популярным занятием. Но и само слово «покупать», и ряд слов, описанных выше, показывают, что кочевники-арии приобретали ремесленные товары и зерно у соседних народов, значит, взаимоотношения ариев с соседями были в основном мирными и доброжелательными.

Семейные отношения ариев кажутся очень простыми. Лингвисты четко восстанавливают слова «отец», «мать», «брат», «сестра», «сын», «дочь». Этими словами описывался круг людей, которых арии считали своими родственниками. Более далекое родство (дед / бабка, внуки, дяди / тети, племянники) реконструируется очень плохо.

По всей видимости, брачных традиций у ариев не существовало. В основе их семейных отношений лежал гражданский или фактический брак, которому обычно не предшествовали сложные церемонии и ритуалы. Во всяком случае, для брачных отношений и обычаев не существовало специальных слов. В дальнейшем брачная терминология стала складываться от глаголов «вести» (wedh, ср. русское «веду, вести» [под венец]) и «спрашивать» (ргек, ср. русское «просить», украинское «прохати» [руки]). Кстати, до сих пор восточные славяне «просят руку дочери».

После распада общеарийского языкового единства, т. е. после того как часть арийских племен покинула прародину, эти слова получают новые значения. Так, «вести» приобретает дополнительное значение «вводить невесту в дом» и «жениться», от него были образовано слово «сноха». Тогда как от слова «спрашивать» получились слова «свататься», «жених». Позднее появление терминов, обозначающих брак и родню жены, свидетельствует о том, сколь малое значение в общеарийское время придавалось брачным традициям и родне со стороны жены.

Арийский глагол «просить» получил еще два любопытных значения. В большом числе арийских языков он обозначал также и судебное разбирательство. К этому корню относится санскритское слово «прач» («тяжба») и русское «прения». Это свидетельствует о том, что судебная практика также появилась уже после распада общеарийского единства.

Существовала ли у ариев письменность? Для начала необходимо выяснить, было ли в общеарийском языке слово для обозначения письменности, ведь было бы крайне странно, если бы у них была письменность, а слова «письменность» не было. В арийском языке был корень peiK, от него происходит и русское слово «писать». Некоторые ученые считают, что это же слово обозначало и письменность.

Но если обратиться к словам, произошедшим от этого корня, то выяснится, что означает это слово всего лишь – «делать надрезы». Одно из производных слов имеет значение «горький», произошедшее из «резать», отсюда же и русское слово «печь» (о вкусе). Лишь после распада арийского языкового единства от этого корня образовалось несколько слов, обозначающих цвета (например, русское «пестрый») и работу с цветами (рисовать). Глаголы «писать», образованные от этого корня, очень поздние, а кроме того, в целом ряде языков понятия «писать» и «рисовать» вообще не различаются – мы чаще скажем «картина написана», нежели «картина нарисована». Так, русское «писать» действительно восходит к этому корню, но латинское «pictus» (разрисованный) и производное от него английское «picture» (картина, букв. – нарисованная) к письму буквами никакого отношения не имеют, в латыни такое письмо обозначается глаголом «scribo» (пишу), который, в свою очередь, близок к русскому «скрести» (диалектное «скребсти»). Такая близость слов характерна только для западных языков. Она явственно указывает на то, что арийские племена познакомились с письменностью уже после своей миграции на запад, в Европу; а само название письма как деятельности было воспринято не как запись какой-то информации, а как процесс царапания по твердой поверхности.

В арийских языках есть корень, обозначающий повозку, которую везут (ведут) лошади. Он встречается в таких словах как славянское возъ, древневерхнемецкое wagan (воз, отсюда и современное международное слово «вагон»), а также в ирландском weg (дорога) и латинском vagus (блуждающий). Вместе с тем общего корня, обозначающего езду, нет, есть отдельно существующие «восточный» и «западный» корни. Это значит, что верховая езда была открыта ариями, ушедшими на восток и запад, самостоятельно. «Западный» корень rit– обозначает не только колесницу, но и гребца (в литовском и санскрите) и весло (в древнегреческом). Эти слова кочуют из одного научного исследования в другое в качестве доказательства того, что арии были мореходным народом.

Как же получилось, что в арийских языках и весло, и колесница оказались однокоренными словами? Кроме того, загадочным образом эти слова близки к санскритскому слову rta (миропорядок). Отсюда и славянское «рядъ» в значении «порядок». А значит, все эти слова восходят к общему арийскому корню. Таким образом, получается, что и гребец, и колесничий – это те люди, которые правят, управляют своим транспортом. Более того, в индийском ведическом пантеоне известна богиня Рита, или Рта, которая символизирует миропорядок. Показательно, что к тому же корню восходит и санскритское слово «раджа» – царь, правитель. В дальнейшем во многих арийских языках от этого корня произошли слова со значениями «бежать», «катиться», «колесо». Однако такие значения производны от «порядка» – колесо, как солнечное, так и земное, движется, повинуясь неким универсальным законам природы.

Вместе с тем, в арийских языках есть и другой корень, обозначающий колесо, от него происходят древнеславянское «коло» и индийское «чакра». Филологи называют такие вторые корни «дублетами». Почему же возник второй корень? Зачем языку такая избыточность? Лингвисты допускают, что второй корень имел иное значение и обозначал священный круг и предположительно был заимствован из чужого языка.

После того как на Южном Урале был обнаружен загадочный арийский город Аркаим, некоторые исследователи попытались возродить гипотезу о существовании у ариев широкоразвитой городской цивилизации. Конечно, существование древнейшего арийского города Аркаима не может быть оспорено, но этот город был построен чуть более 3000 лет назад, когда многие арийские племена расселились в Европе и Азии. Некоторые недобросовестные историки пытаются удревнить Аркаим на несколько тысяч лет. Делается это для того, чтобы представить его общеарийской столицей. Но можем ли мы с помощью данных арийского языкознания разгадать эту загадку?

Дело в том, что в общеарийском языке отсутствует корень, обозначающий такое понятие, как «дом», а слова, обозначающие жилище, в позднейших арийских языках образованы от глагола «ночевать» и имеют ряд дополнительных значений: отдыхать, жить. Поэтому такое жилище должно было напоминать юрту, в которой люди (как мужчины, так и женщины) лишь ночуют, а все время проводят под открытым небом. С другой стороны, слово, обозначающее поселение, реконструируется филологами достаточно четко. Судя по произошедшим от этого корня словам, он обозначал небольшое поселение, в котором живут представители одного клана.

В арийском языке не было слова для обозначения царской власти. В некоторых языках слово «царь, правитель» (санскритское raj, латинское гех, кельтское rig), как мы уже говорили, происходит от корня rt. И возможно, они вначале обозначали лишь правителя колесницы, а затем уже правителя народа. От того же корня происходят и слова, обозначающие «право», «правильность», «закон» (санскритское rajani, латинское lex). А вот слова «народ», «страна» восстанавливаются только для некоторых европейских языков. Нет и общего самоназвания ариев. Странно, народ ариев был, создал и передал нам свой язык, а названия у народа не было. Возможно ли это? Дело в том, что для ариев важнее была принадлежность к касте, нежели к общеплеменному или языковому единству.

В арийском языке отсутствует слово «лес». Этого достаточно для того, чтобы исключить из числа арийских прародин любые лесные регионы, в частности и Балканы, и Переднюю Азию. Однако есть в арийском языке слово «дерево» – и как растение, и как материал. На основании этого лингвисты предлагают искать арийскую прародину в степной и лесостепной зоне Старого Света, где древесины довольно много в долинах рек и во влажных балках, но больших лесов нет.

Какие же деревья росли на арийской прародине?

Все филологи сходятся на том, что в арийских языках было слово «береза». Также общеарийским признают и название дуба. Однако некоторые исследователи отмечают, что во многих позднейших арийских языках есть и другие слова для его обозначения (например, русское слово «дуб» происходит от другого корня, а арийский корень сохранился лишь в имени верховного языческого бога Перуна). Кроме того, слова, произошедшие от арийского названия дуба, в некоторых языках обозначают другие породы деревьев. Так, в древневерхненемецком языке образованное от этого корня слово обозначает сосну, тогда как для дуба используется совсем иное слово. Как же разрешить эту проблему? Похоже, что слово, которое лингвисты принимают за «дуб», обозначало просто большое, высокое, отдельное стоящее дерево, без видо-родовой идентификации. Представляется, что это слово может служить указанием на арийскую прародину в степной и лесостепной зоне. В дальнейшем при расселении ариев это слово было перенесено на самые большие деревья в данной природной зоне – на дубы, а иногда (как в Центральной Германии) на сосны. Одновременно с этим существует арийское название желудей, которые употребляли в пищу, они спасали и земледельцев в голодные и неурожайные годы. После того как из желудей удаляют дубильные вещества (танин), они вполне пригодны в пищу. Историки допускают возможность того, что арии употребляли в пищу желуди.

Несколько названий деревьев идеологи национал-социализма использовали для доказательства центральноевропейского происхождения ариев. В их числе «ива», «бук», «граб». Но бук и граб известны не во всех арийских языках, а лишь в западных. Много загадок связано с ивой (ветлой). Ареал ее обитания – заболоченные леса Европы, и она могла бы служить надежным маркером арийской прародины. Но слово, принимаемое за слово «ива», в действительности обозначало «ветку, ветвь», неслучайно в авестийском языке vaetis – не ива, а бамбук. Славянское слово ветла представляется поздним образованием, а в «западных» языках есть другое слово для обозначения ивы. Кроме того, однокоренными к «ветле» и «ветви» являются такие русские слова, как «виться, извиваться», «ветошь» и «ветхий». Эти слова обозначают нечто мягкое, слабое, податливое. Видимо, в данном случае и русская ветла, и иранский бамбук стали однокоренными исключительно потому, что их названия были образованы от общего корня, не имеющего никакого отношения к самим растениям.

Однозначно реконструируются такие дикие животные арийской прародины, как волк, медведь, мышь, дрозд, журавль, гусь, утка, муха (мошкара), змея, шершень, оса. Шершень свидетельствует в пользу скотоводческого быта – в языке фиксируется внимание ариев к насекомым, вредящим скоту.

Отсутствовало у ариев общее слово и для обозначения рыбы. В позднейших арийских языках есть несколько таких корней – западный (латынь, кельтские и германские языки), центральный (греческий, армянский, литовский языки), восточный (санскрит и авестийский языки), общеславянский. Такие различия в обозначении рыбы не только категорически возражают против того, что арии были мореходами, но также и указывают, что рыба в рационе наших предков появилась очень поздно, когда арийские племена разделились как минимум на 4 отдельных группы, а значит, обитали довольно далеко друг от друга.

Много загадок хранит общеарийский корень «олень». Нацисты использовали его для доказательства германской прародины ариев. И действительно, этот корень чаще всего встречается в западных языках, в то же время в восточных языках он проявлен слабо. В большинстве западных языков этот корень обозначает оленя (например, в общеславянском и литовском языках), но есть и другие значения: так, в ирландском языке однокоренное слово обозначает косулю, а в древневерхненемецком – лося. Создается впечатление, что арии не часто видели это животное. Они знали, что в лесах вокруг ареала их обитания живут некие большие травоядные животные, но не очень хорошо знали, как они выглядят, а потом они назвали этим словом разные виды животных. Убеждает в этом и греческое слово??????? ????? (олень). Олень у Гомера имеет постоянный эпитет «рогатый», что, похоже, свидетельствует о том, что само слово??????? могло обозначать какого-нибудь другого крупного (и, по-видимому, безрогого (?)) зверя. Показательна и близость??????? к????????? (слон), которую иногда используют не очень добросовестные лингвисты для доказательства того что на арийской прародине или в непосредственной близости от нее водились слоны. Но, увы, слоны на арийской прародине не водились.

И еще один мифический аргумент – аргумент «угря».

Действительно, во многих арийских языках существует общий корень для обозначения угря. Ареал обитания угря – Северная Европа. Поэтому нацисты и использовали этот аргумент для доказательства того, что арийской прародиной была Северная Европа. Однако в данном случае аргументация притянута за уши. Дело в том, что слово «угорь» существует не само по себе, а во всех известных языках является производным от слова «змея». И действительно, угорь по внешнему виду напоминает больше подводную змею, чем рыбу.

И наконец, последняя загадка арийской прародины – таинственные напитки ариев. В арийских языках есть общее название пчелы, но нет общего названия улья, что позволяет говорить о том, что наши предки собирали мед диких пчел, но не разводили их на пасеках. Кроме того, историкам известно, что добыча такого «дикого меда» была распространена у различных европейских народов вплоть до конца XIX в. н. э. А славянское название такого промысла (бортничество), как и название улья диких пчел (борти), происходят от глагола «брать, отбирать».

Надежно реконструируется и арийский корень medhu, обозначающий мед и сладкий напиток из цельного или перебродившего меда. Употребление такого рода напитков общеизвестно в культурах различных арийских народов. Но вот загадка: в древнейшей арийской книге (в «Ведах») отсутствуют упоминания о таком напитке. Если верить «Ведам», основным ритуальным напитком ариев была сома. Процесс приготовления и употребления сомы тщательно описан в «Ведах»: сому варили из растительного наркотика с добавлением растительных жиров. Напротив, медовуха обязательно должна была некоторое время перебродить. Таким образом получается, что сома и медовуха относятся к разным классам напитков: сома представляет собой наркотический отвар, а медовуха – алкогольный напиток.

Любопытно, что в ряде западных языков от корня medhu появились слова со значением «вино», но во многих арийских языках есть и общее слово «вино». Отсутствие этого слова в восточных языках и аналогичность значений слов, образованных от слова «мед», позволяет предполагать, что оно было заимствовано из неизвестного неарийского языка. Некоторые лингвисты ищут аналогии этому корню в языках народов Кавказа. По их мнению, в пользу этого свидетельствует и то, что кавказский регион относится к области древнейшего одомашнивания виноградной лозы.

Таким образом, основываясь на материалах, полученных лингвистами, ученые смогли определить, где же находилась прародина ариев. Большинство современных ученых сходится во мнении, что арии пришли в Индию из степей Причерноморья, Поволжья и Южного Урала.

Какие доказательства могут подтвердить эту гипотезу? Прежде всего археологические. Около 5 тыс. лет назад в восточноевропейских степях, утверждают археологи, существовала «курганная культура», народы которой насыпали над погребениями огромные курганы. Историкам удалось проследить миграции народов «курганной культуры» в Европу. Известно, что эти народы пасли скот, прежде всего лошадей, в степях Украины и России. Кроме того известно, что только после вторжения народов «курганной культуры» в Европе появляются следы использования колесных повозок и лошади в качестве верхового и тяглого скота.

Исследователи обратили внимание на живописные изображения украинских казаков, оставленные неизвестными художниками XVI–XVIII вв. На большинстве таких изображений казаки сидят на земле, сложив ноги в позе лотоса. А ведь известно, что эта поза считается одной из основных священных поз индуизма. Вполне возможно, предполагают исследователи, что эта традиция в условиях степного быта сохранилась на Украине в течение нескольких тысячелетий. Пришедшие в Индию арии-степняки стали оседлыми земледельцами, научились делать разнообразную мебель, но сохранили почтение к позе лотоса, как к воспоминанию о своем далеком прошлом.

Есть и другой любопытный момент, также связанный с казацкими картинами. Исследователи отмечают, что положение пальцев рук казаков на этих картинах изображено не случайным образом, а сообразуется с неким мистическим каноном: художник изображает руки доброго персонажа определенным образом, злого – другим, печального – третьим, веселого – четвертым, храброго – пятым, трусливого – шестым и т. д. Любопытно, что эти положения рук соответствуют положению рук (их называют «мудрами») будд на буддийских иконах. За две с половиной тысячи лет существования буддизма многие поколения художников выработали особый канон, согласно которому определенному душевному состоянию человека соответствует определенная мудра. Исследователи, сравнивавшие украинские и индийские мудры, отмечают между ними удивительные совпадения, указывающие на происхождение практики мудр из восточноевропейских степей.

Сходство музыкальных инструментов Индии и Восточной Европы также столь поразительно, что заставляет говорить об общности их происхождения.

Еще одно существенное доказательство того, что прародина ариев находилась в степной и лесостепной зоне Украины и России, дает топонимика. Здесь много рек и местностей, названия которых удивительно похожи на названия рек и местностей, описанных в священных для каждого индийца книгах «Махабхарате» и «Ведах».

Согласно этим священным книгам, ключевым событием в истории ариев была грандиознейшая битва на поле Куру (Курукшетре), которая состоялась в 3102 г. до н. э. Где же располагалась знаменитая Курукшетра? Поиски этой местности в Индии и Иране не увенчались успехом, а против нескольких правдоподобных вариантов ученые выдвигают серьезные сомнения, ведь, считают они, арии в то время обитали далеко от Индии и Ирана.

Из индийского эпоса известно, что вблизи этого поля находилась великая река Ра, или Ранха. Эта река почиталась и зороастрийцами Ирана. Любопытно, что в самом Иране нет достаточно крупных рек, которые можно было бы отождествить с Ранхой. Но, кажется, река Ра-Ранха нашлась. Как известно, самая большая река Европы – Волга – вплоть до II в. н. э. называлась Ра. Эту священную реку историки отождествляют с другой священной рекой индийского эпоса – Гангой. Если, действительно, Волга и есть та самая Ра-Ранха-Ганга, то получается, что арии, придя в Индию, назвали одну из двух крупнейших рек Индии (Ганг) в честь той Ганги, что протекала по их прародине.

Согласно Авесте, мир был окружен бесконечными водами моря Ворукаша (Молочного моря «Махабхараты») и Ранхи (Волги (?)), по берегам которых располагались несколько арийских стран – от крайнего севера до крайнего юга. На территории одной из арийских стран близ впадения в Гангу-Ра ее притока Ямуны и располагалась Курукшетра. Ныне Ямуной называют главный приток индийского Ганга, но, если предположить, что Ганга и есть Волга, тогда получается, что Ямуна – это Ока. Возможно ли это? Любопытно, что Ока (само слово «Ока» финно-угорского происхождения) вбирает в себя несколько притоков, носящих схожие с Ямуной названия:

Ямна, Ям, Има, Имьев. Древнеиндийские тексты утверждают, что местность в районе впадения Ямуны в Гангу называлось Кала. Калой называют и место впадения Оки в Волгу.

Одновременно с великими священными реками арии почитали и мелкие речки и водные потоки. Отдельный раздел «Махабхараты» посвящен хождению по более чем 200 таким священным рекам и источникам. Исследователи сравнили названия рек в «Махабхарате» с названиями рек в бассейне Оки и нашли множество удивительных совпадений. Судите сами:

И еще один замечательный пример из области топонимики: в «Махабхарате» указано, что к югу от священного леса Камьяка текла в Ямуну река Правени, образовывашая озеро Годовари. Любопытно, что до сих пор текущая в Оку из дремучих владимирских лесов река Пра образует озеро Годь. Также сторонники вологодско-владимирской гипотезы арийской прародины предполагают, что в «Махабхарате» впервые упоминаются притоки Дона и Днепр под названием Саданапру (Великий Данапр).

Но где же располагается Курукшетра? Предполагают, что это поле располагалось где-то поблизости от города Курска (само слово «Курукшетра» допустимо перевести как «курское поле»). Слава курян как знатных воинов была отмечена в «Слове о полку Игореве». Кроме того, именно под Курском произошло крупнейшее в мировой истории танковое сражение. Известно, что Гитлер фанатично верил в то, что находится под покровительством арийских богов. Также известно, что он, вероятно, знал о том, что прародина ариев располагается где-то в степной или лесостепной зоне Восточной Европы. Поэтому вполне возможно, что он предполагал, что Курукшетра располагается где-то вблизи Курска, и сознательно направил в этот район свои танковые войска – в надежде на то, что арийские боги помогут его армии, подобно тому, как они помогали ариям на Курукшетре. Однако арийские боги отвернулись от Гитлера, и именно после Курской битвы начался закат Тысячелетнего рейха.

Из книги Русь, которая была автора Максимов Альберт Васильевич

Как все было на самом деле Прежде всего, рассмотрим геополитическую систему Восточной Европы. Андрей Меньший (он же Данияр), сын Касима, утвердился в Московском княжестве. Крупнейший город Руси Ярославль сожжен и обезлюдел. В Рязанском княжестве правит сын Ахмата Муртаза.

Из книги ИСТОРИЯ РОССИИ с древнейших времен до 1618 г.Учебник для ВУЗов. В двух книгах. Книга первая. автора Кузьмин Аполлон Григорьевич

Из книги Ю. Шилова «Прародина ариев. История, обряды и мифы» (Киев, 1995) Введение Проблема арийской прародины вот уже более 200 лет волнует мировую общественность, - с тех самых пор, когда занявшиеся историей Индии обнаружили вдруг общих с ней предков.Трудами нескольких

автора Згурская Мария Павловна

Из книги Страна древних ариев и Великих Моголов автора Згурская Мария Павловна

Из книги Загадки истории. Факты. Открытия. Люди автора Згурская Мария Павловна

Индийская прародина ариев Как мы уже писали, самая ранняя из научных гипотез называла родиной ариев Индию. Первым, кто ее выдвинул, был немецкий лингвист Фридрих Шлегель. Его предположение было основано на том, что раз самым архаичным письменным языком является санскрит,

автора Асов Александр Игоревич

Из книги Великие тайны Руси [История. Прародины. Предки. Святыни] автора Асов Александр Игоревич

автора Згурская Мария Павловна

Индийская прародина ариев Как мы уже писали, самая ранняя из научных гипотез называла родиной ариев Индию. Первым, кто ее выдвинул, был немецкий лингвист Фридрих Шлегель. Его предположение было основано на том, что раз самым архаичным письменным языком является санскрит,

Из книги История человечества. Восток автора Згурская Мария Павловна

Так где же на самом деле была прародина ариев? И можно ли раскрыть эту тайну? Оказывается, можно. И поможет нам в этом историческое языкознание. Языки, как и люди, объединяются в семьи. Родство славянских языков очевидно и не требует доказательств. Если у нас есть желание, мы

автора Ларичев Юрий

Из книги Русь – прямые потомки ариев автора Ларичев Юрий

Из книги История под знаком вопроса автора Габович Евгений Яковлевич

Когда была издана «Хроника» Шеделя на самом деле? Сомнения в правильности ее датировки Выше было отмечено, что чтение старонемецкого текста «Хроники» сегодня затруднительно для большинства читателей даже в Германии. Тем не менее «Хроника» читаема и при наличии

автора Асов Александр Игоревич

Северная прародина ариев в «Русских Ведах» и «Веде славян» Первая и древнейшая прародина славян и ариев в «Ведах Руси» – это Север Евразии. Здесь у «Белых вод» Беломорья (Ледовитого океана) процветала в давние эпохи первоначальная цивилизация прародителей белой расы

Из книги Русь колыбельная [Северная прародина славян. Арктида, Гиперборея и Древняя Русь] автора Асов Александр Игоревич

Северная прародина ариев в мировой ведической традиции и в современной науке Более всего ныне почитаема в мире индийская ведическая традиция. В священных Ведах Индии не раз поминается северная прародина. По мнению индийского учёного из брахманского рода Бала Гандхара

О. Н. ТРУБАЧЕВ, академик РАН, доктор филологических наук,
директор Института русского языка РАН
(По поводу выхода книги: Ю.А. Шилов. Прародина ариев, История, обряды и мифы. Киев, 1995)

Книга Юрия Алексеевича Шилова привлекает внимание остротой поставленных проблем, фундаментальностью исполнения и незаурядностью. За этим внушительным томом в семьсот с лишним страниц, с библиографией, охватывающей 1101 позицию, с альбомом из шестидесяти карт, репродукций и схем, стоит по меньшей мере двадцать лет работы по проблеме. Почти на всём лежит отпечаток личности исследователя, начиная хотя бы с этих посвятительных слов, открывающих книгу: «Селу Обиточное посвящаю сей труд. Автор». Отдавая должное этой пытливой авторской установке на раскрытие трансцендентального, древних традиций, отражающихся также в судьбах всех последующих поколений людей, позволю себе задержаться чуть дольше на этом посвящении, которое одно является, на мой взгляд, сгустком человеческой судьбы Шилова и проблемы Indoarica в Северном Причерноморье. Дело в том, как я давно считаю, что название родных мест автора книги о прародине ариев – Обиточное, Обиточная, что значит «обтекаемое», представляет собой реликтовое периферийнославянское отражение (семантический перевод, кальку) субстратного индоарийского pari-sara-, буквально «обтекание» , названия примерно тех же или соседних мест, которое отпечаталось также в испорченных формах Balisira и даже Белосарайская коса. Какие-то индоарийские меоты были и в Северном Приазовье, судя по свиде­тельству античных писателей. Не стану говорить о том, что какие-то «меотские» гены Шилова неотвратимо предопределяли выбор им темы прародины ариев, скажу лишь одно, основываясь на своём личном опыте, это уже второй случай исследовательского интереса к индоарийской проблеме в Северном Причерноморье, с которым сводит меня судьба в последние годы. Первым был мой ученик и аспирант, родом из Геленджика, значит с территории – тоже индоарийской – древней Синдики…


Вот уже более двадцати лет, как оформился мой личный интерес почти к одноименной проблеме, давший пищу для серии публикаций, объединяемых темой INDОАRIСА в Северном Причерноморье. Эти работы нашли в Ю. А. Шилове внимательного читателя, в чем-то, очевидно, повлияли на его локализацию прародины ариев. Говоря его словами: «Наиболее выразительные и наилучше исследованные курганы сконцентрированы в Нижнем Поднепровье , на выявленной О. Н. Трубачевым и др. лингвистами (а теперь уже и археологами) прародине ариев [Шилов 1995: 7], ...начало открытию положили два основных обстоятельства: публикации лингвиста О. Н. Трубачева и археологическое исследование Высокой Могилы» [Шилов 1995: 22]. Автор трезво отдаёт себе отчёт в том, что «открытие прародины ариев» явилось синтезом «лидирующего лингвистического и слабо проявившего пока себя в этом плане археологического направления поиска» [Шилов 1995: 10]. «И на всем этом протяжении – от древнейшей, «новоданиловской» конницы до образования в Азово-Черноморских степях первого государства – Скифии – центром не только географических, но и этноисторических процессов оставалось Нижнее Поднепровье, прародина ариев» [Шилов 1995: З6].

Могут представить интерес пространственные параметры, определяемые автором: «Прародина ариев в Степном Приднепровье – от Днестра до Молочной, от устья Псла до Присивашья…» [Шилов 995: 6141, как и то, что он описывает центр арийской прародины как подобие острова в междуречье Каменки и Базавлука, «как бы соединяющих Днепр и Ингулец», с расположенными «там Михайловским поселением и Старосельскими курганами [Шилов 1995: 452].

Говоря о работе Ю. А. Шилова, нельзя не сказать прежде всего о главной цели, которую автор понимает как «реконструкцию мифотворчества степного населения Восточной Европы » [Шилов 1995: 40]. При этом «центром исследования избирается Нижнее Поднепровье IV-II тыс. до н. э., что обусловлено и выводами лингвистов о формировании здесь и тогда ядра арийской общности…» [Шилов 1995: 41]. Это знаменует собой ощутимый методологический шаг автора: «Таким образом, переход от описания археологических свидетельств погребального обряда к реконструкции мифотворчества строителей курганов подытожил основные достижения в изучении энеолита-бронзы Юго-Восточной Европы и стал началом его нового этапа» [Шилов 1995: 27, 28]. «В общем останки людей в археологических памятниках второй половины IV – конца II тыс. до н.э. рассматриваемой территории находят разнообраз­ные и порой весьма выразительные соответствия в арийской (индоиранской) мифологии. Соответствия иным мифологиям (греческой, прежде всего) выражены гораздо слабее» [Шилов 1995: 172, см. еще Шилов 1995: 401 и passim]. Автор весьма обстоя­телен в предпринимаемом им вскрытии соответствий между своим материалом и мифами и персонажами Ригведы – Индры, Вишну, Вритры и Валы, Адитьев, Пуруши, Матаришвана и др. [Шилов 1995: 173].

В автореферате докторской диссертации Ю. А. Шилова специально сказано, что «первая научная публикация раскопок Высокой Могилы, в которой было указано на схождение обрядов данного кургана Днепро-Ингулецкого междурьечья с индоарийской Ригведой, относится к 1977 г. С тех пор в этом направлении автором было опубликовано около 70 работ…» [Шилов-АДД: 10]. Вместе с тем он отмечает, что первым из археологов к гимнам и образам Ригведы обратился на материале трипольской культуры Б. А. Рыбаков в своей работе 1965 года «Космогония и мифология земледельцев энеолита», которая знаменовала не только «очередной успех триполиеведения» [Шилов 1995: 19, 20], но, по-видимому, и более осязаемый подход к проблеме индоевропеизма Триполья.

В целом вопрос прародины ариев (то есть индоарийцев и иранцев) целесообразно рассматривать в контексте всей индоевропейской проблемы, имея в виду отсутствие резких границ между этим частным этногенезом и этногенезом совокупным. Здесь могут представить интерес суждения о преимущественном направлении миграций, материал для которых (суждений) есть и в книге Шилова. Главной антитезой здесь было и остаётся западное или восточное направление миграций.

Предоставим слово автору: «…заволжские и закавказские племена проникали в Европу на всём протяжении энеолита и бронзы, однако ни одного массового вторжения или серии миграционных волн, как это представилось Иванову и Гамкрелидзе вслед за М. Гимбутас, не было: более выражено обратное движение» (подчеркнуто мной. – О.Т.) [Шилов 1995: 29]. Из археологических аргументов здесь уместно напомнить цитируемую и нашим автором концепцию В.А. Сафронова, трактовавшего «праиндийскую ветвь» как кубано-днепровскую культуру, берущую истоки в Подунавье [Шилов-АДД: 15], ср. сюда же общее соображение о происхождении курганов ариев и других индоевропейских: племён от святилищ лендьельского (то есть центрально-европейского) типа [Шилов 995: 608].

Приведу некоторые конкретные лингвистические свидетельства: «Распад индоиранцев на две ветви носит в Северном Причерно­морье окончательный характер, хотя каждый «распад» лишь закрепляет и старое диалектное членение и новую консолидацию. Любопытно, что некоторые индо-арийские (праиндииские) изоглоссы, возможно, выступают еще в Карпатском регионе. Так, уже Соболевский связал название притока Тисы Ноrnad с др.-инд. nadi «река»…; мы можем сейчас добавить ряд местных названий с элементом -nad, известных исключительно в Трансильвании и Банате: Раnаdе, Таsnаd, Тusnad, Сеnаd…. Известная Nitrа в Словакии находит теперь объяснение как восходящая к древней форме *neitra, родственный др.-инд. netra- «проход»…» [Трубачев 1991: 150, 151]. Еще Томашек обратил внимание на разительные индоарийские реликты в фракийской этнонимии Satrai – др.-инд. ksatrа- и Bessoi, также ВЕSUS, VESUS – др.-инд. vеsа-, то есть уже отражение каст кшатриев и вайшьев [Трубачев 1993: 17]. Сказанное не должно ослабить идею длительного пребывания и, возможно, окончательного оформления ариев (индоариев и иранцев) в Северном Причерноморье , но и терять из виду, куда ведут или, вернее, откуда, скорее всего, исходят древние диалектные отношения, тоже, по-видимому, не следует.

В актуальнейшем для исследования вопросе индоарийско-иранской дифференциа­ции в Северном Причерноморье Шилов солидаризируется с Трубачевым, возражая скептикам, преувеличивавшим, напротив, унификацию индоарийцев и иранцев в регионе (напр. Д.С. Раевский), причём возражая в том смысле, что мы не вправе игнорировать исторический факт, что греки различали скифов от синдов, меотов, тавров [Шилов 1995: 22]. Настороженная позиция, которую, как известно, заняли при этом иранисты-скифологи, очевидно, нуждается в смягчении или пересмотре. При желании здесь можно увидеть некую аналогию той «жесткой апробации», которую длительное время испытывал на себе исследователь Высокой Могилы (ср. [Шилов 1995: 7]).

Несомненной заслугой Шилова является попытка систематически обосновать в терминах археологии вышеназванную дифференциацию. Опираясь на свой полевой исследовательский опыт и суммируя состояние вопроса в литературе, он приходит к следующим формулировкам: «Итак, по имеющимся у нас… данным о мифотворчестве строителей степных курганов середины IV-I тыс. до н. э., арийская общность представляется… довольно-таки напряженным содружеством двух этнокультурных образований – кеми-обинского (затем таврского) и старосельского (новотитаровского). ..» [Шилов 1995: 36]. И там же, чуть выше: «И если «кеми-обинцев», исходя из их мифологии…, можно считать ядром индоарийцев, то «старосельцев»… – ядром пра-иранцев» [Шилов 1995: 35, 36]. В этом труднейшем вопросе автором сделаны новые обобщения и разнообразные наблюдения, основанные на массовом, в том числе лично перелопаченном материале. Вероятно, адекватная оценка этих обобщений и наблюдений – задача специалистов-археологов. Но представляемый ими (наблюдениями и обобщениями Ю.А. Шилова) интерес все-таки, очевидно, выходит за рамки собственно археологии и непосредственно затрагивает более широкий круг дисциплин. Ср. хотя бы наблюдение о двух ареалах – курильниц, носители которых (в Предкавказье) почитали землю, огонь, луну, и чаш, носители которых (ингульская культура) почитали небо, воду, солнце, а также – о связи этих регионов (западного и восточного) с дуализмом противостояния асуров и дэвов [Шилов 1995: 432, 433].

Далее «…ареал формирования кеми-обинской культуры и ее контактов с родственными культурами Кавказа распространялся от Прикубанья до Поднепровья; таков же ареал форми­рования гробниц (sс. lic. каменных гробниц. – О.Т.) Юго-Восточной Европы « [Шилов 1995: 513]. Как видим, кеми-обинский археологический ареал практически идентичен cафроновской кубанско-днепровской культуре, осмысляющейся как индоарийская. Действительно, первое, что при этом приходит в голову из лингвистической аргументации, это повторяемость ономастики собственно Синдики и плиниевской Scythia Sindiса , от чего отмахнуться невозможно, несмотря на то, что ряд исследователей всячески пытался это сделать.

Таврские погребения с каменными ящиками и накрывающими их плитами; очевидно, занимают своё место в этой неиранской культуре (ср. [Шилов 1995: 109], впрочем, выражаемое там предположение автора, что плита выступает как символ «каменного неба» , похоже, не вписывается в индоарийскую модель мира ввиду крепнущего в научной литературе убеждения, что значение «небо» свойственно только иранскому asman- «камень; небо» , тогда как др.-инд. аsman- «в Ригведе никогда не выступает в значении «небо»» [ЕWAi I, 2: 138].
Как уже говорилось, «кеми-обинцы», по концепции Шилова, «представляли собой ядро индоарийской культуры» (см. еще [Шилов 1995: 33]). Одновременно он склонен констатировать тяготение кеми-обинской культуры к трипольской (там же), ср., возможно, сюда же упоминаемое им «открытие календарей в орнаментации кеми-обинских гробниц” [Шилов 1995: 40]. Попутно отмечу мнение автора об индоарийской принадлежности также киммерийцев («белозерцев») [Шилов 1995: 607], что можно лишь принять к сведению, имея в виду тот скудный минимум, которым располагает наука об этнолингвистической принадлежности киммерийцев (впрочем, и здесь позволительно вспомнить ещё геродотовскую констатацию как бы двух ареалов киммерийского – у Боспора Киммерийского и у Тараса-Днестра, ср. уже упоминавшуюся повторяемость ономастики Синдики в азиатском Боспоре и в днепро-бугской Синдской Скифии) . Несколько труднее воспринимается (после изложенного выше) то, что автор иногда ассоциирует «кеми-обинцев» с протогреками [Шилов 1995: 453], наконец, говорит о кеми-обинской культуре как искусственно созданной и внедренной в среду протоариев кланом жрецов-брахманов [Шилов 1995: 615]. По-видимому, до более определенных выводов об этой культуре предстоит еще немалая работа.

Как уже упоминалось, констатируется противостояние (alias сосуществование) кеми-обинской и старосельской культур . В иных терминах признается, вместе с такими исследователями, как В.Н. Даниленко и В.А. Сафронов, «тяготение основного масси­ва ямной культуры к иранское ветви…» [Шилов 1995: З6]. Вместе с тем хотелось бы внесения ясности в отождествление старосельской культуры как «хурритского или «иранского» полюса» [Шилов-АДД: 8], что элементарно взламывает рамки надежного понимания не только иранизма, но и индоевропеизма в целом. Резюмируя эту часть моего отзыва, могу лишь высказать дежурную мысль о том, сколь затруднительны не только идентификация, но даже соположение археологического плана и плана лингвистического.

Упомянув раз, вслед за автором, о хурритах, кратко скажу также о том, что Шилов, как мне показалось, несколько рискованно распространяет идею арийско-хурритского союза на Приазовье , как бы в порядке разработки гипотезы Трубачева [Шилов 1995: 33, 481; Щилов-АДД: 45]. Мысль мая была проще и имела тесную лингвистическую привязку: констатировалось очевидное повторение самоназвания приазовских (а не Меотиды!), ср. эпиграфическое в названии хуррито-арийского государства на севере Месопотамии Митанни, точнее Маitanni (maita-«меоты” + хурритский формант -nni), на чем основывалось совершенно конкретное возражение, в частности, М.И. Артамонову, считавшему, что меоты в переднеазиатских походах не участвовали: напротив, меоты участвовали даже в акте создания митаннийской государственности. Распространение арийско-хурритского союза в Приазовье меня пока не убедило. С другой стороны, надо, возможно, отнестись внимательно к этой «волне шумеро-вавилонской экспансии, связанного с ней миграционного движения и формирования ранней катакомбной культуры» [Шилов 1995:481]. «Указанная волна, – говорится там же, далее, – обусловила ощутимый контакт индоевропейских, картвельских и семитских этносов и языков…». Автор предполагает весьма широкие границы картвело-индоевропейского ареального союза, объясняя этим появление «протогрузинских элементов вплоть до низовьев Днестра» [Шилов 1995: 71]. Предположения о возможности индоевропейско-картвельских контактов к северу от Кавказа высказывались и ранее, например М. Гимбутас (см. специально [Климов 1994: 25]), хотя сам этот специалист по кавказским языкам склоняется к идее «некоторого более южного ареала» восприятия картвельским древнейших индоевропеизмов, то есть сочувствует версии Гамкрелидзе – Иванова о переднеазиатской прародине индоевропейцев [Климов 1994: 213, 217]; однако существенно, что ”как картвельские, так и урартские индоевропеизмы не обнаруживают сколько-нибудь заметной близости к соответствующим формам анатолийских языков» [Климов 1994: 15, со ссылкой на Меликишвили]).

Памятуя об этих чрезвычайных трудностях соотнесения археологических культур с этноязыковыми общностями, следует, думается, осторожнее отнестись к несколько предварительным выводам о том, что «сосуществование «ингульцев» (автор трактует ингульскую археологическую культуру как «гиперборейцев», см. [Шилов-ДДД: 9] – О.Т.) Степного Поднепровья с прочими «катакомбниками», господствовавшими в первой четверти II тыс. до н. э. в более восточных регионах катакомбной культурно-исторической области, отвечает выделяемому лингвистами арийско-греко-армянскому диалекту индоевропейской языковой общности…» [Шилов 1995: 617]. К тому же, некоторые древние лексико-ономастические изоглоссы показывают размещение носителей древних греческих («данайцы») и армянских диалектов , а также их контактов между собой и с арийскими все же, скорее, на Среднем и Нижнем Дунае, то есть к западу от Северного Причерноморья.


Очередной большой комплекс вопросов этнокультурной истории, которого следует коснуться, можно сформулировать как земледелие в Северном Причерноморье исследуемого периода или еще как арии и земледелие.

Этимологии «арии»-«пахари», которой наш автор отдает предпочтение, мы еще коснемся специально ниже, здесь же попытаемся взглянуть на положение дела из общей перспективы, не теряя, разумеется, из виду археологических итогов автора также по данному вопросу, ср. указание на «…прочные земледельческие традиции в среде скотоводов Азово-Черноморских степей» [Шилов 1995: 532]. Ср. там же, ниже, конкретное свидетельство-изображение упряжки волов, плуга, мотыги на плите из кургана 1 у Бахчи-Эли, близ Симферополя [Шилов 1995: 533]. Однако проблема, скорее всего, имеет свой ареальный аспект (вспомним об ареалах чаш на западе и курильниц на востоке у Шилова, см. выше). Любопытно следующее свидетельство: «…устойчивое земледельческое хозяйство существовало только на крайнем западе Скифии, на территорий алазонов, каллипидов и скифов-пахарей… На восток от пахарей раскинулось бескрайнее море кочевых и полукочевых скифских, сакских, сарматских, массагетских племен» [Абаев 1981: 76]. Остается сказать, что этот «крайний запад Скифии», очерченный Абаевым (страна алазонов, каллипидов, скифов-пахарей) в сущности идентичен геродотовской же «Старой Скифии», району с минимумом собственно скифских погребений, индо-арийский, нескифский характер которого мы пытались обосновать на материале ряда лексико-ономастических изоглосс и этимологии.

Вообще же вопрос о земледелии у ариев и специально об их терминах «плуг», «пахать» также имеет выразительно ареальный аспект на общеиндоевропейском фоне. Представим в связи с этим слово индоевропеисту Дж. Бонфанте, заключение которого об этом доступно нам в резюме рецензента: «отсутствие убедительных родственных соответствий и.-е. словам *sal-“соль» и *НerH-(trо/tlо)- «плуг» в индоиранском, контрастирующее с их наличием в тохарском (А sаlе, В salyiуе и, соответственно, АВ аrе) и армянском (al, arwr) означает, что

а) прародина индоевропейцев была в Европе;

  1. b) индоевропейцам были известны земледелие и соль;

с) прототохары и протоармяне происходят из Европы;

  1. d) индоиранцы в процессе миграции в Азию утратили знакомство с земледелием и солью» .
    Это, так сказать, крайняя точка зрения, ибо есть основания для другого взгляда, более открытого различным допущениям и, надо думать, более, вероятного:

индоиранцы покинули Центральную Европу в ходе своего перемещения в Севeрное Причерноморье, Предкавказье и дальше, унося с собой сведения о культурно более древней стадии земледелия, по большей части еще мотыжного; европейская инновация *аretrо/tlо- совершилась уже после их ухода, но какую-то форму земледелия они переставали практиковать, продолжая знать и древнюю форму плуга, ср. др.-инд. sira-«плуг», вероятно, собственно «плуг-сеялка», если от и.-е. *sei- «сеять», даже первоначально – «сажать, вдавливать» (ср. [КЕWА, III: 476, с литературой], а также семантическую реконструкцию *se- «сеять, вдавливать» у Ж. Одри, цит. По: [Климов 1994: 57]). Кстати сказать, не следует преуменьшать значение связанной с земледелием ирригации в исследуемом регионе (ср. [Шилов 1995: 564]) и специально в таких нескифских его частях, как

О Таманском полуострове и Синдской Скифии в низовьях Днепра и Южного Буга есть свидетельство Плиния о канале в Синдской Скифии , назы­ваемом им Coretus (от др.-инд. *krta- «сделанный») и характеризуемом им словами «manu factus alveus» — «рукотвор­ное русло». [Трубачев 1977: 20]. О каналах в низовьях Кубани было известно и Страбону (Geogr. ХI.2) от авторов нового времени.

Возвращаясь к этимологическому аспекту проблемы, положение дела с отсутствием у ариев продолжений и.-е. *are- «пахать, раздирать землю плугом», *аretrо- «плуг, орало» приходится резюмировать в том смысле, что происхождение самоназвания ариев – др.-инд., иран. аrуа- от указанной глагольной основы невозможно. Таково мое замечание на точку зрения автора, выраженную, так сказать, passim (см. [Шилов 1995: 225, 241, 534, 566]). И это притом, что, как уже говорилось выше, арии Северного Причерноморья, и в первую очередь, по-видимому, индоарийцы, продолжали заниматься земледелием , о чем, естественно, говорят и шиловские археологические разыскания. Выбор правильных этимологических решений, нелегкий и сам по себе, в том числе и для специалистов-этимологов, не всегда удавался и автору этой большой, сложной, трудной для исполнения книги.

Ошибочно сопоставление др.-инд. иrvа- с укр. урвищe «пропасть, овраг» [Шилов 1995: 55], так как возможно только членение последнего у-рв-ище; др.-русск. Мокошь вероятнее всего понимать как божество плодородия и связывать с мокрый (ср. [Фасмер, II: 640]), а не объяснять из ма+кош, якобы «Мать вместилища (урожая) » [Шилов 1995: 59]; укр. стерно «руль», польско-немецкое заимствование, нельзя связывать с гот. stairnо -«звезда» [Шилов 1995: 76]; слово вдова нельзя произвольно членить как в-дова и связывать со слав. *daviti [Шилов 1995: 140]; произвольно и произведение гандхарвов и кентавров «от куно-тавров», якобы «собако-быки» [Шилов 1995: 198]; русск. зверь, слав. *zverь никак этимологически не связано со сван. джвар (ср. [Шилов 1995: 218]), первое из них – исконно индоевропейского происхождения, второе, собственно, груз. zvari «крест» объясняют как местное заимствование из иранского (см. [Абаев 1958: 401, 402]); областное русское слово саман объясняется как заимствование из тюрк. saman »солома» [Фасмер III: 552], вне связи с хеттским sаmаnа «‘фундамент» [Шилов 1995:238]. В оправдание автора можно сказать, что таких и им подобных «вкусовых» этимологий ещё немало попадается на страницах весьма серьезных трудов по истории и археологии, и в этом можно увидеть и нашу вину, отставание доступной пропаганды правильных этимологических знаний. Отрадно впрочем, также отметить, что наряду с этими, скорее, «вкусовыми» этимологиями автор высказывает отдельные тонкие этимологические наблюдения по сближению слов и стоящих за ними понятий, на фоне собственных археологических разысканий, нацеленных на реконструкцию древних представлений.

Так, например, наблюдавшуюся им практику расчленения, измель­чения человеческих жертвоприношений он соотносит с фактом схождения трактуемых обычно как омонимы () и.-е. *теr- «умирать, умирание» и *mer- «размалывание» [Шилов 1995: 138]. «Идея воспроизводства жизни посредством ментальных усилий», обсуждаемая автором на примере семантического схождения «мысли» и «семени» [Шилов 1995: 187], привлекла меня созвучностью с моими собственными недавними размышлениями над древним синкретизмом *теn- «мужского» и *men- «мыслительного» в индоевропейском и славянском.
Дальнейшие мои замечания носят преимущественно конкретный, порой частный характер, и их навеянность чтением труда Шилова по-своему свидетельствует о богатстве и разнообразии содержания этой книги.
Наш автор, кажется, не совсем прав, полагая, «что присущая позднейшим индоариям символика цветов на их прародине еще не устоялась…» [Шилов 1995: 98, ср. еще 101]. Два примера.

Первый из них говорит о наличии уже в Северном Причерноморье, в Предкавказье, не только такого цвето-обозначения, как *suvarna-, этимологически тождественного др.-инд. sиvаrnа- «имеющий хороший, красивый цвет; блестящий; золотой; принадлежащий к благородной касте» , но и этнонима, племенного названия Sovarnoi (Ptol.), явно представляющего собой сознательное, устойчивое использование этого цветосимвола уже в кастовой, социальной терминологии.

Второй пример интересен тем, что показывает не только наличие древнего, еще индо­европейского цвето-обозначения, но и факт его – тоже древнего – табуистического употребления. Речь идёт о таком традиционно табуизируемом обозначении, как название зайца, – индоарийское *sasa-«заяц», надежно выявляемое на базе личного имени Sasac Sindeon, Горгиппия (Корпус боспорских надписей № 1094). Ср. др.-инд. sasa-«заяц, кролик» < *sasa- < и.-е. *kаsо- «серый, светлый» (для скептиков отметим, что иранская форма имела бы вид *sahа- ). Сюда же исконно родственное нем. Наsе «заяц». Ср. и табуистическое обыкновение обозначать зайца серым, серяком по-русски. Попутно полезно напомнить и археологическое свидетельство о наличии зайцев в курганной культуре (см. [Маllоrу 1982: 199, 200]).

И это – тем более, что Ю.А. Шилов в своей специальной главе «Дикие животные» (с. 177-194) о зайце не упоминает. Таким образом, мы лишний раз убеждаемся в том, сколь многое из верований, символики и значений слов, не только первичных, но и вторичных, фигуральных, получило свое оформление и развитие у индоарийцев уже в Северном Причерноморье. Важность этого наблюдения и материала трудно переоценить, если иметь в виду, что в науке почти до последнего времени преобладает взгляд, связывающий оформление индоарийского чуть ли не с приходом индоарийцев в Северо-Западную Индию. Назвать все это можно примерно в духе высказывания самого Ю.А. Шилова: «Мудрость, собранная (преимущественно на берегах Днепра) и сохра­ненная (преимущественно на берегах Инда) арийскими брахманами…”: [Шилов 1995: 612].
О летучести и о дальности проникновения арийского этнического элемента, арийских мифологем уже писалось другими, находившими отголоски в первую очередь – иранских (скифо-сакских, сарматских) культов на гигантских пространствах от британских до японских островов. Показательно, что индоарийский не проявил подобной летучести; он проделал свою известную трассу с северо-запада на юго-восток (Европа, Северное Причерноморье, Предкавказье, Месопотамия, Индия), но проделал её видимо более тяжелой поступью, отличавшей севшего на коня земледельца от конников-иранцев с их способностью распыляться на необозримые пространства. Раньше всего арийский этнический элемент углубился в южном направлении. Феномен Митанни известен (см. также выше). Не меньше (а возможно – больше) проблем возникает в связи с иранскими – скифскими, сайскими (сайи, хсайи – «царские, царственные») походами, проникновениями в до-геродотовское время от Приднепровской возвышенности до долины Иордана (ср. [Шилов 1995: 10]: «...от долины Иордана до Приднепровской возвышенности…» ). Здесь многое ещё остается выяснить – от идентификации, этимологии отдельных форм до датировки явлений. Кое-что из этих сюжетов затронуто в моей статье «Слово о Русской энциклопедии и некоторых энциклопедических статьях на библейские темы» (рукопись сдана в “Палестинский сборник» и журнал «Раlaeoslavicа», Бостон, Гарвард).

Начать с того, что же само название реки Иордан — греч. ‘Iordanec, др.-евр. Yarden – нельзя oбъяснить, не прибегнув к помощи выразительного иранского *danu-«река»; любо­пытно при этом, что название Иордан зафиксировано как древнеегипетское Jrdn уже в Х веке до н. э.

козы сидят на вершине храма. Крит. Минойская цивилизация

Не менее любопытно, что, помимо древнеиндийского персонажа Ригведы по имени Аджа — «Козёл» , катакомбные аналогии которому находит в Северном Причерноморье археолог (см. [Шилов 1995: 151, 208 и сл.]), в древнееврейской религии прочное место занимает некий Aza’el (испорченное Аzaz’el), то есть Аzа-бог , в полном чтении – «Козел-бог» , что подтверждается и наличием в Библии в аналогичном употреблении древнееврейского сеирим -«козлы» ; а в русской Библии – своеобразной передачи «козёл отпущения » (см. А.Б. Ранович [Ранович 1937: 135; 136], без попытки осмысления элемента aza-; из литературы см. еще Н.Н. Евреинов [Евреинов 1924]: о «козлопоклонничестве” в Евразии; Дм. Гулиа [Гулиа 1986: 283]: культ козла (ашьтеа) у абхазов ). Ясно. что фoрма aza- представляет собой ираиское нарицательное слово со значением «козел”. Остается лишь добавить, что этот узко-еврейский ритуальный Аза’ел, Азаз’ел, который расшифровывается как частичный скифский импорт, получил блестящее преломление и отражение в инфернальном образе Азазелло (Булгаков, Мастер и Маргарита), став таким образом и достоянием нашей культуры.

Автора очень интересует фольклорная преемственность. Сюжеты верований и представлений, выявленные в древних курганах доскифского времени, порой прослеживаются им в местных легендах и преданиях XX века [Шилов 1995: 124]. Этот ряд феноменов может быть пополнен ещё одним, вернее, его отражениями вплоть до недавнего времени и их более точной локализацией. Речь идёт о так называемом журавлином мифе и гераномахии. Сюжет битвы журавлей с пигмеями выявлен специалистами в ряде древних индоевропейских литератур. К этому следует добавить также выявленную с некоторых пор в древних глоссовых контекстах и в топонимии – начиная с античной вплоть до наших дней – локализацию преемственной памяти этого мифа на небольшом пространстве земли в низовьях Днепра и Южного Буга. Сюда относится прежде всего реконструируемое индоарийское выражение *kank-uta- “изгнанные журавлями», ср. eic Kagkuton, декрет в честь Протогена, Ольвия, III в. до н. э. , и близкую форму в вариантах к Рlin. NH IV, 44, глоссируемую с помощью латинского: a gruibus fugatos (вар. pulsos) «журавлями изгнанные». Подробнее см. [Трубачев 1987: 119 и сл.] (а также в книге “INDOARICA в Северном Причерноморье”, в печати). Ср. др.-инд. kanka- «цапля», с одной стороны (традиция обозначать журавля и цаплю одним словом, то есть смешивать их, известна), а с другой стороны – её продолжения в современной гидро- и топонимии этих мест, ср. сюда прежде всего река бассейна Нижнего Днепра Конка и наличие там же производных названий мест от укр. чапля «цапля». Эта традиция четко ощущалась в античное время, ср. существование там названий Gerania (oppidum — Небольшие племенные крепости и крупные объекты, служащие убежищем, (Plin., там же), собственно греч. «журавлиная», точнее “журавлиный” («город», в греч. – женского рода), а также еще более древнее калькирующее отражение в Herros, если из *ger(e)nos»журавль» , «албанская» фоне­тика которого (-rr- < -rn-) позволила бы вспомнить о фракийской атрибуции киммерийского , тем более, что арийским характеристикам это просто не соответствует. Эту возможность мы рады подсказать автору, поскольку он ищет на несколько иных направлениях [Шилов 1995: 471: о тяготении мифа о битве с журавлями к кавказско-малоазийскому ареалу ] и все еще озабочен стремлением «заполнить лакуну между античным оформлением данного мифа и его индоевропейскими истоками…» (там же: 471, 472).

Переходя напоследок к славянским параллелям и славянским отражениям, мы имеем в виду, что Нижнее Поднепровье представляет собой периферию древних славянских ареалов (а от древнейших ареалов славян оно вообще лежало в стороне). Славянские параллели древним арийским состояниям носят поэтому свободный характер, что не умаляет, однако, значения феномена традиционной унаследованности явлений скифской и далекой, доскифской древности перекрывающим слоем славянского, украинского населения, к которому так внимателен Ю.А. Шилов. Во-первых, при этом легче всего было бы занять позицию во всём сомневающегося скептицизма, позицию, сплошь и рядом бесплотную, тогда как разумнее было бы присмотреться к заявленным отражениям и преломлениям субстратного арийского культурного элемента среди местного славянского населения, той же украинской запорожской вольницы. Во-вторых, важно преодолеть эту учёную традицию неверия в культурную преемственность населения этой проходной степной полосы, п ротив чего еще более столетия назад выступил И. И. Срезневский, в специальной работе показавший древность, даже архаичность славянских, древнерусских местных названий наших южных степей, обезлюдивание которых обычно систематически преувеличивалось. Наш вводный пример пары семантических преемственных соответствий Обиточное – *раri-sarа из этого разряда (подробнее об этом в нашей книге «В поисках единства. Взгляд филолога на проблему истоков Руси», второе, расширенное издание, в печати). В этом смысле целесообразно внимательно изучить унаследованность славянскими племенами традиций древней среднеднепровской культуры, но также и культуры, территориально более отдаленных синдов (ср. [Шилов-АДД: 9]).
Мы же здесь ограничимся одним-двумя спорадически взятыми примерами из области упомянутых славянских культурно-типологических параллелей или даже более тесных отражений. Одна из таких культурнотипологических параллелей даётся нами к занимающему автора вопросу о «семантической связи повозок и молоточковидных булавок» [Шилов 1995: ЗЗЗ].

Определенный пояснительный материал к этому нахо­дим в этимологии и семантике соответствующей славянской терминологии и её реального фона, а именно связь и отношение слав. *jьgo (русск., укр. иго и в большин­стве славянских языков – «ярмо») из праиндоевропейского *iugom «(воловье) ярмо, иго» и слав. *jьg(ъ)lа (рус. игла, укр. гoлка) «игла, иголка». Главный интерес представляет последнее, в том числе, думаю, и для исследователя молоточковидных булавок и их связи с повозками в древнем Нижнем Поднепровье. Как это ни странно, «игла» в славянском обозначается не производным от глагола «шить» , что казалось бы логично (ср. нем. nahen – Nadel). «Игла» – слав. *jьg(ъ)la – это прежде всего «игла с ушком», то есть «с головкой», некий аналог «булавки», древнего названия которой, похоже, не сохранилось, точнее, его функцию первоначально выполняло слово *jьg(ъ)la, игла. Преобладающее значение последнего – «швейная игла» – «шкворень, стержень», представленное сейчас в ‘Меньшинстве случаев или, как бывает с древними значениями, в производных.

На это и обратил внимание В. Махек, которому мы обязаны проницательной этимологией *jьg(ъ)la, игла как производного от *jьgо, иго. Он обратил внимание на случаи вроде словацкого диал. *jehliсе (*jьgъlica) «часть ярма», точнее – «прут, запи­рающий ярмо при надевании его на шею скотины». Без такой древней «иглы» (для фиксации) распадалось ярмо, без ярма не могла осуществляться тяга повозки (эпизод – *jьgo –*jьgъla изложен по: [ЭССЯ, 8: 213, 214].

Второй, краткий, пример славянского соответствия касается отмечаемой автором приверженности индоарийского Варуны западу, потустороннему океану и некоему острову посередине его [Шилов 1995: 592]. Перед нами набор черт, возможно, свойственных и этимологически родственному слав. *volynь/*velunь и, через его призму, производящему его теониму *velunъ , с такими характерными чертами семантики последнего, как распространение главным образом на западе славянства (Волинь – самый восточный из случаев этого названия), долинность/низинность и прибрежность (см. [Трубачев 1994: 14]). Этим, конечно, славянско-дославянские связи и культурные традиции не исчерпываются, ср. одно из общих заключений книги: “…уходящие в докурганные времена традиции святилищ-обсерваторий и Матери-Земли не прервались. Они сохранялись и у средневековых славян Восточной Европы» [Шилов 1995: 607, со ссылкой на Б.А. Рыбакова).
Приближаясь к итогу, отмечу также, что кое-что осталось для меня загадочным и непонятным, как например письменность Триполья, «надписи среднедунайской Аратты» [Шилов 1995: 237 и passim]. Насколько можно полагаться на этот проблематичный источник? Неясна для меня и концепция Триполья, отождествляемого то с шумерской Араттой (?), то с индоевропейской «Страной земледельцев» Аратта [Шилов 1995: 31]. Чтение книги, и без того, надо сказать, нелегкое, несколько затрудняют довольно многочисленные опечатки; автор знает это, хотя и не смог справиться с этими, в основном техническими, помехами в трудном в нынешних условиях деле издания такой крупной книги. Неведомое мне киевское издательство СИНТО в целом справилось с печатанием книги Шилова, издав её приличным тиражом в 5000 экземпляров. Отмечу, может быть, только назойливое повторение одной и той же опечатки, искажающей смысл – алазано-баденская культура, надо: алазано-беденская. И еще отмечу одну досадную описку пера (авторскую? издательскую?). П.Кречмер опубликовал статью «Индийцы на Кубани» не в Англии (так [Шилов 1995: 13]), а в Австрии (у Шилова ссылка на Трубачева [Трубачев 1976], где дано правильно). Указатели в этой большой книге отсутствуют, но автор намерен их дать в приложении ко II-ому тому, еще не напечатанному – сведение из личного письма.
Оценивая такую книгу, непростую, как и человеческая судьба Ю. А. Шилова, нельзя забывать, что оцениваешь почти нечеловеческий вложенный в неё труд, попросту неохватный одним взглядом. Смелая устремленность, готовность ставить и решать трудные задачи и искать подходы к труднейшим обычно делает таких исследователей легкой мишенью для критики. Но читатель непредвзятый, к тому же, интересующийся предметом, вынесет из этого чтения очень многое – из свежего материала, обобщений, бесчисленных наблюдений. Из них складывается положительный итог труда Юрия Алексеевича Шилова. [У автографному рукописі статті, надісланній Ю.О.Шилову 15.11.1995, закінчення таке: Из них складывается положительный итог труда Юрия Алексеевича Шилова – как книги, как заявленной по ней диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук, которых и книга, и автор вполне заслуживают.
7 ноября 1995 года – О. Н. Трубачёв.

Москва: «Наука», 1996, №3.

ИНТЕРВЬЮ П.В.ТУЛАЕВА С Ю.А.ШИЛОВЫМ ПО СЛУЧАЮ ПРЕЗЕНТАЦИИ ЕГО КНИГИ«ПРАРОДИНА АРИЕВ», КИЕВ.1995. ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ РАН. 27 АПРЕЛЯ 1995 ГОДА

Ю.А. Шилов. Биографическая справка

Родился в 1949 году в семье потомственных крестьян в одном, из сёл Запорожской области на берегу Азовского моря. В 1972 году окончил МГУ. Затем, в 1977-м, аспирантуру при Киевском институте археологии. Кандидатская диссертация, была посвящена вопросу формирования арийских племен. Тема докторской связана с расшиф­ровкой мифов, отражённых в археологических памятниках. ‘Это дало возможность вый­ти на истоки формирования ариев и созданной ими ведической культуры, «Прародина ариев» по сути и есть моя докторская диссертация.

Как я и предполагал, науч­ная общественность оказалась неподго-товлен­ной к восприятию результатов моего исследова­ния во всей глубине. Люди десятилетиями работали по сложившейся схеме, и вдруг появляется книга, которая не укладывается в рамки их представлений, и им остается либо признать справедливость моих выводов, отказавшись от собственных, либо проигнорировать мой труд. Чтобы выйти из положения, колеги объявили «Прародину ариев» научно-популярным сочинением, а, следовательно, о защите докторской не может быть и речи. Когда ситуация стала приобретать скандальный характер директор нашего института переправил мою книгу на рецензию в Москву. Здесь учёный совет рекомендовал «Прародину ариев» к защите. Но оказалось, что фактически принимать защиту некому, т.к. специалистов-ариеведов необходимого уровня у нас нет.


Павел Тулаев: Уважаемый Юрий Алексеевич, прежде чем начать наше интервью, я бы хотел от души по­здравить Вас с выходом вашего фун­даментального исследования «Пра­родина ариев» и выразить свою ра­дость по поводу этого события, как я считаю, мирового значения, собы­тия не только для нашей отечест­венной науки, но и для мировой науки в целом. Первый вопрос: Скажите пожалуйста, как Вы сами его оце­ниваете?

Ю.Ш. Я оцениваю это событие преж­де всею как закрепление нового этапа в археологии и в изучении древней ис­тории. У археологов есть такое поня­тие «городцовский этап исследования эпохи бронзы степей юга России». В.А. Городцов ввёл в науку погребальный обряд. До него, т.е. до начала двадцато­го века, археологи изучали вещи в це­лях пополнения музейных экспозиций. Городцов же разработал новый подход, он ввёл систематизацию культур по типу погребальных coopyжений и дал каждой своё название, например, катакомбная, срубная, курганная. Я как раз занялся изучением курганов. Счи­талось, что курганы это нечто подоб­ное современным могильным холми­кам, просто большая куча земли. Толь­ко в 60-х годах ленинградским учёным Грязновым было высказано предполо­жение о том, что они - некое архи­тектурное сооружение, что-то вроде до­мика или имитация дома, не более того. Начиная с 70-х годов, после раскопки высокой могилы на Херсонщине, я, во-первых, впервые обратил внимание, что многочисленные досыпки курганов и сам курган представляют собой прежде всего храм, во-вторых, обсерваторию для календарных наблюдений и, толь­ко в-третьих, кладбище. В оформлении курганных насыпей удалось проследить символические фигуры. Все знают сим­волические фигуры Наски. Специалис­ты знают, что в Европе, в частности в Англии, есть огромные фигуры, видные только с самолета. Оказалось, что и наши курганы имеют символику: это антропоморфные фигуры, астральные знаки - в виде Солнца, Луны, Тельца,

Овена, зооморфные рисунки, изобра­жающие змей, птиц и т.д. После того, как была освоена курганная насыпь, этот третий элемент, которого не хва­тало, только после этого курган был освоен целиком, т.е. к вещам и погре­бениям была присоединена и сама на­сыпь. Этот триединый, целостно осво­енный историко-археологический ис­точник и позволил дешифровать мифы. По сути моя книга представляет собой дешифровку мифов, заключённых в свя­тилищах курганов, могильниках, вещах, сохранившихся на огромных террито­риях: от Дуная до Енисея. Центром кур­ганного обряда и наиболее разработан­ного мифотворчества оказалось степ­ное Поднепровье, та самая территория, которую лингвисты, в частности Олег Николаевич Трубачев, предполагали как прародину ариев. Мифы, расшиф­рованные в курганах, подтвердили его гипотезу: они оказались очень близки и часто даже тождественны тем мифам, которые сохранились на второй арий­ской родине в Индии. Это основной вывод.

П.Т. Несколько лет назад в изда­тельстве «Молодая Гвардия» вышла Ваша книга «Космические тайны курганов». Я тогда её с интересом прочитал. Она захватывающа, на­сыщена ценным материалом и там тоже излагаются выводы вашего исследования. Но, по-видимому, но­вая книга, которая имеет другое на­звание и объём, она и по содержа­нию как-то отлична? Она представ­ляет следущий этап в Вашей рабо­те? Что принципиально нового в этой книге?

Ю.Ш. Получилось так, что в «Кос­мических тайнах курганов», опублико­ванных в 1990 году, содержится научно-популярное изложение тех выводов, которые были по­лучены при расшифровке ми­фов. Прошло пять лет, и за это время мною были раско­ваны новые курганы, с новы­ми мифологическими сюжета­ми. Курганы уникальные. Этот новый материал включен в квиту «Прародина ариев». Затем, последняя книга, в от­личии от «Космических тайн», уже не научно-попу­лярное, а сугубо Научное из­дание. Если раньше я на ин­туитивном уровне ощущал, что курганы помогают найти ответ на решение проблемы реальности остаточного биополя, бессмертной души, что присутствует в учении ин­дийских брахманов, то потом пошел конкретный материал. Мне самому пришлось пережить вхож­дение в «тоннель бессмертия» и в но­вых ситуациях при раскопках курга­нов убедиться в том, что это всё ре­ально. Найдены были памятники, изу­чая которые удалось понять, как зарож­далась и формировалась йога, какая энергетика в ее основе. Я рискнул этот материал дать в конце своего научного труда, на самых последних страницах, в послесловии. И вот теперь эти пос­ледние страницы, как бы вынесенные за рамки сугубо академического иссле­дования, используются моими оппонен­тами для того. чтобы постави ть под со­мнение научность самой монографии. Но я все же не жалею, что так сделал, потому что считаю долгом учёного ука­зать на некие рубежи и пределы, кото­рые современной пауке неподвластны. Их надо брать, эти рубежи.

П.Т. В «Космических тайнах кур­ганов» Вы упоминаете о том, что захоронения производились в эмбри­ональной позе. Они как бы повторя­ли форму рождения человека и при­готавливали людей к загробной жиз­ни. Это была мистерия. Правильно ли я понял, что курганы были куль­товыми сооружениями, что они представляли собой храмы для мис­терий, где происходило таинство перехода в иной мир?

Ю.Ш. Да, суть Вы правильно уло­вили. Суть арийских курганов сводит­ся к возрождению покойников, к вос­крешению. С этой целью их присоеди­няли к годовому циклу, отсюда кален­дари в погребальном обряде. Покойным придавали свойства эмбриона, как вы сказали. Притом не только в позах. Основной арийский миф о дне Вритры и зародыше мироздания Вале - это ар­хетип зачатия. Затем есть архетип, свя­занный с формированием эмбриона. Это в конкретных курганах, рвах и т.д. Потом идут досыпки, символизи­рующие «Мать-сыру-землю», которая должна возрождать покойников. С ними как раз связаны эмбриональные поло­жения основной массы погребений. Затем следуют архетипы, связанные с воскрешением, в частности с индоарийским учением брахманов о не­бесной бадье, которая черпает с помо­щью покойника жизненные силы по­тустороннею мира. С помощью жре­цов эта бадья поднимается в небеса, и боги опрокидывают и изливают эти жиз­ненные силы на благо живущих. Про­исходит круговорот бытия и небытия.

П.Т. Во время презентации Вы сказали, что курганы, содержащие материальные остатки древней арийской культуры, являются ил­люстрацией к тем мифам, кото­рые позже получили разработку в ригведической традиции, в памят­никах письменной культуры, извест­ных как «Ригведы». Насколько это достоверно? Как бы вы могли под­твердить, что курганы действи­тельно иллюстрируют те мифы, ко­торое мы находим в «Ригведах»? Ка­кие именно это мифы?

Ю.Ш. Тут прежде всего надо пони­мать, что мифотворчество - это ми­ровосприятие и форма существования первобытной культуры. Оно охватыва­ло все стороны бытия, все проявления культуры. Это был одновременно и сло­весный рассказ, и обряд, и создание вещей. Получилось так, что именно на арийской прародине, в степном Поднепровье, осталась вещественная часть мифов, а тексты были перенесены в Индию. Там вещественная сторона ви­доизменилась. Курганы там практичес­ки не строят, хотя в буддистских сту­пах можно ещё реминесценции обна­ружить. Но зато там сохранились текс­ты. Мы можем теперь составить как бы стереоскопическую пару, сопоста­вить тексты сохранённые в Индии и те археологические памятники, которые остались на прародине ариев в Поднепровье. Эта стереопара даёт возмож­ность проникать в такие глубины, о ко­торых раньше и мечтать не приходи­лось.

П.Т. Вы могли бы для нашей публикации предло­жить какую нибудь конкретную иллюстрацию ар­хеологических раскопок, которая очевидно отобра­жала мот или иной миф из «Ригведы» и текст?

Ю.Ш. Считается, что ос­новным мифом индоарийской «Ригведы» являет­ся миф о змее Вритре, кото­рый охраняет зародыш ми­роздания Валу. Появляется основной герой «Ригведы» Индра. Он побеждает, рас­членяет змея Вритру, осво­бождает зародыш мирозда­ния Валу, раскалывает его и начинается новый цикл. Это то, что есть в индийских текстах.

Что есть в наших курга­нах, в частности в тех, что были не­давно раскопаны в устье реки Псел. Там обнаружен конец аномалии, ко­торая начинается под Курском и тя­нется до Кривого Рога. Под Кремен­чугом конец этой рудной аномалии, а вместе с тем геомагнитной и радиа­ционной аномалии, образует своеоб­разный Бермудский треугольник. Там выходы так называемых мантийных каналов. Мощная гравитационная ано­малия. И вот оказалось, что древ­нейшие святилища и курганы соот­ветствуют основному арийскому мифу. Соответствия такие: змеиный ров, охраняющий культовую яму, сим­волизирует Вритру и Валу, а камен­ные человекоподобные изваяния пере­дают образ Индры. Оказалось, что древнейшие арийские святилища и курганы были поставлены как раз в зоне этой гравитационной аномалии. Эти святилища середины IV тысяче­летия до н.э. и иллюстрируют те текс­ты, которые сохранились в Индии. Затем прослеживается, что основной арийский миф бытовал в Поднепровье в протяжении 2-х тысячелетий, до преддверия частичного переселения ариев в Индию, и затем вошёл в ос­нову известного греческого мифа о происхождении скифов от Геракла и змееногой богини.

П.Т. Очень интересно. А спра­ведливо ли считать, что этот основной индоевропейский миф об Индре u Bpumpe продолжал суще­ствовать и этот архетип сохра­нился в более поздней славянской мифологии. Например миф о Свароге просматривается даже в пра­вославных иконах с Георгием Победоносцем. В гербе Москвы, мно­гие видят воина, но ведь этот воин небесный, он проекция солнечного бога Индра, который поражает змия, не в политическом смысле, а в мистическом, как хтонические силы земли.

Ю.Ш. Я на этом как раз акценти­рую внимание читателей «Прароди­ны ариев». В культуре Руси этот арий­ский миф трансформирован через ле­генду о происхождении скифов от Ге­ракла и змееногой богини. Он сохра­нился до XVI века в так называемых змеевиках. Это были медальоны, ко­торые носились поверх одежды, по­верх христианских крестов. На одной стороне медальона изображался свя­той, чаще всего это был архангел Михаил, предшественник Георгия По­бедоносца, а на обратной стороне изо­бражалась змееногая прародительни­ца скифов. Это у Бориса Александ­ровича Рыбакова и других исследо­вателей очень хорошо расписано. Общепризнано, что миф о противобор­стве Ивдры и Вритры вошел в фун­дамент русской традиции, пережив христианизацию. Что же касается Сварога, то он не связан с основным арийским мифом, хотя в Причерно­морье осталось несколько курганов, которые называются Савур-могила или Савурюга. На мой взгляд, они происходят от арийского Сувар-юга, что означает «Золотой век» или «Со­лнечный век». От этого Сувар-агни, т. е. Небесного огня и происходит сла­вянский Сварог.

П.Т. Есть точка зрения, что Сварог родственен Варуне. Она впе­рвые высказана А.Н.Афанасьевым в его труде «Поэтические воззрения славян на природу».

Ю.Ш. Сварог - это божество не­бесное, солнечное, а Варуна всё-таки божество хтоническое, он связан с по­тусторонним миром иным образом.

П.Т. Ваша книга называется «Прародина ариев», это название стоит на обложке и это, навер­ное, наиболее важное. Можно ли, после выхода Вашего исследования, с уверенностью утверждать, что прародина ариев находилась имен­но в степях Поднепровья и Приазовья?

Ю.Ш. Мне представляется что можно утверждать. Поскольку получено археологическое подтверждение выводов лингвистов: болгарина Василия Георгиева и россиянина О.Н. Трубачева. Но необходимо подчеркнуть то обстоятельство, что я рассматриваю именно прародину, то есть изначаль­ный исток арийской общности. А можно было бы написать книгу «Пра­родины ариев», т.е. включить в рас­смотрение и более поздние центры, какие имелись, например, в южном Приуралье. Приуральские центры ари­ев относятся к кануну переселения ариев в Индию, они датируются нача­лом II-го тысячелетия до нашей эры. А Поднепровская прародина это се­редина IV тысячелетия. Здесь наибо­лее полное и концентрированное со­ответствие сохранившимся индийским мифам. Именно поэтому я утверждаю, что Поднепровье следует рассмат­ривать как древнейшую прародину ариев.

П.Т. То есть, как я понял, Ваша книга не противоречит в основ­ном исследованиям В.А.Сафронова, автора книги «Индоевропейские прародины». Она просто уточня­ет и локализует наиболее древний источник?

Ю.Ш. Да, она уточняет вопрос об ариях. Дело в том, что арии, или их называют еще индо-иранцы, это толь­ко часть индоевропейской общности. Сафронов рассматривает индоевропей­скую общность более широко. В его исследованиях вопросу об ариях посвя­щен только определенный ракурс. Его работа о другом. В главном никаких противоречий у нас нет, но расхожде­ния в нюансах весьма существенные.

П.Т. Другой известный автор, переводчик, исследователь «Ригведы» Елизаренкова также является сто­ронником более четкого подхода к интересующей нас проблеме. Она го­ворит, что арийцы - это южные ветви индоевропейцев: ирано-арийская u чндоарийская. И она не сто­ронник смешения всех индоевропей­ских народов в понятие арий. Как вы относитесь к этому? Можем ли мы употреблять слово арии более широко или это нежелательно? Ю.Ш. Я уже сказал, что такова науч­ ная точка зрения. И я, в общем-то, не­оригинален, когда утверждаю, что арии это лишь часть более обширной индо­европейской общности. Но до начала XX века было расширенное понима­ние ариев, в них включали предков и германских, и славянских народов, и греков. Современное языкознание под ариями подразумевает лишь некоторые иранские и индийские племена. А что касается этногенеза славян и герман­ских народов, то мы имеем все основа­ния говорить о том, что некоторые из арийских племён вошли в состав род­ственных индоевропейских народов на севере и западе. Мы можем утверж­дать, что в этногенезе германцев при­няло участие арийское племя данов, во главе с Одшюм, обожествленным ими. Мы можем сейчас говорить с достаточ­ной уверенностью, что в этногенезе сла­вян приняло участие арийское племя соувиров, дав начало сиверцам, от ко­торых происходил известный князь Игорь. Последние считали своей пра­родиной Синдику или Индику, в райо­не Таманского полуострова, где было расположено Тмутараканское княжест­во Киевской Руси. Но эти вопросы надо еще дополнительно разрабатывать, что­бы прояснить все детали.

П.Т. Академик Трубачев, если я не ошибаюсь, как раз разработал эту «тмутараканскую гипотезу». На празднике славянской письменности и культуры в Тавриде он презенто­вал некоторым участникам книгу «К истокам Руси», где с точки зре­ния лингвистики доказывает воз­можность исхода русских племён из района Тмутаракани, современной Кубани. Эта гипотеза имеет вес­кие основания?

Ю.Ш. Да, безусловно.

П.Т. Долгое время мы, в силу из­вестных политических обстоя­тельств, сталкивались с общест­венным неприятием самого понятия «арии». До сих пор ещё некоторые авторы, пишущие об арийстве, вы­нуждены оправдываться. Некоторые оппоненты утверждают, что это, мол, гитлеровская пропаганда. Как относиться к этому? Что сегодня можно ответить им?

Ю.Ш. Прежде всего следует держать­ся исторической истиш»!. Арии -само­название древних племён, запечатлен­ное в ведической литературе. И мы должны на этом стоять. А политичес­кие спекуляции надо изживать через по­вышение уровня культуры науки. Тут других способов нет.

П.Т. Я как раз хотел привести пару свежих примеров. Недавно один молодой исследователь Сергей Антоненко выпустил книгу «Русь Арий­ская»» с подзаголовком «Непривычная правда». Появились отклики в пе­чати. Люди, которые не читали эту книгу, обвиняют автора в пропа­ганде германского национал-социа­лизма, тогда как он доказывает как раз обратное. И вот еще об одной гипотезе, которая очень интересу­ет сейчас молодежь. Поскольку юж­ны» республики СССР стали для нас сейчас ближним зарубежьем, Россия вдруг почувствовала себя северной страной, какой она и была изна­чально. Все более популярной ста­новится гипотеза о гиперборейском происхождении Руси, о гиперборей­цах как наших предках. Есть две известные публикации в нашей пе­чати. Первая - доктора истори­ческих наук Гусевой о глубокой пра­родине предков арийцев на севере, воспоминания о которой сохрани­лись в «Ригведах». Есть еще извест­ная книга современного эзотерика, метафизика и политика Александ­ра Дугина, который подробно и добросовестно излагает доктрину Германа Вирта. Книга так и назы­вается «Гиперборейская теория». Какое Ваше отношение к гипербо­рейской теории?

Ю.Ш. Прежде всего я должен ска­зать, что у меня в исследовании выделены племена гиперборейцев. Ина­че их называют протогреками, хотя это не все протогреки, а предки толь­ко части протогреческих племен. Они мною связываются с так называемой «ингульской» археологической куль­турой, которая формируется в степ­ном Поднепровье с рубежа III-II-ro ты­сячелетия до нашей эры. На каком основании я считаю их гиперборей­цами? На том основании, что среди этих племен реконструируются мифы, связанные с древнейшим Зевсом, с древнейшим Аполлоном, с древней­шим Дионисом. Диониса и Аполлона греки хотя и ввели в пантеон, однако подчеркивали их гиперборейское про­исхождение. Следовательно, эти боги и есть индикатор дня выявления ги­перборейской прародины. Они обна­руживаются, Повторяю, в степном Поднепровье. Что же касается поме­щения Гипербореи в более северные широты, в частности в Приуралье, то кроме гипотетических построений фактического материала для этого нет. Есть в Приуралье святилища, свя­тилища-обсерватории, связанные с ариями. Они относятся не к началу II-го тысячелетия, а к более поздне­му времени, к началу переселения ариев в Индию. Западнее подобные святилища и обсерватории возника­ют намного раньше, на рубеже V-IV-го тысячелетия до н.э., и затем рас­пространяются на запад до Британ­ских островов. Известный Стоунхедж датируют в пределах III-го тысячеле­тия. А па востоке они более поздние. Следовательно их никак Нельзя свя­зывать с древнейшими ариями. Это, наоборот, уже позднейшие арии, арии вторичной прародины. Что же каса­ется более глубоких корней куль­тур в Приуралье, то глубже II-го ты­сячелетия элементов арийской куль­туры проследить не удается. Вот ког­да они будут прослежены и обнару­жатся памятники, тогда мы можем го­ворить о научном аргументировании. Пока же мы можем только сравни­вать конкретику Поднепровья со сла­бо аргументированными гипотезами о Приуральской прародине.

П.Т. В своём исследовании Вы добросовестно аргументируете, что прародина ариев находилось в Поднепровье, т.е. в степях север­ного Причерноморья. Есть ученые в России, которые не вполне со­глашаются с таким утверждени­ем. Но с другой стороны, есть за­рубежные авторы, которые пришли к тому же выводу, независимо от наших исследователей. Я, в част­ности, имею ввиду труды извест­ного специалиста в данном вопро­се Гордона Чайлда. В его книге «Арийцы» есть глава, которая при­влекла моё внимание. Она называ­ется «Арийцы на юге России». В ней приводятся близкие к Вашим аргументы о том, что эта циви­лизация связана с культурой кур­ганов. Западный ученый высказы­вает мнение о том, что именно в этих курганах находились захоро­нения нордических по типу пред­ков современных европейцев. Как вы считаете, исследования. Гордо­на Чайлда и других представите­лей западной школы ариеведения заслуживают внимания?

Ю.Ш. Конечно. Тут только надо де­лать поправку на время и фактуру. Упомянутая Вами работа Гордона Чайлда относится к 20-м годам. В то же время работал польский археолог Сулимирский, который тоже пришёл к подобным выводам. А в послевоен­ные годы к убеждению о том, что пра­родина ариев находится в степном Поднепровье, пришел болгарский ис­следователь Георгиев. В наше время работает академик О.Н.Трубачёв, который подвёл черту в языковедческом аспекте проблемы прародины ариев, доказав, что это было степное Под­непровье. А вот реконструкция ми­фов, запечатленных в археологичес­ких памятниках, сделана впервые в «Прародине ариев». В этом суть моей книги. Она позволила соединить, на­конец, данные археологии и языкове­дения. Я хочу подчеркнуть, что я не ставил своей целью что либо изобрес­ти. Я шел от источников. Я рекон­струировал мифы, заключённые в археологических памятниках, а затем я эти мифы сопоставлял не только с арийскими, но также с греческими, славянскими, германскими. Наиболь­шие соответствия были обнаружены с арийскими мифами. Отсюда я и делал выводы. Главное для меня, это не этническая сторона проблемы. Меня более интересуют истоки ведической культуры. Ведь арии чем слав­ны: они славны тем, что создали ведическую культу ру и сумели сохра­нить её в Индии. Эта ведическая куль­тура имеет общечеловеческое значе­ние, потому, что в ней есть реальные выходы через йогу, через учение о переселении души - на бессмертие. Но вот, проделав большую работу, я прихожу к убеждению, что арии не столько создали это учение, как сколько сохранили его. Мне кажет­ся, что основными творцами ведической культуры были те жрецы, кото­рые были связаны с соседними, земледельческими, древнейшими в мире индоевропейскими государствами, в частности с Араттой.

П.Т. Даже так? А что из себя пред­ставляло это государство Аратта?

Ю.Ш. Центр Аратты, территория его расцвета, это так называемая трипольская археологическая культура, расположившаяся на правобережье Днепра, т.е. современная территория Черкасской области. Уже в конце V-го тысячелетия до н.э. в Аратте, пере­местившейся с Дуная, были города. Это была оседлая, земледельческая, могучая цивилизация, основанная на первенстве касты жрецов. Жрецы Аратты, протаривая путь на малоазий-скую прародину индоевропейцев, вклинивали своих миссионерок в это полукочевое, скотоводческое море. Тоже индоевропейцев, но стоявших по уровню своего развития ниже земле­дельцев. Брахманы-жрецы были араттские. В среде этих миссионеров, ко­торые стали катализатором формиро­вания арийской общности, сохрани­лись пласты индоевропейской, араттской в своей основе, доарийской куль­туры. Затем, когда часть племён, ми­нуя Кавказ, дошла до Индии, древ­няя, араттско-арийская мудрость была сохранена и дожила до наших дней. Вот такая концепция складывается.

П.Т. Очень интересно. Я уверен найдется немало людей, желающих разобраться в истории Аратты и переселения ариев на юго-восток .

Ю.Ш. Да, открытие Аратты и ее роли в формировании Арианы, их ис­торические портреты на фоне Дунайско-Днепровской прародины - это ключ не только к предыстории, но и к основам евразийской цивилизации, к её индийскому и греческому полю­сам. Это возможность тех начинаний, которые интуитивно были заявлены работами Блаватской, Шюре, Нико­лая и Елены Рерих.

П.Т. Скажите, где можно прочи­тать об этой научной гипотезе в доступной форме. Есть ли, помимо упоминавшихся книг, какие-либо дру­гие популярные брошюры, статьи или Вы планируете что-нибудь но­вое выпустить?

Ю.Ш. На Украине вышла моя книга «Врата бессмертия». Она состоит из двух частей: вторая часть это допол­ненная и переработанная книга «Кос­мические тайны курганов», а первая часть состоит из документальных рас­сказов, очерков, повестей, которые на художественном языке рассказывают о том, как исследуются, реконструиру­ются памятники. Кроме того, я сейчас подготовил к публикации второй том «Прародины ариев». Он будет называть­ся «Наследие ариев». Эту книгу будут составлять популярные очерки, повес­ти, рассказы. Там будет две части, два цикла. Одна часть будет называться «На исходе Золотого века», вторая - «До­рогами бессмертия». Там будет так же дополнение, состоящее из материалов, не вошедших в первый том, будет ал­фавитный указатель памятников и ми­фов. Будут включены туда и отзывы коллег-ученых на «Прародину ариев». Надо только найти издателя второго тома. Мне кажется, что оба этих тома, один сугубо научный, а второй - для самой широкой аудитории, будут ра­ботать на углубление корней, повыше­ние престижа нашей отечественной науки и культуры.

П.Т. Дай то Бог. На Западе, на­сколько мне известно, есть целые исследовательские центры, журна­лы и программы по индоарике. А у нас, в России, есть что-либо по­добное?

Ю.Ш. Да. У нас выходил журнал, ко­торый редактировала пыле покойная Мария Гимбутас. Я ей посылал руко­пись «Космические тайны курганов», но она её не получила. Дошла только одна статья, написанная по её заказу, но и та в растерзанном виде, без неко­торых страниц и без иллюстраций. В аналогичную ситуацию попалакнига «Прародина ариев», часть тиража ко­торой арестована в Киеве. Но слава Богу, четыре тысячи экземпляров до Москвы дошли и уже стали достояни­ем научной общественности. А офици­альная наука обеих столиц продолжа­ет игнорировать мой труд. Поэтому для меня очень важно, чтобы результаты моего исследования вошли в научное обращение. Иначе остается опасность безвозвратной утери уникальных откры­тий, как это недавно случилось с рабо­той Валентина Николаевича Даниленко «Этногенез славян». Чудом удалось спасти другую его монографию «Кос­могония первобытного общества», ко­торую я подготовил к печати.

П.Т. Нет ли у Вас в связи с та­кой, мягко говоря, «холодной» ре­акцией со стороны здешних акаде­мий, поискать научную поддержку за рубежом?

Ю.Ш. Я бы не отказался по итогам исследования прочитать лекции в тех странах, где разрабатывается арийская проблема: в Германии, в Англии, в Ин­дии. А может быть даже и защититься там, если это поможет преодолеть наши бюрократические барьеры. Это не так мне нужно, как книге, для подтвержде­ния её научного статуса.

П.Т. У Вас, должно быть, есть пуб­ликации за рубежом?

Ю.Ш. Да, есть. На английском языке.

П.Т. Наконец последнее. С какими бы словами напутствия Вы бы хо­тели обратиться к молодым ариеведам и просто к молодым людям, интересующимся кругом обсужден­ных нами тем?

Ю.Ш. Основное моё пожелание: изучайте, проникайте в истоки народ­ной культуры. Помните, что есть фор­ма и содержание, т.е. суть. Не оста­навливайтесь на форме, смотрите в корень. Научитесь видеть, что в на­родной, так называемой традиционной культуре, есть выходы на подлинное бессмертие. Спасение там, в корнях народной культуры, имеющих обще­человеческое значение.

П.Т. Спасибо большое. Вы тоже примите наилучшие пожелания. Осо­бенно желаю успехов в Вашей добро­совестной, научной деятельности.

Вопрос о происхождении и расселении арийских племен - прародителей нынешних людей, говорящих на индоевропейской группе языков, и европейской цивилизации остается по-прежнему открытым. Многие ученые считают, что арии были отдельной расой, самостоятельным этническим образованием, и их прародина находилась за Северным полярным кругом. Традиционные теории северного расположения колыбели ариев вызывают острые дискуссии, содержание которых изменяется после новых открытий и вызывает жаркие споры среди ученых. Точно локализовать предполагаемую родину ариев из-за недостатка научных фактов пока не удается. Достоверно известно только примерное время прихода ариев в Месопотамию и Индию (середина II тысячелетия до н.э), но откуда они пришли, остается загадкой до сих пор.

Русские историки в начале XIX в. считали родиной ариев верховья рек Амударьи и Сырдарьи, где по традиции определялось место поселения одного из колен племени Иафета. По священному писанию после потопа от трех сыновей Ноя - Сима, Хама и Иафета - произошли все народы, обитающие ныне на земле. Племя Иафета, дало начало нашим древним предкам - ариям, что на древнем языке означало - почтенные, превосходные. Характерными этническими признаками ариев по древним описаниям являлись: высокий рост, светлая кожа, голубые глаза, волосы каштанового цвета, длинный череп и узкое лицо, высокий лоб и узкий «греческий» нос. Однако сегодня азиатская гипотеза происхождения индоевропейцев отрицается большинством лингвистов, нет в ее пользу и археологических свидетельств. По мнению британского археолога и историка Гордона Чайлда, посвятившего проблеме арийцев специальное исследование в начале XX в.2, наиболее обоснованной может считаться теория о североевропейской колыбели индоевропейцев в Скандинавии, она разработана в деталях и подкреплена археологическими находками. Однако в 1930 г. эта теория была отвергнута большинством специалистов и ей на смену пришла другая концепция, имеющая также много сторонников среди ученых, которая говорит о днепро-волжском междуречье, откуда началось расселение индоевропейцев во все стороны. Поиски прародины ариев продолжаются до сих пор.

Мировой сенсацией стали открытия последних двух десятилетий археологами в южном Зауралье более двадцати городов рубежа III-II тыс. до н.э.: Аркаима (открыт в 1987 г.), Сарым-Саклы, Синташты, Устья, Аландского и др., названных «Страной городов». Методом радиоуглеродного анализа было получено две группы дат, определяющих возраст Аркаима: XVIII-XVI и XXI-XX вв. до н.э. По одной из рабочих гипотез ученых - это возможная прародина древних индоиранцев - ариев, которую длительное время не могут определить историки и языковеды. Однако, доказать по найденным артефактам, кому эти города на самом деле принадлежали, очень трудно. Поэтому, на роль истинной родины ариев претендует еще целый ряд мест. Среди выводов археологов, сделанных по результатам раскопок последних лет появилась и новая гипотеза о том, что ариями могли быть так называемые андроновцы - скотоводы и земледельцы бронзового века, которые обитали на юге Сибири и в Казахстане во II тысячелетии до нашей эры. По мнению доктора исторических наук А. Матвеева прародина загадочных ариев - Ингальская долина, расположенная на юге Тюменской области, между реками Исетью и Тоболом - притоком Иртыша.

Когда-то немногочисленные индоиранские племена компактно жили вместе на небольшой территории и называли себя «арья». От них и пошел известный термин «арийские народы». По мнению ученых, к середине II тыс. до н.э. индоарии покинули свою северную прародину, при этом разделились на две ветви, индоиранскую и иранскую, и ушли на юг, в Индию. Арии были создателями знаменитой религии огнепоклонников и оставили после себя выдающиеся памятники письменности «Ригведу» и «Авесту», в которых содержится описание прародины и полярных явлений. Именно им приписываются первые сведения о полярном местонахождении Меру в древние времена. На текст этих древних памятников часто ссылаются ученые, находящие прямые аналогии раскапываемых объектов с описанием в «Авесте».

Аркаим представляет собой остатки древнего города-крепости с прилегающими к нему хозяйственными площадками, могильником и рядом неукрепленных селищ. Считается также, что он мог выполнять функции древней обсерватории. Находится он в степях Южного Урала, к югу от Магнитогорска, там, где проходит граница Европы и Азии. Все постройки Аркаимского времени - грунто-деревянные. Из основы грунта делали сырцовый мелкоштучный кирпич и крупноразмерные блоки. Особая прочность достигалась цементирующими агентами (карбонат, гипс). Одна из технологий - послойная заливка жидкого грунта в опалубки и потом просушка. Аналогичная технология в строительстве жилья описана в некоторых частях текста «Авесты»: «Так сказал Ахура-Мазда Йиме… «О, Йима прекрасный, сын Вивахвата, … А ты сделай Вару… размером в бег лошади на все четыре стороны для жилья людей и размером в бег лошади на все четыре стороны для помещения скота. Там воду проведи, … там устрой луга, … там построй дома, и помещения, и навесы, и загородки и ограды». Так подумал Йима. «Как же я Вару сделаю. О которой сказал мне Ахура-Мазда?» И тогда сказал Ахура-Мазда Йиме: «О, Йима прекрасный, … толчи землю пятками и мни руками так, как люди лепят намокшую землю» /Авеста. Видевдат/. Объективности ради стоит заметить, что строительство из глиняных кирпичей, было характерно для ассирийской и вавилонской архитектуры, задолго до прихода туда ариев, поэтому наличие сырцового кирпича в Аркаиме совсем неубедительный довод, чтобы связывать Аркаим с ариями.
Исследователи Аркаима обратили также внимание на одно из понятий Ригведы - древнейшего памятника индийской литературы, обозначенное словом «вриджана». Оно встречается в тексте свыше пятидесяти раз и обозначает разное: «огороженное место», «загон для скота», «жилище», «несколько жилищ», «все люди, живущие в одном месте», «армия», «поселок».

Скученные глинобитные строения, примыкающие вплотную друг к другу, в раскапываемом Аркаиме подходят ко всем вышеперечисленным характеристикам. В «Веде славян» подобный город именуют Кайле-град, т.е. круглым городом. В плане Аркаим представляет собой два вписанных одно в другое кольца земляных валов с 4 проходами во внешнем рве, в геометрическом центре которых расположена плоская площадка прямоугольной формы. Валы являются остатками оборонительных стен, сложенных из грунта, сырцовых блоков и дерева. Диаметр внешней стены около 145 м, внутренней - 85 м. Толщина внешней стены у основания 4-5 метров. Она обведена снаружи рвом глубиной 1,5-2,5 метра. Толщина внутренней стены поменьше - 3-4 метра. Археологи раскопали спиралевидные, ни на что не похожие строения, с мощными двойными оборонительными стенами высотой 5 метров, сложенными из грунтовых блоков в сочетании с вкопанными вертикально деревянными столбами, плавильные печи, ремесленные мастерские, гранитные статуэтки длинноухих людей не встречающихся в известных культурах мира. Обнаруженные в аркаимских захоронениях двухколесные боевые колесницы признаны сейчас самыми древними в мире. Внутренняя часть города была полностью изолирована от внешней части города стеной высотой 7 метров и шириной 3 метра. Геометрия построек Аркаима четко выверена, что позволяет выдвинуть гипотезу об астрономическом предназначении построек. Всякий входящий в город проходил в него по спиралевидным проходам, по ходу солнца, по часовой стрелке. В плане город Аркаим напоминает изображение загадочной северной Шамбалы на тибетских танка - такая же кольцевая структура с двумя защитными периметрами стен. Основа планировки Аркаима - два концентрических кольца стен, два кольца жилищ и круговая улица. В центре квадратная площадь.

Вид с воздуха на раскопки Страны городов. Южное Зауралье
На аэрофотоснимках видна различная планировка городов: ранние - овальные (яйцевидные) и поздние - круговые и квадратные. Все города объединяет единый архитектурный стиль. Историк Г.Б. Зданович, директор историко-археологического комплекса «Аркаим» отмечает, что Аркаим отражает принцип мандалы, он пишет: «Аркаим удивляет своей степенью сохранности. Первобытный памятник, лежащий в степи, и такой сохранности, когда видны дома, видны площади и оборонительные сооружения, а иногда плотины и дороги - это огромная редкость. Такого не бывает. Это просто феномен. …Символика круга близка принципу мандалы. Это понятие впервые встречается в Ригведе, означая «колесо», «кольцо», «страна», «пространство», «общество». Кольцевая структура поселения с общими стенами и выходами, ориентированными к центру, натолкнули исследователей на мысль, что постройки Аркаима отражают принцип мандалы - «круг времени».

Славянская «Книга Велеса» сообщает об исходе арийских народов с севера, и строительстве городов по пути их движения, которые позже были ими также оставлены, когда арии двинулись еще дальше на юг. Протогород Аркаим был случайно обнаружен в 1987 г. у слияния рек Утяганки и Караганки и сразу стал мировой сенсацией. Он оказался ровесником египетских пирамид и знаменитого Стоунхеджа в Англии. По оценке ученых, обнаружены уникальные остатки одной из древнейших цивилизаций человечества, возможно, это города ариев, родина которых до сих пор была неизвестной. Это еще предстоит доказать ученым, так как никаких прямых доказательств этой гипотезы пока не обнаружено, но есть некоторые совпадения с описанием в древних текстах. По данным исследования антропологических материалов (остатков человеческих скелетов), население протогородских центров Южного Зауралья XVIII-XVI вв. до н.э. было европеоидным, без заметных признаков монголоидных черт. Аркаимский тип человека близок населению древнеямской культуры, которое занимало обширные области евразийских степей в энеолите и раннем бронзовом веке. Интересно отметить, что при раскопках были найдены черепки керамической посуды с изображенными на ней знаками свастики.

Территория «Страны городов» протянулась на 350 км с севера на юг по восточным склонам Уральских гор. Самое загадочное, что по данным археологических раскопок древние жители организованно покинули свои города, как в свое время майя по неизвестной причине оставили свои города на полуострове Юкатан в Мексике. В отличие от исхода майя из своих городов, Аркаим предварительно подожгли, предварительно вынеся все ценное из жилищ. Потомкам остались только глинобитные стены и одни вопросы для историков и исследователей. Высказывается предположение, что жители «Страны городов» - арии ушли организованно из своих поселений из-за похолодания на планете на юг. Тем не менее, имеющегося к настоящему времени научного материала все еще недостаточно, чтобы Аркаим был признан безусловной родиной ариев.

В 1999 г. на берегу озера Орог-Нуур в Монголии я был крайне удивлен, услышав подтверждение легенды от местного жителя, который не только слышал о Белом острове, но и уверенно показал на современной карте его местоположение: «на 300-метровом выступе, находящемся в степи, примерно, в 70-90 км северо-западнее озера Орог-Нуур». Горный массив Баян-Цааган-Уул высотой 3452 метра - весьма подходящий объект для того, чтобы спрятать не только маленькую общину, но и целый город. Именно здесь путешественники неоднократно встречали необычно высоких людей с длинными волосами и продолговатым лицом, избегающих каких-либо контактов. Белая гора и ближайшие горы Алтайского Алтая известны многочисленными находками, свидетельствующими о проживании здесь человека 700 тыс. лет назад. Проводимые в этом районе исследования с 1995 г. российско-американо-монгольской археологической экспедиции выявили зоны, которые представляются ученым ключевыми для решения проблемы первоначального освоения человеком центральных областей Азии.

История Центральной Азии наиболее подробно отражена в классических трудах русских востоковедов Н.Я. Бичурина, Л.Н. Гумилева, Г.Е. Грумм-Гржимайло и др. В их научных работах, остающихся наиболее авторитетными источниками информации о древней Азии, прослежена вся известная на сегодня история кочевых племен, взлет и падение этносов, рождение и распад могущественных империй. Среди большого количества народностей, населявших поочередно на протяжении веков степные пространства Гоби, учеными выделена загадочная древняя белая раса европеоидного облика, происхождение которой до сих пор неясно. Китайские летописи III тыс. до н.э. сообщают о древних народах ди и динлины, живших с незапамятных времен в Центральной Азии. Их отличительной особенностью были европейские черты лица: продолговатое лицо, белый цвет кожи, светлые глаза, белокурые волосы. В генеалогическом древе азиатских народностей динлины размещены у его основания, от них затем появились народы китайцы-ся, сяньби, хунны, тюрки и т.д. Родиной загадочных племен динлинов и ди китайские летописцы называют «песчаную страну Шасай», так в древности называли современную пустыню Гоби. В те времена Гоби не была так безводна и пустынна, в ней было больше степных участков и оазисов с озерами и лесом. О динлинах китайские хроники дают чрезвычайно скудные сведения. Из древнего китайского указания «Бэй-шы» известно, что народное название ди изменилось на динлин при переходе их на северную сторону Гобийской пустыни и переселении на юг Сибири. Впоследствии Саянские горы китайцы назвали в своих летописях «Динлин».

В последние годы появились новые свидетельства и гипотезы о динлинах4. Динлины европеоидного облика упоминаются в летописях с конца III в. до н.э., они проживают между верхним Енисеем и «северным морем» (Байкалом). То есть, кроме неназванного китайцами населения таримских оазисов, известного грекам под именем серов, на северных границах Китая существовало и другое европеоидное население, это усуни (асиане) и юежчи (ятии).

Несколькими веками раньше, в VII-VI веках до н.э., в самом бассейне Хуанхэ китайцы вели борьбу с европеоидными племенами ди. Китайцы смешивались с ними - отсюда у древних китайцев выступающие носы и пышные бороды, а у некоторых их героев - и голубые глаза (Гумилев 1959). Китайские источники путают ди с динлинами, видимо, из-за сближения в позднем звучании названий, и, основываясь на этом, Грум-Гржимайло построил гипотезу об оттеснении ди на северо-запад и превращении их в динлинов, но Гумилев, вероятно, прав в том, что это разные народы.

Указание «Бэй-шы» подтверждается и китайской надписью на орхонском памятнике, воздвигнутом в 732 году, которая гласит, что песчаная страна, граничащая с Китаем, т.е. южная окраина Гоби, была родиной динлинов.

Г.Е. Грумм-Гржимайло в третьем томе своего труда «Западная Монголия и Урянхайский край» пишет: «Приближаясь к народам индокитайской группы по языку, динлины по своим физическим признакам и психическим особенностям принадлежали к той белокурой расе, которая некоторыми антропологами считается первобытной в Европе».
Существует ли какая либо связь древней белокурой расы, родиной которой является Гоби, с мифическим Белым островом или таинственным Духовным центром в Гоби неизвестно. Можно ли предположить, что Белый остров существовал в Гоби во времена не столь отдаленные, а именно в III тыс. до н.э., когда по свидетельству геологов уже не существовало больших внутренних морей в этой местности?

Знаменитый американский ясновидящий Эванс Кейси, наряду с широко известными сообщениями об Атлантиде, оставил также загадочные указания на существование древней цивилизации на земле современных монголов. Искателей сокровищ может вдохновить следующая информация.

«В то время данный индивидуум использовал в своей работе металл, известный нам как железо, а также такой сплав железа и меди, который с тех пор людьми не применялся. Этот сплав меди с небольшой примесью железа делал медь закаленной. Такая медь использовалась в Египте, Перу и некоторых районах халдейской земли. Предметы из этого сплава можно будет найти в индокитайском городе, который пока еще не обнаружен («чтение» 470-22).

В стране Гоби эта индивидуальность была жрицей в Золотом Храме, который еще предстоит раскопать (2402-2).

Эта индивидуальность жила на земле Монголии, или Гоби, и была одной из принцесс. Статуэтку с ее изображением, изготовленную из чистого золота, можно найти в Золотом Храме (1167-2)»6.

По его «чтениям», когда атланты за 10,5 тыс. лет до н.э. переселились в Египет и Центральную Америку, существовала страна Гоби, в которую направлялись посланники атлантов. В его чтениях встречаются фразы: «Он был переводчиком с языков атлантов и Гоби… Он готовил посланников в страну Гоби» («чтения» 1847-1 и 3420-1). Пророчество Эванс Кейси (1167-2): «В стране Гоби, на земле современной Монголии, предстоит раскопать город с Золотым Храмом, где будет найдена женская статуэтка из чистого золота и предметы из такого сплава железа и меди, который с тех пор людьми не применялся». Пророчество Эванса Кейса еще не сбылось. Раскопки археологов подтвердили существование на территории современной Монголии в III-II тыс. до н.э. крупного центра по производству меди и бронзы. Найденные древние золотые предметы поражают ювелиров своей филигранной обработкой и утонченным золотым узором толщиной в человеческий волос, секрет изготовления которого утерян во времени веков, но найти следов так часто упоминавшейся «гобийской цивилизации», пока никому не удалось.

Вряд ли удастся восстановить реальную картину «первых времен» и точно отождествить древние мифологические названия с современными координатами на географической карте. Привязка гипотетичных святых земель к современным местам весьма условна и их определение на современной карте из-за отсутствия точных свидетельств в большинстве случаев остается спорной. В исторических летописях и сказаниях Белый остров размещали за Северным полярным кругом, считается, что откуда пришли древние арии - предки белых людей.
Сергей Волков http://taynikrus.ru/zagadki-istorii/za gadki-istorii-prarodina-ariev/



Читайте также