Первый показ «Маленького принца» прошел в феврале в Сочи на фестивале искусств Башмета. А после представления в Москве, проект планируется включить в репертуар «Современника». Впрочем, из-за большой занятости и Хабенского, и Башмета, показывать «Маленького принца» будут нечасто.

В зале имени Чайковского Юрий Башмет и Константин Хабенский представили свой литературно-музыкальный эксперимент — не спектакль, и не концерт в привычном понимании.

Они выходят на сцену вместе, чтобы провести свой "эксперимент": так Юрий Башмет и Константин Хабенский называют этот необычный спектакль, где главных героинь всего две - музыка и литература.

Франц Шуберт и Альбер Камю. Два гения, живших в разное время и в разных странах. Их имена и в одном предложении встречаются редко — не то что плоды их творчества на одной сцене. Впрочем, два года назад Константин Хабенский и Юрий Башмет такое положение дел решили изменить. Создали литературно музыкальный проект - квартет Шуберта "Смерть и девушка" в переложении Малера для струнного оркестра соединили с пьесой "Калигула" Камю. Со своими "Солистами Москвы" эту концертную программу Юрий Башмет уже показывал в Хельсинки, Перми, Санкт-Петербурге и Москве, но, говорит, каждое выступление — все равно, как первое.

"Привыкнуть, что кто-то на сцене все время мешает, нужно сыграть тихо, а кто-то разговаривает, кто-то кричит вдруг. Подкладывать текст - это все равно что экранизировать литературную классику", — говорит Башмет.

Для Константина Хабенского роль Калигулы - материал не новый. Императора, мечтающего "жить по правде", он десять лет играл на сцене Санкт-Петербургского театра им. Ленсовета. На вопрос, что общего между спектаклем и музыкально-драматическим действием, отвечает лаконично - только текст. Когда главный партнер по сцене - музыка, привычные законы театра не действуют.

"Это достаточно математическая история, потому что нужно попадать в паузы, в размер и так далее. Но при всем при этом в каждом прогоне у нас какие-то новые вещи - это импровизация, мы наблюдаем над тем, кто как работает, и возникают улыбки иногда", — говорит артист.

Двадцать минут антракта — и его уже не узнать. Константин Хабенский теперь - не Калигула или Геликон, а насмешливый рассказчик с небрежной прической. Конферансье в зоологическом саду, где устроили праздник - "Карнавал животных".

Текст и музыка - Камиля Сен-Санса. Свою зоологическую фантазию композитор написал ко дню католического праздника Марди Гра — аналога русской Масленицы. Произведения своего немного стеснялся и, боясь прослыть "несерьезным" автором, запретил издавать "Карнавал животных" при жизни.

Эксперимент, результаты которого развиваются от концерта к концерту, Юрий Башмет и Константин Хабенский обещают провести еще не раз. Говорят, слишком притягательной оказалась сама форма работы. Ведь музыкант в ней - немного актер. А актер - почти музыкант.

15 октября мне выпал шанс послушать концерт Юрия Башмета и Константина Хабенского. После Симфонического форума, который проходил в Свердловской филармонии в конце сентября, я , что музыка смычковых инструментов для меня звучит как иностранный язык без переводчика. Каково же было моё удивление, когда оказалось, что существуют произведения "с переводчиком".
В первом отделении звучало произведение Йозефа Гайдна "Семь последних слов нашего спасителя на кресте". Изначально произведение было написано для исполнения в католическом соборе и должно было обрамлять проповедь священника, поэтому было построено по схеме "отрывок текста - музыкальный отрывок". Константин Хабенский читал отрывки из библии одновременно отрешенно и погруженно, взаимодействуя с музыкантами, но не сливаясь с музыкой. Казалось, он действительно "переводил" с языка нот на язык слов. И эти слова помогали глубже погрузиться в музыку, кожей почувствовать иерусалимский зной, увидеть толпу и приговоренных. А в музыке слышался свет. Мягкий, плотный, совсем не жгучий свет. Трагедия слов слегка стиралась, как будто музыка говорила: всё не так страшно. Всё ещё станет хорошо. Однако боль слов так захватывает, что после "Жажду!" пересыхают губы и становится шершавым язык...

После "Семи слов..." артистов несколько минут не отпускали на перерыв, пока Константин Хабенский не прервал шквал аплодисментов, очаровательно улыбнувшись и объявив в микрофон: "Антракт!"

Во втором отделении звучал Сен-Санс, "Карнавал животных" - произведение, по духу совершенно противоположное "Семи словам...". "Карнавал животных" - ироническая, или даже саркастическая музыкальная фантазия, где в один ряд с животными, затесались и пианисты . Объединяет оба отделения концерта именно форма: музыка плюс слова. Только у Сен-Санса слова складываются в легкие ироничные стихи, с которыми исполнители играли, как могли. Например, под "Королевский марш льва" на сцене появился улыбающийся Юрий Башмет, слегка поклонившись на строчке "и страшно мил, как все тираны". На фрагменте про пианистов и Башмет, и Хабенский подсели за рояли (роялей было два)), легко и непринужденно включившись в игру. Не зря программка предупреждала, что в этом концерте-эксперименте "музыкант - немного актер, а актер - немного музыкант". А в финале иронический дух произведения достиг своего апогея, к музыке и стихам прибавилась "игра в зеркало" - публике как бы предложили посмотреть на себя со стороны в те моменты, когда особо восторженные зрители начинают фотографировать всё и всех. Хабенский начал фотографировать зал на свой телефон! А потом по очереди подбегал к музыкантам и делал с ними селфи! Я сидела и думала: "Ой, только бы в голос не засмеяться",

В Концертном зале им.Чайковского Юрий Башмет и Константин Хабенский впервые представили широкой публике свой совместный проект.

Это была не премьера, но… премьера. Совместный литературно-музыкальный проект Башмета и Хабенского существует уже два года, однако москвичи могли увидеть его всего дважды, и на весьма специфических камерных площадках – на «Декабрьских вечерах» и в «Барвихе Luxury Village». И хотя проект уже успел получить премию Олега Янковского, только теперь появилась возможность увидеть его в большом концертном зале.

Предыстория такова. Башмет после случайной импровизации на одной из презентаций предложил известному актеру сделать нечто совместное, и Хабенский, ранее не замеченный в чтецком деле, с удовольствием согласился. Поскольку Хабенский играл Калигулу в спектакле Юрия Бутусова в питерском театре Ленсовета с 1998 года, начали с «Калигулы» Камю. Хабенский предложил взять в качестве музыкального сопровождения струнный квартет Шуберта «Смерть и девушка», и идея пришлась Башмету по вкусу. Разумеется, для «Солистов Москвы» более подошло переложение для струнного оркестра Густава Малера.

Хабенский нарочито дистанцировался от всякой ассоциации со спектаклем, да и вообще от любых попыток что-то «играть». Он – читает. Текст произносится ровно, почти без интонирования, отстраненно-информативно. Примерно так в спектаклях Романа Виктюка актеры бесстрастно произносят текст и играет «тревожная музыка». Музыка действительно наполнена ощущениями тревоги и предвкушением смерти. Сам Юрий Башмет до этого не раз признавался: «До сих пор в недоумении, почему Шуберт назвал свой струнный квартет «Смерть и девушка». Его музыка не о девушке, не о смерти, и в то же время - и о девушке, и о смерти, о рождении, страданиях, преодолении. Она - о человеке. Общечеловеческая».

Квартет – по сути, симфония из нескольких песен, жанр, изобретенный Шубертом. Вторая часть – собственно, ранняя песня Шуберта «Смерть и девушка», последняя – невероятной силы «Пляска смерти». Здесь-то и раскрывается в полной мере тот трагизм, который удивительно подходит к сцене смерти тирана. И Хабенский тут уже не удерживается от вскриков, зловещего шепота и почти смеха. И «Солисты Москвы» звучат полновесно, не сдерживая себя, открытым звуком.

В заключение первой половины концерта снова поздний Шуберт - соната «Арпеджионе» для альта и струнных, уже без Хабенского. За альт взялся сам Башмет. Как всегда, исповедально и особенно задушевно. «Арпеджионе» подчеркнула послевкусие от «Калигулы», стала в какой-то степени релаксацией, но печальной и задумчивой.

А всю вторую половину концерта заняло блистательное исполнение того, зачем на этот концерт родители привели своих детей, явно скучавших на «Калигуле». А именно - большой зоологической фантазии для оркестра и чтеца «Карнавал животных» Сен-Санса, одного из самых знаменитых произведений «для детей», хотя и написанного Сен-Сансом для веселой светской вечеринки в доме Полины Виардо. В прошлом году Башмет играл его на фестивале в Хабаровске, там Артем Варгафтик разыгрывал текст буквально по ролям в тюзовской манере.

Хабенский пошел другим путем. Весь этот шуточный текст, сродни нынешним радиошоу Ксении Собчак, наполненный иронией и политическими шуточками для посвященных, Хабенский элегантно актуализировал. Колкие сентенции про британскую империю и слонов в посудной лавке прозвучали неожиданно свежо и крайне остро, вызывая в зале едва ли не нервный хохот.

«Солисты Москвы», дополненные пианистами Игорем Горским и Ксенией Башмет, с удовольствием отыгрывали Хабенскому, да и сами улыбались не меньше зрителей. Разумеется, центральным музыкальным номером стал «Лебедь», тут Башмет отвлекся от дирижирования, взял альт и солировал (не все же виолончелям тут это делать) совершенно блистательно. Нашлось место и совсем невероятной истории - Хабенский подсел за рояль к Горскому, а Юрий - к своей дочери, и в восемь рук зазвучала бравурная шалопайская импровизация. Оба они еще и дирижировали оркестром совместно, взявшись под руки! А «Финал» повторили на бис.

Программа Башмета и Хабенского действительно уникальна. Высочайший уровень музицирования сочетается с тонким ироничным подходом Хабенского к чтению текстов, порождая новые смыслы и оттенки. Было бы крайне интересно увидеть новые плоды сотрудничества этого тандема.

В рижском театре Дайлес прошли гастроли спектакля, который многие не забудут еще очень долго. Не такой уж и частый случай, кстати. Спектакль московского театра «Современник» «Не покидай свою планету» по мотивам воистину легендарной повести Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц» показали народный артист России Константин Хабенский и Юрий Башмет с камерным ансамблем «Солисты Москвы».

Два артиста вместе уже не впервой в латвийской столице — четыре года назад приезжали с совместным концертом в Опере, Константин Хабенский под музыку Шуберта и Сен-Санса читал фрагменты из «Калигулы» Альбера Камю.

Помнится, тогда в ответ на вопрос, готовят ли два артиста какую-либо новую программу, Хабенский искренне воскликнул: «Конечно, готовим, и уже активно идет подготовка!». А Башмет тихо обернулся в сторону коллеги и с юмором заметил: «Не надо... Константин, не говори...». И артист сразу же подхватил: «Да, но все это, конечно, будет не так быстро, это нельзя сделать за один вечер. Ведь одно дело просто читать текст в паузах музыки, совсем другое — то, что мне лично интересно — поплавать в музыке, не помешав при этом Маэстро. Поэтому предстоит еще серьезная домашняя работа».

Так они, великий альтист и замечательный артист, и сосуществуют — и в жизни, и на сцене. Чувствуют друг друга моментально, не у всяких профессионалов такое бывает. То же и в спектакле — текст великого француза столь гармонично сочетался с музыкой!

«Вспоминаю первую репетицию с Константином, — говорит Юрий Абрамович. — Тогда я почувствовал себя дирижером хореографического спектакля, когда во время исполнения музыки дирижер должен еще успеть посмотреть, подпрыгнула балерина или нет. В процессе исполнения могут быть некие трудности, но когда мне трудно, то становится интересно».

Перед спектаклем была назначена встреча с прессой, но Башмет в кои-то веки не пришел, остался в гостиничном номере. Хабенский был одинокий и... нервный. Запоздавшей журналистке заметил: «Вы опоздали, что за приличия?»

«Абсолютно разные ощущения от прочтения книги в школе и когда ты к нему вернулся во время репетиций! — рассказал Хабенский о своем опыте прочтения «Маленького принца». — На абсолютно разном уровне восприятие. Ты понимаешь, что это совершенно не детская литература, и я считаю, что не надо к этой литературе подпускать детей до определенного возраста. Чтобы не делать каких-то неправильных, забитых, шаблонных выводов по поводу того, что человек хотел сказать, написав это небольшое, но довольно глубокое произведение. Можно даже сказать, что какими-то простыми словами человек написал исповедь своей жизни. Которую превратили просто в сказку. В результате зачастую получаются вещи, вырванные из контекста. Воспринимаются как некое «давайте дружить домами», на самом деле все это совершенно не так, если читать произведение спокойно, не под указку, а в определенном возрасте».

И еще один неожиданный нюанс — по мнению Хабенского, это произведение, которое должны читать мужчины.

«В первую очередь, это мужское произведение, — считает артист. — И как показывает практика, мы не ошиблись. Женская половина зрительской аудитории разделилась на две части. Одна говорит: да, это красиво, но не более того, вторая часть считает, что это красиво, и это о том-то. Мужчины более единодушны в восприятии того, что мы предлагаем со сцены».

Про музыку Хабенский ответил, что у него сложные отношения с ней.

«У меня большие пробелы в музыкальном образовании, и я не стесняюсь об этом говорить, — рассказал он. — Но я маленькими шажочками приближаюсь к пониманию того, какие бывают тонкости репетиционного процесса оркестра, руководимого Юрием Абрамовичем».

Постановка Виктора Крамера (его же сценография и костюмы) многих поразила в самом лучше этого слова. Плачущих мужчин замечено не было, а женщины в большинстве своем были просто очарованы полуторачасовым действием, которое вместило в себя максимум эмоций. Видимо, все же рижская публика по гендерному признаку не сильно различается, и это не так уж плохо.

Здесь получился рассказ о том, в чем иные из нас боятся сами себе признаться. Как сказал Хабенский, «у каждого свой баобаб». Проникновенный диалог с Лисом, исполнитель в летном костюме, попавший на одинокую планету в бесконечном пространстве. Одиночество под музыку пронзительного «Адажиетто» из Пятой симфонии Густава Малера. И большой шар, изображающий планету, которую несет на своей спине ее обладатель.

Некоторые потом размышляли, был ли это постановочный «трюк» или случайность, но в кульминационный момент Хабенский спустился в зал и обратился от всей души к одному из зрителей: «Здравствуй, друг!» В любом случае, артист и зритель тут же искренне обнялись.