О чем? "Малиновый пеликан " обнажит абсурдное устройство российской жизни. Перед нашими глазами разворачивается потрясающая картина всех российских заблуждений и пороков. Сатирическая энциклопедия русской жизни. В этом романе-памфлете достается всем: политикам, чиновникам, церкви, интеллигенции, но больше всего - русскому народу.

Для кого? В какой бы компании людей - юных или зрелых, образованных и не очень, россиян или иностранцев - ни произносилось имя Владимира Войновича, его знают абсолютно все. Более того, всем известно, что он...

Читать полностью

Император Николай I во время представления "Ревизора" хлопал и много смеялся, а выходя из ложи, сказал: "Ну, пьеска! Всем досталось, а мне - более всех!". Об этом эпизоде знает каждый школяр. Всякий, считающий себя умным, прочитав "Малинового пеликана" В.Войновича, много смеяться не будет, но скажет: "Ну, роман! Всем досталось, а мне - более всех!". И, может быть, после этого в российской жизни действительно что-то изменится к лучшему.

О чем? "Малиновый пеликан" обнажит абсурдное устройство российской жизни. Перед нашими глазами разворачивается потрясающая картина всех российских заблуждений и пороков. Сатирическая энциклопедия русской жизни. В этом романе-памфлете достается всем: политикам, чиновникам, церкви, интеллигенции, но больше всего - русскому народу.

Для кого? В какой бы компании людей - юных или зрелых, образованных и не очень, россиян или иностранцев - ни произносилось имя Владимира Войновича, его знают абсолютно все. Более того, всем известно, что он - сатирик. Вот уже более пятидесяти лет выполняет писатель миссию Воина - борца с несовершенствами жизни с помощью самого острого оружия - смеха.

В чем ценность? Можно с определенностью сказать, что среди современных романов о России "Малиновый пеликан" - абсолютно уникальное произведение!

Скрыть

Владимир Войнович — отечественный писатель, автор романов «Москва 2042» и «Замысел», повести «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина», известной во всем мире, и множества других книг.

Владимир Войнович

Малиновый пеликан

© Войнович В., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Был в лесу. Собирал грибы. Вернулся домой, поел, поспал, посмотрел телевизор, вечером на животе справа что-то засвербило. Почесал, забыл, опять засвербило, напомнило. Около полуночи, отходя ко сну, решил поглядеть в зеркало. Батюшки! Круглое пятно сантиметров на пять в диаметре вроде трехцветной красно-оранжево-желтой мишени, и прямо «в десятке» – черная жирная точка. Пригляделся – точка-то живая, лапками шевелит. Клещ!

Между прочим, чтоб вы представляли себе, хотя бы в общих чертах, хронологию, уточню, что история эта с клещом завершилась на днях, а началась… Черт ее знает, когда она началась, тогда еще, когда все у нас было тихо-мирно, страна готовилась к грядущей Олимпиаде, мы медленно, с хрустом в суставах, разгибали колени, поддерживали добрые коммерческие отношения с соседними враждебными братскими странами и легко размещались на завоеванных ранее территориях. Если бы я мог предвидеть, что случится позднее, то, вероятно, писать про мелкого насекомого не стал бы, но время было еще мирное, без заметных событий и потому скучное, так что даже замыслы сколько-нибудь острые в голову никому не приходили и вся литература чахла ввиду практического отсутствия сюжетов. Скажу больше, в описываемое время жизнь казалась настолько благополучной, что потребность в мало-мальски серьезной литературе совершенно отпала. Несчастны люди, которые всегда счастливы. И несчастливы писатели, которые живут среди счастливых людей. А сатирики тем более. Я допускаю, что если бы Салтыков-Щедрин воскрес и пожил немного среди нас, тогда еще относительно счастливых, то, осмотревшись и не найдя ничего интересного, он охотно вернулся бы в тот мир, в котором уже обвыкся. Я тоже в ту пору не видел вокруг себя никаких достойных тем и по этой причине сосредоточился на этом злосчастном клеще, имея то оправдание, что он хоть и маленький, но беспокойство причинил мне заметное. Тем более что само по себе событие внедрения его в мое тело стало для меня редким в последнее время физическим соприкосновением с реальной жизнью.

Дело в том, что, когда мне было лет намного меньше, чем сейчас, я вел подвижный образ жизни. Зимой жил в городе, летом в деревне, много ездил по России, бывал на заводах, в колхозах, бродил по тайге с геологической партией, наблюдал работу золотоискателей на Колыме, плавал в Охотском море на дырявом рыболовном сейнере, побывал в Антарктиде и вобще слыл одним из первых знатоков российской действительности. Но настал момент – от жизни, как говорят, оторвался.

© Войнович В., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Клещ

Был в лесу. Собирал грибы. Вернулся домой, поел, поспал, посмотрел телевизор, вечером на животе справа что-то засвербило. Почесал, забыл, опять засвербило, напомнило. Около полуночи, отходя ко сну, решил поглядеть в зеркало. Батюшки! Круглое пятно сантиметров на пять в диаметре вроде трехцветной красно-оранжево-желтой мишени, и прямо «в десятке» – черная жирная точка. Пригляделся – точка-то живая, лапками шевелит. Клещ!

Между прочим, чтоб вы представляли себе, хотя бы в общих чертах, хронологию, уточню, что история эта с клещом завершилась на днях, а началась… Черт ее знает, когда она началась, тогда еще, когда все у нас было тихо-мирно, страна готовилась к грядущей Олимпиаде, мы медленно, с хрустом в суставах, разгибали колени, поддерживали добрые коммерческие отношения с соседними враждебными братскими странами и легко размещались на завоеванных ранее территориях. Если бы я мог предвидеть, что случится позднее, то, вероятно, писать про мелкого насекомого не стал бы, но время было еще мирное, без заметных событий и потому скучное, так что даже замыслы сколько-нибудь острые в голову никому не приходили и вся литература чахла ввиду практического отсутствия сюжетов. Скажу больше, в описываемое время жизнь казалась настолько благополучной, что потребность в мало-мальски серьезной литературе совершенно отпала. Несчастны люди, которые всегда счастливы. И несчастливы писатели, которые живут среди счастливых людей. А сатирики тем более. Я допускаю, что если бы Салтыков-Щедрин воскрес и пожил немного среди нас, тогда еще относительно счастливых, то, осмотревшись и не найдя ничего интересного, он охотно вернулся бы в тот мир, в котором уже обвыкся. Я тоже в ту пору не видел вокруг себя никаких достойных тем и по этой причине сосредоточился на этом злосчастном клеще, имея то оправдание, что он хоть и маленький, но беспокойство причинил мне заметное. Тем более что само по себе событие внедрения его в мое тело стало для меня редким в последнее время физическим соприкосновением с реальной жизнью.

Дело в том, что, когда мне было лет намного меньше, чем сейчас, я вел подвижный образ жизни. Зимой жил в городе, летом в деревне, много ездил по России, бывал на заводах, в колхозах, бродил по тайге с геологической партией, наблюдал работу золотоискателей на Колыме, плавал в Охотском море на дырявом рыболовном сейнере, побывал в Антарктиде и вобще слыл одним из первых знатоков российской действительности. Но настал момент – от жизни, как говорят, оторвался.

Возраст, лень, болезни, угасание энергии, интереса к путешествиям, людям и географии, а также оскудение материального фактора привели к тому, что я стал домоседом.

Сижу на даче. В город выезжаю редко, в случаях крайней необходимости. Практически ни с кем не общаюсь, кроме жены, домработницы Шуры и совсем уж редко с кем-нибудь из соседей, когда выхожу прогулять собаку. Когда-то я думал, что запаса накопленных мною жизненных впечатлений мне для моих писаний на всю жизнь хватит, но запас оказался не столь объемным, как я ожидал, а жизнь получилась длиннее, чем я рассчитывал, и вдруг настал день, когда я, державший в голове сотни сюжетов, вдруг обнаружил, что просто не знаю, о чем писать. Потому что замкнулся дома, не хожу даже в магазин и не знаю, что почем. Сотни человеческих историй, которые знал, из памяти утекли, тысячи впечатлений потускнели, а новым взяться откуда? Из телевизора. Днем как-то работаю, а вечером сижу перед «ящиком», и все свежие знания у меня из него. Так же, как у моей высокообразованной жены и домработницы, не осилившей семилетку. Все мы знаем всё про Галкина, Пугачеву, Киркорова, Малахова, Безрукова, Хабенского и прочих телеведущих, певцов, сериальных актеров, олигархов, их жен и любовниц. Кто с кем женился, развелся, купил дом на Лазурном Берегу или арестован за кражу в особо крупном размере. И не только я не знаю теперешней реальной жизни. Ее не знает никто. Раньше неизменной приметой городского пейзажа были бабушки, которые сидели на лавочках перед домом, замечали всех входивших и выходивших и обсуждали соседей, кто что купил, в чем одет, кто пьет, бьет жену, чью жену, когда муж в командировке, посещает любовник. Теперь такое ощущение, что ни у кого в стране собственной жизни нет, все сидят перед «ящиком», следят за судьбами героев мыльных опер, завидуют их удачам, сочувствуют неудачам и переживают за них больше, чем за себя. Вот и я, как и большинство моих сограждан, сижу вечерами, тупо уставившись в ящик, живу в нем, жил бы и дальше, если бы не этот проклятый клещ.

В половине второго ночи я разбудил и позвал на помощь Варвару, жену. Говорю: давай, помогай, вытаскивай. Она ничего подобного в жизни не делала, и по телевизору в медицинской передаче доктора Голышевой ей не показывали. Взяла пинцет, надела очки, руки дрожат, как будто ей предстоит не удаление мелкого насекомого, а полостная операция. При том что она не только медицинского образования не имеет, но от капли крови, взятой на анализ из пальца, падает в обморок. Так вот она тыкала, тыкала в эту тварь пинцетом, потом я сам в нее тыкал, а она как была там, так и осталась, хотя, надеюсь, мы ей какие-то неудобства все-таки причинили. Вроде тех мужиков из анекдота, которые по просьбе соседки пытались зарезать свинью и в конце концов зарезать не зарезали, но отлупили от души.

Подняли с постели Шуру, но она и вовсе. Как глянула, так руки воздела:

– Не-не-не.

Я спрашиваю;

– Что не-не-не?

– Я его боюся.

– Кого его?

– Да этого. – Она, не опуская рук, глазами мне на него указывает.

Я говорю ей:

– Да чего ж ты его боишься? Ты ж в деревне жила, курам небось головы рубила?

– Курам, – соглашается, – рубила. А это ж не курица, это же это…

А что «это» – сформулировать не может, но ясно, что-то ужасное.

После Шуры проснулся спавший в прихожей на коврике Федор и вошел в комнату, широко зевая и покачивая лохматой головой. Внимательно нас всех оглядел, не понимая, чем вызван столь поздний переполох, ничего не понял, вспрыгнул на диван, вытянулся во всю длину, положил морду на передние лапы и стал ожидать, что будет дальше. Федор – это наш эрдельтерьер, недавно отметивший свое шестилетие.

Отстранив женщин от дела, я сам взялся за пинцет, но опять действовал неловко и ничего не добился, разве что вмял насекомое в себя еще глубже, чем оно сидело до этого. Пока я трудился, Варвара набралась смелости и разбудила по телефону знакомого доктора. Тот, зевая в трубку, сказал, что раз мы этого клеща сразу не вытащили, дальнейшее можно доверить только специалистам. Потому что если неспециалист оставит во мне хотя бы мелкую часть этой пакости, от нее можно ожидать самых печальных последствий, вплоть до упомянутых выше. А дело происходит в ночь с субботы на воскресенье. Это у нас с Варварой всегда такое везенье: все неприятности случаются именно в ночь с субботы на воскресенье, когда никто нигде не работает, а знакомые врачи выключают свои мобильные телефоны и пьют: терапевты – принесенный с работы спирт, а хирурги – подаренный пациентами французский коньяк. Варвара говорит, надо вызывать «Скорую». Я попробовал возразить, но потом согласился условно, предполагая, что «Скорая» из-за клеща не поедет, но может дать полезный совет. Обычно, сколько я слышал, эта самая «Скорая», прежде чем выедет, задаст вам сто вопросов по делу и бессмысленных, что болит, где и как, холодеют ли ноги, синеют ли руки и сколько больному лет, в том смысле, что, может, пожил и хватит, стоит ли ради него зря жечь бензин, да и на пенсии государство уже перетратилось.

Малиновый пеликан Владимир Войнович

(Пока оценок нет)

Название: Малиновый пеликан

О книге «Малиновый пеликан» Владимир Войнович

Книгу Владимира Войновича «Малиновый пеликан» очень сложно назвать обычной. Этот роман-памфлет является яркой демонстрацией разнообразных типов людей, причем несколько утрированной и сатирической. Но от этого интерес к чтению книги не уменьшается, а только разгорается с новой силой.

О чем повествует «Малиновый пеликан»? О том, как Петра Ильича Смородина укусил… микроскопический клещ. О его «путешествиях» на скорой помощи и том, как каждая встреча героя с новыми людьми была наполнена сумасшествием и отображением самых разнообразных национальных, социальных и исторических образов-типов. Если описание кажется весьма запутанным и непонятным, тогда это отличный повод таки начать читать работу и разобраться в особенностях романа «Малиновый пеликан» и в том, что Владимир Войнович так хотел донести до своего читателя.

История может напомнить фантасмагорию, ведь герою постоянно придется иметь дело с несколько сумасшедшими соотечественниками. К примеру, милая и умная, на первый взгляд, фельдшер временами выпадает из реальности или начинает говорить на абсолютно непонятные темы. В итоге возникает ощущение, что ее левое и правое полушария разделены между собой немалой пропастью. Аналогичные ситуации возникают и с другими персонажами книги.

Владимир Войнович очень креативно и забавно описал те типы людей, которые встречаются россиянам на улицах каждый день. Естественно, все несколько гиперболизировано, но в каждой шутке есть доля правды. Более того, автор нередко обращается к своей любимой тематике: отношениям «обычного маленького человечка» и государства. Роман «Малиновый пеликан» также не является исключением, поэтому читать это творение будет очень интересно, ведь нет зацикливания не единой тематике, а переходы, пускай и бывают иногда немного резковатыми, они как бы лишний раз взбудораживают человека, не позволяя ему расслабиться.

Наиболее интересным героем романа является Перлигос, который, невзирая не сатиричность автора, получился довольно лирическим персонажем. Но что самое любопытное, так это то, что герою удалось отобразить основную русскую идею – один в ответе за все, за шило, мыло и даже разведение малиновых пеликанов. В общем, сложно сказать, о чем конкретно Владимир Войнович писал, ведь его работа отображает в себе все особенности удивительной, необъятной и очень неординарной русской души.

ВОЙНОВИЧ. ВЫДАВИТЬ КЛЕЩА

В аккурат к 2017 году нестареющий Владимир Войнович написал новый роман-памфлет о русской современности. Сюжетным ходом на этот раз послужил укус клеща некого писателя Смородина, клеща же не может вытащить никто-ни жена, ни домработница. Острое желание избавления от мерзкого насекомого гонит героя романа по русским дорогам, подобно гоголевскому Чичикову, обозревающему «мёртвые души» сограждан. Текст плотно напичкан метафорами и символами, отсылками к архетипам национального травмированного сознания.Укус и суицидален и мазохистски желанен героем. Избавление от клеща соседствует с болезненным удовольствием от страха смерти и самого факта укуса. Так и в русской истории насилие одновременно и мучительно и чаемо. Достойный наследник Радищева и Салтыкова-Щедрина снова «на коне». Одним словом, «я взглянул окрест и душа моя страданиями человечества уязвлена стала» и, конечно, - «я не научился любить свою Родину с закрытыми глазами, с преклонённой головой, с запертыми устами». Чаадаевское ясновидение наследовано Войновичем в лучших традициях русской литературы. Пророк «Москвы 2042» не утратил своего дара, неутомимо и последовательно клеймя очередного Перлигоса (Первое лицо государства), являя генезис трансформации российской власти в полнейшую угрюм-бурчеевщину. «Человечек стоял перед удивлённым народом, обводил всех оловянными глазами, а потом тихо сказал: «Замочу!»…народ в маленьком человечке сразу признал человека большого и взревел от восторга». Собственно автор борется здесь с тем же горем патернализма русской истории, в результате которого народ безответственно передоверяет свою судьбу «маленьким человечкам в серых френчах». Перлигос, пользуясь любовью народных масс, берётся за дело и обыкновенную демократию перестраивает в вертикальную и суверенную, делит богатства земли между своими, кидая куски народу; тот «хавает», полагая, что такими глупостями, как свобода и демократия, можно и пренебречь. Ну и конечно, меняя свободу на еду и так называемую стабильность-безопасность, народ теряет и то, и сё - да и сам смысл существования. А получает он того самого малинового пеликана -метафору вненациональной, призрачной и антинародной фикции русского пути. Отныне Малиновый пеликан - всё, народ же только, в лучшем случае, инструмент, но, как правило, - тупое послушное быдло. В романе, кстати, малиновый пеликан, о коем неустанно заботится Перлигос, доведён киевской хунтой до такого трагического состояния, что даже яиц не несёт. Только неусыпная перлигосова забота должна заставить пеликана нести снова яйца. В одну, желательно, корзину. Украинская тема свифтовски отзеркалена в главке «Мы и гренки», где герой видит сон о «Гренаше» (Гренландии), добровольно, благодаря вежливым людям, присоединённой к РФ: «…вежливые человечки, пока я спал, переоделись в зелёное, высадились в Гренландии и устроили флэш-моб с целью защитить остров от датской фашистской хунты, собиравшейся устроить поголовный геноцид грендландцев, которых мы любовно называем гренками». Проснувшись, Пётр узнаёт, что совсем не Гренландия добровольно вошла в состав богоспасаемой империи, а Крым, «где тепло и яблоки». Сон конечно абсурден, но реальность таки дала ему фору. Вот это примечание абсурда реальности, дающей вымыслу отдых, - один из главных художественных талантов Войновича.
Ну и, пожалуй, самое главное - вопрос о набившем оскомину патриотизме, проявляющемся, благодаря перлигосовой пропаганде, в милитаризме и возжелании особого пути, на страницах романа озвучен ясно и трезво. «Настоящий мужчина - это прежде всего человек, который имеет право на жизнь, свободу и стремление к счастью» - цитирует Джефферсона Смородин. «Воин!» - спорит с ним Зинуля (глас федерального ТВ поработал), удивлённо слушая реплику Петра: «…мужчина имеет право быть пацифистом, ненавидеть войну, беречь себя и избегать убийства других людей во имя каких бы то ни было целей, кроме самых крайних случаев, когда надо даже ценой своей жизни защищать свою семью от бандитов, от внешних врагов и от своего государства, которое бывает хуже внешних врагов».
Вот об этом и писал 84-летний Владимир Войнович всю жизнь - «о государстве, которое хуже внешних врагов» и о человеке, сохраняющем своё достоинство,несмотря на особый русский путь и глумление человека в серой шинели. Что с него взять? Пятая колонна, да и еврей к тому же. Такова вот миссия выдающихся русских писателей. Как оказалось, не только в двадцатом веке. Клеща мучительно вытаскивать. Мутировал - и стал нами.