Выделение курса детской литературы из курса мировой литературы основывается на определенной категории читателя. В прошлом специальной литературы для детей не создавалось, но из общего литературного наследия выделились произведения, которые вошли в круг детского чтения. Значительно позже появились произведения, написанные специально для ребенка-читателя. Таким образом, детская литература состоит из 2-х частей: литература, вошедшая в круг детского чтения, и литература для детей.

Детская литература является искусством слова, а значит, органической частью духовной культуры, следовательно, ей присущи качества, свойственные всей художественной литературе. Она тесно связана с педагогикой, т.к. призвана учитывать возрастные особенности, возможности и потребности ребенка.

В зависимости от выполняемой функции детская литература разделяется на группы: научно-познавательная (научно-популярная, научно-художественная), этическая (художественно-психологическая, художественно-историческая, сказочно-фантастическая, приключенческая, экологическая), развлекательная.

Возрастная классификация детской литературы такова: литература для дошкольников, литература для детей младшего школьного возраста, литература для детей среднего школьного возраста, подростково-юношеская литература.

Древняя литература, вошедшая в круг детского чтения

Мировая литература

Шумерские сказания о Гильгамеше; древнеиндийский эпос «Махабхарата» и «Рамаяна»; древнегреческие мифы о героях и богах. Поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея»; свод восточных сказок «Тысяча и одна ночь»; Библия.

Древнерусская литература

«Повесть временных лет », «Поучение Владимира Мономаха », «Сказание о Борисе и Глебе», «Житие Александра Невского », «Повесть о Петре и Февронии».

Зарубежная литература XVI - XIX веков для детей

Литература Германии

Немецкий романтизм. Открытие детства в качестве самоценной стадии духовного развития человека. Интерес к народному творчеству. Иоганн Вольфганг Гете «Годы учения Вильгельма Мейстера», «Страдания юного Вертера». Собирание, литературная обработка и издание народных немецких сказок братьями Якобом и Вильгельмом Гримм («Детские семейные сказки»). Эрнст Теодор Амадей Гофман. Реальность и фантастика в новеллах «Золотой горшок» и «Крошка Цахес», в литературной сказке «Щелкунчик». Мотивы немецкого фольклора и восточных сказок в творчестве Вильгельма Гауфа: «История о Калифе-аисте», «История о маленьком Муке», «Карлик Нос».

Литература Великобритании

Значение для детской литературы произведений крупнейших представителей английского Просвещения - Д. Дефо «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» и Д. Свифта «Путешествия Гулливера». В. Скотт как родоначальник классического исторического романа («Айвенго», «Квентин Дорвард», «Роб Рой»). Роман воспитания Ч. Диккенса («Приключения Оливера Твиста»). Приключенческая литература Англии: Т. Майн Рид («Всадник без головы», «Белый вождь»), Р. Л. Стивенсон («Остров сокровищ», «Черная стрела»), А. Конан Дойл («Записки о Шерлоке Холмсе», «Затерянный мир»). Анималистическая сказка Д. Р. Киплинга «Книга джунглей», «Вторая книга джунглей». Л. Кэрролл «Алиса в Стране Чудес», «Алиса в Зазеркалье». Литературная сказка О. Уайльда.

Литература США и Канады

Формирование детской литературы во второй половине XVIII века. Первое собрание сказок американских негров (Ч. Харрис). Приключенческая литература США: Д. Ф. Купер («Пенталогия о Кожаном Чулке»),Д. Лондон («Зов предков», «Белый клык»). Повесть Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома». Значение творчества М. Твена для развития американской детской литературы.

Литературная сказка Г. Х. Андерсена. Художественно-познавательный роман С. Лагерлеф «Удивительное путешествие Нильса Хольгерсона с дикими гусями по Швеции».

Литература Франции

Переложение для детского чтения романа Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». Вопросы воспитания и образования. Литературная сказка Франции (Ш. Перро. «Сказки моей матушки Гусыни»). Исторический роман А. Дюма. Значение творчества Ж. Верна для детской литературы.

Литература Италии

Познавательная ценность романа Р. Джованьоли «Спартак». К. Коллоди как основоположник итальянской детской литературы («Приключения Пиноккио, или История одной марионетки»).

Зарубежная детская литература ХХ века

Литература Германии

Детский детектив Э. Кестнера («Эмиль и сыщики»). Литературная сказка О. Пройслера («Маленький Водяной», «Маленькая Ведьма») и Д. Крюса («Тим Талер, или Проданный смех»).

Литература Великобритании

Фантастический роман Г. Уэллса. Пиратский роман Р. Сабатини (цикл о капитане Бладе). Разновидность анималистической сказки - сказка об игрушечных животных: А. А. Милн. «Винни-Пух», «Домик на Виннипуховом перекрестке». Тема прощания с детством в сказке Д. М. Барри «Питер Пэн». Зарождение жанра фэнтези (К.С. Льюис. «Хроники Нарнии»). Классическое фэнтези Д. Р. Р. Толкина («Властелин Колец»).

Литература США и Канады

Экологическая литература: Э. Сетон-Томпсон. «Рассказы о животных». Волшебная сказка Л. Ф. Баума (цикл о стране Оз). Проблема взросления подростка в романе Д. Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи». Торжество доброго начала в фантастике Р. Брэдбери.

Литература Скандинавских стран

Творчество А. Линдгрен. Первая сказочная повесть «Пеппи Длинный чулок». Детективно-приключенческая повесть (трилогия о Калле-сыщике). Социально-бытовая сказка (трилогия о Малыше и Карлсоне). Волшебный мир Муми-троллии в сказках Т.Янсон.

Литература Франции

Нравственная и философская проблематика сказочной повести А. де Сент-Экзюпери «Маленький принц».

Литература Италии

Сказочный мир Д. Родари («Приключения Чипполино», «Джельсомино в стране лгунов»).

Русская детская литература ХVΙ-ХVIII веков

Первая рукописная книга для детей Дмитрия Герасимова. Появление научно-художественной литературы для детей («Сказание о седми свободных мудростях»). Первая славянская «Азбука» И. Федорова. Художественно-познавательная литература: поэтическая энциклопедия С. Полоцкого «Вертоград многоцветный». Детские книги К. Истомина («Лицевой букварь», «Букварь языка словенска», «Служба и житие Иоанна Воина»). Прикладной характер книги «Юности честное зерцало, или Показания к житейскому обхождению». Научно-познавательная литература: «Краткая русская история» Ф.Прокоповича, «Детская философия» А. Т. Болотова. Первая книга энциклопедического характера для детей старшего возраста («Российская универсальная грамматика» Н. Г. Курганова). Первый русский журнал для детей «Детское чтение для сердца и разума» (Н. И. Новиков).

Русская детская литература ХIХ века

Первая русская повесть-сказка для детей А. Погорельского «Черная курица, или Подземные жители». Художественно-познавательная сказка В.Ф. Одоевского «Городок в табакерке». Нравственный кодекс в баснях И. А. Крылова. Стихотворения В. А. Жуковского в детском чтении. Педагогическая деятельность В. А. Жуковского. Морально-этические проблемы в сказках А. С. Пушкина. Стихи А.С. Пушкина в круге детского чтения. Поэма «Руслан и Людмила». Народные традиции и сказка П. П. Ершова «Конек-Горбунок». Произведения Н. А. Некрасова для детей: воспитание гуманистических идеалов. Л. Н. Толстой для детей («Азбука»). Жизнь души формирующейся личности в трилогии «Детство», «Отрочество», «Юность».

Русская детская литература конца ХIХ - начала ХХ веков

Сказка В.М. Гаршина «Лягушка-путешественница». Природа и человек в произведениях Д. Н. Мамина-Сибиряка («Уральские рассказы», «Аленушкины сказки»). Рассказы А. П. Чехова для детей. Тема гуманного отношения к животным в рассказах «Каштанка» и «Белолобый». Исследование психологии подростка в рассказе «Мальчики». Произведения В. Г. Короленко о детях («Слепой музыкант», «Дети подземелья»). Человек и природа в рассказах А. И. Куприна для детей («Барбос и Жулька», «Белый пудель», «Сапсан», «Ю-ю»). Пейзажная лирика И. А. Бунина, А. А. Блока, С.А. Есенина в детском чтении. Становление личности в борьбе с окружающей средой в трилогии А.М. Горького «Детство», «В людях», «Мои университеты».

Советская детская литература 20-30-х гг. ХХ века

Зарождение советской детской литературы. Концепция детской литературы как «оружия на идеологическом фронте». Институт детского чтения (1921).

Творчество А. Н. Толстого для детей (сборник «Сорочьи сказки», «Золотой ключик, или Приключения Буратино», автобиографическая повесть «Детство Никиты»). Сказка-памфлет Ю. К. Олеши «Три толстяка». Воплощение в сказке темы революции. Решение проблемы положительного героя в творчестве А. П. Гайдара. Автобиографическая повесть «Школа». Воспитание патриотизма и стремления делать добро в повести «Тимур и его команда». Научно-познавательная и экологическая литература. Детские рассказы М. М. Пришвина (циклы «Золотой луг», «Лисичкин хлеб»). Разработка темы человек и природа в сказке-были «Кладовая солнца». «Лесная газета» В. В. Бианки - энциклопедия наблюдений за природой. Повесть-энциклопедия Б. С. Житкова «Что я видел».

К. Чуковский - классик советской детской литературы. Трилогия из жизни животных и насекомых («Муха-Цокотуха», «Тараканище», «Краденое солнце»). Тема гигиены в сказках «Мойдодыр» и «Федорино горе». Стихотворное переложение сказки Х. Лофтинга «Доктор Айболит». В. В. Маяковский - создатель жанра книжки-картинки («Что такое хорошо и что такое плохо», «Это книжечка моя про моря и про маяк», «Что ни страница - то слон, то львица» и др.). Вклад С. Я. Маршака в развитие советской детской литературы. Театр Маршака («Терем-Теремок», «Кошкин дом», «Двенадцать месяцев», «Умные вещи»). Стихи и переводы С. Я. Маршака. Общественное поведение ребенка, его взаимоотношения с ровесниками и взрослыми в стихах А. Л. Барто.

Советская детская литература 40-50-х гг. ХХ века

Новые темы и новый тип литературного героя. Тема участия детей и подростков в Великой Отечественной войне («Сын полка В. Катаева, «Молодая гвардия» А. Фадеева, «Четвертая высота» Е. Ильиной, «Васек Трубачев и его товарищи» В. Осеевой, «Иван» В. Богомолова). Творчество С. В. Михалкова для детей. Драматургия С. В. Михалкова («Том Кенти», «Веселое сновидение, или Смех и слезы», «Сомбреро»). Вклад В. П. Катаева в детскую литературу. Детство в период «войн и революций» в пенталогии В. П. Катаева «Волны Черного моря», повестях «Я - сын трудового народа», «Сын полка». Творчество Л. А. Кассиля. Автобиографическая повесть «Кондуит и Швамбрания».

Мир фантазии и реальность в повести. Тема спорта в творчестве Л. А. Кассиля («Вратарь республики», «Черемыш, брат героя», «Ход белой королевы»). Нравственная проблематика ранних рассказов В. А. Осеевой. Автобиографическая дилогия «Динка» и «Динка прощается с детством». Нравственный облик советского ребенка в трилогии «Васек Трубачев и его товарищи». Творчество Н. Н. Носова. Ребенок в школе и дома в повестях «Веселая семейка», «Дневник Коли Синицына», «Витя Малеев в школе и дома». Юмористические рассказы для детей («Веселые рассказы»). Общественная модель в сказочной трилогии о коротышках (Приключения Незнайки и его друзей», «Незнайка в Солнечном городе», «Незнайка на Луне»).

Советская детская литература 60-80-х гг. ХХ века

Расцвет советской детской литературы. Создание отдельной литературоведческой отрасли, исследующей процессы развития детской литературы. Приключенческие повести А. Н. Рыбакова «Кортик» и «Бронзовая птица». Постижение подростком мира в дилогии «Приключения Кроша» и «Каникулы Кроша». Самоопределение личности и познание мира в «Денискиных рассказах» В. Ю. Драгунского. Творчество А. Г. Алексина. Нравственно-этическая проблематика повестей «Саша и Шура», «Говорит седьмой этаж». Исследование психологии подростка в повестях «Мой брат играет на кларнете», «Безумная Евдокия», «Дневник жениха». Тема нравственного выбора в повестях «Поздний ребенок», «Действующие лица и исполнители», «Сердечная недостаточность», «Здоровые и больные».

Взаимоотношения детей и взрослых в произведениях Р. П. Погодина («Рассказы о веселых людях и хорошей погоде», «Трень-брень», «Включите Северное сияние!»). Исследование проблем в детской среде в творчестве В. К. Железникова («Чудак из шестого «Б», «Чучело»). Писатель-сказочник Э. Н. Успенский («Крокодил Гена и его друзья», «Дядя Федор, пес и кот», «Гарантийные человечки», «Меховой комбинат» и др.). Творчество В. П. Крапивина для детей. Романтическая повесть В. Крапивина («Оруженосец Кашка», «Я иду встречать брата», «Тень каравеллы»). Становление личности ребенка в повести «Мальчик со шпагой». Идеал борьбы за добро. Фантастические трилогии «В ночь большого прилива» и «Голубятня на Желтой поляне». Борьба добра и зла в повести-фэнтези «Дети Синего Фламинго». Фантастическая повесть для детей К. Булычева (Повести об Алисе Селезневой).

«Людям, никогда не читавшим сказок, труднее справляться с жизнью, чем тем, кто читал. У них нет того опыта странствий по дремучим лесам, встреч с незнакомцами, которые отвечают на доброту добротой, нет знаний, которые приобретаются в обществе Ослиной Шкуры, Кота в сапогах и Стойкого оловянного солдатика…»

Понятие «детская литература» включает в себя - как круг детского чтения, так и литературные произведения, написанные специально для детей. «Детское чтение» – круг произведений, которые читаются детьми В круг детского чтения входят: 1. Произведения устного народного творчества 2. Классическая литература (отечественная и зарубежная) 3. Современная литература (отечественная и зарубежная)

Специфика детской литературы в России была опоснована в статье Л.Толстого «Кому у кого учиться писать, крестьянским ребятам у нас, или нам у крестьянских ребят?» 1. Детская литература отдает предпочтение темам, взятым из жизни своего читателя. 2. Язык детской литературы должен быть не просто ярким, понятным ребенку.

Генриетта Ляховская Стать Настоящим Джинном Вырастать – Над кувшином Вдруг огнём, Становиться Ловко в нём Уместиться Чтобы мог малютка – джиннчик Нужен маленький кувшинчик, Беспокоится о сыне: Взрослый джин в польшом кувшине Чтобы что-нибудь понять, Надо Снизу вверх читать

Покровская А.К. Основные течения в современной детской литературе 3) Свои художественные средства изображения действительности: анимизм антропоморфизм алогизм Вера в одушевлённость природы Наделение человеческими качествами животных, предметов, явлений Нелогическое рассуждение, ход мысли, нарушающий законы и правила логики

4) Художественные стихотворные приёмы аллитерация Дятел жил в дупле пустом, Дуб долбил как долотом. (С.Маршак) ассонанс Август. Алеет за лесом закат. Алые аисты к лесу летят (В.Лунин) повторение одних и тех же согласных звуков повторение одних и тех же гласных звуков

6) Особый тип сюжетосложения Мальчик Боб своей лошадке Дал кусочек шоколадки, А она закрыла рот, Шоколадки не берет. Как тут быть? Подпрыгнул Бобик, Сам себя вдруг хлопнул в лобик И с комода у дверей Тащит ножницы скорей. Распорол брюшко лошадке, Всунул ломтик шоколадки И запел: «Не хочешь в рот, Положу тебе в живот!» Боб ушел играть в пятнашки, А за полкой таракашки Подсмотрели и гуськом Вмиг к лошадке все бегом. Подбежали к шоколадке И лизнули: «Очень сладко!» Пир горой и в пять минут Шоколадке был капут. Вот приходит Боб с прогулки. Таракашки шмыг к шкатулке, Боб к лошадке: «Съела... ай! Завтра дам еще, будь пай». День за днем так две недели Мальчик Боб, вскочив с постели, Клал в живот ей шоколад И потом шел прыгать в сад. Лошадь кушала, старалась, Только кошка удивлялась: «Отчего все таракашки Растолстели, как барашки?»

7) Особый тип героя 1. маленький, равный по возрасту и по росту читателю, но удалой, сильный, спешащий на помощь. Это доблестный Ваня Васильчиков: Он поец Молодец, Он герой, Удалой: Он без няни гуляет по улицам (К. Чуковский Крокодил) 2. терпящий бедствие, нуждающийся в помощи, защите, совете, сострадании. И спинка полит, И животик Болеет родной Бегемотик (С.Козлов Больной бегемотик)

3. не существующий в реальной действительности, не имеющий в ней аналогов. Это гном Скрипаленок из одноименной сказки Н.Абрамцевой, домовенок Кузька в сказке Т.Александровой 4. герой-почемучка. Он отличается жаждой познания, задает множество неожиданных вопросов: Алеша, герой произведения Б.Житкова Что я видел: Я был маленький и всех спрашивал: Почему? И меня за это называли Почемучкой

"Тура мя 2 метала нарозех и с конем, олень мя один пол, а 2 лоси, один ногами топтал, а другой рогома пол;...лютый зверь вскочил ко мне на бедре и конь со мною повержен". "Леность по всему мати: еже умеетъ, то забудешь, а его жене умеешь, а тому ся не учить". "Его же умеючи того не забывайте доброго, а его же не умеючи, а тому ся учите", - говорит он и ссылается на своего отца Всеволода, который "дома сидя"

18 век – эпоха Просвещения В России появляется переводная литература византийских и западно-европейских рыцарских романов. « Голодная лисица заметила на одной лозе висящие гроздья винограда. Она захотела их достать, но не смогла и ушла, сказав про себя они еще зелены». «Волк увидел однажды, как пастухи в шалаше едят овцу. Он подошел близко и сказал «Какой шум поднялся бы у вас, если бы это делал я!»

Появляется первый журнал для детей Детское чтение для сердца и разума (), который издает Н.И.Новиков.

1. Календарный фольклор заклички, игровые песенки. Солнышко, солнышко, Выгляни в окошечко. Ждут тебя детки, Ждут малолетки. Дождик, дождик, лей, лей. На меня и на людей! А на Бабу-Ягу Хоть по целому ведру! непольшие песенки, сопровождаются игровыми действиями, имитирующими процесс крестьянского труда.

Где пастушка, а где потешка? Большие ноги Шли по дороге: Топ, топ, топ, Топ, топ, топ. Маленькие ножки Бежали по дорожке: Топ, топ, топ, топ, Топ, топ, топ, топ! Чей нос? Макеев. Куда едешь? В Киев. Что везешь? Рожь. Что возьмешь? Грош. Что купишь? Калач. С кем съешь? Один. Не ешь один!

Жеребьёвки Жеребьевки используются детьми тогда, когда необходимо деление на две команды Несмотря на краткость, жеребьевки не лишены художественной ценности. Золотое блюдечко или наливное яблочко? Коня вороного или казака удалого? Это предельно краткие, часто однострочные, рифмованные произведения, содержащие в себе вопрос.

47

Страшилки "Идет коза рогатая За малыми ребятами, Кто кашку не ест, Того - заподает!" это устные прозаические произведения условно-реалистической или фантастической направленности, имеющие, как правило, установку на достоверность это устные прозаические произведения условно-реалистической или фантастической направленности, имеющие, как правило, установку на достоверность

В них присутствует нечистая сила, опасные и загадочные явления, мертвецы и пр., Цель - переживание высокой трагедии, страха, но "не до смерти" и психологического катарсиса.

"Дети в подвале играли в гестапо. Зверски замучен слесарь Потапов", или: "Девочка Света нашла пистолет, Больше у Светы родителей нет", или: "Мне мама в детстве выколола глазки, Чтоб я варенье в шкафе не нашел. Я не хожу в кино и не читаю сказки, Зато я нюхаю и слышу хорошо!"

«Чудовищное сочетание страшного и смешного в этих стишках, кощунственное обращение подростков к запретным темам и нарушение нравственных норм в словесной форме обеспечивает переживание "радостного ужаса, свидетельствуя о дегуманизации общественной жизни и демонизации детского сознания в последние десятилетия»

Поговорки В отличие от пословицы, поговорка лишена опобщённого поручения. Даёт выразительную эмоциональную оценку явлению. Хуже горькой редьки, Свалился как снег на голову широко распространённые образные выражения, метко определяющие какое-липо жизненное явление. Сказки 1. Сказки о животных. дети знакомятся с нормами поведения - легко запоминаются, так как динамичны - содержат юмор, положительное окончание 2. Волшебная сказка развитие действия, порьба тёмных и светлых сил -чудесный замысел - понятна судьба героев, попавших в трудные обстоятельства

Много лет не стихающий спор вокруг вопроса о том, существует ли специфика детской литературы и необходима ли она, решился в пользу признания специфики. Большинство писателей и критиков выступили “за”. Как ни парадоксально, самую крайнюю точку зрения на специфику выразил С. Михалков: “не лучше ли говорить об эстетике искусства, одинаково приложимой и к литературе для взрослых, и к детской литературе”1. Высказывание С. Михалкова категорически снимает разговор о специфике. Близка к С. Михалкову Л. Исарова, которая отрицает специфику детской литературы на том основании, что авторы лучших произведений для детей “не приноравливают свою манеру под детей”, а создают для них подлинно художественные произведения. Правда, Исарова непоследовательна в своих суждениях: в сноске она делает оговорку, что возрастная специфика “обязательна в книжках для дошкольников и младших школьников”2.

Несмотря на кажущуюся противоположность взглядов, сторонников и противников специфики объединяет общность позиции: и те, и другие стремятся защитить детскую литературу как равноправное искусство слова, оградить ее от схематизма и упрощённости. Отсюда страстный призыв С. Михалкова мерить детскую литературу по законам искусства вообще.

Специфика детской литературы существует и корни ее -- в особенностях детского восприятия действительности, которое качественно отличается от восприятия взрослого человека. Особенности детского восприятия, его типологические возрастные качества вытекают (как об этом свидетельствуют работы Л. С. Ваготского, А. Т. Парфенова, Б. М. Сарнова и собственные наблюдения автора статьи) из своеобразия антропологических форм детского сознания, которые зависят не только от психофизиологических факторов, но также и от социальных особенностей детства. Ребенок -- общественный человек, но социальная основа, на которой развивается его общественное сознание, отличается от социальной основы сознания зрелого человека: взрослые люди непосредственные члены социальной среды, а в отношениях ребенка с социальной действительностью важную роль играет взрослый посредник. “Дело заключается в том, -- говорит А. Т. Парфенов, автор статьи “О специфике художественной литературы для подрастающего поколения”,--что значительное количество жизненных функций подрастающего поколения удовлетворяется, формируется и стимулируется взрослыми, а это накладывает специфическую печать и на косвенный и на непосредственный опыт подрастающего поколения”3. Чем старше ребенок, тем более самостоятелен он в общественных отношениях, тем меньше в его положении социальной специфики детства.

Возраст растущего человека делится на этапы--детство, отрочество, юность. Каждому этапу соответствует качественно своеобразный тип сознания, между которыми существуют промежуточные, переходные формы, сочетающие два типа сознания--на грани детства и отрочества и когда подросток становится юношей. Коль скоро социальные основы сознания ребенка и сознания взрослого разные, то и эстетическое отношение к действительности у детей иное, чем у взрослых: ведь эстетическое отношение возникает на основе социальной практики как вид общественного сознания. В этой связи вызывает возражение категоричное утверждение Андрея Нуйкина: “нет эстетики отдельно--взрослой, отдельно--детской. Есть одна человеческая эстетика”4. Это утверждение уязвимо уже потому, что еще Н. Г. Чернышевский убедительно доказал классовый, а не общечеловеческий характер эстетики.

Чем меньше возраст читателя, чем ярче проявляется возрастная специфика, тем специфичнее произведение для детей, и наоборот: по мере возмужания читателей исчезают специфические черты детского возраста, угасает и специфика детской литературы. Но детство не остается неизменным: оно меняется вместе с изменениями в социальной среде и действительности. Сдвигаются границы возрастных этапов, поэтому нельзя рассматривать возрастную специфику как нечто раз и навсегда данное и навечно застывшее. В сегодняшнем мире бурного технического прогресса и все возрастающей информации на наших глазах происходит акселерация детства. Изменения в возрастной специфике, естественно, приводят к изменениям в особенностях детской литературы: она взрослеет. Но детство существует, существует возрастная специфика, значит, существует и специфика детской литературы.

В чем и как проявляется специфика детского произведения? На этот счет единого мнения нет.

По мысли Л. Кассиля, “специфика детской книги--это учет возрастных возможностей понимания читателя и в соответствии с этим расчетливый выбор художественных средств”5. Л. Кассиля поддерживает и даже повторяет И. Мотяшов: “Весь же вопрос так называемой возрастной специфики еще со времен Белинского сводится к стилю детских произведений; излагать должно “сообразно с детским восприятием, доступно, живо, образно, увлекательно, красочно, эмоционально, просто, ясно”6. Но все перечисленные признаки стиля детского произведения так же необходимы и в произведении для взрослых.

Л. Кассилю и И. Мотяшову вторит А. Алексин: “... проблема специфики детской книги -- это, на мой взгляд, прежде всего проблема ее формы, а не содержания”7.

Итак, специфика не затрагивает содержания литературного произведения? Получается противоречие между содержанием и формой. Содержание же, лишенное присущей ему формы, теряет глубину и даже истинность. Полагая в детском искусстве специфическим лишь “как”, а не “что”, мы разрываем по существу содержание и форму и легко можем прийти к обоснованию иллюстративной формы искусства. Авторы же этой точки зрения стремятся убедить как раз в обратном.

Коренным вопросом любого искусства всегда было и будет его отношение к действительности. Вопросы поэтики, “расчетливый выбор художественных средств” -- производные от коренного вопроса. На мой взгляд, специфика детского произведения кроется не только в форме, но прежде всего в содержании, в особом отражении действительности. Для детей “предметы те же, что и для взрослых” (В. Г. Белинский), но подход к явлениям действительности в силу особенностей детского миропонимания избирательный: что ближе детскому внутреннему миру--видится им крупным планом, что интересно взрослому, но менее близко душе ребенка, видится как бы на отдалении. Детский писатель изображает ту же действительность, что и “взрослый”, но на первый план выдвигает то, что ребенок видит крупно. Изменение угла зрения на действительность приводит к смещению акцентов в содержании произведения, возникает и необходимость в особых стилевых приемах. Детскому писателю мало знать эстетические представления детей, их психологию, особенности детского мировосприятия на различных возрастных этапах, мало обладать “памятью детства”. От него требуются высокое художественное мастерство и естественная способность во взрослом состоянии, глубоко познав мир, каждый раз видеть его под углом зрения ребенка, но при этом не оставаться в плену детского мировосприятия, а быть всегда впереди него, чтобы вести читателя за собой.

Специфичность детского произведения, его формы и содержания, проявляется прежде всего в жанровом своеобразии.

На самом деле, все жанры, существующие во “взрослой” литературе, есть и в детской: роман, повесть, рассказ, новелла, очерк и т. д. Но очевидно и различие между идентичными жанрами “взрослой” и детской литератур. Оно объясняется различием в жанрообразующих элементах, различием, которое обусловлено специфической ориентацией на читательское восприятие. Специфичны все жанрообразующие элементы произведения для детей.

Для доказательства этого положения обратимся к сопоставительному анализу только одного жанрообразующего элемента -- пейзажа,-- намеренно опустив все остальные,-- в автобиографической повести для детей (“Кандаурские мальчишки” Г. Михасенко, “Грозовая степь” А. Соболева) и в повести для взрослых (“Детство Багрова -- внука” С. Аксакова, “Детство”, “Отрочество” Л. Толстого и “Повесть о детстве” Ф. Гладкова). Пейзаж в произведении для детей и в произведении для взрослых различен по объему, содержанию и характеру зарисовок.

В “Детстве Багровавнука” пейзажи занимают большое место, потому что герой произведения живет главным образом в деревне и с детства приобщен к миру природы. Повесть написана от лица ребенка, но рассказ ведет взрослый человек воспроизводящий и анализирующий впечатления детства. В пейзажах Аксаков выступает певцом русской природы: неторопливо, обстоятельно, с перечислением подробностей ведет он описание дороги в Багрово и Чурасово в разные времена года, ледохода на Белой, пробуждения весны и т. д. Все содержание повести служит объяснением, почему Аксаковписатель стал великолепным пейзажистом. Пейзажи повести свидетельствуют о том, что произведение написано для взрослых в них выражено мировоззрение художника, зрелого человека, со сложившимися эстетическими взглядами, с философской концепцией мира и человека.

Писатель и не прячется под маску ребенка. Так, описание сада в первой главе: “Сад, впрочем, был хотя довольно велик, но некрасив...” заканчивается словами “...несмотря на мое болезненное состояние, величие красот божьего мира незаметно ложилось на детскую душу и жило без моего ведома в моем воображении”8. Последняя фраза, заключающая мысль о благотворном влиянии природы на формирование личности, адресована взрослому читателю. Рассказывая о дорожных впечатлениях, автор от имени Сережи переходит к размышлениям об удивительном состоянии путешествующего. “...Она (дорога.--Е. К.) сосредоточивает его мысли и чувства в тесный мир экипажа, устремляет его внимание сначала на самого себя, потом на воспоминания прошедшего и, наконец, на мечты и надежды в будущем; и все это делается с ясностью и спокойствием, без всякой суеты и торопливости... Точно то было тогда со мной”9. Такого рода размышления вызывают определенные ассоциации у взрослого читателя, потому что они опираются на жизненный опыт, но вряд ли привлекут внимание юных, у которых таковой опыт еще невелик. Тонкий и вдумчивый наблюдатель, С. Аксаков спокойно и размеренно ведет рассказ об увиденном в природе, не опуская подробностей и деталей, фиксируя мельчайшие приметы, подмеченные им: “Дождя выпало так много, что сбывшая полая вода, подкрепленная дождями и так называемою земляною водою, вновь поднялась и, простояв на прежней высоте сутки, вдруг слила... В конце Фоминой недели началась та чудесная пора, не всегда являющаяся дружно, когда природа, пробудясь от сна, начнет жить полною, молодою торопливою жизнью, когда все переходит в волнение, в движение, в звук, в цвет, в запах”10. Великолепные описания Аксакова по-настоящему не могут увлечь ребенка: в них нет специфически детского взгляда на мир природы (автор и не задавался такой целью), они общи и созерцательны, детям же психологически чужда способность созерцать и абстрагировать. Кроме того, пейзажи в повести Аксакова представлены так обильно и в таком объеме, что задерживают движение сюжета, постоянно прерывая и без того медленное течение событий, а юный читатель спешит: “... детское время идет плотней, чем в шекспировской драме” (Б. Житков) в связи с насыщенностью жизни ребенка событиями и происшествиями. Юному читателю больше импонируют произведения с быстро бегущим временем. Обобщения, философские отступления, описания природы -- это те самые остановки во времени, которые менее всего привлекают детей.

В трилогии Л. Толстого пейзаж занимает значительно меньше места, чем в повести С. Аксакова: писателя в большей степени интересует “диалектика души” ребенка из аристократической среды, связи с внешним миром у которого значительно слабее, чем у аксаковского Сережи. По силе проникновения в душевную жизнь ребенка первые две части трилогии--явление еще небывалое в русской литературе. Л. Толстой с изумительным мастерством исследует детство, чтобы объяснить настоящее, показывает, как формируется человеческий характер. Что же касается пейзажей, то даже в первой части трилогии они не отражают детского видения природы: “...прямо под окнами дорога, на которой каждая выбоина, каждый камешек, каждая колея давно знакомы и милы мне; за дорогой -- стриженая липовая аллея, из-за которой кое-где виднеется плетеный частокол; через аллею виден луг, с одной стороны которого гумно, а напротив лес; далеко в лесу видна избушка сторожа”". Восприятие этого описания детьми (как многих других у Толстого да и у Аксакова) затрудняется уже тем, что все оно вмещено в одно большое предложение, усложненное придаточными и обилием перечислений, которые не сразу “схватываются” юным читателем. Интересно, что в произведениях Л. Толстого для детей описания природы лаконичны и вкраплены в текст короткими фразами. Примером могут служить пейзажи из “Кавказского пленника”. “Была раз гроза сильная, и дождь час целый как из ведра лил. И помутились все речки. Где брод был, там на три аршина вода пошла, камни ворочает. Повсюду ручьи текут, гул стоит по горам. Вот как прошла гроза, везде по деревне ручьи бегут”12. Здесь все прозрачно, легко, конкретно и зримо, а прием инверсии приближает текст к разговорной речи, привычной и понятной детям.

В трилогии больше всего пейзажей во II части. Представления героя о мире и себе самом значительно расширились, он начинает осознавать себя как самостоятельную личность. Пейзаж приобретает психологический характер, часто с субъективной окраской. “Солнце только что поднялось над сплошным белым облаком, покрывающим восток, и вся окрестность озарилась спокойнорадостным светом. Все так прекрасно вокруг меня, а на душе так легко и радостно” 13.

В пейзажах III части трилогии выражен авторский взгляд на мир и человека, его миросозерцание, недоступные пониманию детей и подростков. Остаются не понятными юным читателем и описания природы, в которых Л. Толстой выражает мысль о нравственном самоусовершенствовании: наступление весны, пробуждение земли, сырой, пахучий воздух и радостное солнце -- все это говорило герою повести “про красоту, счастье и добродетель, говорило, что как то, так и другое легко и возможно для меня, что одно не может быть без другого, и даже что красота, счастье и добродетель -- одно и то же”14. Конечно, существует общее в пейзажах для детей и для взрослых, как существует принципиальная общность между детской и “взрослой” литературой, но многое в толстовских пейзажах ускользает из поля зрения читателей -- детей и подростков, в частности их философская глубина, а остается, так сказать, природа в снятом виде.

В “Повести о детстве” Ф. Гладков проявляет себя мастером лирического пейзажа, музыкального и живописного, необходимого для более выразительного раскрытия характера героя. В отличие от Сережи и Николеньки Федя рано включен в жизнь взрослых: в бедной крестьянской семье нет “детских”, вся большая семья живет в одной избе, мальчик видит и слышит то, что ему лучше пока не видеть и не слышать. Но “свинцовые мерзости жизни” не убили в нем живую душу, а светлые, праздничные минуты закаляют его волю против зла. Федя, как все крестьянские дети, с раннего детства приобщен к труду взрослых, тяжелому, но прекрасному.

В I части книги автор рисует “лунноснежные ночи зимы” с мерцанием звезд, с алмазными искрами на снегу, используя при этом любимые эпитеты -- “льдистый” и “лунноснежный”. Во второй части книги пейзажи теплее, они прогреты весенним и летним солнцем, пахнут землей и хлебом, связаны с картинами сельского труда. Однако поэтическая образность, цветистость языка пейзажей “Повести о детстве” чаще всего соответствует особенностям детского восприятия: то, что чарует взрослого, оставляет равнодушным ребенка. “Хочется смотреть в синее мягкое небо и провожать тугие белые облачка”15. Для ребенка, мыслящего конкретно, пожалуй, будут “мягкими” облачка, а небо тугим. Кстати, наблюдение над постоянно меняющими свои очертания облаками -- одно из любимых детских занятий. Но дети видят небо с плывущими по нем облаками иначе, чем взрослые, иначе, чем это показано у Ф. Гладкова. детский литература произведение жанровый

Вот как видит облака Мишка у Г. Михасенко: “Огромная, в полнеба, лошадь замерла над деревней в страшном полете. На улице стало даже темно. Но дунул ветер, и лошадь расползлась, как намокшая бумага”16. Малявкин из рассказа Ю. Яковлева “Собирающий облака” “...долго-долго следил за облаками, которые обязательно на что-нибудь похожи. На слона, на верблюда или на снежные горы”17. У Соболева в “Грозовой степи” “Белые легкие облачка вперегонки бегут по небу и тают в синеве, ясной и высокой”18. Детей привлекают в облаках прежде всего их переменчивость, кажущаяся легкость и мягкость.

В пейзажной живописи Гладкова много образов, восхитительных для взрослого и непонятных, “странных” для ребенка: “лунноснежная тишина”, “лунный воздух и снежное сияние”, “небо было покрыто инеем”, “я выпрыгнул в окно и, ошпаренный солнцем, сразу погрузился в мягкую небесную синеву” , “небо было мягкое и тоже горячее” и т. п. Ф. Гладков чаще,. чем С. Аксаков и Л. Толстой, использует сравнения, но эти сравнения не рассчитаны на детское восприятие, в них неизвестное ребенку сравнивается с неизвестным же: “небо чистое, как лед”, “вода стекала с уступчиков, как жидкое стекло”, “снежная кашица плавает, как накипь” и т. д.

Наблюдения над пейзажами трех “взрослых” повестей о детстве позволяют обнаружить любопытную закономерность: в них нет “прямых” соотнесений человеческой жизни с жизнью природы, очень редки сравнения. На первом плане -- пластическое изображение объектов природы, которое действует на чувства читателя, способного на основании ассоциативных связей ощутить изображаемое как действительное. Чаще всего в этих пейзажах присутствуют эпитеты -- определения, которые естественно затормаживают действие и вносят в описания картин природы элементы созерцательности, глубоких раздумий, философских размышлений, т. е. того, что чуждо детям. И еще одна особенность -- пейзаж в этих повестях часто имеет самостоятельную художественную ценность, а описания ледохода на Белой у Аксакова и грозы у Толстого служат классическим образцом пейзажной лирики в прозе.

Иначе обстоит дело в произведении для детей. Детская литература тоже приобщает ребенка к миру природы, пробуждая в нем “драгоценность способности сопереживать, сострадать, порадоваться, без которой человек -- не человек” (К. Чуковский). Но у ребенка нет мировоззрения (оно только начинает формироваться), нет философского осмысления явлений действительности, поэтому в содержании пейзажа произведения для детей выражается эмоциональное, чувственно живое и эстетическое отношение ребенка к природе. По объему пейзажные зарисовки значительно меньше, чем в произведении для взрослых, синтаксис их проще и легче.Создавая такого рода повесть, писатель, с одной стороны, учитывает особенности восприятия искусства детьми, с другой стороны, стремится не выйти “из образа” рассказчика, от лица которого освещаются события, даются портретные и психологические характеристики, пейзаж.

У Михасенко пейзаж включается в повествование небольшими по объему кусками: дети не любят длинных описаний, потому что внимание их неустойчиво, постоянно перемещается с объекта на объект в поисках нового. Так как детям психологически чужда способность созерцать, им нужен не развернутый пейзаж с описанием подробностей, а главное в картине природы. В соответствии с этими особенностями мировосприятия ребенка и создает Михасенко свои пейзажи, краткие и лаконичные. Для ребенка характерна конкретность видения, которая наталкивает его на неожиданные и точные сравнения (“В небе висели редкие облака, круглые и белые, как одуванчики”), а недостаток опыта заставляет искать ассоциации в окружающей действительности. Поэтому в пейзажах повести о детстве у Г. Михасенко и Соболева часты “прямые” соотнесения человеческой жизни с жизнью мира природы. Соотнося человеческую жизнь с явлениями природы, писатель, естественно, чаще всего использует сравнения, а так как он изображает мир с точки зрения ребенка, то в сравнениях отражается детское видение мира: “Тучи играли вдогоняшки”, или “усталое солнце тянулось к горизонту, как к постели. Казалось, оно и не зайдет, а лишь опустится до земли и тотчас заснет”. Так видит предзакатное солнце набегавшийся за день, уставший Мишка.

Детям свойственно одушевлять предметы, наделять их человеческими качествами, отсюда в повести “Кандаурские мальчишки” обилие олицетворении. “Тучи ползли и ползли, тайга их равнодушно глотала, а они все лезли”19, “на краю лощины тесно селились березы, щекоча друг друга ветками”20. Вообще же среди разнообразных средств выразительности Михасенко отдает предпочтение сравнениям как наиболее доступному для детей способу познания и изображения действительности.

В повести А. Соболева, написанной, как и повесть Г. Михасенко, от первого лица, все события, характеры и богатая алтайская природа пропущены через восприятие Леньки. “Грозовая степь” богата описаниями природы. Первая глава повести служит как бы прелюдией ко всему произведению, она полностью посвящена пейзажу, символизирующему поэзию и очарование детства, очистительную силу социальных преобразований, происходящих в деревне.

Геройрассказчик А. Соболева старше героя Михасенко по возрасту, по внутренней, нравственной и социальной зрелости. В 12 лет он не только открывает мир, но и самого себя, определяет свое место в открывающемся перед ним мире. У Леньки отроческий тип сознания: реальное и фантастическое отношение к действительности сочетаются, и это ярче всего проявляется в его отношении к природе. В этом смысле интересны главы, рассказывающие о жизни Леньки с дедом на покосе: богатство и красота мира природы будоражат Ленькину душу, дают богатую пищу воображению, простор для полета фантазии, которая уносит его далеко-далеко, за тридевять земель. Если Мишку у Михасенко и его ровесника Малявкина у Ю. Яковлева облака привлекают своей причудливой изменчивостью, то у Леньки они еще и возбуждают мечты о “дальних странах”: “И не облака это вовсе, а паруса боевых кораблей, и голубизна неба--это лазурь Индийского океана. Корабли плывут к неведомым сказочным островам, и я--лихой марсовой--зорко гляжу в океан, чтобы, заметив туманную полоску берега, закричать:“Земля!”21.

Реальное и фантастическое переплетаются в Ленькином сознании: “Высокая, остропикая трава--это уже не трава, а полчища татар, и я не двенадцатилетний мальчишка, а Илья Муромец в жестокой сече за Русь”22. Фантастическое выступает здесь, как и в примере с облаками-кораблями, в героико-романтической форме, чего мы еще не замечали у Мишки.

Ленькино детство проходит среди крестьянства, в котором живы “преданья простонародной старины”, мальчик наивно верит в могучую силу сказочной “золотой стрелы” и вместе с друзьями пытается отыскать ее. Народнопоэтические образы прочно живут в Ленькином воображении, особенно в связи с восприятием природы, и в пейзажах А. Соболева часты поэтические приемы и образы устного народного творчества: “Над степью вполнеба опрокинулась радуга. А сама степь переливается самоцветами, будто еще одна радуга упала на землю и рассыпалась в цветах”23.

У Леньки в сравнении с Мишкой больше жизненного и социального опыта, обширнее ассоциации, поэтому в пейзажных зарисовках Соболева обилие развернутых сравнений и метафор, картины природы даны значительно шире и наполнены более глубоким содержанием, чем в “Кандаурских мальчишках”, соотнесения жизни людей с миром природы глубже и социально окрашенное: “Каждое дерево имеет свое лицо. Вон те, маленькие, выбежали вперед--это девчонки. Озорные, они убежали из-под надзора матери и смеются--вздрагивают зелеными листочками”. А вон стоит одинокая береза с обломанной вершиной. Это старуха: “Потемнели рабочие руки ветки, опустились бессильно. И не радует ее ни яркий свет, ни тепло, ни медовые запахи”24. Ель ассоциируется у Леньки с воином, прямым и строгим. “Стоит и смотрит все вдаль да вдаль, настороженно выставив острые пики ветвей. Какого врага ждет?”25. Герой живет в мире острой классовой борьбы, и образ воина защитника не случайно рождается в его воображении.

Ленька осмысленнее и глубже видит мир, чем герой Михасенко, поэтому метафоры и сравнения А. Соболева сложнее: “Тоненькую белоногую березку среди полянки забусило дождевыми каплями, словно фатой покрыло”26. Сравнения еще опираются на детский опыт, но сам этот опыт значительно шире, чем у Мишки: “...глядим на мир, на степь, ровную-ровную; как туго натянутый цветистый полушалок, какие носят девки в нашем селе”27.

В повести Соболева за героем рассказчиком ощущается присутствие самого автора: “Я смотрю в далекие, открытые солнцу просторы, вдыхаю милый сердцу запах сена, конского пота, дегтя, и в груди сладко и горько щемит. Может потому и щемит, что, еще не сознавая, чувствую, что где-то здесь на покосе, в медвяных травах заплуталось мое босоногое детство”28. Это авторская мысль, в 12 лет Ленька, как все дети, не мог еще так отчетливо осознать свое состояние. Иногда автор намеренно вступает в повествование непосредственно от себя, а не от имени Леньки: “И потом, в тяжкие годы юности моей военной, коченея в болотах Заполярья, в часы испытаний на поле боя, видел я эту послегрозовую степь, осиянную солнцем, зеленую землю мою, и она давала мне силы, веру, мужество”29. Так природа предстает через детское видение, но осмысленная зрелым человеком. Это придает особый колорит пейзажам Соболева: происходит взаимопроникновение детского и “взрослого” восприятии природы.

Наблюдения над автобиографическими повестями о детстве и для детей позволяют сделать вывод, что чем старше герой-рассказчик, чем ближе он психологически к взрослому, тем меньше специфических особенностей в пейзаже “детского” произведения по сравнению с пейзажем в произведении для взрослых.

Таким образом, анализ пейзажа как одного из жанрообразующих элементов показывает, что жанровая специфика произведения для детей обусловлена возрастными особенностями миропонимания и угасает по мере возмужания героя-рассказчика и читателя.

Литература

• 1 “Литература и жизнь” от 13 мая 1962 года.
• 2 Л. И с а р о в а. Всегда ли нужна “возрастная специфика”?// Вопросы литературы. 1960. № 9.
• 3 Книга ведет в жизнь. М.: Просвещение, 1964. С. 62.
• 4 А. Н у й к и н. Еще раз о том, что детская литература -- это литература // Дет. лит. 1971.№8. С. 26.
• 5 Выступление на II съезде Союза советских писателей.
• 6 И. М о т я ш о в. Специфика ли виновата? // Вопросы литературы. 1960. № 12. С. 19.
• 7 А. Алексин. Я к Вам пишу...// Дет. лит. 1966. № 1. С. 26.
• 8 С. Аксаков. Детские годы Багрова--внука. М.: Детгиз, 1962. С. 20.
• 9 Там же. С. 50.
• 10 С. Аксаков. Детские годы Багрова--внука. М.: Детгиз, 1962. С. 220.
• 11 Л. Н. Толстой. Собр. соч. в 14 томах. М.: Худож. лит., 1951. Т. 1. С.7.
• 12 Л.Н. Толстой. Собр. соч. М.: Худож. лит., 1952. Т. X. С. 160.
• 13 Л. Толстой. Собр. Соч. в 14 томах. М.: Худож. лит., 1951. Т. I.С. 103.
• 14 Там же. С. 180.
• 15 Ф. Гладков. Повесть о детстве. М.: Худож. лит., 1956. С. 420.
• 16 Г. Михасенко. Кандаурские мальчишки. Новосибирск: Зап.Сиб. кн. изд., 1970. С. 9.
• 17 Ю. Яковлев. Собирающий облака. М.: Дет. лит., 1963. С. 10.
• 18 А. Соболев. Грозовая степь. М.: Дет. лит.,1964. С.6.
• 19 Г. Михасенко. Кандаурские мальчишки. Новосибирск: Зап.Сиб. кн. изд., 1970. С.135.
• 20 Г. Михасенко. Кандаурские мальчишки. Новосибирск: Зап.Сиб. кн. изд., 1970. С.58.
• 21 А. Соболев. Грозовая степь. М.: Детгиз, 1964. С. 75.
• 22 Там же. С. 72.
• 23 А. Соболев. Грозовая степь. М.: Детгиз, 1964. С. 5.
• 24 А. Соболев. Грозовая степь. М.: Детгиз, 1964. С. 103.

Демонстрационных материалов программой не предусмотрено.

Лекция № 1.

Тема лекции: Наука о детской литературе.

1. Наука о детской литературе.

2. Современное понятие о детской литературе. Классификации.

3. Специфика детской литературы.

4. Художественные критерии детской литературы.

Вступительное слово:

Существуют различные представления о понятии «детская ли­тература». Наиболее распространенным является следующее: дет­ская литература - это комплекс произведений, созданных специаль­но для детей с учетом психофизиологических особенностей их разви­тия.

Среди читателей бытует мнение о том, что дет­ская литература - это те произведения, которые человек в своей жизни читает трижды: будучи ребенком, став родителем и затем приобретя статус бабушки или дедушки.

Детскую литературу, про­шедшую такую проверку временем, а её история развития ис­числяется с конца XV в.), называют «классической», «настоящей». Относительно такой литературы вводят понятие «веч­ная книга».

ü о детской литературе говорил так: «Книги, из которых не вырастают» .

ü Б. Житков счи­тал, что детские книги должны иметь «запас на вырост» ,

ü М. Горький определил детскую литературу как «великую державу» с «су­веренными правами и законами».

Наука о детской литературе.

Наука о детской литературе еще молода. Предвари­тельный этап ее становления приходится на XIX век. Он означен статьями критиков и педагогов, библиографическими указателя­ми, составленными издателями, библиотекарями, учителями.

Первый научно-критический опыт исторических очерков детской литературы был предпринят в 1878 году.

Одна­ко первый фундаментальный труд вышел только в 1948 году - это «История русской детской литературы» .

Наука о детской литературе – боковая ветвь литературоведения, и потому питается от общих корней и имеет аналогичное строе­ние. В ней можно выделить более или менее определившиеся от­расли. К базовым отраслям , поставляющим эмпирический мате­риал, относятся:

ü библиография,

ü источниковедение,

ü текстология.

К надстроечным отраслям , моделирующим факты в целое, относят­ся:

ü история и теория детской литературы

ü социология детского чтения.

До сих пор нет однозначного мнения об объективных критери­ях выделения детской литературы из общих рамок литературы. Некоторые литературоведы предпочитают не различать детскую литературу, настаивая на ее общих эстетических свойствах. Другие различают детскую литературу как разновидность массовой лите­ратуры, обращая внимание на ее невысокий, по их мнению, худо­жественный уровень.

Современное понятие о детской литературе. Классификации.

Современное понятие о детской литературе имеет два уровня значений.

1. Первое - обиходно-бытовое, когда детской литературой называют все произведения, которые читают дети. Однако литературоведы называют это «детским чтением».

2. В рамках научной классификации различают три вида произведений.

ü К первому виду относят произведения, прямо адресованные детям (например, сказки Корнея Чуковского).

ü Второй вид составляют произведения, созданные для взрослых читателей, но нашед­шие отклик у детей и навсегда поселившиеся на детских полках (сказки Пушкина, Ершова; им подобные произведения и следует относить к кругу детского чтения).

ü Наконец, третий вид произве­дений стоило бы называть собственно детской литературой, следуя правилам русского языка : это произведения, сочиненные самими, его чаще называют детским литературным творчеством.

Кроме данной общепринятой классификации можно делить произведения для детей на

ü устное творчество и

ü письменно-книж­ную литературу.

Написанию многих книг для детей предшествова­ли устные рассказы взрослых: так появились повесть-сказка Анто­ния Погорельского «Черная курица, или Подземные жители», сказ­ки «Аленький цветочек». (и занимательные исто­рии, которые сочиняют сами дети, их стихи и отдельные речения, не зафиксированные на бумаге)

Произведения, сохранившиеся в памяти кол­лективов уже без имён авторов, пополняют детский фольклор (например, «садистские сти­хи»). А также бесчисленные школьные сочинения, пись­ма и тому подобные образцы детской словесности.

Классифицировать детскую литературу можно и по родам (эпос, лирика, драма), и по жанрам . При такой классификации следует помнить о трансформациях обычных жанров - романа, повести, рассказа, поэмы, комедии, драмы и т. д., - когда они «попадают» в сферу литературы для детей.

Влияние сказки на поэтику жанров приводит к появлению различных жанровых модификаций - по­весть-сказка , новелла-сказка , поэма-сказка и т. д.

Произведения имеют двуплановое значение,

«детский» и «взрослый» планы

пе­рекликаются, образуя диалогическое

единство внутри текста.

Ли­рическая поэзия и лироэпические жанры явно тяготеют к фольклоризму.

Эпические жанры исторической и нравственно-социаль­ной тематики испытывают влияние со стороны классической по­вести о детстве.

Рассказы и новеллы для детей считаются формами «краткими».

(Для них характерны:

ü отчетливо прорисованные пер­сонажи,

ü ясная основная мысль,

ü развитая в простой фабуле с на­пряженно-острым конфликтом).

В системе драматических жанров детской литературы практически нет трагедии, так как сознание ребенка отторгает печальные развязки конфликтов со смертью положи­тельного героя, да еще «взаправду» представленные на сцене.

Таким образом, жанровая классификация детской литературы обусловлена не только замыслами писателей , но и вкусами юных читателей .

Виды детской литературы определяются функцией книги.

ü На­учно-познавательная литература включает школьные учебники и пособия, словари, справочники, энциклопедии и т. п.

ü Этическая литература – (повести, рассказы, стихотворения, поэмы, утверждающие систему моральных ценностей) - делится на

Сказочно-фантастическую,

Приключенческую,

Художественно-историческую,

1. Устное народное творчество и народная педагогика.

Слово «фольклор», которым часто обозначают понятие «устное народное творчество», произошло от соединения двух английских слов: folk - народ - и lore - мудрость.

Многие жанры народного творчества вполне доступ­ны пониманию маленьких детей. Благодаря фольклору ребенок легче входит в окружающий мир, полнее ощущает прелесть род­ной природы, усваивает представления народа о красоте, морали, знакомится с обычаями, обрядами, (вместе с эстетиче­ским наслаждением впитывает духовное на­следие народа, без чего формирование полноценной личности просто невозможно).

Издавна существует множество фольклорных произведений, специально предназначенных детям. Такой вид народной педаго­гики на протяжении многих веков и вплоть до наших дней играет огромную роль в воспитании подрастающего поколения.

2. Детский фольклор представляет специфиче­скую область народного творчества, объединяющую мир детей и мир взрослых, включающую целую систему поэтических и музы­кально-поэтических жанров фольклора». («Русский детский фольклор» (1987)).

Сюда относятся произведения, созданные взрослыми для детей, собственно детское творчество, а также произведения взрослых, перешедшие в детский репертуар.

Названия жанров детского фольклора связаны с их бытовой функцией.

В первой группе (пр-я, созданные взрослыми для детей) выделяются

ü колыбельные песни , призванные успокоить, усыпить малыша.

ü Пестушки и примыкающие к ним потешки сопровождают первые движения ребенка, его первые игры.

ü Прибаутки предназначаются детям, которые уже способны воспринять их содержание.

Основу второй группы составляют

ü заклички, приговорки и присловья, связанные с детским календарным бытом,

ü многочисленные считалки и приговоры, сопровождающие игры.

ü дразнилки,

ü поддевки,

ü скороговорки,

ü «страшные истории»,

ü «садистские стишки»,

Обе группы, особенно вторая, постоянно пополняются за счет произведений, первоначально не предназначавшихся детям, но постепенно теряющих свое значение в повседневной культуре взрослых.

Рассмотрим подробнее жанры дет­ского фольклора.

Колыбельные песни. С самого рождения ребёнка в общении с ним широко использовались словесно-за­говорные формулы, которые вошли в состав колыбельных песен и дру­гих жанров детского фольклора.

Основное назначение колыбельной лирики - успокоить, убаюкать ребенка. Этим определяется мелодический и поэтиче­ский строй песен .

Ритмика соответствует движению качающейся люльки, заметно преобладают ассонансы , т. е. созвучия гласных.

Все это способствует быстрому засыпанию. С той же целью может исполняться мелодия без слов: «А-а-а, А-а-а».

Большинство колыбельных песен сохранило традиционный зачин, варьирующий разные формы старинного глагола «ба­ять» - «говорить», «заговаривать». Современными исполнителя­ми это значение забыто, а сами слова воспринимаются как звуко­подражание - имитация музыки.

Со временем большинство заговорных формул утратило певоначальный смысл и стало восприниматься как чисто художест­венный прием, создающий красочный, радостный мир детства.

У кота, у кота

Колыбелька золота,

А у [Коли] моего

Еще лучше того.

Баю-баюшки-баю,

Не ложися на краю.

Придет серенький волчок.

Он ухватит за бочок

И уташит во лесок.

Под ракитовый кусток.

В данном случае задачей няни было предостеречь ребенка от опасности («Дитя краю не знает»); обилие уменьшительных суф­фиксов снимало эмоциональную напряженность. Это один из са­мых популярных сюжетов.

Пестушки. Короткие стихотворные произведения, которыми сопровож­дались движения, развивающие тело ребенка, получили название пестушек (от глагола «пестовать* - «нянчить», «ухаживать»), в центре этих речитаций образ самого ребенка.

Тематика пестушек связана с физическими процедурами, необходимыми ребёнку.

Пробуждение ребёнка:

(обращение к петушку)

Сене спать не даешь?"

Купание:

Вода текучая.

Дитя растучее.

С гуся вода,

С тебя худоба.

Вода - к низу,

А дитя - к верху.

На здоровье:

Шолуди, короста,

То папеньке,

Доброе здоровье,

То Машеньке.

Потешки. Трудно провести четкую границу между пестушками и потеш­ками. Потешки предполагали более актив­ное и сознательное участие ребенка в играх с пальчиками, ручками…. Они были рас­считаны на узнавание и самостоятельное выполнение отдельных действий. Наиболее известны «Ладушки», «Сорока», «Коза». В по­следней потешке используется приём «устрашения», помогающий добиться послуша­ния:

Идет коза рогатая,

Идет коза бодатая.

Ножками: топ! топ!

Глазками: хлоп! хлоп!

Кто кашки не ест,

Кто молока не пьет,

Того забодает, забодает.

Через потешки ребёнок знакомился с повадками животных.

Один из первых исследователей детского фольклора Виноградов исполнение «посказулек» со звукоподражаниями назвал «введением в зоологию и зоопсихологию»..

Таким образом, пестушки и потешки были связаны, прежде всего, с физически воспитанием ребенка

Прибаутки и небылицы.

Прибауткой называют небольшое смешное произведение, вы­сказывание или просто отдельное выражение, чаще всего рифмо­ванное. Традиционные песен­ки-прибаутки изображали либо яркое событие , либо стремитель­ное действие , что позволяло привлечь внимание ребенка. (На это же на­правлена во­просно-ответная форма построения произведения, «цепная» (кумулятивная) организация сюжета , когда каж­дая последующая строка неразрывно связана с предыдущей).

Юмор становится важным педагогическим приемом. С его помощью ребенок учится давать правильную оценку событи­ям и явлениям, устанавливать между ними верные связи.

Крыночка на полочке стояла.

Где та крыночка?

Собачки утащили.

Где собачки?

В лес убежали.

Где лес?

Огнем сгорел.

Где огонь?

Водой залило.

Где вода?

Быки выпили.

Где быки?

На гору ушли.

Где гора?

Черви выточили.

Где черни?

Гуси выклевали.

Где гуси?

В ерник ушли,

Где ерник?

Девки выломали.

Где лейки?

Замуж вышли.

Где мужья?

На войну ушли.

Где война?

Кончилась она*.

Небылицы-перевертыши, нелепицы. Это разновидности прибау-точного жанра. Благодаря «перевертышам» у детей развивается чувство комического.

Небылицы проникнуты добродушным юмором, в них смещены все реальные связи.

Кошка в лукошке

Рубашку шьет

А кот на печи

Сухари толчет.

Считалки, скороговорки. Важным элементом игры является ритмически организованное слово. Чтобы определить соотношение сил и порядок игры, используют жеребьевые скороговорки и считалки. Считалками называют веселые и ритмичные стишки, под которые выбирают ведущего, начинают игру или какой-то ее этап. Счи­талки родились в игре и неразрывно с нею связаны.

По народным образцам создавали свои произведения для детей профессиональные поэты. Более 100 лет используется в детском обиходе стихотворение Ф. Б, Миллера:

Раз, два, три, четыре, пять,

Вышел зайчик погулять;

Вдруг охотник прибегает,

Из ружья в него стреляет...

Пиф-паф! Ой-ой-ой!

Умирает зайчик мой.*

· «Убегает зай­чик мой»; «Привезли его домой, оказался он живой».

Последние десятилетия XX в. также обогатили детский репер­туар:

Шла машина темным лесом

За каким-то интересом.

Инте-, инте-, интерес,

Выходи на букву С.

Буква С нам не нужна,

Выходи на букву А.

Скороговорки относятся к жанру потешному, развлека­тельному. Это словесная игра, входившая со­ставной частью в веселые праздничные развлечения народа.

Сшит колпак,

Да не по-колпаковски.

Кто бы гот колпак

Перевыколпаковал?

Поддёвки, дразнилки, приговорки, припевки, заклички. Все это про­изведения малых жанров, органичные для детского фольклора. Они служат развитию речи, сообразительности, внимания.

Скажи двести.

Голова в тесте!

(Поддёвка.)

Радуга-дуга,

Не дай нам дождя,

Дай красна солнышка

Пол околицы!

(Закличка.)

Мишка-кубышка,

Около уха - шишка.

(Дразнилка.)

Гром гремит,

Земля трясётся,

Ботанёза в класс несётся.

(Дразнилка)

Заклички по своему происхождению связаны с народным ка­лендарем и языческими праздниками. Это относится и к близким к ним по смыслу и употреблению приговоркам . Если первые со­держат обращение к силам природы - солнцу, ветру, радуге, то вторые - к птицам и животным. Эти магические заклинания пе­решли в детский фольклор благодаря тому, что дети рано приоб­щались к труду и заботам взрослых. Более поздние заклички и приговорки приобретают уже характер развлекательных песенок.

ü Русские народные песни. Сказки. Былины.

Русские народные песни играют большую роль в формировании у детей музыкального слуха, вкуса к поэзии, любви к природе, к родной земле. В детской среде песня бытует с незапамятных вре­мен.

В детский фольклор вошли и песни из взрослого народного творчества - обычно дети приноравливали их к своим играм. Есть песни обрядовые («А мы просо сеяли, сеяли...»), исторические (например, о Степане Разине и Пугачеве), лирические.

В наше вре­мя ребята чаще распевают песни не столько фольклорные, сколь­ко авторские.

Былины. Это героический эпос народа. Он имеет огромное зна­чение в воспитании любви к родной истории. В былинах всегда повествуется о борьбе двух начал - добра и зла - и о закономер­ной победе добра. Самые известные былинные герои - Илья Му­ромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович.

Включение былин в детские книги затрудняется тем, что они без разъяснения событий и лексики не вполне понятны детям. По­этому для работы с малышами лучше использовать литературные пересказы этих произведений, например (сбор­ник «Русские богатыри. Былины») и (сборник «Былины»). Для более старшего возраста подходит сборник «Бы­лины», составленный.

Сказки наилучшим образом отвечают запросам детей, органично соответствуя детской психологии: тяга к добру и спра­ведливости, вера в чудеса, склонность к фантазиям, к волшебному преображению окружающего мира.

В сказке непременно торжествуют истина и добро.

Она наглядно показывает, где проходят правильные жизненные пути человека, в чем его счастье и несчастье, какова его расплата за ошибки и чем человек отличается от зверя и пти­цы.

По тематике и стилистике сказки можно разделить на несколько групп, но обычно исследователи выделяют три большие группы: сказки о животных, волшебные сказки и бытовые (сатирические).

(Особенности жанра и классификацию сказок – из курса УНТ).

4. Взаимодейст­вие фольклора и художественной литературы.

Многие фольклорные жанры стали образцом для писателей. Влились в литера­туру отдельные фольклорные темы, сюжеты. Например, народное повествование XVIII века о Еруслане Лазаревиче нашло свое от­ражение в образе главного героя и некоторых эпизодах «Руслана и Людмилы» Пушкина.

Колыбельные, созданные по народным мотивам, есть у Лермонтова («Казачья колыбельная песня»), По­лонского («Солнце и месяц»), Бальмонта, Брюсова и многих дру­гих поэтов. По существу колыбельными являются и «У кровати» Марины Цветаевой, и «Сказка о глупом мышонке» Маршака, и «Колыбельная реке» Токмаковой.

На примере сказки взаимодействие фольклора и литературы прослеживается особенно ясно. Ни один жанр народного творче­ства не привлекал к себе такого внимания профессиональных литераторов. (На практических занятиях мы с вами более подробно и обстоятельно рассмотрим этот вопрос).

Итоги.

· В устном народном творчестве отражается весь свод правил народной жизни, включая правила воспитания.

· Структура детского фольклора аналогична структуре детской литературы.

· Все жанры детской литературы испытали и испытывают на себе влияние фольклора.

Лекция № 3.

Тема лекции: Русская детская литература X - XVIII веков.

1. Становление письменной культуры. Учебно-познавательная и нравственно-дидактическая литературы.

2. Роль Библии, религиозной литературы и фольклора в развитии детской литературы.

3. Зарождение поэзии, прозы для детей и детского театра.

1. Становление письменной культуры. Учебно-познавательная и нравственно-дидактическая литературы.

Начало славянской книжной культуры было по­ложено деяниями братьев Кирилла (826-869) и Мефодия (820-885).

Для переводов святые братья создали в 863 году славян­скую азбуку - на основе греческого алфавита с добавлением еврей­ских и коптских букв. Азбука получила название кириллицы. Уче­ные пытаются расшифровать текст, который складывается при пе­речне букв: «аз, буки, веди, глаголь, добро, ести, живете, зело, зем­ля, и, како, люди, мыслете, наш...». В одной из расшифровок звучит гимн Слову и учению: «Я буду ведать глагол добра...»2. Важнейшая традиция следования высокой учительной цели - была заложена в пе­риод становления общеславянской письменной культуры.

Общая закономерность в становлении письменной культуры состоит в одновременно возникающей потребности в учениках, школах и текстах учебно-познавательного и нравственно-дидак­тического назначения.

Литература этого периода по своим свойствам не могла «увидеть» особенного читателя - ребенка. К тому же ребенок вос­принимался либо как уменьшенная копия взрослого, либо как не­смышленое чадо - существо маргинальное, стоящее на самой гра­ни понятия «человек»; да и пора детства заканчивалась гораздо раньше, чем в наше время.

В киевском периоде не выявлен ни один «детский» текст. Круг чтения взрослых и детей был общим, в основном это были переводы византийских произведений. Однако знакомст­во с некоторыми книгами происходило именно в детские и отро­ческие годы. В первую очередь это Азбука , т. е. славян­ский кириллический алфавит.

И в Европе, и на Руси одной из первых учебных книг для детей и взрослых была Псалтырь , входящая в состав Священного Писа­ния (Псалтырь - сборник изречений, притч из Ветхого Завета).

Долгие века она следовала за Азбукой и была общесемейной книгой.

При отсутствии следов специальной литературы для детей в древнерусском периоде имели учебные, дидактико-познавательные, а значит и детские по своим функциям, ис­точники. Азбука, латинская грамматика да Псалтырь, рукопис­ные или отпечатанные с лубочных досок, составляют главный свод детских книг в древнерусский период.

2. Роль Библии, религиозной литературы и фольклора в развитии детской литературы.

Азбука и Псалтырь готовили к чтению главной книги – Библии.

Библия была альфой и омегой книжной культуры в средневеко­вой Европе и славянских странах. Зарождение литературы для де­тей было обусловлено процессом христианского просвещения.

Грамотность широко распространилась среди русичей. Гра­мотные люди (их называли «букварями») пользовались большим уважением, а книга была предметом особого культа.

Первое и на долгое время единственное произведение древней русской литературы , адресованное непосредственно как собственным детям, так и потомкам, идущим вслед:

Параллельно книжной традиции развивалась традиция устной риторической словесности, в рамках которой юное поколение по­лучало обращенное к нему авторское Слово.

«Поучение» Владимира Мономаха (1053- 1125), написанное им вероятнее всего в 1117 г., незадолго до смерти. Оно является обобщением опыта человека, мно­го пожившего и много свершившего. Мономах осознает то, что его опыт может пригодиться другим людям, и прежде всего юно­шеству. В древнерусских памятниках раскрывается тема воспитания идеального человека, которая впоследствии оформилась в так на­зываемые «роман воспитания» (в европейских литературах) или «повесть воспитания» (в русской литературе) и вошла в набор по­пулярных мотивов литературных сказок. Произведения на тему воспитания традиционно входят в чтение современных детей и подростков.

Первый образ ребенка в древнерусской литературе встречается в «Сказании о Борисе и Глебе», которое было написано по моти­вам истории, изложенной в «Повести временных лет». Это сказание примерно датируется серединой XI века.

В нем говорится о сы­новьях Владимира, убитых в 1015 году Святополком Окаянным, их старшим братом. В отличие от летописной версии, сказание соз­давалось ради возведения жертв в чин святых мучеников (первых на Руси), поэтому оно более эмоционально, в нем использованы литературные приемы условности. Так, автор уменьшил возраст князя Глеба, хотя по историческим данным Глеб не был к момен­ту убийства ребенком; подчеркнул примету будущей святости братьев, сказав, что малолетние Борис и Глеб любили читать кни­ги.

Помимо поучений, сказаний, летописей, хронографов (истори­ческих хроник), военных и бытовых повестей в круг детского чте­ния входили также жития святых .

Жития стали прообразом книг о замечательных людях, оста­вивших благой след в истории; очевидно, что такие произведения чаще предлагались молодому поколению, на их основе создава­лись повести с реальным героем, чья жизнь и деяния изображены как пример для подражания.

В «Повести временных лет» говорится о киевском князе Владимире: «Посы­лал он собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное.

Будущие писцы учились в школах-скрипториях, открывавших­ся в основном при монастырях. Овладев азами грамоты и счета, они приступали к «учению книжному».

Начинается долгий процесс секуляризации культуры, т. е. разделения на культуру светскую и культуру церковно-религиозную.

В XV в. в России была осознана необходимость планомерного интеллектуального и нравственного воздействия на ребенка, Формируется представление о детстве как особенной, важ­ной поре в жизни человека. Происходят качественные изменения и в культуре. В древнерусской литературе появляются первые ростки беллетристики - произведения с занимательным сюжетом, свободные от церковной догматики. Начинается долгий процесс секуляризации культуры, т. е. разделения на культуру светскую и культуру церковно-религиозную.

Именно в это время зарождается детская литература. Посте­пенно складываются ее специфические особенности, и первая среди них – доступность .

В жанровом отношении преобладают беседы и диалоги разновозрастных говорящих: ученика и учителя.

Детская книжность конца XV – начала XVI вв. – это книжность для ребёнка, педагогическая, методическая, связанная со знанием и обучением, сама ещё пытающаяся познать ребёнка.

Детская литература эпохи средних веков тесно связана с фольк­лором и народной книжностью. Среди дошедших до нас первопечатных книг второй половины XVI века известно двенадцать детских. В основном это книги для учения и учебного чтения, их называли азбуками или грамматиками.

Народная литература в Древней Руси, как и в других христианских странах, издавна была направлена к прими­рению двух культур - языческой и христианской .

С первых веков нашей эры складывались апокрифы - полу­книжные , полународные сказания на религиозные темы, основан­ные на преданиях, вымыслах и даже языческих мифах рассказы о библейских и евангельских лицах, христианских святых, событиях ветхозаветной и новозаветной истории.

Развитие русской детской литературы в XVII веке происходило на фоне больших перемен.

Литературный процесс шел в направлении от учебно-просве­тительной литературы к сочинениям художественным и научно-познавательным. Учебная книга давала ребенку готовую инфор­мацию, которую оставалось только заучить.

Параллельно ей развивается литература, строящая с ребенком диалог, отражающая его детское «я», отве­чающая на его «почему?».

3. Зарождение поэзии, прозы для детей и детского театра.

В 30-40-х годах XVII века зарождается поэзия для детей . Первым детским поэтом был Савватий - справщик московского Печатного двора и учитель детей знатных москвичей. (Бурцова – 1634 г.). Его вирши – обращение взрослого к ребёнку с наставлениями о хорошей учебе, трудолюбии и послушании.

Начинает свое становление проза для детей. Перерабатываются и сокращаются русские воинские повести: «Сказание о Мамаевом побоище» (о Куликовской битве), «Повесть об осадном сидении донских казаков», семейно-бытовая «Повесть о Петре и Фсвронии». Появляются и зачатки жанра рассказа . Развивается и собственно историческая литература для детей (из начала «Повести временных лет», книга «Синопсис» - краткое обозрение русской истории).

Предисловия к книгам, жанры «слова», «послания» были за­чатками публицистики , обращенной к детям.

Секуляризация жизни привела к появлению в русской литературе светских жанров, быстро ставших достоянием юных читателей. Например, переводятся и перерабатываются басни Эзопа, притчи и басни из древнеиндийской «Панчатантры» («Пятикнижия»)

При дворе Алексея Михайловича в 1673 году был организован первый в России театр. На первом представлении, длившемся десять часов, присутствовали дети царя - в зарешеченной ложе вместе с царицей и другими женщинами. По форме первая драма « Эфирь, или Артаксерксово действо» напоминает современную постановку для маленьких детей : там действовал персонаж, кото­рый разъяснял зрителям смысл происходящего.

В русских школах начали ставиться так называемые «школьные драмы» - спектакли, построенные на сюжетах из Священного Писания. Симеон Полоц­кий еще до придворного служения ставил такие пьесы в Заиконоспасской школе.

Карион Истомин издал три детские книги: по-царски роскош­ный «Лицевой букварь » (1694), «Букварь языка словенска» (1696) и «Служба и житие Иоанна Воина» (1695; эта повесть есть прообраз будущей биографической повести для детей). Добавившиеся к ним рукописные «Грамматика малая» и пособие по истории составили первый на Руси комплект учебных книг (кроме того, ему приписывают и первый учебник арифметики).

Критерии выделения детской литературы из общих рамок литературы до сих пор объективно не установлены. Ещё в Средние века полагали, что для детей надо писать иначе, чем для взрослых, однако одни воспринимали детскую литературу как педагогику в картинках, а другие полагали, что отличие кроется в тематике и особом языке. Современные литературоведы либо предпочитают не выделять детскую литературу, деля все книги на хорошие и плохие. Другие выделяют детскую литературу, но как разновидность массовой литературы, т.к. она по их мнению имеет не высокий художественный уровень.

Точка зрения первых опровергается опытом любого читателя, который легко отличит детское произведение от взрослого. Позиция вторых опровергается мнением многих писателей и критиков. Они считают детскую литературу более сложным видом творчества. Таким образом особенность детской литературы заключается в её промежуточном положении между классической высокой литературой и литературами специального назначения (направленные на определённого читателя). Главное отличие детской литературы от взрослой – это обращённость именно к читателю-ребёнку. Иногда выраженное в тексте прямо в виде своеобразного диалога.

Современное понятие детской литературы имеет 2 основных значения:

• Обиходно-бытовое. Детской литературой называют всё, что читают дети
• Научная. Она выделяет 3 вида произведений:
  1. Произведения, прямо адресованные детям (сказки Корнея Чуковского)
  2. Произведения, написанные для взрослых, но постепенно вошедшие и в круг детского чтения (сказки Пушкина)
  3. Произведения, сочинённые детьми.

Детскую литературу классифицируют так же и по жанрам, на систему которых оказывает сильное влияние сказка. Поэтому в детской литературе часто встречаются гибридные жанры, такие как повесть-сказка, поэма-сказка и т.д.

Психика детей очень плохо приспосабливается к мысли о дисгармонии, потому в подобных произведениях, как правило, всегда присутствует счастливая развязка. Если в произведениях присутствует конфликт между взрослыми и детьми, то он, как правило, решается в пользу последних. Отрицательные персонажи изображаются как носители отрицательных, с точки зрения детей, этических черт.

Практическая классификация детской литературы построена на особенностях детской психологии и школьного образовательного процесса, потому выделяют группы литературы:

• Литература для дошкольников
• Для младших школьников
• Для учащихся средних классов
• Подростково-юношеская.

Внутри каждой из групп есть более мелкие членения. В последние десятилетия активно развивается гендерное направление (произведение отдельно для мальчиков и отдельно для девочек).

Виды детской литературы так же и функцией книги:

• Научно-познавательная литература, которая подразделяется на учебно-познавательную и художественно-познавательную.
• Этическая литература (раскрывает перед ребёнком систему моральных ценностей)
• Развлекательная литература (потешки, считалки, дразнилки и т.д.)

Круг детского чтения меняется с каждой эпохой. Изменяются исторические условия, а вместе с ними общественные, религиозные и семейные традиции. Изменяются идеологические установки, художественные вкусы, программа воспитания и образования.

Самый древний компонент – детское чтение существует столько же, сколько и письменная традиция, тем более понятие литература сформировалась не ранее 18 века. Собственно литература для детей появилась в последней четверти 18 века. Так в 1775 году в Германии вышел первый детский журнал «Друг детей», а в 1785 году подобное издание появилось и в России, это был журнал Новикова – «Детское чтение для сердца и разума». Возникновение специальных изданий для детей на рубеже 18-19 веков было связано с созданием детских комнат, т.е. теперь дети жили фактически отдельно от взрослых, т.к. старые способы воспитания считались варварскими и средневековыми.

Следующий важный этап формирования детской литературы – это творчество писателей-романтиков. Они были первыми, кто заинтересовался особенностями детского мировосприятия и первыми, кто разделил литературную сказку на 2 вида: сказки для взрослых и сказки для детей.

Именно романтики впервые заговорили о детстве, как об особой субкультуре. Они же ввели моду на произведения, посвящённые детским воспоминаниям. На протяжении всего 19 века произведения для детей писались исключительного на литературном языке. Иная ситуация сложилась в 20 веке. Именно тогда писатели стали всерьёз рассматривать такой феномен, как детское творчество. Детская литература 20 века была ориентирована на речевые особенности детей, т.е. на живой разговорный язык.

Критерии художественной оценки детской литературы.

Некоторые детские книги, не отличаясь совершенство формы, с точки зрения опытного читателя, у детей оставались популярными довольно долго. Объяснения кроются не в уровне писательского мастерства, а в его особом качестве. Например, Максим Горький написал ряд сказок для детей, однако они не оставили заметного следа в детской литературе. Между тем, многие юношеские стихотворения Сергея Есенина до сих пор входят в детские хрестоматии. Чехов неоднократно признавался в своей нелюбви к детской литературе, однако его произведение «Каштанка» до сих пор входит в круг детского чтения. Причина этого кроется не в низком художественном уровне произведения, а в близости выбранных автором художественных средств, а близостью к поэтики народной литературы. Например «Муха-цекотуха» Чуковского – это бульварный роман, изложенный стихами.

У детского текста всегда есть соавтор - иллюстратор или художник. Связано это с тем, что первые сведения о мире ребёнок получает не вербальным путём, а визуально. Поэтому для самых маленьких читателей создаются книги, где текста всего 10%, а остальное – иллюстрации. Понимание детства сильно разнилось в зависимости от эпохи, например в эпоху Средних веков детство, как особая пора жизни фактически не выделялась. С первых веков христианства возник культ невинных святых детей, который оформился в строгий художественный канон. Такой ребёнок часто изображался с яблоком в руке, со щеглом на голове и иногда с бабочкой(бабочка – символ души). Особенно популярны были сюжеты с младенцем Христом. В православной литературе ребёнок изображался исключительно позитивно, например жития многих святых начинаются с описания их детства. Ребёнок всегда изображался как изначально праведное безгрешное существо, возник даже особый жанр – детское житие. Высокое положение ребёнка в литературе тех лет никак не связывалось с его положением в реальности. Только в эпоху возрождения появляется интерес к ребёнку как к особенному человеку. Наряду с сюжетами из христианских легенд стали очень популярны античные сюжеты. В эпоху барокко появляются изображения детей, предназначенные исключительно украшения интерьера. Даже мёртвый младенец был эстетизированным объектом. В эпоху сентиментализма и романтизма стала популярной тема прекрасной смерти ребёнка балла ЭрлиКёних.

Именно романтики ввели в литературу элементы языческого представления о детстве. Один из таких элементов – это особая близость ребёнка к смерти. В фольклоре существует огромноепроизведений, в которых ребёнок либо погибает, либо чудесным образом спасается.

В русском фольклоре понимание детства и юности было очень разным. Детство – это время без греха, а юнось считалась временем безбожным, когда человек сбивается с пути и в итоге не может достичь царствия небесного. В народном понимании детство сближалось со старостью

П.П. Ершов.

Он считается создателем всего одного значительного произведения: «Конёк-горбунок». Он впервые прочитана в 1834 году на лекции Плетнёва. Он сознательно это сделал. Сказка сразу же вызвала целую волну откликов и споров. (автор был тогда судентом).

Белинскийсчитал что сказка не дотягивает до забавного фарса. Журнал «Отечественные записки» ругал сказку за отстутствие народности, нелепости и площадные выражения.

Высокие достоинства этой сказки одним из первых оценил Жуковский, с похвалой отозвался о ней Пушкин. Издательская практика того временипо разному относилась к «Коньку-горбунку». Вскоре после издания поэмы еёзапретили и она стала выходить только после смерти Николая I в 1856 году. Среди простого населения сказка была очень популярна, ходила в рукописных списках и вызвала массу подражаний. С 1860 по 1900 годы вышло более 60 изданий-подражаний и подделок. Сказка была новаторской в том числе и благодаря главному герою (Горбунка). Для сказки в целом не характерно присутствие уродливого героя-помощника. Этот конёк представляет собой пару Ивану-Дураку, который только носит маску Дурака и сбрасывает её в конце.

Ершов существенно реформировал и язык сказки, максимально приблизив его к народному.Стихи которыми написана эта сказка легко читаются, благодаря четырёхстопному хорею и парной рифмовке. Первостепенную роль в повествовании играют глаголы, что придаёт ему особую динамичность.. Ершов сращивает в пределах своего произведения несколько сказочных сюжетов.

Процесс превращения Горбунка в детскую сказку длился очень долго. Сам Ершов создава её не для детей, она была опубликована в серьёзном литературном журнале и критика очень долго отрицала её принадлежность к детскому чтению. Только во второй половине 19 и в 20 веке Горбунок начинает читаться не только взрослыми но и детьми.