Меню страницы (Выберите нужное ниже)
Краткое содержание: Если у любого инструмента нет своего хозяина или мастера, то это просто обычная никому не нужная безделушка. Она никогда не сможет самостоятельно написать знаменитый шедевр. Это может быть перо, может быть чернила и бумага без писателя, может быть скрипка без музыканта. Именно таким смыслом и наполнена сказка Перо и чернильница, знаменитого поэта Андерсена. В этой сказке рассматривается сюжетная история долгого спора важной толстой, пузатой чернильницы и неопытного пера. Каждый из этих предметов уверен, что он имеет самое важное значение, что именно благодаря ему и возникают легендарные образы знаменитых литературных героев и различные веселые, сказочные приключения. Но если только представить себе на их, что все эти инструменты просто неподвижно лежали на столе или на бумаге, а рука автора не брала из в свои руки перо или иногда периодически не обмакивала перо в чернильницу, смоли бы сами по себе чернила превратиться в настоящие буквы. Вместе с этим и фантастические, завораживающие сказочные истории. Читать или слушать сказку онлайн бесплатно можно на нашем сайте, который создан, чтобы дарить детям и их родителям позитивное настроение. По желанию, можно писать отзывы и комментарии о прочитанной сказке.
Текст сказки Перо и чернильница
Кто-то сказал однажды, глядя на чернильницу, стоявшую на письменном столе в кабинете поэта: «Удивительно, чего-чего только не выходит из этой чернильницы! А что-то выйдет из нее на этот раз?.. Да, поистине удивительно!» - Именно! Это просто непостижимо! Я сама всегда это говорила! - обратилась чернильница к гусиному перу и другим предметам на столе, которые могли ее слышать. - Замечательно, чего только не выходит из меня! Просто невероятно даже! Я и сама, право, не знаю, что выйдет, когда человек опять начнет черпать из меня! Одной моей капли достаточно, чтобы исписать полстраницы, и чего-чего только не уместится на ней! Да, я нечто замечательное! Из меня выходят всевозможные поэтические творения! Все эти живые люди, которых узнают читатели, эти искренние чувства, юмор, дивные описания природы! Я и сама не возьму в толк - я ведь совсем не знаю природы, - как все это вмещается во мне? Однако же это так! Из меня вышли и выходят все эти воздушные, грациозные девичьи образы, отважные рыцари на фыркающих конях и кто там еще? Уверяю вас, все это получается совершенно бессознательно! - Правильно! - сказало гусиное перо. - Если бы вы отнеслись к делу сознательно, вы бы поняли, что вы только сосуд с жидкостью. Вы смачиваете меня, чтобы я могло высказать и выложить на бумагу то, что ношу в себе! Пишет перо! В этом не сомневается ни единый человек, а полагаю, что большинство людей понимают в поэзии не меньше старой чернильницы! - Вы слишком неопытны! - возразила чернильница. - Сколько вы служите? И недели-то нет, а уж почти совсем износились. Так вы воображаете, что это вы творите? Вы только слуга, и много вас у меня перебывало - и гусиных и английских стальных! Да, я отлично знакома и с гусиными перьями и со стальными! И много вас еще перебывает у меня в услужении, пока человек будет продолжать записывать то, что почерпнет из меня! - Чернильная бочка! - сказало перо. Поздно вечером вернулся домой поэт; он пришел с концерта скрипача-виртуоза и весь был еще под впечатлением его бесподобной игры. В скрипке, казалось, был неисчерпаемый источник звуков: то как будто катились, звеня, словно жемчужины, капли воды, то щебетали птички, то ревела буря в сосновом бору. Поэту чудилось, что он слышит плач собственного сердца, выливавшийся в мелодии, похожей на гармоничный женский голос. Звучали, казалось, не только струны скрипки, но и все ее составные части. Удивительно, необычайно! Трудна была задача скрипача, и все же искусство его выглядело игрою, смычок словно сам порхал по струнам; всякий, казалось, мог сделать то же самое. Скрипка пела сама, смычок играл сам, вся суть как будто была в них, о мастере же, управлявшем ими, вложившем в них жизнь и душу, попросту забывали. Забывали все, но не забыл о нем поэт и написал вот что: «Как безрассудно было бы со стороны смычка и скрипки кичиться своим искусством. А как часто делаем это мы, люди - поэты, художники, ученые, изобретатели, полководцы! Мы кичимся, а ведь все мы - только инструменты в руках создателя. Ему одному честь и хвала! А нам гордиться нечем!» Так вот что написал поэт и озаглавил свою притчу «Мастер и инструменты». - Что, дождались, сударыня? - сказало перо чернильнице, когда они остались одни. - Слышали, как он прочел вслух то, что я написало? - То есть то, что вы извлекли из меня! - сказала чернильница. - Вы вполне заслужили этот щелчок своею спесью! И вы даже не понимаете, что над вами посмеялись! Я дала вам этот щелчок из собственного нутра. Уж позвольте мне узнать свою собственную сатиру! - Чернильная душа! - сказало перо. - Гусь лапчатый! - ответила чернильница. И каждый решил, что ответил хорошо, а сознавать это приятно; с таким сознанием можно спать спокойно, они и заснули. Но поэт не спал; мысли волновались в нем, как звуки скрипки, катились жемчужинами, шумели, как буря в лесу, и он слышал в них голос собственного сердца, ощущал дыхание Великого мастера… Ему одному честь и хвала!
Смотреть сказку Перо и чернильница слушать онлайн
К то-то сказал однажды, глядя на чернильницу, стоявшую на письменном столе в кабинете поэта: «Удивительно, чего-чего только не выходит из этой чернильницы! А что-то выйдет из нее на этот раз?.. Да, поистине удивительно!»
– Именно! Это просто непостижимо! Я сама всегда это говорила! – обратилась чернильница к гусиному перу и другим предметам на столе, которые могли ее слышать. – Замечательно, чего только не выходит из меня! Просто невероятно даже! Я и сама, право, не знаю, что выйдет, когда человек опять начнет черпать из меня! Одной моей капли достаточно, чтобы исписать полстраницы, и чего-чего только не уместится на ней! Да, я нечто замечательное! Из меня выходят всевозможные поэтические творения! Все эти живые люди, которых узнают читатели, эти искренние чувства, юмор, дивные описания природы! Я и сама не возьму в толк – я ведь совсем не знаю природы, – как все это вмещается во мне? Однако же это так! Из меня вышли и выходят все эти воздушные, грациозные девичьи образы, отважные рыцари на фыркающих конях и кто там еще? Уверяю вас, все это получается совершенно бессознательно!
– Правильно! – сказало гусиное перо. – Если бы вы отнеслись к делу сознательно, вы бы поняли, что вы только сосуд с жидкостью. Вы смачиваете меня, чтобы я могло высказать и выложить на бумагу то, что ношу в себе! Пишет перо! В этом не сомневается ни единый человек, а полагаю, что большинство людей понимают в поэзии не меньше старой чернильницы!
– Вы слишком неопытны! – возразила чернильница. – Сколько вы служите? И недели-то нет, а уж почти совсем износились. Так вы воображаете, что это вы творите? Вы только слуга, и много вас у меня перебывало – и гусиных и английских стальных! Да, я отлично знакома и с гусиными перьями и со стальными! И много вас еще перебывает у меня в услужении, пока человек будет продолжать записывать то, что почерпнет из меня!
– Чернильная бочка! – сказало перо.
Поздно вечером вернулся домой поэт; он пришел с концерта скрипача-виртуоза и весь был еще под впечатлением его бесподобной игры. В скрипке, казалось, был неисчерпаемый источник звуков: то как будто катились, звеня, словно жемчужины, капли воды, то щебетали птички, то ревела буря в сосновом бору. Поэту чудилось, что он слышит плач собственного сердца, выливавшийся в мелодии, похожей на гармоничный женский голос. Звучали, казалось, не только струны скрипки, но и все ее составные части. Удивительно, необычайно! Трудна была задача скрипача, и все же искусство его выглядело игрою, смычок словно сам порхал по струнам; всякий, казалось, мог сделать то же самое. Скрипка пела сама, смычок играл сам, вся суть как будто была в них, о мастере же, управлявшем ими, вложившем в них жизнь и душу, попросту забывали. Забывали все, но не забыл о нем поэт и написал вот что:
«Как безрассудно было бы со стороны смычка и скрипки кичиться своим искусством. А как часто делаем это мы, люди – поэты, художники, ученые, изобретатели, полководцы! Мы кичимся, а ведь все мы – только инструменты в руках создателя. Ему одному честь и хвала! А нам гордиться нечем!»
Так вот что написал поэт и озаглавил свою притчу «Мастер и инструменты».
– Что, дождались, сударыня? – сказало перо чернильнице, когда они остались одни. – Слышали, как он прочел вслух то, что я написало?
– То есть то, что вы извлекли из меня! – сказала чернильница. – Вы вполне заслужили этот щелчок своею спесью! И вы даже не понимаете, что над вами посмеялись! Я дала вам этот щелчок из собственного нутра. Уж позвольте мне узнать свою собственную сатиру!
– Чернильная душа! – сказало перо.
– Гусь лапчатый! – ответила чернильница.
И каждый решил, что ответил хорошо, а сознавать это приятно; с таким сознанием можно спать спокойно, они и заснули. Но поэт не спал; мысли волновались в нем, как звуки скрипки, катились жемчужинами, шумели, как буря в лесу, и он слышал в них голос собственного сердца, ощущал дыхание Великого мастера…
Ему одному честь и хвала!
Чтобы посмотреть презентацию с картинками, оформлением и слайдами, скачайте ее файл и откройте в PowerPoint
на своем компьютере.
Текстовое содержимое слайдов презентации:
по тексту Евгения Андреевича Пермяка «Перо и чернильница». Евгений Андреевич Пермяк. ПРИТЧА – небольшой рассказ, содержащий поучение в иносказательной, аллегорической форме. - Скажи, дедушка, - как-то спросил Серёжа,- откуда ты сказки берёшь? - Из чернильницы, мой дружок, из чернильницы. - А как ты их оттуда достаёшь, дедушка? - Ручкой с пёрышком, милый внук, ручкой с пёрышком. Текст Сжатый текст - Скажи, дедушка, - как-то спросил Серёжа,- откуда ты сказки берёшь? - Из чернильницы, мой дружок, из чернильницы. - А как ты их оттуда достаёшь, дедушка? - Ручкой с пёрышком, милый внук, ручкой с пёрышком.
Сережа спросил как-то у дедушки, откуда тот сказки берет.Дедушка ответил, что из чернильницы достает ручкой с перышком. - Скажи, дедушка, - как-то спросил Серёжа,- откуда ты сказки берёшь? - Из чернильницы, мой дружок, из чернильницы. 1 - А как ты их оттуда достаёшь, дедушка? - Ручкой с пёрышком, милый внук, ручкой с пёрышком. Поступил Серёжа в школу. Стал из чернильницы сказку добывать. Сначала палочки. Потом крючки. Потом буквы. А потом и слова. Много тетрадок исписал Серёжа, а сказка не зацепляется. 2 - Почему это, дедушка так? Может быть, чернила у меня жидкие, или чернильница мелкая, или перо тупое? 3 - Не горюй, Сергей! – утешает дед. –Придёт время – не только сказку, а может быть, что-нибудь покрупнее вытащишь… Если, конечно, не в одну чернильницу смотреть будешь, если без людей, сам по себе жить не начнёшь – тогда и чернила будут гуще, и чернильница глубже, и перо острее… Не всё тогда понял малый, а дедову притчу запомнил. На ус намотал – другим пересказал. 4 Микротемы. Слова тематической цепочки
1. Сказки из чернильницы Из чернильницы, сказка, не зацепляется Микротемы. Слова тематической цепочки 2. Сказка не зацепляетсяПоступил в школу, из чернильницы, сказка, не зацепляется Микротемы. Слова тематической цепочки Утешает, вытащишь, сам по себе,без людей жить не начнёшь 3. .Жить с людьми, а не самому по себе Микротемы. Слова тематической цепочки 4.Дедову притчу запомнил.Притчу, запомнил, на ус намотал, пересказал Способы сжатия текстаОбобщение ИсключениеУпрощение Текст Сжатый текст 1. - Скажи, дедушка, - как-то спросил Серёжа,- откуда ты сказки берёшь? - Из чернильницы, мой дружок, из чернильницы. - А как ты их оттуда достаёшь, дедушка? - Ручкой с пёрышком, милый внук, ручкой с пёрышком.
Сережа спросил как-то у дедушки, откуда тот сказки берет.Дедушка ответил, что из чернильницы достает ручкой с перышком. Текст Сжатый текст 2. Поступил Серёжа в школу. Стал из чернильницы сказку добывать. Сначала палочки. Потом крючки. Потом буквы. А потом и слова. Много тетрадок исписал Серёжа, а сказка не зацепляется.
Поступил Серёжа в школу и стал из чернильницы сказки добывать. Сначала палочки, крючки, потом и слова. Сказка не зацепляется. Текст Сжатый текст 3. .- Почему это, дедушка так? Может быть, чернила у меня жидкие, или чернильница мелкая, или перо тупое? - Не горюй, Сергей! – утешает дед. –Придёт время – не только сказку, а может быть, что-нибудь покрупнее вытащишь… Если, конечно, не в одну чернильницу смотреть будешь, если без людей, сам по себе жить не начнёшь – тогда и чернила будут гуще, и чернильница глубже, и перо острее…
Расстроился Серёжа, а дед утешил его и сказал, что если он без людей жить сам по себе не начнёт, то и чернила у него будут гуще, чернильница глубже, и перо острее. Текст Сжатый текст 4. Не всё тогда понял малый, а дедову притчу запомнил. На ус намотал – другим пересказал.
Не всё понял малый, но притчу, запомнил. На ус намотал - другим пересказал.
Приложенные файлы
Кто-то сказал однажды, глядя на чернильницу, стоявшую на письменном столе в кабинете поэта: «Удивительно, чего-чего только не выходит из этой чернильницы! А что-то выйдет из нее на этот раз?.. Да, поистине удивительно!»
Именно! Это просто непостижимо! Я сама всегда это говорила! - обратилась чернильница к гусиному перу и другим предметам на столе, которые могли ее слышать. - Замечательно, чего только не выходит из меня! Просто невероятно даже! Я и сама, право, не знаю, что выйдет, когда человек опять начнет черпать из меня! Одной моей капли достаточно, чтобы исписать полстраницы, и чего-чего только не уместится на ней! Да, я нечто замечательное! Из меня выходят всевозможные поэтические творения! Все эти живые люди, которых узнают читатели, эти искренние чувства, юмор, дивные описания природы! Я и сама не возьму в толк - я ведь совсем не знаю природы, - как все это вмещается во мне? Однако же это так! Из меня вышли и выходят все эти воздушные, грациозные девичьи образы, отважные рыцари на фыркающих конях и кто там еще? Уверяю вас, все это получается совершенно бессознательно!
Правильно! - сказало гусиное перо. - Если бы вы отнеслись к делу сознательно, вы бы поняли, что вы только сосуд с жидкостью. Вы смачиваете меня, чтобы я могло высказать и выложить на бумагу то, что ношу в себе! Пишет перо! В этом не сомневается ни единый человек, а полагаю, что большинство людей понимают в поэзии не меньше старой чернильницы!
Вы слишком неопытны! - возразила чернильница. - Сколько вы служите? И недели-то нет, а уж почти совсем износились. Так вы воображаете, что это вы творите? Вы только слуга, и много вас у меня перебывало - и гусиных и английских стальных! Да, я отлично знакома и с гусиными перьями и со стальными! И много вас еще перебывает у меня в услужении, пока человек будет продолжать записывать то, что почерпнет из меня!
Чернильная бочка! - сказало перо.
Поздно вечером вернулся домой поэт; он пришел с концерта скрипача-виртуоза и весь был еще под впечатлением его бесподобной игры. В скрипке, казалось, был неисчерпаемый источник звуков: то как будто катились, звеня, словно жемчужины, капли воды, то щебетали птички, то ревела буря в сосновом бору. Поэту чудилось, что он слышит плач собственного сердца, выливавшийся в мелодии, похожей на гармоничный женский голос. Звучали, казалось, не только струны скрипки, но и все ее составные части. Удивительно, необычайно! Трудна была задача скрипача, и все же искусство его выглядело игрою, смычок словно сам порхал по струнам; всякий, казалось, мог сделать то же самое. Скрипка пела сама, смычок играл сам, вся суть как будто была в них, о мастере же, управлявшем ими, вложившем в них жизнь и душу, попросту забывали. Забывали все, но не забыл о нем поэт и написал вот что:
«Как безрассудно было бы со стороны смычка и скрипки кичиться своим искусством. А как часто делаем это мы, люди - поэты, художники, ученые, изобретатели, полководцы! Мы кичимся, а ведь все мы - только инструменты в руках создателя. Ему одному честь и хвала! А нам гордиться нечем!»
Так вот что написал поэт и озаглавил свою притчу «Мастер и инструменты».
Что, дождались, сударыня? - сказало перо чернильнице, когда они остались одни. - Слышали, как он прочел вслух то, что я написало?
То есть то, что вы извлекли из меня! - сказала чернильница. - Вы вполне заслужили этот щелчок своею спесью! И вы даже не понимаете, что над вами посмеялись! Я дала вам этот щелчок из собственного нутра. Уж позвольте мне узнать свою собственную сатиру!
Чернильная душа! - сказало перо.
Гусь лапчатый! - ответила чернильница.
И каждый решил, что ответил хорошо, а сознавать это приятно; с таким сознанием можно спать спокойно, они и заснули. Но поэт не спал; мысли волновались в нем, как звуки скрипки, катились жемчужинами, шумели, как буря в лесу, и он слышал в них голос собственного сердца, ощущал дыхание Великого мастера...
Ему одному честь и хвала!
Сказки Андерсена: Перо и чернильница.
- Перо и чернильница.
Кто-то сказал однажды, глядя на чернильницу, стоявшую на письменном столе, в кабинете поэта: «Удивительно, чего-чего только ни выходит из этой чернильницы!.. А что-то первое выйдет из неё теперь?.. Да, поистине удивительно!»
Именно! Это просто непостижимо! Я сама всегда это говорила! - обратилась чернильница к гусиному перу и другим предметам на столе, которые могли её слышать. - Замечательно, чего только ни выходит из меня! Просто невероятно даже! Я и сама, право, не знаю, что первое выйдет, когда человек опять начнёт черпать у меня! Одной моей капли достаточно, чтобы исписать полстраницы, и чего-чего только ни уместится на ней! Да, я нечто замечательное! Из меня выходят всевозможные поэтические творения! Все эти живые люди, которых узнаю?т другие, эти искренние чувства, юмор, дивные описания природы!.. Я и сама не возьму в толк, - я, ведь, совсем не знаю природы - как всё это вмещается во мне? Однако же, это так! Из меня вышли и выходят все эти воздушные, грациозные девичьи образы, отважные рыцари на фыркающих конях, и кто там ещё?.. Уверяю вас, всё это я выпускаю из себя просто бессознательно!
Конечно! - сказало гусиное перо. - Если бы вы отнеслись к делу сознательно, вы бы поняли, что вы только сосуд с жидкостью. Вы смачиваете меня, чтобы я могло высказать и выложить на бумагу то, что ношу в себе! Пишет перо ! В этом не сомневается ни единый человек, а полагаю, что большинство людей понимают в поэзии не меньше старой чернильницы!
Мало же вы опытны! - возразила чернильница. - Вы состоите на службе всего неделю и уж почти совсем износились. Так вы воображаете, что это вы творите? Вы только слуга, и много вас у меня перебывало - и гусиных и английских стальных! Да, я отлично знакома и с гусиными перьями и со стальными! И много вас ещё перебывает у меня в услужении, пока человек будет продолжать записывать то, что почерпает из меня!
Чернильная бочка! - сказало перо.
Поздно вечером вернулся домой поэт; он пришёл с концерта скрипача-виртуоза и весь был ещё под впечатлением его бесподобной игры. В инструменте виртуоза, казалось, был неисчерпаемый источник звуков: то как будто катились, звеня, словно жемчужины, капли воды, то щебетали птички, то ревела буря в сосновом бору… Поэту чудилось, что он слышит плач собственного сердца, выливавшийся в мелодии, похожей на гармоничный женский голос; звучали, казалось, не только струны скрипки, но и все её составные части. Удивительно, необычайно! Трудна была задача скрипача, и всё же искусство его смотрело игрою, смычок словно сам порхал по струнам; всякий, казалось, мог сделать то же самое. Скрипка пела сама собою, смычок играл сам собою, вся суть как будто была в них, мастер же, управлявший ими, влагавший в них жизнь и душу, забывался. Но не забыл о нём поэт и написал вот что:
«Как безрассудно было бы со стороны смычка и скрипки кичиться своим искусством. А как часто делаем это мы люди, поэты, художники, учёные, изобретатели, полководцы! Мы кичимся, а, ведь, все мы - только инструменты в руках Создателя. Ему одному честь и хвала! А нам гордиться нечем!»
Так вот что написал поэт и озаглавил свою притчу «Виртуоз и инструмент».
Что, дождались, сударыня? - сказало перо чернильнице, когда они остались одни. - Слышали, как он прочёл вслух то, что я написало?
To-есть то, что вы извлекли из меня! - сказала чернильница. - Вы вполне заслужили этот щелчок своею спесью! А вы-то и не понимаете, что над вами посмеялись! Я дала вам этот щелчок из собственного нутра. Уж позвольте мне узнать свою собственную сатиру!
Чернильная душа! - сказало перо.
Гусь лапчатый! - ответила чернильница.
И каждый сознавал, что ответил хорошо, а такое сознание вещь хорошая; с таким сознанием можно спать спокойно, они и заснули. Но поэт не спал; мысли волновались в нём, как звуки скрипки, катились жемчужинами, шумели, как буря в лесу, и он слышал в них голос собственного сердца, чуял проявление Самого Творца…
Ему одному честь и хвала!
