Рождественский подарок народу В конце 2006 года на экраны российских кинотеатров был выпущен фильм Павла Лунгина «Остров» (в кинопрокате с 23 ноября 2006 года). Его решили показать по российскому телеканалу в день православного «Рождества», 7 января 2007 года в самое удобное

Глава 5. Открытый город: бульвары, парки и улицы Парижа Людовик XIV был не из тех, кто понапрасну теряет время или не умеет мыслить широко и масштабно. Уже в 1667 году он начал первую из многих войн, целью которых было расширить территорию Франции – Деволюционную войну, чтобы

Уже полтора месяца как состоялся последний в этом году Фотоутренник, а мы так и не выложили Детали, сфотографированные нами в районе Сретенки.

Исправляемся!

Деталей в этот раз не так много, но все как на подбор и истории про них преинтересные.

Прогуляться по переулкам вокруг Сретенки и рассмотреть детали —>

Пойдем от Сухаревской площади и переулками в сторону Сретенских ворот и Трубной площади

Посредине Сухаревской площади до 1934 г. возвышалась одноименная башня — выдающийся памятник архитектуры петровских времен. Увы, «для расширения движения» ее полностью снесли, несмотря на протесты и целый ряд предложений по оптимизации движения без сноса башни.

Под рекламой на площади скрывается еще одина деталь — символ ВСХВ-ВДНХ. Метро до ВДНХ дотянули лишь к концу 1950-х, поэтому до войны и в 1954 году, когда Всесоюзная сельскохозяйственная выставка (ВСХВ) открылась во второй раз, а до этого все участники выставки и посетители добирались туда наземным транспортом с Колхозной площади (Сухаревская).

Этот же символ ВСХВ на входном билете

Здесь же в конце Сретенки у церкви Троицы в Листах, сильно ушедшей в землю за несколько столетий по уверениям Гиляровского продавали самый лучший табак:

Лучший табак, бывший в моде, назывался «Розовый». Его делал пономарь, живший во дворе церкви Троицы-Листы, умерший столетним стариком. Табак этот продавался через окошечко в одной из крохотных лавочек, осевших глубоко в землю под церковным строением на Сретенке. После его смерти осталось несколько бутылок табаку и рецепт, который настолько своеобразен, что нельзя его не привести целиком.
«Купить полсажени осиновых дров и сжечь их, просеять эту золу через сито в особую посуду.
Взять листового табаку махорки десять фунтов, немного его подсушить (взять простой горшок, так называемый коломенский, и ступку деревянную) и этот табак класть в горшок и тереть, до тех пор тереть, когда останется не больше четверти стакана корешков, которые очень трудно трутся: когда весь табак перетрется, просеять его сквозь самое частое сито. Затем весь табак сызнова просеять и высевки опять протереть и просеять. Золу также второй раз просеять. Соединить золу с табаком так: два стакана табаку и один стакан золы, ссыпать это в горшок, смачивая водой стакан с осьмою, смачивать не сразу, а понемногу, и в это время опять тереть, и так тереть весь табак до конца, выкладывая в одно место. Духи класть так: взять четверть фунта эликсиру соснового масла, два золотника розового масла и один фунт розовой воды самой лучшей. Сосновое масло, один золотник розового масла и розовую воду соединить вместе подогретую, но не очень сильно; смесь эту, взбалтывая, подбавлять в каждый раствор табаку с золою и все это стирать.
Когда весь табак перетрется со смесью, его вспрыскивать оставшимся одним золотником розового масла я перемешивать руками. Затем насыпать в бутылки; насыпав в бутылки табак, закубрить его пробкой и завязать пузырем, поставить их на печь дней на пять или на шесть, а на ночь в печку ставить, класть их надо в лежачем положении. И табак готов».

Здесь хорошо заметно насколько поднялся с 17 века культурный слой

От Сретенки в сторону Цветного бульвара отходит Большой Сухаревский переулок. Где-то посредине фотографии он продолжается Малым Сухаревским переулком и упирается в бульвар.

К концу XIX века здесь образовался натуральный московский «район красных фонарей», знаменитая Грачевка, который, правда, разогнали еще до революции, а переулки с дурной славой переименовали. Так Малый и Большой Колосовы стали Малым и Большим Сухаревскими.

А вот что про этот переулок писал Гиляровский:

Самым страшным был выходящий с Грачевки на Цветной бульвар Малый Колосов переулок, сплошь занятый полтинными, последнего разбора публичными домами. Подъезды этих заведений, выходящие на улицу, освещались обязательным красным фонарем, а в глухих дворах ютились самые грязные тайные притоны проституции, где никаких фонарей не полагалось и где окна завешивались изнутри.
Характерно, что на всех таких дворах не держали собак… Здесь жили женщины, совершенно потерявшие образ человеческий, и их «коты», скрывавшиеся от полиции, такие, которым даже рискованно было входить в ночлежные дома Хитровки. По ночам «коты» выходили на Цветной бульвар и на Самотеку, где их «марухи» замарьяживали пьяных. Они или приводили их в свои притоны, или их тут же раздевали следовавшие по пятам своих «дам» «коты». Из последних притонов вербовались «составителями» громилы для совершения преступлений, и сюда никогда не заглядывала полиция, а если по требованию высшего начальства, главным образом прокуратуры, и делались обходы, то «хозяйки» заблаговременно знали об этом, и при «внезапных» обходах никогда не находили того, кого искали…
Хозяйки этих квартир, бывшие проститутки большей частью, являлись фиктивными содержательницами, а фактическими были их любовники из беглых преступников, разыскиваемых полицией, или разные не попавшиеся еще аферисты и воры .

И сегодня несложно представить как через систему кривых проходных дворов Грачевки от полиции уходили преступники.

Интересное название переулка вернули в 1907 году, когда разогнали публичные дома и переименовали улицы Грачевки. До 1907 г. он назывался Мясным по располагавшимся здесь лавкам, а Последним он назывался в 18 веке, когда фактически был последним переулком от центра в этом районе. Если интересует тема забавных и странных названий московских улиц, то .

В этом же Последнем переулке новодельный бизнес-центр «украшен», наверное, самыми странными современными изваяниями — трехметровыми атлантами в трусах

На углу Трубной площади и Цветного бульвара сейчас высится огромный стеклянный бизнес-центр.

А при Гиляровском в конце 19 века здесь все было совсем по-другому:

…на углу между Грачевкой и Цветным бульваром, выходя широким фасадом на Трубную площадь, стоял, как и теперь стоит, трехэтажный дом Внукова. Теперь он стал ниже, потому что глубоко осел в почву. Еще задолго до ресторана «Эрмитаж» в нем помещался разгульный трактир «Крым», и перед ним всегда стояли тройки, лихачи и парные «голубчики» по зимам, а в дождливое время часть Трубной площади представляла собой непроездное болото, вода заливала Неглинный проезд, но до Цветного бульвара и до дома Внукова никогда не доходила.
Разгульный «Крым» занимал два этажа. В третьем этаже трактира второго разряда гуляли барышники, шулера, аферисты и всякое жулье, прилично сравнительно одетое. Публику утешали песенники и гармонисты.
Бельэтаж был отделан ярко и грубо, с претензией на шик. В залах были эстрады для оркестра и для цыганского и русского хоров, а громогласный орган заводился вперемежку между хорами по требованию публики, кому что нравится,—оперные арии мешались с камаринским и гимн сменялся излюбленной «Лучинушкой».
Здесь утешались загулявшие купчики и разные приезжие из провинции. Под бельэтажем нижний этаж был занят торговыми помещениями, а под ним, глубоко в земле, подо всем домом между Грачевкой и Цветным бульваром сидел громаднейший подвальный этаж, весь сплошь занятый одним трактиром, самым отчаянным разбойничьим местом, где развлекался до бесчувствия преступный мир, стекавшийся из притонов Грачевки, переулков Цветного бульвара, и даже из самой «Шиповской крепости» набегали фартовые после особо удачных сухих и мокрых дел, изменяя даже своему притону «Поляковскому трактиру» на Яузе, а хитровская «Каторга» казалась пансионом благородных девиц по сравнению с «Адом».

И снова дворы Грачевки.

Главное держать
себя в руках
и не ударяться
в постмодернизм

Одно из зданий украшено забавными беременными кариатидами. Тоже был публичный дом

А почти на соседнем доме гордо висит почетный знак ОСОАВИАХИМа ().

И внезапно в одном из дворов обнаружился .

На одном из домов в Печатниковом переулке висит медальон с Лениным. Документально история нигде не подтверждена, но старожилы рассказывают, что в день смерти Ленина в январе 1924 года дом загорелся, и после ремонта у входа повесили рельефный медальон с изображением вождя.

Так один из домов по Печатникову выглядит со двора

А так с улицы… Это бывший дом разбогатевшего крестьянина Сысоева, который въехав сюда в 1896 г. украсил его на свой вкус

Общий вид на склон Печатникова переулка.

Про этот переулок несколько лет назад даже был снят пронзительный и философский короткометражный фильм:

И, напоследок, уже у Сретенских ворот во дворе можно видеть старый дореволюционный люк производства «Мюръ и Мерелизъ»

Радиально-кольцевой принцип планировки древнерусских городов - особенность застройки древнерусских городов и Москвы в частности. От центра поселения - - расширяющийся город обносился все новыми оборонными стенами. Именно это стало предпосылкой возникновения многих в том числе и Трубной.

Трубная площадь: история возникновения

"Преисподняя" - вторая часть комплекса, доступная только для "посвященных". Она состояла из маленьких комнат - "кузниц" и больших комнат - "чертовых мельниц".

Была и подземная часть - трактир "Ад", где собиралась весьма опасная публика. Здесь играли в карты на деньги и жизнь, пили напитки, принятые в среде ссыльных и каторжан, решали вопросы, неугодные правительству.

Именно с Трубной площадью связаны важные события политической жизни города: здесь готовилось покушение на царя, а также произошла массовая гибель жителей столицы, шедших на похороны Иосифа Виссарионовича Сталина.

Монумент на Трубной

В 1994 году на Трубной площади в Москве была открыта стела "Благодарная Россия - солдатам правопорядка, погибшим при исполнении служебного долга". Это событие подытоживает все выше сказанное. Ведь эта площадь - кровавое место в столице, где гибли не только горожане, но и блюстители закона, пытавшиеся навести порядок в самом бандитском уголке Москвы. Авторы стелы - А. В. Кузьмин и А. А. Бичуков.

Монумент выполнен в виде римской триумфальной колонны, ствол которой отлит из бронзы. Колонна установлена на гранитном ступенчатом постаменте, основание украшено барельефами. На одном из них изображена Мать, скорбящая над телом погибшего сына.

На колонне установлена фигура святого Георгия Победоносца, убивающего копьем змея. Символика скульптуры очевидна: Георгий Победоносец олицетворяет воина Закона и Правопорядка, а змей - преступников, с которыми он борется и неизменно побеждает. Следует отметить, что образ отличен от канонического - Георгий Победоносец изображен не в виде конного всадника, а в виде стоящего воина, попирающего ногой змея-врага.

Высота колонны достигает 32,5 м, что на 15,5 м ниже знаменитой Александровской колонны в Санкт-Петербурге.

Каждый год возле памятника проходит Вахта памяти, где собираются работники московской полиции и возлагают цветы - дань памяти погибшим защитникам правопорядка.

Достопримечательности Трубной площади

На углу Трубной площади и Неглинной улицы расположено историческое здание, в котором расположилась Школа современной пьесы. Ранее на месте этого сооружения был табачный ларек, а в XIX веке по проекту Д. Чичагова выстроили это здание, предназначавшееся под модный "Эрмитаж", в который съезжалась вся аристократическая элита Москвы. Именно здесь блистал своим искусством знаменитый повар-изобретатель Люсьен Оливье.

Этот ресторан связан и с именем Антона Павловича Чехова, который подписал здесь контракт со знаменитым книгоиздателем Сувориным на печать полного собрания своих произведений.

А вот дом на углу с Большим Головиным переулком имеет историческое название "Дом с беременными кариатидами". В нем располагался один из самых популярных в аристократической Москве борделей.

Неподалеку, на Цветном бульваре, расположился знаменитый цирк Ю. Никулина.

Как доехать до Трубной площади? Самые удобный способ передвижения - московский метрополитен: до станции "Трубная площади" или "Цветной бульвар".

А чтобы не ничего не перепутать, предлагаем вам заранее посмотреть на фото Трубную площадь.

Приятного путешествия и незабываемых впечатлений!

Эта история родилась благодаря путанице. Она переплела судьбы сразу трех московских домов, расположившихся на Трубной площади, близ Цветного бульвара: ресторана «Эрмитаж» (обывателям известен по имени основателя – французского повара Оливье), трактира «Крым» (трехэтажный дом Внукова) и трактира некоего Александра Ивановича Козлова.

Эта история родилась благодаря путанице. Она переплела судьбы сразу трех московских домов, расположившихся на Трубной площади, близ Цветного бульвара: ресторана «Эрмитаж» (обывателям известен по имени основателя – французского повара Оливье), трактира «Крым» (трехэтажный дом Внукова) и трактира некоего Александра Ивановича Козлова.

Прежде здесь текла Неглинка, берега которой были «усеяны» монастырскими огородами (Рождественского девичьего и Сретенского мужского) да пашнями. Тишина и простор. С Москвой река общалась через отверстие, проложенное специально для нее в крепостной стене, - широкую арку с железной решеткой. Поэтому и ворот тут не было, а была лишь эта «Труба». Однако Москва ширилась, и уже в XVI веке поселились в этой местности, за городом, мастера, дравшие пшено, в XVII – типографы Печатного двора и мастера, изготовлявшие «грачи» - особые снаряды. Память о слободах осталась в названиях улиц – Печатников переулок, Драчиха, она же Грачиха и Грачевка. Последняя теперь известна как Трубная улица.

Двумя слободами и объясняется, видимо, то, что Трубная улица зовется в старых книгах то Драчихой - Драчевкой, то Грачихой - Грачевкой. Похоже, до XX века москвичи одинаково часто употребляли оба названия.

В верхнем течении река была особенно нетороплива, и на месте нынешнего Цветного бульвара образовался пруд, Неглинку же называли за запруженность и лень Самотекой. В 1789-1791 годах от Самотеки к центру города велся по реке Неглинной «коммуникационный канал с бассейнами», о чем можно прочесть у Сытина. В конце XVIII века пруд облагородили, сделав бассейн с высаженными по берегам деревьями, а после войны с Наполеоном и заключения реки в подземную трубу, и вовсе задумали на месте пруда парк. Место бассейна занял Самотечный, он же Трубный бульвар, который позже, из-за цветочной торговли, стал Цветным.

Кстати, древние старушки, живущие в переулках между Цветным и Рождественским, что греются летом на солнышке, хорошо помнят, что цветочные магазины на бульваре уничтожили только после Великой Отечественной войны. А вот старое название Трубной улицы они уже не припомнят. Зато, с удовольствием вспоминая рассказы своих бабушек, рассказывают, каким злачным местом была Трубная и окрестности.

В XIX веке ночь, проведенную на Цветном, вы смогли бы занести в список самых смелых и безрассудных своих поступков. Давно уж нет монастырских огородов и благостной тишины. А есть трущобы, притоны и многочисленные кабаки. Грабежи, плотские утехи да азартные игры. Между Трубной улицей, Цветным бульваром и пустырем на месте Трубной площади стоит огромный, длинный мрачный трехэтажный дом Внукова – один из героев нашей истории. Итак, середина XIX века. О трактире «Крым» не знает разве что приезжий. А уж о том, что там происходит, вам расскажет всякий. Да еще от себя прибавит, округлив глаза для пущего страху. Собственно, легендами обрастает не столько сам трактир, занимающий в доме два этажа, второй и третий, а большой подвальный этаж, что скрывается под магазинами и лавками, ютящимися на первом. «Ад».

«Сидит человек на скамейке на Цветном бульваре и смотрит на улицу, на огромный дом Внукова. Видит – идут по тротуару мимо этого дома человек пять, и вдруг – никого! Куда они девались?... Смотрит – тротуар пуст… И опять неведомо откуда появляется пьяная толпа, шумит, дерется… И вдруг исчезает снова». (В. Гиляровский, «Москва и москвичи»)

Заведовал «Адом», как и полагается "Сатана". Только вот человека этого никто и никогда не видел. Между ним и случайными забредшими обывателями всегда были буфетчик и вышибалы. Но, идите дальше, общий, пьяный и вонючий зал еще не преисподняя. Сердце «Ада» глубже и попасть туда могут лишь избранные. «Треисподняя» занимает половину подземелья, вся сплошь из коридоров и каморок, которые делятся на «адские кузницы» и «чертовы мельницы». Вот здесь идут игры по-крупному, а спускаются состояния. Здесь нет выходных, тут правят деньги. Зайдя сюда, вы можете пропасть навсегда. Погнавшись за обидчиком, никогда не найдете вы его – уйдет одним из многочисленных подземных ходов.

В «адских кузницах» ковалось покушение на Александра II. Студенты, решившие активно бороться с царским правительством, нашли здесь приют. Ишутинцы, задумав цареубийство, не стали долго думать над названием своей группы – «Ад». Покушение оказалось неудачным, девять «адовцев» попали на каторгу, стрелявший Каракозов был повешен. Их неудачное покушение стало началом конца «Ада», полицейские вынуждены были взяться за преисподнюю…

«Вклады выгодны вам» - такая вывеска украшала дом по Цветному бульвару в 1970-х годах. Об «Аде» уже никто и не вспоминал. После отмены крепостного права Москва оживилась, не справляясь с наплывом приезжих, жаждущих растранжирить содержимое увесистых кошельков. Пустырь был за недорого выкуплен и вскоре наискось от «Крыма», по другую сторону площади, вырос изящнейший «Эрмитаж Оливье» - второй герой этой истории. Успех невиданный: колонный зал, отдельные кабинеты, французский повар, изысканные деликатесы и вина из-за границы, баснословные цены. Вот только соседство разухабистого, безудержного «Крыма» очень смущало. Правда, не так уж долго. В начале XX века «Крыма» на Трубной площади уже не было. Дом Внукова перешел во владение купчихи Прасковьи Степановны Кононовой, которая устроила в бывшем трактире торговлю алебастром и строительными материалами. А часть дома сдала Николаю Дмитриевичу Чернятину для организации мануфактурного магазина. В общем, все чинно, доходно и прилично. Никаких разбоев – лишь обвес, и никаких студентов с революционным сознанием.

А связала «Оливье» и «Крым» современность. Кто-то из журналистов, прочитав у Гиляровского фразу «еще задолго до ресторана «Эрмитаж» в нем помещался разгульный трактир «Крым», вырванную из контекста, решил, что трактир и ресторан помещались в одном здании. В чем и убедил многих. Хоть при внимательном прочтении сомнений, что это не так, не остается.

Но есть еще третий участник этой истории: дом, что стоял через дорогу от «Крыма», на углу Рождественского бульвара и Трубной улицы и имел четный номер 2. Рядовой застройки дом Сафатовых принадлежал Дмитрию Михайловичу Шишкину, и в начале XX века в здании помещался трактир, содержателем которого был Александр Иванович Козлов. Дом этот, в отличие от буйного «Крыма», ни в чем греховном не уличен и был лишь немым свидетелем творящегося на площади. Но вот четный номер его испортил ему репутацию уже после сноса. Он позволил спутать его… опять же с «Крымом», который имел нечетный номер по Трубной улице, но как раз таки четный второй по бульвару.

Ни «Крыма», ни трактира Козлова напротив, через дорогу по Трубной улице, больше нет. А есть только вот эта стройка. Декабрь 2004 года. Из трех домов на Трубной площади уцелел лишь «Эрмитаж». «Крым» снесли в 1980-х, на его месте вырос массивный общественно-политический центр Московского горкома КПСС, впоследствии Парламентский центр России (что само по себе в разрезе рассказанной истории уже курьез) и центр обучения избирательным технологиям Совета Федерации. Центр уже собираются сносить. Согласно недавнему решению правительства Москвы, здесь появится «многофункциональный комплекс административных и жилых зданий». Все бы ничего, если бы все проектные проработки не предусматривали еще большее увеличение объема здания, а в некоторых вариантах - придание ему официальной центричной композиции наподобие здания Конгресса в Вашингтоне.

В середине 1990-х был снесен и трактир Козлова (Трубная, 2/3/2). Один за другим сменялись архитектурные проекты застройки образовавшегося пустыря, каждый последующий выше и страшнее предыдущего. Сначала там предполагалась 2-4-этажная гостиница, теперь, кажется, офисы. Причем, корпус по Рождественскому бульвару поднимется вровень, а может быть на этаж выше, чем соседний конструктивистский дом. Визуально он "запрет" перспективу ул. Рождественка и окончательно скроет вид от Печатникова переулка на колокольню Петровского монастыря, не испорченный доселе в отличие от видов с Рождественского бульвара, которые были уничтожены строительством в 1990-х офисно-гостиничного центра. На другой стороне площади также идет стройка. В общем-то, от застройки Трубной площади не осталось практически ничего. А массовые сносы и рождают истории, в которых один дом сливается с двумя другими. Наша память с успехом уничтожается экскаватором. И на месте «Ада» появляется Парламентский центр...

Известны две легенды о происхождении названия района, и обе они связаны с женщинами. Согласно первой версии, местность назвали так в честь жены боярина Федора Голтяя, который владел этими землями в начале XV века. Якобы жена его, Марья, была женщиной необыкновенной красоты. Другая версия гласит, что в этой роще жила шайка разбойников под предводительством атаманши Марьи.

Самый правдоподобный вариант происхождения названия, как всегда, наиболее прозаичен: после Смутного времени здесь появляется слободка Марьино, от которой роща и получила свое название. Впрочем, до начала XVIII века Марьина Роща была частью лесного массива, где действительно орудовали разбойники.

Как ни странно, знаменитым этот район стал благодаря кладбищу. Во второй четверти XVIII века сюда переносят божедомку — место, где хоронили самоубийц и погребали неопознанные трупы, найденные на улицах города. Была такая традиция: в день Семик, четверг на седьмой неделе после Пасхи, хоронить все неопознанные тела. Многие москвичи собирались в этот день на божедомках в надежде, что тут и были похоронены их близкие, пропавшие без вести.

После поминальных служб горожане отправлялись в соседнюю рощу, где продолжались уже светские поминки, с песнями и хороводами.

Такие собрания в Семик стали традицией и вскоре превратились в настоящие народные гулянья. Густая роща к этому располагала, а вскоре предприимчивые москвичи устроили здесь балаганы и трактиры.

Репродукция с картины неизвестного художника середины XIX века «Гулянье в Марьиной роще». Государственный исторический музей/РИА «Новости»

В начале XIX века местные крестьяне стали сдавать свои избы в аренду московским дачникам. Близость к городу и красивая Марьина роща решили дело, и место это стало притягивать и высший свет. Гулянья в Марьиной роще стали настоящей достопримечательностью Москвы, о них обязательно упоминали в путеводителях.

«Как это странно, в Москве самые любимые гулянья простого народа — Ваганьково и Марьина роща, — отмечал писатель Михаил Загоскин. — Ваганьково — кладбище за Пресненской заставой, Марьина роща — также старое кладбище в двух шагах от Лазаревского кладбища; одним словом, это место самых буйных забав, пьянства и цыганских песен окружено со всех сторон кладбищами.

В этой Марьиной роще все кипит жизнию, и все напоминает о смерти.

Тут, среди древних могил, гремит разгульный хор цыганок; там, на гробовой плите, стоят самовар, бутылки с ромом и пируют русские купцы».

Впрочем, в 1851 году в прекрасную зеленую рощу ворвался прогресс и железное чудище: через район проложили Николаевскую железную дорогу. Раскидистые деревья и тенистая прохлада сменились редкими березками и оглушительными гудками паровозов. К концу века район превратился в промышленный. За 15 лет (с 1897 по 1912) население его выросло в пять раз за счет притока рабочих. Большинство обитателей Марьиной рощи вынуждено было снимать жилье. В это время здесь часто находили для себя приют криминальные элементы: воры, грабители и скупщики краденого. Из дачного престижного района Роща превратилась в заводскую, криминальную окраину. Так, например, появилось выражение «В Марьиной роще — люди проще». В 1912 году корреспондент газеты «Московский листок» писал: «Канализации нет. Очистка нечистот производится примитивным способом — тянутся обозы «золотарей», вывозящие нечистоты, распространяя невозможный смрад».

Хитровка: биржа труда и ночлежки

Хитровка считалась самым опасным местом Москвы на рубеже XIX и XX веков. Интересно, что с XVII века на месте Хитрова рынка, который позже станет известным пристанищем нищих и преступников, жила русская знать. Дворянские усадьбы сгорели в 1812 году, а через 12 лет землю выкупил генерал-майор Николай Хитрово. Расчистив это место и построив здесь торговые ряды с жилыми подворьями, благотворитель подарил новую площадь Москве. После его смерти торговые ряды появились со всех четырех сторон Хитровской площади.

Дурная слава пришла к этому месту после того, как Хитровскую площадь сделали биржей труда.

После отмены крепостного права тысячи освободившихся крестьян ушли в город на заработки. Квалифицированной рабочей силы было мало, и людям приходилось неделями искать себе место работы. Кто-то его так и не находил и продавал последние свои вещи, чтобы прокормиться.

Обжорка на Хитровом рынке. Фото: pastvu.com

Все эти люди, приехавшие искать заработок, жили в ночлежных домах. «Двух- и трехэтажные дома вокруг площади все полны такими ночлежками, в которых ночевало и ютилось до десяти тысяч человек. Эти дома приносили огромный барыш домовладельцам, — писал Владимир . — На площадь приходили прямо с вокзалов артели приезжих рабочих и становились под огромным навесом, для них нарочно выстроенным. Сюда по утрам являлись подрядчики и уводили нанятые артели на работу. После полудня навес поступал в распоряжение хитрованцев и барышников: последние скупали все что попало. Бедняки, продававшие с себя платье и обувь, тут же снимали их и переодевались вместо сапог в лапти или опорки, а из костюмов — в «сменку до седьмого колена», сквозь которую тело видно».

Образ Хитровки, места, куда обычному человеку вход заказан, привлекал многих писателей, актеров и режиссеров. Например,

Станиславский и Немирович-Данченко в 1902 году приходили в одну из ночлежек, ставили на стол водку и колбасу и пировали вместе с босяками,

а заодно изучали быт городского «дна» для постановки и создания декораций пьесы Горького «На дне».

В период революции Хитровка стала уничтожать саму себя. Гиляровский описывал это так: «В 1917 году ночлежники «Утюга» все, как один, наотрез отказались платить съемщикам квартир за ночлег, и съемщики, видя, что жаловаться некому, бросили все и разбежались по своим деревням. Тогда ночлежники первым делом разломали каморки съемщиков, подняли доски пола, где разыскали целые склады бутылок с водкой, а затем и самые стенки каморок истопили в печках. За ночлежниками явились учреждения и все деревянное, до решетника крыши, увезли тоже на дрова. В домах без крыш, окон и дверей продолжал ютиться самый оголтелый люд».

В 1920-х годах Моссовет решил «зачистить» Хитров рынок. Советская власть «смахнула эту не излечимую при старом строе язву и в одну неделю в 1923 году очистила всю площадь с окружающими ее вековыми притонами, в несколько месяцев отделала под чистые квартиры недавние трущобы и заселила их рабочим и служащим людом», — писал Гиляровский.

Трубная площадь: «Ад» и «Преисподняя»

Как ни была опасна Хитровка, существовал в Москве район, который точно обошел все остальные в репутации самых неблагополучных мест. Трубная площадь с момента своего появления в городе была местом, где собирался простой люд. С 1590 года по одной стороне площади проходила стена Белого города. Внизу в одной из башен было проделано отверстие с решеткой, из которой вытекала речка Неглинная, это отверстие в народе называли «трубой». Отсюда и пошло название местности.

В ходе реконструкции Москвы после пожара 1812 года часть Неглинки была заключена в кирпичную трубу. Но труба не справлялась с весенним половодьем, поэтому

каждый год река мощными потоками вырывалась на поверхность, да так, что, по воспоминаниям очевидцев, «водопадом хлестала в двери магазинов и в нижние этажи домов».

Больше всего от наводнений страдали Трубная площадь и Неглинная улица.

Но репутацию московской площади подмочило не только это. В середине XIX века в трехэтажном доме , расположенном между Цветным бульваром и Трубной улицей, открылся известный на весь город трактир «Крым». Заведение быстро стало местом сбора шулеров, аферистов и азартных игроков, готовых просадить в карты все свои деньги. Причем среди игроков можно было встретить и богатых купцов.

Хотя «Крым» считался злачным местом, он был лишь «чистилищем». Настоящая преисподняя находилась под домом, в огромном подвальном помещении, которое занимало все пространство между Цветным бульваром и Трубной улицей. Если «Крым» шумел веселым венгерским хором, смехом и криками, то трактир «Ад» молчал. Даже вход в него — широкая дверь в стене ниже уровня тротуара — мог найти не каждый.

Трубная площадь. Фото: pastvu.com

Кроме «Ада», в подземелье находилась «Треисподняя». Это уже был не трактир, а настоящее место сходок преступников разного толка. Тут происходила подделка документов, воровской дележ награбленного, карточные игры на крупные суммы — счет шел на тысячи рублей — и много чего другого. Здесь было тихо, за порядком следили вышибалы, а допускали сюда только своих, тех, кого знали буфетчик, хозяин «Ада» или сами вышибалы.

«Треисподняя» представляла собой сложную сеть коридоров, в стенах которых находились каморки: «адские кузницы» и «чертовы мельницы».

Коридоры эти были подземными ходами, которые остались от водопроводной сети, устроенной под домом в конце XVII века. Благодаря таким норам все посетители «Ада» и «Треисподней» могли быстро уйти от облавы. Зная тщетность попыток поймать хоть кого-нибудь из авторитетных воров на их территории, полиция долгое время не заглядывала в «Треисподнюю».

Этим обстоятельством также пользовались и революционеры. В 1863 году в подземельях «Ада» революционер Николай Ишутин и его сообщники разрабатывали план покушения на Александра II. 4 апреля 1866 года Дмитрий Каракозов, двоюродный брат Ишутина, стрелял в царя. Монарх выжил, а вот «Треисподняя» — нет. Каракозова повесили, Ишутина приговорили к пожизненной ссылке, а московская полиция, наконец, обратила свое внимание на все самые опасные места. «Адские» подземелья были зачищены. «Крым» продержался на Трубной площади немногим дольше. В начале XX века домом Внукова стала владеть купчиха Прасковья Кононова. В помещении бывшего трактира она устроила магазин, где продавали строительные материалы, а вторую часть дома занимал мануфактурный магазин. Так Трубная площадь постепенно «исправилась» и превратилась в цивилизованный район города.

Грачевка: проститутки как прообраз Богоматери

Если Трубная площадь в XIX веке была местом сбора шулеров, азартных игроков и пьяниц, то разврат утекал в узкие переулки и тесные грязные дворики Трубной улицы. В то время она называлась Грачевкой или Драчихой и являлась московской улицей «красных фонарей». «Здесь жили женщины, совершенно потерявшие образ человеческий, и их «коты», скрывавшиеся от полиции, такие, которым даже рискованно было входить в ночлежные дома Хитровки», — писал об этом районе Гиляровский.

Около входов и вдоль стен стояли женщины, зазывавшие на русском и неграмотном французском языках потенциальных клиентов и просто пьяных,

случайно зашедших сюда. После того как клиентов удавалось заманить внутрь, их грабили «коты», любовники проституток. Самые грязные и дешевые притоны находились во дворах Грачевки, они не освещались красными лампами, а окна их завешивались изнутри. Владели этими заведениями чаще всего беглые преступники и воры, хотя «на людях» хозяйками выступали их любовницы (бывшие проститутки). В 80-е годы XIX века заведения процветали и пользовались попустительством полиции и охранного отделения, поскольку не считались потенциально опасными для власти: все силы были сосредоточены на поиске революционеров.

Василий Перов «Утопленница» (1867)

В конце 70-х — начале 80-х годов XIX века на Драчихе жил молодой студент-медик, приехавший в Москву из Таганрога, по фамилии Чехов. Впоследствии писатель расскажет о своих впечатлениях от этого района в рассказе «Припадок».

В одном из таких заведений, из тех, что поприличнее, выходившем на саму Грачевку, в 60-х годах XIX века жила проститутка Фанни. Мы знаем о ней из рассказа «На натуре. Фанни под №30», который написал художник . Учитель Перова, искал натурщицу для того, чтобы нарисовать образ Богоматери в церкви, на стене за престолом.

В поисках «хорошей женской фигуры» он вместе со своим студентом отправился в один из публичных домов на Грачевке.

Там они и нашли молодую девушку Фанни: «Личность ее была самая обыкновенная, только темно-красные волосы, вроде как у Тициановской Магдалины, бросались в глаза. Лет ей, по виду, было с чем-нибудь двадцать».

Три дня Фанни позировала художнику (в обмен на плату по обычным расценкам — таково было условие «мамаши»). Однажды во время перерыва, когда художник разговаривал со своей моделью, девушка спросила, кого он пишет с нее. Узнав, что с нее пишут Богоматерь, девушка «превратилась в мраморную статую страха». «С меня… С меня… матерь… божию!!!.. Да вы с ума сошли, что ли?!» — так отреагировала тогда Фанни, назвав себя «погибшей, презренной и развратной женщиной, которой нет спасения».

Через несколько лет Перов, задумав картину «Утопленница», пошел в морг, чтобы там срисовать образ утонувшей женщины с тела молодой девушки. Не глядя, он выбрал одно из тел под номером 30. Это была Фанни, умершая за несколько дней до этого от чахотки.

Трубная площадь избавилась от репутации «плохого» местечка к началу ХХ века, а вот из Грачевки криминал и проституцию выгнать было сложнее. В 1907 году улицу переименовали в Трубную, но дух Драчихи оставался на ней вплоть до 1920-х годов, пока притоны не были снесены советской властью.