Самобытное искусство бурятских кузнецов и ювелиров, работающих традиционно с металлом и серебром, - это свидетельство высокой духовности и образованности мастеров, выразителей национальной культуры. Кузнечное искусство издревле пользовалось огромным уважением у забайкальских народов. В бурятском фольклоре кузнецам приписывается божественное происхождение. По поверьям бурят, первым кузнецом был небожитель - небесный кузнец Божинтой-убгэн, а каждый из девяти его сыновей был эжином-покровителем какого-либо кузнечного инструмента.

Мастера кузнечного и ювелирного дела (дарханы) пользовались огромным уважением сородичей. Кузнецов уважали так же как шаманов. Работа их, сопровождавшаяся выполнением многих обрядов, представлялась неким таинством, большинство секретов передавалось по наследству и только посвященным. Об этом красноречиво свидетельствуют дошедшие до наших дней мифы и предания, а также специальные "кузнечные гимны" в честь "небесных" покровителей ремесла, которому приписывалось божественное происхождение, а могущество дарханов приравнивалось к явлениям вселенского масштаба:

"Мастер подобно белому небу...

Ты велик, как горы, как океан...

Подобно храмам высоким

Горнило с наковальней сделай!

Кузнечным мехом из бычьей шкуры

Сталь и железо дыми!

Белый волосок серебряный

До луны дотяни!

Красный волосок серебряный

До высоких гор дотяни!"

Дарханы унаследовали от своих предков сложнейшие ремесленные навыки и неповторимый художественный стиль. Буряты почитали железо как дар богов, обладающий магической силой. Считалось, что если возле больного или спящего человека положить топор или нож, то они станут оберегать его от злых сил.

Кузнецы подразделялись на черных и белых.

Черные работали по железу и изготовляли орудия охоты, военного снаряжения (наконечники стрел, ножи, копья, топоры, шлемы, доспехи), предметы быта и орудия труда, принадлежности конской сбруи.

Белые кузнецы работали по цветным металлам и занимались ювелирным ремеслом.

Кочевой образ жизни делал невозможным владение большим количеством громоздких предметов, и это оказало большое влияние на материальную культуру бурят, вследствие чего они научились использовать минимальное количество небольших по размерам, многофункциональных, прочных предметов быта.

Основой благосостояния был скот, который являлся главной ценностью кочевника, но его численность не могла быть бесконечной. Буряты обменивали его на хлеб, ткани, металлические изделия или же продавали за деньги в городах Иркутске и Верхнеудинске.

Второй ценностью были украшения, которые имели непреходящее значение. Если скот мог погибнуть, одежда могла порваться, жилище разграблено или сожжено т.к. они были ценностями временными, то украшения относились к ценностям вечным. Чем они были древнее, старее - тем ценнее. Они должны были быть компактны, что бы их можно было хранить в тайниках, укромных местах. Человек, имеющий украшения и хранивший их вне дома, всегда мог рассчитывать на свое состояние и мог выйти из критической ситуации продав или обменяв их на предметы, необходимые ему.

Традиция создания украшений появилась задолго до того, как люди начали создавать орудия труда и предметы быта. Научившись ковать металл, они, прежде всего, сделали из них украшения, закрепляя их на тех частях тела, которые создавали естественную опору: голове, висках, шее, руках, плечах, груди, пояснице, бедрах, ногах. Не было такой части тела, для которой не было бы придумано украшение.

У бурят, как и у других народов мира, украшения первоначально выполняли магическую функцию. Обереги обеспечивают тому, кто их носит, защиту от злых духов, опасностей.

Вторая функция украшений - декоративная, как выражение эстетических потребностей, радостей жизни, самоутверждения, стремления к красоте.

Украшения имели и знаковую функцию: с их помощью человек стремится как-то выделиться, показать свою индивидуальность, быть замеченным.

Украшения показывали социальный статус человека, были символами благополучия и кредитоспособности, а также рациональным способом вложения материальных средств.

Искусство изготовления украшений достигло большого совершенства, и применялось оно очень часто. Украшалось оружие, предметы быта, культовые предметы, лошадиная сбруя, но больше всего украшений изготавливали для женщин. Известно множество способов обработки исходного материала для изготовления украшений: резьба и гравировка камня и металла, шлифование, полировка, огранка драгоценных камней.

К традиционным способам художественной обработки металлов относятся филигрань, зернь, чеканка, насечка, литье, чернь. Бурятские ювелиры, используя опыт предыдущих поколений, владели всеми этими способами. Часто выполнение какого-то одного вида изделия требовало от мастера знания сразу нескольких технических приемов.

Основным материалом, служившим для изготовления украшений, было серебро. Для людей малосостоятельных ювелиры использовали серебро самой низкой пробы, для более зажиточных украшения выполнялись из серебра высокой пробы с позолотой. Знать заказывала ювелирные изделия из чистого золота. Красота изделия зависела не только от качества материала и драгоценности камней, но и от искусства мастера, способного вдохнуть жизнь в свое творение.

Старые мастера удовлетворяли запросы близких людей, односельчан, они видели и знали своих заказчиков, они знали, что вещи, сделанные их руками, будут передаваться от поколения к поколению и вместе с ценностями рода перейдет и имя автора-исполнителя. Для мастера не существовали главные и второстепенные детали и украшения. Так, в некоторых женских украшениях даже невидимые зрителю детали покрывались тончайшими узорами. "Бог видит все и отовсюду", - говорили старые мастера. По их убеждению, облегчить себе работу значило погрешить не против заказчика, а против своего мастерства и его святых покровителей. Мастера не заботили затраченное время или расходы материалов, для него важнее всего было его имя, признание его таланта, мастерства, а заказчики, в свою очередь, безмерно почитали его и ничего для него не жалели.

Украшения дополняли национальный костюм бурят и воспринимались вместе с ним как одно целое. Из женских украшений, наиболее скромными были девичьи. Это были, как правило, серебряные сережки в форме кольца, колечки, которые носили на указательном и безымянном пальцах, серебряный перстень, иногда со вставкой из коралла. Носили девушки также серебряные гладкие браслеты, а также браслеты с коралловыми вставками. Богатые использовали бирюзу и лазурит. Коралл по стоимости был дешевле, чем бирюза или малахит, еще дешевле стоил янтарь красного и желтого цветов. Девушки могли носить на широкой шелковой ленте нагрудные украшения - серебряные медальоны. Большое внимание уделялось украшению девичьей косы. На праздник к косе сверху вниз прикреплялись серебряные монеты, которые привязывали тоненькими ремешками из кожи косули. Украшение косы было сложным делом, поэтому девушка прибегала к помощи матери, сестры, тети.

Полный комплект женских украшений бурятские женщины готовили к свадьбе. Основным материалом для поделок служило серебро, в большом количестве использовали кораллы, янтарь, малахит и бирюзу. В украшениях иркутских буряток, наряду с этими камнями, использовали перламутр - в виде круглых пластинок или пуговиц. Средний вес полного женского комплекта украшений составлял 4-5 кг. Украшения подразделялись на головные, накосные, ушные, височные, височно-нагрудные, наплечные, поясные, боковые, украшения для рук.

Украшениям придавалось большое значение. В костюме они подчинялись формам и пропорциям человеческой фигуры, образуя вместе с ним единый комплекс, в котором расположение каждой детали было связано с композицией в целом. Многие детали были связаны с магией. Так множество различных по размерам колокольчиков на серьгах, которые носили женщины, носили потому, что верили в очистительную силу их звона. Бытовала поговорка: "Женщину сначала слышно, а затем видно". Звук колокольчиков сопровождал совершение как шаманского, так и ламаистского обряда. Наличие большого количества серебра на женщине тоже имело магический смысл, т.к. серебро - белый металл - является символом чистоты, святости.

Многие украшения бурят были выполнены из золота или декорированы им. Золото - драгоценный металл, ценимый за то, что не ржавеет. Этот металл обладает огромной магической силой, его символика очень сложна. Будучи желтым, он ассоциируется с солнечной энергией и огнем. Это знак мудрости, знания, света и бессмертия. Универсальный символ Солнца, Божественного озарения. По традиции золото связывается с тайной Земли; он воспринимается как ее сердце, подобно сердцу человека. Золото - символ изобилия и благополучия, используется как амулет и талисман. Это знак земного и небесного величия. Золото как алмаз - знак духовной крепости и устойчивости. Его антиподы - дерево, солома, сено. При испытании огнем золото очищается, закаляется, антиподы - уничтожаются.

Существующие выражения "золотое правило", "золотое сечение", "золотая середина", "золотые слова", "золотые годы" - это свидетельства непререкаемой истины и справедливости. Чрезмерное увлечение золотыми украшениями и изделиями тяжело для тела и духа, говорили буряты в древности. Поэтому носили золото редко, в особо торжественных случаях. В быту, в будние дни буряты предпочитали носить серебряные изделия.

Как мужчины, так и женщины носили на руках кольца. Кольцо - знак, имеющий символическое значение у бурят, как и у других народов. Кольцо, круг, диск солнца - это символы благоденствия, дающие богатство. Это также знак бессмертия, вечности. Буряты верили, что кольцо с камнем обеспечивало защиту в зависимости от свойств камня. Обручальное кольцо - символ, обет супружеской верности, союза. В некоторых случаях кольцо передавали из поколения в поколение, поддерживая энергетику рода. Кроме колец, на руках носили перстни. Мужские перстни обычно выполняли в виде печатки, на которой наносились инициалы владельца.

Браслеты носили женщины всех сословий и возрастов. Их можно было носить на обеих руках. Формы браслетов были разными: полукруглые, круглые, плоские, их украшали орнаментами, часто инкрустировали кораллами, малахитом, лазуритом или бирюзой. Повседневно могли носить медные браслеты, считая, что они помогают при вывихах, растяжении жил или мышц.

Ношение серег в ушах, колец, браслетов, цепочек также имело магическое значение. Объяснялось это так: у каждого человека есть душа, жизненная энергия, которая может уйти из тела. Ночью душа может покинуть тело через выступающие конечности тела - пальцы рук, ног, мочки ушей, глаза, ноздри, рот. Чтобы "закрыть" эти выходы, вдевали в мочки серьги, как бы "замыкали", на пальцы надевали кольца. Так как на все пальцы надеть 10 колец сложно, то всю руку "замыкали" браслетом, на шею надевали цепочку - "замыкались" все отверстия на голове.

Серебро считается национальным металлом бурят. Люди с глубокой древности осознавали что серебро и серебряные сосуды, чаши, кубки обладают способностью к стерилизации пищи и напитков. Вся утварь дацанов, в которых хранили святую воду, была сделана из серебра. Буряты именно серебряные (белые) монеты бросали на дно родниковых источников, на обоо, на горных перевалах у бариса.

Серебро - металл, наделенный магической функцией, синоним всего светлого, радостного, символ красоты, богатства, здоровья. Серебро было, наряду с золотом, монетарным металлом. Цены на серебро и золото постоянно колебались. В Монголии во времена правления Чингис-хана серебряные изделия являлись предметом культа, они ценились дороже золота. В Бурятии серебро добывали во многих местах. Об этом свидетельствуют многочисленные местные топонимы: река, Мунгут в Хоринском районе, в Оке, Тунке, Закамне; местность Мунгэн Добо ("Серебряный Холм") Закаменского района. Когда-то в древние времена здесь добывали серебро местные дарханы-чеканщики. С приходом буддизма в Бурятию в 1832 году тут был построен Санагинский дацан и добычу серебра в этом месте запретили. В бурятском героическом эпосе "Гэсэр" слово "серебро", "серебряный" встречается более 200 раз. Применение серебра в эпосе приобретает эстетический характер: дворцы, стены, полы, столы, шлемы, коновязи, оружие, предметы конской упряжи, мужские и женские украшения выполнены из серебра или украшены им.

Самым любимым камнем бурят был коралл. Его привозили из Индии и Китая кяхтинские и верхнеудинские купцы. Коралл символизировал собой дерево и водную бездну. По цвету коралл ассоциировался с огнем, солнцем, кровью - символами жизненной энергии, тепла, очищения. Коралл гармонично сочетается со смуглым цветом кожи и черными волосами бурятских женщин и мужчин. Поэтому коралловые вставки можно увидеть не только на женских, но и на мужских украшениях.

Бирюза - основной камень Востока, священный камень Тибета, камень египетских фараонов, а также небесный камень американских индейцев, символ счастливой любви и благодатной семейной жизни, очень высоко ценился бурятами. Её символика связана с древними поверьями, будто бирюза есть ничто иное, как кости умерших людей. Если многие камни утрачивают свои непостижимые силы, то бирюза способна сохранять мистические свойства, меняя цвет, становясь бледной, пятнистой, переходя из голубой в белую. Считалось, что бирюза отражает различное состояние здоровья. Бледнеет - если хозяин её болен, становится белой, если он умер. Цвет камня может восстановиться, если его снова будет носить здоровый наследник. В Тибете бирюзу ценили, считая не камнем, а божеством. Известные тибетские семьи даже брали себе фамилии типа "бирюзовая крыша", надеясь, что это принесет удачу. В Китае считали, что бирюза придает большую силу тому, кто смотрит на неё. По мнению китайских медиков, применение целебной мази из бирюзы излечивало от катаракты. Она якобы возвращает цвет зрачку и способствует видению в темноте. В плане магической процедуры, медитация на бирюзу ночью, в новолуние, могло укрепить здоровье и принести победу в сражении. Многие древние авторы приписывали ей способность вылечивать эпилепсию, кишечные болезни, язвы, опухоли. Но не только бирюза, многие металлы и камни использовались тибетскими врачами для изготовления лекарств.

В настоящее время современные мастера - ювелиры ведут творческий поиск и совершенствуют профессиональные навыки. Основываясь на богатейшем творческом наследии народа, они вносят свой вклад в современную бурятскую культуру. Среди многих кузнечных промыслов особое распространение получила чеканка по серебру.

Основу духовной культуры бурят составляет комплекс духовных ценностей, относящихся в целом к культуре монгольского этноса. В условиях, когда в течение долгих веков население Прибайкалья испытывало на себе влияние многих народов Центральной Азии, а позже и с пребыванием в составе России, в силу того, что Бурятия оказалась на стыке двух систем культуры - западно–христианской и восточно–буддийской - культура бурят как бы трансформировалась, оставаясь по виду прежней.

Семейно–бытовые обычаи бурят

Большая патриархальная семья составляла основную социальную и хозяйственную ячейку бурятского общества. Общество бурят в то время было родовым, т.е существовало деление на роды, родовые группы, затем – племена. Каждый род вел свою родословную от одного предка – родоначальника (удха узуур), люди рода были связаны тесными кровными узами. Соблюдалась строгая экзогамия, т.е. бурят не мог жениться на девушке своего рода, даже если родство между ними было весьма условным, в несколько поколений. Большая семья жила обычно следующим образом – каждый улус состоял из нескольких аилов. В аиле было одна, две, три и более юрт с разными пристройками. В одном из них, она обычно стояла в центре, жил старейшина семьи, старик со старухой, иногда с какими–нибудь сиротами – родственниками. У некоторых бурят, как и у монголов, с родителями жила семья младшего сына – одхона, который должен был заботиться о родителях. В других юртах жили старшие сыновья с семьями. У всего аила были общие пашни, покосы – утуги, скот. Далее в улусе жили их родственники – дядья (нагаса), двоюродные братья.

Во главе рода стоял предводитель – нойон. Когда род сильно увеличивался и подрастали поколения, из–за интересов его ветвей прибегали к его разделению – проводился обряд отхода от родства, когда выделившаяся семья составляла отдельный род – обок. На обряд съезжались все старейшины рода. Все молились духам и предкам. На меже – границе земель семей – ломали надвое котел и лук, говорили:

“Как две половины котла и лука не составляет единого целого, так и две ветви рода больше не соединятся”.

Так один род разбивался на родовые подразделения, пример – Батлаевская семерка у булагат. Несколько родов, в свою очередь, составляли племя, у бурят племя называется по имени первопредка. Либо племя составляло просто общность людей, соединенных племенными узами, как у булагат и эхиритов, либо у племени имелся глава – как правило, глава самого старейшего рода, как хори – бурят. Обособленные группы родов, в свою очередь, также могли выделяться в племенное образование, как икинаты или ашаабгаты. В бурятских общинах бытовал обычай взаимопомощи при перекочевках, строительстве юрт, катании войлока, организации свадьбы, похорон. Позднее, в связи с развитием землевладения и сенокошения, помощь оказывалась при уборке хлеба и заготовке сена. Взаимопомощь особенно была развита среди женщин при выделке кожи, стрижке овец, катании войлока. Этот обычай был полезен тем, что общими усилиями быстро и легко выполнялись трудоемкие работы, создавалась атмосфера дружбы и коллективизма.

Господствующей формой семьи являлась индивидуальная моногамная семья, которая включала главу семейства, его жену, детей и родителей. Обычай допускал многоженство, но оно встречалось преимущественно у состоятельных людей, так как за жену нужно было платить выкуп (калым).

Все стороны семейно–брачных отношений регулировались обычаями и традициями. Экзогамия, сохранившаяся вплоть до начала XX в., не допускала вступления в брак лиц, принадлежащих к одному роду. Например, буряты Готольского рода брали жен из Ирхидеевского, Шаралдаевского и Янгутского родов. Существовал обычай сговаривать детей в младенческом возрасте, даже когда они находились еще в колыбели. В знак заключения брачного договора – худа оролсолго – родители жениха и невесты обменивались поясом и пили молочное вино. С этого момента девочка становилась невестой, и отец не имел права выдать ее за другого.

Во избежание расходов по калыму иногда прибегали к обычаю “андалята” – обмену, заключавшему в том, что две семьи, имевшие сыновей и дочерей каждая, обменивались девушками. Согласно обычному праву, приданое – энжэ – являлось полной собственностью жены, и муж не имел на него никакого права. В некоторых местах, в частности, у кударинских бурят, практиковалось умыкание – похищение невесты.

Свадебный обряд обычно состоял из следующих этапов: предварительный сговор, сватовство, назначение свадьбы, поездка жениха с родственниками к невесте и уплата калыма, девичник (басаганай наадан – девичья игра), разыскивание невесты и отправление свадебного поезда, ожидание в доме жениха, бракосочетание, освящение новой юрты. Свадебные обычаи и традиции в разных этнических группах имели свои особенности. По существующим традициям, все сородичи невесты должны были делать подарки ей во время свадьбы. Родители молодоженов хорошо запоминали тех, кто преподносил подарки, чтобы впоследствии отплатить равноценным подарком.

Дети в жизни бурят занимают значительное место. Самым распространенным и добрым благопожеланием у бурят считалось: “Имей сыновей, чтобы продолжили твой род, имей дочерей, чтобы выдать замуж”. Самая страшная клятва заключалась в словах: “Пусть потухнет мой очаг!” Желание иметь детей, сознание необходимости продолжения рода было настолько велико, что оно породило обычай: при отсутствии своих детей усыновлять чужих, в основном, детей своих родственников, чаще всего мальчиков. По нормам обычного права мужчина мог взять в дом вторую жену, если от первого брака у него не было детей.

Отца и мать ребенка не называли собственными именами: к словам “отец” или “мать” добавлялось имя ребенка (например, Батын аба – отец Бату).

Дней через шесть, семь после родов справлялся обряд укладывания ребенка в колыбель. Этот обряд был, по существу, семейным торжеством, на которое собирались родственники и соседи, одаривавшие новорожденного.

Имя ребенку давал кто–либо из старших гостей. В семьях, где часто умирали дети, ребенка нарекали неблагозвучным именем, чтобы отвлечь от него, таким образом, внимание злых духов. Поэтому нередко встречались имена, обозначающие животных (Буха – Бык, Шоно – Волк), обидные прозвища (Хазагай – Кривой, Тэнэг – Глупый) и такие имена, как Шулуун (Камень), Балта (Молот), Тумэр (Железо).

Детей с малых лет учили знанию родного края, обычаев и традиций отцов и дедов. Им старались привить трудовые навыки, приобщить их к производственной деятельности взрослых: мальчиков приучали ездить на лошади верхом, стрелять из лука, укрючивать коней, а девочек – мять ремни, овчины, носить воду, разжигать огонь, нянчиться с малышами. Дети с ранних лет становились пастухами, учились переносить холод, спать под открытым небом, сутками находиться при стаде, ходить на охоту. В бурятской семье не существовало строгих мер за проступки.

Поселение и жилища. Быт бурят

Кочевой образ жизни издавна определил тип герметически замкнутого компактного жилища – сборно–разборного сооружения из решетчатого каркаса и войлочного покрытия, круглого в основании и с полусферическим верхом. В определенных условиях юрта – совершенная конструкция как в практическом, так и в эстетическом отношении.

Размеры юрты соответствуют масштабу человека. Внутренняя планировка учитывает интересы и вкусы ее обитателей, обеспечивает хозяйственно–бытовую деятельность. Бурятское название войлочной юрты – hэеы гэр, деревянной – модон гэр. Юрта представляет собой легкую сборно–разборную постройку, приспособленную к транспортировке на вьючных животных.

В XIX в. значительная часть бурятского населения жила в поселениях – улусах, разбросанных по речным долинам и нагорьям. Каждый улус состоял из нескольких семей – айлов или хотонов, объединенных по родовому признаку. Население проводило в улусах холодное время года, поэтому они назывались еще зимниками. Количество дворов в них было различно – от 10 – 12 дворов до 80 десятков. На зимниках располагались многостенные деревянные юрты, избы русского типа, хозяйственные постройки. Летом буряты Предбайкалья кочевали на летники, которые располагались вблизи пастбищ. Там обычно жили в войлочных или деревянных юртах. В Предбайкалье войлочные юрты стали исчезать еще к приходу русских, а в Забайкалье были распространены вплоть до революции.

Деревянные юрты, распространенные в Предбайкалье, имели покатую крышу и чаще всего строились в восемь стен из круглых лиственничных или половинчатых бревен, уложенных в 12–14 рядов. Диаметр юрты достигал 10 метров. В центре, для поддержания потолка, устанавливали столбы с балкой. Потолок юрты покрывался вымоченной корой, дерном и тесом. Внутри юрта делилась условно на две половины. В западной части – баруун тала – находились сбруя, орудия труда и оружие, на стене висели онгоны – изображения духов, а в восточной – зуун тала – размещались кухня, кладовая. По обычаям, замужней женщине запрещалось входить в западную половину. Северная часть юрты – хоймор – располагалась напротив двери. Сюда, под защиту огня, ставили зыбку (углы) с грудным ребенком, сажали гостей. Посреди юрты располагались очаг и тогоон – большой чугунный котел. Дым поднимался верх и выходил через отверстие в потолке. Очаг считался священным, и с ним связаны многочисленные правила и обряды. В северо–западной стороне устанавливалась деревянная кровать, в стене северо–восточной стороны вделывались или просто расставлялись полки для утвари. Снаружи иногда пристраивалось крыльцо, и была вкопана коновязь – сэргэ, верх которой украшался резным орнаментом. Сэргэ служил предметом особого почитания и являлся показателем достатка семьи, так как его отсутствие означало безлошадность, бедность.

Скотоводство и земледелие

Традиционное хозяйство относится к хозяйственно–культурному типу скотоводов–кочевников сухих степей Евразии, существовавшему в данном ареале в течение трех тысячелетий. Скотоводство, главное занятие бурят в XVII–XX вв., определило уклад жизни народа и специфику его материальной и духовной культуры. В хозяйстве бурят в XVII в. доминирующую роль играли кочевое (Забайкалье) и полукочевое (Прибайкалье) скотоводство. Охота и земледелие имели подсобное значение, и степень их развития зависела от скотоводства. Присоединение Бурятии к России дало новый толчок дальнейшему развитию экономики бурят: разрушается натуральный хозяйственный уклад, углубляются товарно–денежные отношения, формируются более прогрессивные формы ведения хозяйства. Особое значение имели овцы. Мясо употреблялось в пищу, из шерсти изготовлялся войлок, а из овчины – одежда.

Наряду со скотоводством, у бурят существовало пашенное земледелие. До прихода русских оно было преимущественно мотыжным, то есть в том же виде, в котором оно было унаследовано от курыкан. В дальнейшем, преимущественно под влиянием русских, у бурят–земледельцев появились деревянные бороны и сохи, в которые впрягалась лошадь. Хлеб убирали косами–горбушами, позже – косами–литовками.

Молотили хлеб при помощи цепов, веяли деревянными лопатами и решетами. В XIX в. земледелием широко занимались аларские, удинские, балаганские буряты, жившие в плодородных речных долинах. В открытых степных районах поля располагались близко к жилью, не требовали больших усилий на обработку, но урожайность из–за заморозков и ветров была невысокой. Предпочтение отдавалось гористым и лесистым местам, хотя раскорчевка леса и распашка земель требовала больших усилий и была доступна только состоятельным людям.

Буряты сеяли рожь, в меньшем количестве – пшеницу, овес и ячмень. Из крупных культур в отдельных местах высевались просо и гречиха. Сельскохозяйственные работы обычно укладывались в традиционные сроки, которые были весьма сжатыми, например, сев яровых начинался 1 мая и заканчивался 9–го.

Охота

У бурят издавна два вида охоты – коллективная облавная (аба) и индивидуальная (атуури). В таежной и лесостепной зоне буряты добывали таких крупных зверей, как лось, изюбр, медведь. Охотились также на кабана, косулю, кабаргу, промышляли белку, соболя, горностая, хорька, выдру, рысь, барсука. На озере Байкал ловили нерпу.

Индивидуальная охота, распространенная на всей этнической территории бурят, в лесостепной зоне была представлена активной и пассивной формами, разнообразными способами и приемами: выслеживание, преследование, подманивание, засада, добыча медведя “на берлоге”. Пассивная форма охоты, известная бурятам, была на добычу диких мясных и пушных животных.

В таежной зоне буряты устанавливали различные ловушки на звериных тропах и в других узких местах: выкапывали ловчие ямы, настраивали самострелы, подвешивали петли, сооружали пасти, стационарные ловушки, кулемы и кулемки, строили засеки. В степной зоне добывали волков, лисиц при помощи отравленных приманок и капканов. Охотничий инвентарь бурят состоял из следующих орудий производства: лук, стрелы, копье, плеть, палка, нож, ружье, самострелы, петли, кулема, кулемка, пасть, плашка, манок на изюбря, косулю и кабаргу.

Ремесла бурят

Бурятский художественный металл – это культура одновременно материальная и художественная. Она создавалась творческими усилиями кузнецов, чья художественная продукция служила одним из действенных средств эстетического оформления народного быта. Художественный металл бурят теснейшими узами был связан с бытом и жизнью народа и отражал эстетические понятия народа.

Памятниками ювелирного искусства прошлых столетий являются железные и стальные пластины с серебряной насечкой и серебряной поверхностью с черневыми узорами. Форма пластин разной сложности – круг, прямоугольник, розетка, комбинация треугольника с прямоугольником и кругом, овал. С целью повышения декоративного эффекта пластин привлекались полудрагоценные камни – сердолик, лазурит, малахит, а также коралл и перламутр.

Буряты превосходно использовали в ювелирной практике насечку серебром и оловом по стали и железу, филигрань и зернь, серебрение и золочение, гравировку и ажурную резьбу, инкрустацию перламутром и простую огранку цветных камней, воронение и чернение, литье и штамповку.

Область применения дерева как строительного и отделочного материала чрезвычайно широка. В бурятском быту многие предметы постоянного пользования сделаны из доступного, хорошего материала, легко поддающегося обработке. Художественная обработка дерева осуществляется выемчато–плоской, выемчатой, рельефной и объемной резьбой. В технике выемчато–плоской резьбы выполнялась в прошлом орнаментация некоторых вещей, в технике рельефной резьбы – сюжетно–тематические изображения, в технике объемной резьбы: игрушки, шахматы, архитектурные работы.

Что касается парадного конского убранства, то металлические пластины применялись в узде, седле, нагруднике, наспиннике. Основу этих вещей составляла кожа, на которую накладываются орнаментированные серебряной насечкой или серебряные пластины с чернью и цветными камнями. Седельные пластины обрабатывались комбинированной техникой насечки и серебрения, инкрустацией кораллом, чернью, гравировкой, ажурной прорезью и зернью.

Из благородных металлов отливаются и проходят окончательную обработку путем ковки и шлифования многие предметы женского и мужского украшения. Таковы серебряные накосники, кольца и браслеты. Украшения подразделяются на головные, накосные, ушные, височные, наплечные, поясные, боковые, украшения для рук.

Традиционная пища

Кочевое хозяйство обусловило и характер пищи. Мясо и различные молочные продукты были основой питания бурят. Следует подчеркнуть, что мясная и особенно молочная пища имели древнее происхождение и отличались большим разнообразием.

Молочные продукты употреблялись бурятами в жидком и твердом виде. Из молока приготовляли тараг (простоквашу), хурууд, айруул (сухой творог), урмэ (пенки), айриг (пахта), бислаг и хээгэ (разновидности сыра). Сливочное масло получали из цельного молока, иногда сметаны. Из кобыльего молока приготовляли кумыс, а из коровьего – архи (тарасун). Обилие молочной пищи у бурят наступало с начала весны, когда начинался отел коров.

Мясная пища занимала исключительно важное место в питании бурят. Значение и количество потребления ее возрастали в зимнее время. Наиболее сытным и лучшим по вкусу мясом считалась конина, затем шла баранина. Для разнообразия употребляли звериное мясо – козлятину, сохатину, заячье и беличье мясо. Иногда питались медвежатиной, боровой и дикой водоплавающей дичью. Существовал также обычай заготавливать на зиму уусэ – конину.

Распределение вареного мяса за столом происходило в зависимости от степени почета и общественного положения гостей. Голова (тоолэй) подавалась самому почетному гостю, другим гостям: лопатка (дала), бедренная кость (можно сэмгэн), два нижних больших ребра (ундэр хабhан), плечевая кость (адхаал). Ближайшего гостя угощали аортой (голто зурхэн) вместе с сердцем. К числу дорогих угощений для гостей–родственников относились: баранья грудинка (убсуун), бараний крестец, спинной отдел позвоночника (hээр), толстая кишка (хошхоног). При забое животного и угощения гостей обязательно приготовлялась кровяная колбаса в разных вариациях. В зимнее время особенно лакомым были сырая печенка (эльгэн), почки (боорэ), и сало (арьбан) коня.

Традиционная одежда бурят

Традиционная мужская одежда бурят – халат без плечевого шва – зимний дэгэл и летний на тонком подкладе тэрлиг.

Традиционная верхняя мужская одежда была прямоспинной, т.е. не отрезной по талии, с длинными расширяющимися книзу подолами. Мужские халаты бурят Забайкалья и Предбайкалья отличались кроем. Для забайкальских бурят, монголов характерна распашная одежда с запахом левой полы на правую с цельнокроеными рукавами. Глубокий запах обеспечивал тепло для нагрудной части тела, что было немаловажным при длительной верховой езде. Зимнюю одежду шили из овчины, на шитье одного дэгэла использовалось 5–6 шкур. Первоначально дэгэл из дымленных овчин не украшался, по краям ворота, рукавов, подола и лифа выступал мех.

Впоследствии все края стали обшивать, окантовывать плисом, бархатом или другими тканями. Иногда дэгэл покрывали тканью: для повседневной работы – хлопчатобумажной (преимущественно далембой), нарядные дэгэлы – шелком, парчой, полупарчой, чесусой, бархатом, плисом. Эти же ткани использовались при шитье нарядного летнего тэрлига. Наиболее престижными и красивыми считались ткани, затканные золотом или серебром – китайский шелк – узоры, изображение драконов были выполнены из золотых серебряных нитей – вероятно, здесь сказывалась традиционная любовь к металлу. Так как такие ткани стоили очень дорого, не все имели возможность сшить себе халат целиком из шелка. Тогда использовались дорогие ткани для аппликации, отделки лифа, рукавов, безрукавок.

Мужские и женские дэгэлы имеют все полы – верхнюю (урда хормой) и нижнюю (дотор хормой), спинку (ара тала), перед, лиф (сээжэ), борта (энгэр). Изделия из меха шили способом хубэрдэхэ, выметывая петли через край, шов затем заделывался декоративной тесьмой. Одежду из тканей шили способом хушэжэ – “иглой вперед”. Один кусок ткани нашивался на другой, затем кромка нижнего слоя подворачивалась и снова прошивалась.

Погребально–поминальные обычаи и традиции

Формы погребения у этнических групп бурят были разные. На месте погребения оставляли седло заколотого любимого коня. Бурятские кладбища располагались недалеко от таманских рощ. Иногда погребали просто где–то. Гроб делался не везде и не всегда. Не редко умершего оставляли прямо земле, немного прикрыв ветками. Другой формой захоронения считалось сожжение трупов.

Убитых молнией людей хоронили как шамана, так как считали, что его избрало небо. Рядом с аранга ставили вино и клали пищу.

С появлением ламы обряды несколько изменились. Придавали покойнику вид уснувшего, правую руку прикладывали к уху и сгибали колени.

Могила рылась неглубокая, но с распространением христианства в Прибайкалье, были сделаны изменения: могилу рыли глубокую, на 40 день устраивали поминки.

В рассмотрении общественного строя западнобурятских племен того периода встречаются определенные трудности, так как бурятских письменных источников того времени не сохранилось по причине их отсутствия, а данные русских служилых людей носят отрывочный характер и не отличаются четкостью. Но тем не менее, по имеющимся хотя и скудным, данным можно судить об определенных общественных отношениях того времени, дающих почву для характеристики общественного строя и управления в бурятских племенах. Скажем, в донесениях русских служилых часто фигурирует термин “князец”, вероятно перенесенный русскими по аналогии с русским обозначением правителей-князей, тем не менее, бурятский “князец” не являлся аналогией русского князя, поскольку “князцами” русские называли бурятских родовых предводителей-нойонов. Каково же было положение бурятских предводителей? А.П. Окладников дает на этот вопрос следующий ответ: “ У бурят за все родовое и даже племенное обьединение решает самые важные вопросы князец, не спрашивая совета у своих улусных людей или стариков…”.

Документы категорически утверждают, что воля князца решает все, князца “братские люди” слушают”. Е.М. Залкинд утверждает, что “власть его (“князца”) была значительна, но решал ли он самовластно самые важные вопросы, остается неясным”. Согласно “Скаске” 1693 г. говорится о наличии у бурят так называемых “лутчих людей”- “ Да генваря де в 25 день они ж брацкие лутчие люди Соса Багунов с товарищи одали ему Борису в приказной избе за своими знамены скаску” .

С.А. Токарев, анализируя содержание данного документа, пишет о том, что в “Скаске” не определена роль “князцов” в судопроизводстве… Если они и участвовали в разборе судебных дел, то во всяком случае “анза” взыскивалась не в пользу “князца”, а в пользу потерпевшей стороны” в чем по мнению Токарева, выражался чрезвычайно архаический характер правовых порядков. Судя по всему, власть “князца”- нойона в бурятском обществе до прихода русских во многом зависела от многих внешних и внутренних факторов- наличия внешней угрозы, места проживания рода, его взаимоотношений с соседями, родовитости и личных качеств самого предводителя.

По мнению С.А. Токарева на основе “Скаски” можно определить, что бурятское общество к приходу русских представляло собой общество переходного типа, сохранившего многие формы родового строя, но уже идущего по пути классового развития. Что касается “лутчих людей”, то ими были свободные общинники, отличавшиеся от своих сородичей большим достатком.

Личной зависимости общинников от своих “князцов” не наблюдалось, но и те и другие имели небольшое количество домашних рабов, отданных в рабство за долги или захваченных в ходе набегов. Граница между свободными людьми и рабами четко прослеживается в “Скаске” где говорится, что “ Емлют де на виноватых, буде кто убьет кого до смерти, анзу, а по русски головщину, за мужской пол за человека по штидесят по шти скотин лошадми и рогатою животиною, болшими и малыми. А женской пол вполы, по тритцати по три скотины. А за холопа и за холопку по коню доброму с седлом и с уздою, или что за него цены дают” .

Градация между свободными мужчинами, женщинами и рабами обоего пола проведена очень четко, но отдельных видов наказаний за убийство скажем, предводителя или “лутчего” человека нет. Не случайно после вхождения Бурятии в состав России правовое положение бурятских “князцов” и улусников было унифицировано- и те, и другие превратились в ясачных людей. Однако же, широко применявшаяся русскими воеводами практика аманатства - взятия в заложники для гарантии выплат ясака, свидетельствует о том, что в аманаты попадали родственники “князцов” и так называемых “лутчих людей”, что естественно, поскольку они были богаче своих родичей и могли дать больше ясака. Тем не менее, сами “князцы” называли себя “ясачными мужиками”, как отмечал Е.М. Залкинд, в первые годы XVIII века шуленги верхоленских бурят…сами называют себя “ясачными мужиками” .

Известно высказывание акад. Б. Грекова, назвавшего “Скаску” 1693 г. “бурятской правдой”: “вверху общества стоят “князцы” и “лучшие мужики”. Эпитетом “лучший” выделяет их от мужиков “средних”, которых мы имеем основания считать рядовыми общинниками, основной массой бурятского общества. “Лучшие” от “средних” отличаются лишь своим достатком. В правовом отношении разницы между ними ещё нет” Для всестороннего выявления определенных черт бурятского общества следует учесть, что в конце XVII века “средний мужик” обладал политическим влиянием в обществе, в силу сохранения демократических черт родового строя. Как пишет Б.Д. Цыбиков, “скаски” относящиеся к раннему периоду совместной русско-бурятской жизни, когда бурятские правовые понятия ещё не успели подвергнуться влиянию русской государственности и её правовых норм, представляют большую научную ценность, как источник для изучения социальной структуры бурят в дорусский период их истории.

Итак, основной хозяйственной единицей бурятского общества в XVII-XVIII вв. был род. Однако помимо рода в конструкцию бурятского общества входили и иные подразделения. Самым малым элементом рода являлся айл, представлявший обособленное хозяйство одной семьи, включавший в себя семейные участки кочевья. Несколько айлов составляло род, либо родовое подразделение, которое тем не менее, входило в общий род, деление на родовые подразделения (первый, второй и т.д. роды) было условным. Аильная организация кочевого хозяйства присуща кочевому обществу, которому не угрожает постоянная опасность нападения извне, и является менее организованной чем куренная, когда несколько семей обьединялись в общее кочевье- хурээ, состоящее иногда из двух десятков юрт, подобная организация присуща монгольским кочевникам. Помимо айла и рода в бурятском обществе XVII в. присутствует также разделение на сотни и пятидесятни .

Несколько родов племени булагат образовывали две сотни- Багунова и Коуртаева. Именно нойон Багуновой сотни был информатором “Скаски” 1693 г. У племени эхирит существовали четыре сотни, соответствовавшие четырем главным эхиритским родам. Существовали и роды, не входившие в сотни. Несколько особняком стояли булагатские роды Ашаагбат и Икинат, находившиеся на пути племенного развития.

Точно неизвестно, являлась ли данная форма пережитком военной организации Чингисхана, либо имела своей целью организацию массовых облавных охот зээгэтэ- аба, либо возникла в целях противодействия монгольским набегам и русской экспансии, но ясно, что данное деление имело военное значение. К концу XVII в. данная организация исчезает, из чего можно сделать вывод о верности второй версии, т.е. сотни возникли как военно-потестарные общности, под которыми понимаются кочевые общности, на первом плане у которых стояла задача сохранить территориальную целостность, отстоять независимое положение и не допустить проникновения оседлого населения в лице русских, с приходом которого изменится социальный уклад.

Что касается племенного разделения, то у западных бурят племя не успело составить определенной хозяйственной общности и выйти на определенный протогосударственный уровень. Кроме того, племенное разделение было довольно аморфным, и первостепенным в племенном разделении был обьединительный фактор наличия у всех людей племени общего легендарного первопредка. Тем не менее, племенное разделение также имело значение при проведении военных акций и коллективных облавных охот.

Выше был отмечен факт наличия рабов в бурятском обществе того времени. Рабство у западных бурят как и вообще у монголоязычных народов того времени, было патриархальным, как правило в рабов обращали захваченных в плен во время войн и набегов, либо за долги, известны факты торговли рабами. Тем не менее рабский труд не являлся основным источником производства, и на одно богатое хозяйство приходилось не более 2-3 рабов, поэтому, как считает Н.П. Егунов, назвать бурятское общество того времени рабовладельческим никак нельзя, также и феодальным, как утверждал Н.Н. Козьмин. По мнению Козьмина, “Буряты вместе со своими единомышленниками-монголами переживали не только период развития феодальных отношений, но и создали великую феодальную империю…Феодальное землевладение помельчало, но оно оставалось в местном масштабе все же крупным…

Политические права туземного сеньора также сильно помельчали…тем не менее, это был феодальный сеньор”.

Присоединяясь к точке зрения Н.П. Егунова, хочется отметить, безусловно, участие бурятских племен в создании Монгольской империи неоспоримо, тем не менее, буряты, особенно западные, никогда не были простым ответвлением монголов.

Опровергая утверждение Козьмина, хочется добавить, что применительно к Забайкалью, которое было намного ближе к Монголии, переживавшей в то время период раздробленности, и где предпосылок к созданию крупных скотоводческих хозяйств было куда больше, чем в Предбайкалье, ещё можно говорить о наличии каких-то феодальных отношений, особенно у монгольских племен, живших в Забайкалье до прихода русских, и в большинстве своем покинувших территорию нынешней республики Бурятия из-за усиления русской колонизации, то говорить о “бурятских сеньорах” в лесостепном Предбайкалье по меньшей мере странно. Хотя Предбайкалье и являлось союзной Монголии территорией, развитие основного способа хозяйствования- скотоводства в Предбайкалье имело существенные отличия от подобного развития в Монголии и Забайкалье в силу природно-климатических факторов.

Ясно, что западные буряты XVII в. переживали переходный период от родового строя к классовому обществу, хозяйственной основой которого являлось экстенсивное полукочевое скотоводство, и неизвестно, сколько этот период мог бы длиться, если бы не появление в Прибайкалье русских, ускоривших этот процесс. Как писал С.А. Токарев, “Скаска” 1693 г. исходит именно от нойонов, которые не преминули бы оговорить для себя привилегированное правовое положение, если бы только имели возможность опереться в этом на существовавшее обычное право. Если они этого не сделали, очевидно, в правовой практике они не нашли для этого данных”.

Но с приходом русских положение бурятских “князцов” упрочняется, ведь вести дела с пришлыми казаками родовичи поручали именно “князцам”, а те из них, кто пользовался авторитетом рода, сами вступали в подданические отношения с русскими, либо наоборот, обьявляли им войну. Но не факт, что то и другое всегда поддерживалось одноулусниками.

Но после “замирения” бурят русские стали способствовать повышению роли “князцов” в бурятском обществе, им были выгодны лояльные и сильные главы родов, могущие собирать ясак и самостоятельно гасить очаги антирусских выступлений. Обычно бурятский “князец”, вступая в русское подданство, давал присягу- шерть, за себя и своих родовичей, в которой обязывался “быть в вечном холопстве, платить без недобору ясак и поминки, ходить вместе с государственными людьми войною на “непослушников” и “смирять” их”.

Сложнейшие общественно-политические процессы, связанные с установлением государственной границы, навсегда разделившей родственные народы Прибайкалья и Халхи, привели, как отмечает А.Т. Тумурова, к разрушению ранее существовавших форм социальной иерархии и положили начало формированию новой структуры общественных связей, в основе которой лежало признание равенства всех его членов, отсутствие привилегированных слоев. Судя по всему, здесь имеется в виду равенство перед русскими колонизаторами, о котором упоминалось выше- все буряты именовались “ясачными мужиками”, о каком-то ином равенстве говорить не приходится. В то же время Тумурова обобщает, применяя положения, которые она относит ко всем бурятам, вполне применимые к бурятам восточным, но не к западным, поскольку их положение по обе стороны Байкала имело большие различия. Так, она утверждает, что фактически Россия безоговорочно признала только власть зайсанов. Но зайсан- глава рода у восточных бурят. У предбайкальских бурят,в отличие от забайкальских, должности зайсана не существовало.

Далее говорится, что правовое положение бурятских родоначальников имело иной характер, чем власть родовых старейшин якутов, аналогию с которыми проводили на первых порах проводили русские, проникшие в Забайкалье с верховьев Лены. Родовые отношения у бурят, по мнению Тумуровой, были сохранены только как пережитки, или в основном, как особенность феодальных отношений, опиравшихся на военно-бюрократический государственный аппарат. Но по вышеприведенным утверждениям скажем, Егунова, мы видим, что это не совсем так. Данное утверждение действительно довольно странно, учитывая что о никаком “военно-бюрократическом государственном аппарате” в Предбайкалье говорить не приходится. Возможно, что в Забайкалье, где организация власти была на более высоком уровне и действительно, многое восприняла от феодальных порядков Монголии, ещё можно говорить о некоем подобии госаппарата, то в Предбайкалье ситуация была несколько иной. Родовые отношения в Предбайкалье были более сложны, нежели чем в Забайкалье, скажем племя Хори делится на 11 главных родов, а точное количество родов в племенах Булагат и Эхирит до сих пор не ясно, поскольку некоторые ученые относят одни и те же роды к разным племенам.

Род у западных бурят как самостоятельное подразделение был намного малочисленнее, чем у восточных бурят. Кроме того, многочисленность членов рода у восточных бурят и природные условия Забайкалья позволяли иметь значительные количества скота, который был главным богатством у бурят. Разумеется, накопление большого количества скота в одних руках вело к имущественному неравенству, и зайсаны получали более выгодное положение, т.е. как говорилось выше, в их отношении можно говорить о некоем “феодальном сеньорстве”. Кроме того, сильная власть зайсана была необходима ещё и из-за постоянной и куда более ощутимой нежели чем в Предбайкалье, военной угрозы сперва от монгольских ханов, а затем китайского императора маньчжурской династии Цин, и хотя русская агрессия привела к организации сотен у западных бурят, с подавлением антирусского сопротивления сотни исчезли. Более того, зайсан старшего рода Галзууд восточно-бурятского племени Хори считался главой всего племени. Позже именно зайсан рода Галзууд Бадан Туракин отправится во главе делегации хори - бурят к Петру I. У западных бурят главы племени, пусть даже и номинального, не существовало.

Используя тезис Тумуровой о различии правового положения родоначальников у бурят и якутов, можно сказать, что разница эта присутствует и у самих бурят. Хотя термины “шуленга” и “зайсан” являются обозначениями главы рода у бурят западных и бурят восточных, они не являются полностью идентичными. Правовое положение главы рода у бурят западных отличалось от положения главы рода у бурят восточных. Если зайсан, как утверждает Тумурова, являлся главой военно-административной единицы, обладая при этом большим кругом полномочий, то власть шуленги была более ограничена, как можно понять из вышеприведенных утверждений и из текста “Скаски”.

В Забайкалье кроме того, к концу XVII в. появился институт тайшинства, ранее у бурят не существовавший. Это звание получили те зайсаны, которые в силу участия в установлении государственной границы получили привилегии и правовой статус из рук русских властей. Само звание тайши (“тайжа”- князь), пришло из монгольской феодальной терминологии, можно провести определенную параллель между аристократическими титулами Монголии и Российской империи: царь=хан, великий князь=хунтайж, князь=тайж, граф=гун, барон=зайсан. Правда, данная параллель во многом условна, к тому же титулы графа и барона русскими не являются. Но это говорит о развитости феодальной аристократии у монголов. Кроме того, у бурят и монголов имеются многочисленные наименования чиновного и начальствующего люда: это нойон-начальник, тушэмэл- советник, сайд- сановник, засул- помощник главы рода, улусный старшина. Видимо, появление тайшей у восточных бурят было обусловлено необходимостью централизации власти, вследствие сложного положения на границе Бурятии с Монголией, которая к этому времени была полностью захвачена маньчжурами Цин, предьявившими претензии и на Забайкалье. В Предбайкалье институт тайшинства одновременно с Забайкальем введен не был, и появился позже.

Егунов Н.П. Бурятия до присоединения к России-с. 80

Кудрявцев Ф.А. История Бурят- Монгольского народа. М.-Л., 1940, с 1307

Тумурова А.Т. Обычное право бурят в монгольской правовой системе. -Улан-Удэ, 2004-с.50

История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа. М.: Прогресс, 1995 -с. 108

История Бурят- Монгольской АССР-. Улан-Удэ, 1954.-с. 96

Тумурова А.Т. Обычное право бурят в монгольской правовой системе.-с.50

голов лошадей и коров. А если что, можно обойтись и 30 головами, а иногда и даром отдавали. Юноша должен был быть умным и порядочным, уметь бороться, знать кузнечное дело, уметь мастерить, знать какое-нибудь ремесло, хорошо охотиться, уметь сломать руками позвоночник скотины, уметь плести кнут из восьми ремешков, уметь плести путы для лошади, уметь натягивать тетиву лука, сделанного из рога, быть хорошим наездником. Женщина в семье пользовалась большим уважением, свободой и почетом. Она могла иметь своё мнение, спорить и отстаивать его. Неуважительное отношение к женщине считалось большим грехом. Но женщине нельзя было приближаться к святым местам, садиться верхом на освящённых коней, присутствовать на тайлаганах, хотя её достоинствами считались умение ездить верхом на коне, читать, писать, стрелять из лука, владеть саблей и ножом. Полная, крепкая девушка считалась красивой, потому что сможет народить здоровых ребятишек. Перед свадьбой родители жениха и невесты внимательно изучали родословные друг друга - для того, чтобы в будущем не рождались дети с плохой наследственностью. Худенькая, хрупкая девушка могла и не понравиться. За каждую жену платился немалый калым - выкуп, поэтому вторую и, тем более, третью жену взять мог только богатый человек и только в том случае, если не было сыновей. Родители часто договаривались о свадьбе, когда дети были совсем маленькие, девочке почти сразу же начинали готовить приданое, потому что его надо было долго собирать. Чаще всего в приданое девушке давали всё, что нужно в хозяйстве, даже новенькую юрту и скот. Конечно, это было непросто. Одни коралловые бусы сколько стоили! После сговора засылали сватов. Невесте вручали подарок - монетку на ленточке. Если она её принимала, то считалась наречённой. Отцы повязывали друг другу пояса - кушаки, после чего договор считался нерасторжимым. Ведь у бурят-монголов не было разводов. Иногда при сговоре ещё обменивались трубками, кисетами или ножами. Свадьбу играли летом или осенью, в полнолуние или новолуние, обязательно советуясь с ламами или шаманами, подходят ли жених и невеста друг другу, получится ли хорошая семья. Жениться нельзя было на отцовских родственницах. Свадьба сопровождалась большим количеством обрядов. Был расписан почти каждый шаг, что и как надо делать. Эти обряды пришли к бурятам из далекой древности и имеют глубокий смысл. Сначала девичник с весёлыми играми и грустными песнями, пышный выезд из дому целым обозом в сопровождении жениха, поклонение невесты онгонам (духам) семьи жениха, родовому очагу, старшинам рода. Потом невесту одаривали подарками, приглашали в гости к родственникам жениха, разжигали огонь в новой юрте. После этого устраивались грандиозные гулянья. Угощались, радовались и состязались оба рода. Песни, пляски, игры продолжались иногда неделю. Сегодняшние свадьбы - очень скромные по сравнению с прошлыми. После празднеств невеста должна была ещё сдать экзамен родителям жениха, то есть показать, что и как она умеет делать. После экзамена девушке расплетали свадебные косички и плели две косы. С этих пор она не имела права ходить с непокрытой головой и считалась семейной женщиной. Мужчины-буряты всегда носили одну косу. У женщин же причёска играла большую роль. А невесте плели свадебную причёску: на висках заплетали девять косичек с правой стороны и восемь - с левой. Это было пожелание чадородия, большого потомства - родить восемь девочек и девять мальчиков. Эта причёска - отголосок древнего культа Солнца и Луны. Конечно, у каждого племени были свои обычаи. Например, у агинских бурят девушка носила всегда восемь косичек. Это число Солнца. У селенгинских бурят девушки плели по пять косичек. Нельзя было подстригать косички, потому что это могло плохо отразиться на младших братьях и сестрах. В некоторых племенах девочки носили до 13 лет одну косу, часть волос на затылке сбривали. Потом волосы отрастали и собирались в две косы. В некоторых племенах женщина становилась полноправным членом общества только после рождения первенца, только тогда она могла расплести свои свадебные косы и заплести две. Выйдя замуж, женщина любого племени носила всего две косы. Число два - это муж и жена. Если муж умирал, женщина отрезала одну косу, которую хоронили вместе с мужем. Свадебную одежду специально не шили. Одевали праздничную одежд у и много-много украшений из серебра, золота и кораллов. Украшения переходили от матери к дочери и часто были древние и дорогие. Иногда вес украшений достигал 4-5 кг. Многие исследователи бурятского народа удивлялись такому богатству и такой любви бурятских женщин к дорогим украшениям.

(286 тысяч человек), живут также в Иркутской области (77 тысяч), в Забайкальском крае (73 тысячи). Всего в Российской Федерации 461 тысяча человек (2010). Буряты живут также на севере Монголии (35 тысяч) и на северо-востоке Китая. Общая численность бурят более 500 тысяч человек.

Среди бурят выделяются этнические группы: булагаты (Усть-Ордынский округ), эхириты (Баргузинский, Баяндаевский, Кударинский районы Бурятии, Усть-Ордынский округ), хонгодоры (буряты Иркутской области вне Усть-Ордынского округа), хоринцы (Агинский, Хоринский и другие районы Бурятии), буряты северных районов (Баунтский район) Бурятии (в значительной части - ассимилированные эвенки) и селенгинские буряты (центральные и южные районы Бурятии). Хоринцы составляют 36%, булагаты 28%, эхириты 10%, селенгинские буряты 20%, хонгодоры 6% численности российских бурят.

По антропологическим признакам буряты относятся к центрально-азиатскому типу монголоидной расы; у северных бурят заметна примесь байкальского типа. Бурятский язык относится к монгольской группе алтайской языковой семьи. Среди бурят распространен также монгольский язык. Бурятский язык подразделяется на 15 диалектов. В 17 веке буряты составляли несколько племенных групп, крупнейшими среди которых были булагаты, эхириты, хоринцы и хонгодоры. Позднее в состав бурят вошли группы монголов и эвенков. Консолидация племен в единую народность была обусловлена близостью их культуры и диалектов, а также социально-политическим объединением после вхождения в состав России. Русские землепроходцы называли бурят братскими людьми. В основном процесс формирования бурятской народности завершился в конце 17-18 веков, хотя диалектные особенности в языке и этнические группы сохранились.

В период появления первых русских переселенцев в Прибайкалье преобладающую роль в экономике бурятских племен играло скотоводство; полукочевое у западных и кочевое у восточных племен. Буряты разводили овец, крупный рогатый скот, коз, лошадей и верблюдов. Дополнительными видами хозяйственной деятельности были охота, земледелие и рыболовство, более развитые у западных бурят; на побережье Байкала существовал промысел нерпы.

В 18-19 веках буряты испытали сильное влияние русской материальной и духовной культуры. Чисто скотоводческое хозяйство сохранилось лишь у бурят, живших по реке Онону на юго-востоке Бурятии. В других районах Забайкалья сложилось скотоводческо-земледельческое хозяйство, при котором только богатые скотоводы продолжали кочевать весь год, скотоводы среднего достатка и владельцы малочисленных стад перешли к частичной или полной оседлости и стали заниматься земледелием. В Прибайкалье, где земледелие в качестве подсобной отрасли практиковалось и прежде, земледелие стало преобладать над скотоводством. Проведение Сибирской железнодорожной магистрали и развитие промышленности в Южной Сибири дало толчок к расширению земледелия, повышению его товарности.

За исключением кузнечного и ювелирного дела буряты не знали развитого ремесленного производства. Их хозяйственные и бытовые нужды практически полностью удовлетворяло домашнее ремесло, для которого сырьем служили древесина и продукция скотоводства: кожа, шерсть, шкуры, конский волос. Буряты сохранили пережитки культа железа: железные изделия считались оберегом. Нередко кузнецы одновременно являлись и шаманами.

Древней формой бурятского традиционного жилища была кочевническая юрта, основу которой составляли легко перевозимые решетчатые стенки. Внутри бурятского жилища, как и у других скотоводческих народов, существовало определенное обычаем размещение имущества и утвари. За очагом напротив входа находилось домашнее святилище, где у бурят-ламаистов стояли изображения будд - бурханы и чаши с жертвенной пищей, а у бурят-шаманистов находился ящик с человеческими фигурками и шкурками животных, которые почитались как воплощение духов - онгоны.

Мужская и женская одежда бурят относительно мало различалась. Нижняя одежда состояла из рубахи и штанов, верхняя представляла собой длинный свободный халат с запахом на правую сторону, который подпоясывался широким матерчатым кушаком или ременным поясом. Замужние женщины поверх халатов носили жилет-безрукавку - удже, имевшую разрез спереди, которая также делалась на подкладке. Излюбленными украшениями женщин были височные подвески, серьги, ожерелья, медальоны.

В пище бурят большое место занимали блюда, приготовленные из молока и молочных продуктов. Впрок заготовлялось не только кислое молоко, но и сушеная спрессованная творожистая масса - хурут, которая заменяла скотоводам хлеб. Подобно монголам, буряты пили кирпичный чай, в который наливали молоко и клали соль и сало.

Древняя религия бурят - шаманство, вытесненное в Забайкалье ламаизмом. По официальным данным, в дореволюционный период западные буряты в основном исповедывали православие, восточные были приверженцами ламаизма, одной из форм буддистского вероучения. Ламаизм, утвердившийся на территории Бурятии в 18 веке, пустил там глубокие корни. Православие же не сумело вытеснить древние шаманистские верования и имело поверхностный характер. Пережитки шаманства сохранялись и у бурят-ламаистов.

С начала 19 века среди бурятов стало распространяться просвещение, возникли первые школы, начала складываться национальная интеллигенция. Большая часть забайкальских бурят до 1930 пользовалась старомонгольской письменностью. В 1931 на основе хоринского диалекта была создана письменность вначале на базе латинской, а затем (с 1939) - кириллической графики.