«Прощай, оружие!» затронул сразу несколько главных проблем, волновавших европейское общество в первой трети XX века. Основной темой произведения и двигателем сюжетного действия стала Первая мировая война. Разворачивающаяся на её фоне любовная история между лейтенантом санитарного отряда, Фредериком Генри и медсестрой Кэтрин Баркли – вторая, крупная тема романа. Неприглядные военные будни и искренние человеческие чувства обеспечили автору выход на классическую художественную проблематику – осознание человеком своего места в мире и определение важных бытийных констант «войны» и «мира», «жизни» и «смерти», «веры» и «неверия».

Роман «Прощай, оружие!» во многом – автобиографический. Эрнест Хемингуэй, как и его главный герой, служил на итальянском фронте, был ранен, лежал в миланском госпитале и пережил роман с медсестрой. В «Предисловии» к изданию 1948-го автор говорит о том, что принимал участие во многих войнах, и это сделало из него «пристрастного в этом вопросе» человека.

Так как пишет о войне Хемингуэй – не пишет никто. Короткими, словно обрубленными фразами, американский писатель передаёт основные события, действия, поступки, чувства и мысли героев. Война Хемингуэя проста и безжалостна, как и его критика этого бессмысленного процесса. В ней есть место подвигу, но глупости в ней, пожалуй, ещё больше. Большинство героев романа «Прощай, оружие!» ненавидят войну. Они бы и рады с ней покончить, но не могут. Тех, кто уходит с поля боя, ожидает либо расстрел, либо семейный позор. Итальянское правительство поступает хитро: семья опозорившегося солдата лишается избирательных прав, общественного уважения и государственной защиты. Любой может придти к ней в дом и сделать с её членами всё, что захочет. Никто из бойцов не желает такой страшной участи для своих родных, поэтому и воюет, в тайне надеясь на обострение хронических болезней, получение небольших ранений или конец войны.

Главный герой – офицер по должности и разумный человек по натуре – понимает и тех, и других. Почему он, американец, оказывается в гуще европейской войны, кажется, не знает даже он сам. Живя в Италии, он решает, что лучше ему встать на сторону людей, к которым он привык, чем возвращаться на родину и заниматься ничего не значащими действиями в подготовительном военном лагере. На реальном фронте он имеет настоящее дело и чувствует себя более живым. Здесь у него – друзья, девочки, работа. Но всё меняется, когда в жизнь Генри входит Кэтрин. Как только у героя появляется то, ради чего стоит жить по-настоящему, он без зазрения совести покидает поле боя, чтобы заниматься единственным, что его интересует – есть, пить, спать с любимой женщиной.

Во многом на решение Генри избавиться от оружия влияет и его рана, полученная в обычном блиндаже за поеданием сыра, и последующие за ней события. Подчинённые, переносящие раненого лейтенанта в госпиталь, постоянно роняют его, пугаясь выстрелов; в машине, на которой Генри вывозят с поля боя, на него капает кровь умершего солдата – всё это выглядит и нелепо, и страшно, одновременно. Верхом фарса становятся рассуждения друга главного героя, хирурга Ринальди, о том, какую медаль дадут раненому – бронзовую или серебряную, как проявившему особое мужество. То, что медаль дадут, - никто не сомневается, так как текущая военная операция завершается успехом. Если бы итальянская армия проиграла, наград не дали бы даже тем, кто погиб.

Художественная проблематика романа, связанная с любовной темой, лишена особой конфликтности. Никто и ничто не мешает Генри и Кэтрин наслаждаться обществом друг друга. Единственное, что неизменно ставит героев в тупик – это жизнь и её естественные обстоятельства, которые они всё же легко преодолевают. Чувства Кэтрин к Генри носят жертвенный характер. Девушке от мужа нужна только любовь и верность – всё остальное её не интересует. Кэтрин легко мирится с положением любовницы, женщины, ждущей ребёнка вне брака, жены дезертира и т.д., и т.п. Она готова делать всё, чтобы Генри был счастлив. Она сама настолько счастлива с ним, что ей не нужен окружающий мир. И Генри её в этом полностью поддерживает. Любящие скучают в обществе других людей, находя жизненную цельность только наедине друг с другом (они так хорошо чувствуют друг друга, что даже просыпаются и засыпают вместе).

Когда Кэтрин умирает от тяжёлых родов, роман заканчивается. Хемингуэй просто и лаконично описывает последнюю сцену прощания Генри с Кэтрин, напоминающей герою «статую». Перед смертью девушка остаётся верна себе: она не хочет, чтобы к ней звали ни доктора, чтобы облегчить телесную боль, ни священника, чтобы облегчить боль духовную, всё, чего она хочет – это Генри.

Вопрос перехода из этого мира в другой в «Прощай, оружии!» описывается, как процесс естественный, не вызывающей страха: раненый Генри видит себя выходящим из тела, Кэтрин не боится умирать – она просто не хочет этого делать. Не особо религиозные герои, тем не менее, на поверку оказываются людьми верующими: Кэтрин дарит своему возлюбленному образок святого Антония, чтобы тот защищал его в бою; Генри – единственный из всех офицеров с уважением относится к полковому священнику. Вот только чтобы поверить по-настоящему никому из них не хватает времени, а может не хватит и никогда – как 94-летнему графу Греффи, который всю жизнь тщетно прождал прихода этого чувства.

Соединенные Штаты Америки не так сильно пострадали от первой мировой войны, как большинство европейских государств: сама территория Соединенных Штатов задета не была, но США вынуждены были послать на войну часть своей молодежи, и потому американскую культуру тоже не обошла стороной традиция литературы «потерянного поколения». И особенно ярко отразилась эта традиция в творчестве Э. Хемингуэя (1899 - 1961). Судьба Хемингуэя сложилась так, что ему много раз приходилось вступать в смертельные схватки с судьбой, но по какому-то стечению обстоятельств Хемингуэй выходил из них победителем. Возможно, именно этот личный опыт в сочетании с опытом военным, приобретенным в годы пребывания на фронте первой мировой, определил и художественный мир его романа «Прощай, оружие!» (1928).

В романе очень жесткими, суровыми красками обрисована страшная реальность войны. Однако во взгляде Хемингуэя на войну нет ремарковского ощущения безысходности, ибо страшной силе внешних обстоятельств в художественном мире романа Хемингуэя противопоставлен свободный выбор духовно свободного человека, который всегда может принять свое решение и поступить так, как считает нужным он сам.

Действие романа развертывается на итало-австрийском фронте в 1917 году. Хемингуэй создает потрясающе яркие и сильные эпизоды военных будней, сражений, коротких дней отдыха, пьяный угар ресторанов в прифронтовых городах, гнетущую тоску лазаретов. На фронте идут дожди. В войсках свирепствует холера. Солдаты, не желающие воевать, наносят себе увечья. В книге убедительно показана растущая слабость итальянской армии, которая и привела к разгрому при Капоретто. Таков фон, на котором действует лейтенант Генри, главный герой романа. В этом образе много личного, испытанного и пережитого Хемингуэем. Лейтенант санитарной службы, американец Генри, попав на фронт, переживает утрату иллюзий, глубокое разочарование в войне. Личный опыт, дружеское общение с итальянскими солдатами и офицерами пробуждают его от шовинистического угара и приводят к пониманию того, что война-это бессмысленная, жестокая бойня.

Бесспорно, что книга Хемингуэя содержит резкое осуждение войны. Но протест против нее носит индивидуалистический характер. Лейтенант Генри прощается с оружием, покидает своих друзей и дезертирует в Швейцарию. Личное счастье предлагается писателем как единственное решение вопроса, как единственный выход из войны. Но и этот уход в частную жизнь показан Хемингуэем в трагическом плане. Резким контрастом войне является любовь лейтенанта Генри и Кэтрин Баркли. Два человека, страстно любящие друг друга, пытаются в своем чувстве найти забвение от кровавых военных картин, они хотят из своей любви создать барьер между собой и внешним миром. Но Кэтрин умирает от родов, и Генри остается один. В финале писатель приводит своего героя к осознанию жестокости, бессмысленности жизни[ 19; 264 ].

Художественная манера романа характеризуется необычайной сдержанностью, переходящей в лаконизм. Хемингуэй пишет просто, но за этой простотой скрывается сложное содержание, большой мир мыслей и чувств, как бы выносящихся в подтекст. По мнению Хемингуэя, писатель должен хорошо знать то, о чем пишет. В этом случае он «может опустить многое из того, что знает, и, если он пишет правдиво, читатель почувствует все опущенное так же сильно, как если бы писатель сказал об этом». Так Хемингуэй обосновывает «теорию айсберга», требующую от писателя умения выбирать наиболее важные, характерные события, слова и детали. «Величавость движения айсберга в том, что он только на одну восьмую возвышается над поверхностью воды. Писатель, который многое опускает по незнанию, просто оставляет пустые места».

Это умение передать богатство чувств, трагическое, социально и психологически насыщенное содержание через внешне обыденный факт, незначительный разговор особенно чувствуется в коротких рассказах Хемингуэя «Кошка под дождем», «Белые слоны», «Канарейку в подарок».

В других рассказах и в романах «Прощай, оружие!», «Иметь и не иметь», «По ком звонит колокол» Хемингуэй изображает своих героев в минуты труднейших испытаний, в моменты наивысшего напряжения физических и духовных сил. Это ведет к энергичному развитию сюжета, к насыщенности действием, к выявлению героического в характерах людей.

Особенно значительную смысловую нагрузку несет в произведениях Хемингуэя диалог действующих лиц. Здесь каждое слово служит не только выражению прямой мысли, но намекает и на иной, скрытый, тайный смысл, чего можно добиться лишь при тщательном отборе и точном использовании слов. Вводит писатель и внутренний монолог. Этот прием помогает выявить истинное отношение героев к происходящим событиям. Например, Генри при первых встречах убеждает Кэтрин, что любит ее, и тут же дается его внутренний монолог: «Я знал, что не люблю Кэтрин Баркли, и не собирался ее любить. Это была игра, как бридж, только вместо карт были слова. Как в бридже, нужно было делать вид, что играешь на деньги или еще на что-нибудь. О том, на что шла игра, не было сказано ни слова. Но мне было все равно». Характерно, что и монолог этот был ошибкой: Генри действительно глубоко полюбил Кэтрин.

Композиция романа «Прощай, оружие!» отличается известной разорванностью. Автор не вдается в подробное жизнеописание героев. Они сразу выступают перед нами как люди действующие, живущие в настоящем. Что касается их прошлого, то о нем говорится только изреяяяяяя то и совсем не упоминается. Также неопределенно и их будущее. Персонажи часто появляются неизвестно откуда, и мы не знаем, каков будет их конец.

В романе Хемингуэя встречаются скупые, но необыкновенно рельефные пейзажные зарисовки. Они подчеркивают смысловую направленность книги. Такую функцию, например, выполняет картина беспрерывных дождей, сопровождающая и разгром при Капоретто, и дикую расправу после поражения, и бегство Генри в Швейцарию. Этот пейзаж подчеркивает драматизм происходящих событий, создает настроение усталости и безысходности.

В художественном мире романов Ремарка мы видим мальчиков, которые не хотят идти на бойню, но которые, как стадо овец, строем, под руководством учителя, идут записываться добровольцами, дабы никто не заподозрил их в трусости; мальчиков, которые через какое-то время вообще перестают понимать, во имя чего ведется война, но которые продолжают покорно идти на смерть по команде, даже не помышляя о том, что можно, пусть опять же с риском для жизни, распорядиться своей судьбой по собственному усмотрению.

А главный герой романа Хемингуэя «Прощай, оружие!», лейтенант Генри, не желает покорно подчиняться судьбе, противопоставляет ей свой свободный выбор. В свое время он сам, совершенно добровольно, принял решение отправиться на фронт, а потом, разочаровавшись в своих романтических иллюзиях, точно так же совершенно самостоятельно принимает решение: раз это не его война - значит, для него она закончена. И лейтенант Генри со своей возлюбленной бежит в Швейцарию, чудом избегая расстрела. Таков теперь его свободный выбор.

Итак, Ремарк и Хемингуэй смотрели на войну с разных позиций. Взгляд Ремарка в большей степени отражает реальность, часто практически лишающую человека права на свободный выбор; взгляд Хемингуэя в большей степени отражает потенциальные возможности человека, которые, впрочем, практически труднореализуемы. Судьба самого Хемингуэя, выигравшего в своей жизни немало смертельных схваток с судьбой, - все же исключение. Столетия (не говоря уже о тысячелетиях) тому назад война не рассматривалась в рамках европейской культурной традициикак нечто ненормальное, противоестественное. Таков был менталитет, таково было воспитание. Но для римского легионера, средневекового рыцаря или, например, запорожского казака XVI - XVII веков война была естественной частью жизни, которая не несла никакой духовной ломки .

XX век бросил в окопы человека с совершенно иным менталитетом, человека, уже осознавшего самоценность отдельной человеческой личности, а значит, ценность отдельной человеческой жизни (любой жизни - и собственной, и чужой). В произведениях писателей «потерянного поколения» едва ли не впервые отразились душевные страдания этого нового, прозревшего человека - культурного человека XX века, которого какие-то безличные силы заставляли быть убийцей.

Казалось бы, после первой мировой войны культурное человечество должно было ужаснуться самому себе - и навеки отречься от первобытного, варварского способа решения политических проблем с помощью взаимоуничтожения двух или нескольких натравленных друг на друга человеческих множеств. Но человечество не опомнилось - впереди было безумие тоталитарных диктатур в странах с богатейшей культурной традицией, впереди была вторая мировая война.

Тема зыбкости человеческого счастья становится центральной темой романа "Прощай, оружие!". Но на сей раз, эта тема решалась писателем не камерно, а на фоне события огромного исторического масштаба - первой мировой воины.

В этот роман Хемингуэй вложил всю свою ненависть к бессмысленной и жестокой войне, где "жертвы очень напоминали чикагские бойни, только мясо здесь просто зарывали в землю". И бесчеловечность, антигуманность этой бойни становится особенно рельефной, когда в атмосфере крови, страданий, гибели тысяч людей расцветает светлое чувство любви между американским лейтенантом Фредериком Генри и медицинской сестрой англичанкой Кэтрин Баркли. Их любовь пронизана ощущением трагизма. Кэтрин признается своему возлюбленному; "Мне кажется, с нами случится все самое ужасное". Их только двое в этом мире, и весь мир против них. Кэтрин так и говорит. "Ведь мы с тобой только вдвоем против всех остальных в мире. Если что–нибудь встанет между нами, мы пропали, они нас схватят". Ощущением трагедии охвачены и другие герои романа. Фронтовой друг Генри, военный врач итальянец Рииальди, человек, обороняющийся от этого мира Цинизмом, говорит о воине; "Так нельзя. Говорят вам: так нельзя. Мрак и пустота, и больше ничего нет. Больше ничего нет, слышите?" Ими всеми владеет сознание безумия, охватившего мир. Рииальди высказывает эту мысль наиболее ярко - имея в виду сифилис, он говорит: "Это у всего мира".

И если а начале романа Генри не очень задумывается над смыслом войны,- Хемингуэй показывает, что итальянские шоферы, служащие с ним в одной части, понимают этот смысл гораздо лучше его,- то последующие события - разгром итальянской армии под Капоретто, расстрел ни в чем неповинных людей - убеждают его, он не хочет оказаться жертвой бессмысленного, ничем не оправданного убийства. Он не знает за собой вины и не желает отвечать своей жизнью за глупость других. "Я ни к кому не питал злобы. Просто я с этим покончил", У героя романа нет никаких политических идей, он не становится убежденным противником войны, человеком действия, готовым бороться за своп убеждения. Нет, он индивидуалист и думает только о себе, о своей любимой женщине. Остальное человечество его не волнует. И лейтенант Генри заключает "сепаратный мир", он дезертирует и бежит с Кэтрин в нейтральную Швейцарию. Они живут там в горах, наслаждаясь тишиной и покоем. Кэтрин ждет ребенка. Но ведь еще раньше в романе было сказано: "Когда люди столько мужества приносят в этот мир, мир должен убить их, чтобы сломить, и поэтому он их и убивает. Мир ломает каждого, и многие потом только крепче на изломе. Но тех, кто не хочет сломиться, он убивает. Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки".

Проблема честности в творчестве была для Хемингуэя неразрывно связана с этической проблемой честного отношения писателя к жизни. В той же книге "Смерть после полудня", он писал: "Самое главное жить и работать на совесть". В следующей своей книге "Зеленые холмы Африки", где почти дневниковые записи охотничьего путешествия по Африке перемежаются с раздумьями о литературе и писательском труде, Хемингуэй, перечисляя все то, что нужно писателю, наряду с такими понятиями, как талант, самодисциплина, говорит о том, что "надо иметь совесть, такую же абсолютно неизменную, как метр–эталон в Париже".

Вообще, надо сказать, что роман "Прощай, оружие!" – истории любви на уровне отдельно взятых судеб, но также и повествование о поиске смысла и уверенности в мире. Эту книгу можно считать до определенной степени религиозной, и хотя она и не дает религиозного истолкования событий, навеяна явно религиозной проблематикой.

Выводы

В « Прощай, оружие » достигается та удивительная художественная цельность, которая отличает истинные произведения искусства. И заглавие романа, и его композиция, и пейзаж, и авторские отступления, и логика развития характеров, и их психология в «Прощай, оружие» раскрывают трагедию. Автор готовит почву для напряженного ритма внутреннего существования героя, усиливая трактовку персонажа как противоречивой личности. Линия фронта на этой «новой» войне, где по сути дела нет ни своих, ни до чужих (австрийцы в романе практически не персонифицированы), условна. Открытие этого измерения войны происходит и под влиянием ранения, и в результате разговоров лейтенанта с простыми людьми, которые, как это часто случается у Хемингуэя, выступают знатоками самых надежных истин. Генри осознает не только ошибочность своего участия в этой войне, но и то, что «цивилизованным» способом из нее не выйти. Ранение, пребывание в госпитале, снова фронт, отступление с итальянской армией - таковы этапы военной судьбы главного героя. Отступление закончилось для Генри трагически. Его, как дезертира, без суда и следствия ведут на расстрел вместе с другими итальянскими офицерами, отбившимися от своих частей, итальянские же полевые жандармы.

Роман «Прощай, оружие!» стал знаменательной вехой в творчестве Э. Хемингуэя. Проходят десятилетия, но интерес к нему не ослабевает. Трагическая история Фредерика Генри, молодого американца-добровольца, ставшего дезертиром, помогла писателю проследить процесс формирования «потерянного поколения» - поколения, пережившего Первую мировую войну ж оказавшегося духовно опустошенным. Эта история помогла объяснить, почему люди отрекаются от признания каких-либо идеологических догм, от военной службы, от того, что принято именовать общественным долгом каждого человека. Но герои Хемингуэя никогда не сдаются. Поражение делает их сильнее, заставляет искать и находить смысл своего существования в самых важных человеческих отношениях - дружбе и любви.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Роман «Прощай, оружие!» не является по замыслу автора антимилитаристским. Лейтенант Фредерик Генри не выступает против войны как таковой, - война в его представлении является мужественным ремеслом настоящего мужчины. Однако, как показывает Хемингуэй, это «ремесло» полностью теряет высокий общезначимый смысл на фоне сражений, которые убийственно нелогичны и где играют людьми как марионетками.

Линия фронта на этой «новой» войне, где по сути дела нет ни своих, ни до чужих (австрийцы в романе практически не персонифицированы), условна.

Стиль Хемингуэя отражает сложность мировоззрения большого и честного писателя, мучительно искавшего ответа на вопросы времени. Для меня Хемингуэй дорог тем, что через его книги я смог многое понять в современной политической жизни, научился отделять ложный патриотизм от настоящего служения своей стране и делу мира, понимать людей разных поколений.

Хемингуэй не был простым летописцем своей жизни или бытописателем. Он писал о том, что хорошо знал, сам видел, сам пережил, но личный опыт, на который он опирался, служил лишь фундаментом возводимого им здания творчества. Сам Хемингуэй сформулировал этот принцип в следующих словах: «Писать романы или рассказы - значит, выдумывать на основе того, что знаешь. Когда удается хорошо выдумать, выходит правдивее, чем когда стараешься припомнить, как бывает на самом деле».

Список использованной литературы

1. Грибанов Б. Человека победить нельзя // Хемингуэй Э. Фиеста. Прощай, оружие! Старик и море. Рассказы. – М.: Худ. Лит. , 1988 – 147 с.

2. Грибанов Б. Эрнест Хемингуэй: жизнь и творчество. Послесловие // М.: Просвещение, 1984. – 544с.

3. Кашкин И. Эрнест Хемингуэй. М., 1966. – 130 с.

4. Лидский Ю.Я. Творчество Эрнеста Хемингуэя. Изд.2-е.-К.: Наукова думка, 1978. – 407 с.

5. Петрушкин А.И. Агранович С.З. Неизвестный Хемингуэй. С.: Самарский дом печати. 1997. – 106 с.

6. Хемингуэй Э. Избранное. – М.: Просвещение, 1984. – 282 с. – 304 с.

7. Денисова Т. Секрет «айсберга»: О художественно особенности прозы Э.Хемингуэя// Литературная учёба. – 1980. –202 с.– 207с.

8. А. М. Паскуаль. / А. Беркова. – М.: АСТ, 2006. – 188 с.

9. Эрнест Миллер Хемингуэй. // lib.aldebaran.ru

10. Н. Фуэнтес. Хемингуэй на Кубе. – М.: Радуга,1988. –448 с.

11. Н. Я. Надеждин. Эрнест Хемингуэй: «Жизнь настоящего мужчины»// И. Осипенко. – М.: Майор, 2008. – 192 с.

12. Соловьев Э. Цвет трагедии. – // В кн.: Зарубежные литературы и современность, вып. 1. – М., 1970. – 26 с.

13. Эрнест Хемингуэй: победитель не получает ничего// vokrugsveta.ru

14. Ю. Пропаров. Хемингуэй на Кубе, – М.: Советский писатель, 1982. – 576 с.

15. J. Meyers. Hemingway: A Biography. – London: Macmillan, 1985. – 198 p.

16. L. Wagner-Martin. A History Guide to Ernest Hemingway. – New York: Oxford University Press, 2000. – 367 p.

17. J. R. Mellow. Hemingway: A Life Without Consequences. – New York: Houghton Mifflin, 1992. – 248 p.

18. Б. А. Грехнев Словесный образ литературное произведение. // Книга для учителей. – Н. Новгород, 1997. – 83 с.

19. Хемигуэй Э. Избранные произведения, тт. 1-2.//М. 1959. – 264 с.

20. Эрнест Хемингуэй « Прощай, оружие» // mypen.su

Иосафова Т.А. Стилистические особенности романа Эрнеста Хемингуэя «Прощай, оружие»

Хемингуэй и его контекст: К 100-летию со дня рождения писателя, (1899-1999) : [Сборник] / Рос. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена; [Под общ. ред. Н. В. Тишуниной]. - Санкт-Петербург: Янус, 2000.

Роман Эрнеста Хемингуэя "Прощай оружие" (1929 год) ярко демонстрирует особенности хемингуэевского стиля.

Само название романа весьма показательно. Выражение "a farewell to arms" несет в себе семантическую многозначность. Это и прощание с оружием, но также и прощание с "объятиями", а точнее - с любовью. Характерно, что Хемингуэй не сразу пришел к этому метафорическому выражению. Он перебрал около ста возможных названий книги, прежде чем пришел к известному нам сейчас. Им были отвергнуты следующие варианты: "The World"s Room" (Мировое пространство), "A Separate Peace" (Сепаратный мир). "An Italian Journey" (Итальянское путешествие), "Education of the Flash" (Воспитание плоти), как противопоставление "Воспитанию чувств" Гюстава Флобера.

Эта художественная полисемантика реализуется в самой проблематике романа. Это роман и о любви, и о войне, и об утрате прежних жизненных ценностей, и о попытке обрести новые. Он повествует о "потерянном" поколении в целом и об абсолютно частной, не похожей ни на какую другую, историю взаимоотношений двух людей.

Именно поэтому в романе своеобразно сочетаются два плана: эмоционально - лирический и сдержанно - отстраненный. Лирическая тональность задается сразу же в начале первой главы, которую исследователи порой называют "стихотворением в прозе In the late summer of that year we lived in a house in a village that looked across the river. There were pebbles and boulders, dry and white in the sun, and the water was clear and swiftly moving and blue in the channels. Troops went by the house and down the road and the dust they raised powdered the leaves of the trees and we saw the dust rising and leaves, stirred by the breeze, falling and the soldiers marching and afterward the road bare and white except for the leaves.

The plain was rich with crops; there wrere many orchards of fruit trees and beyond the plain the mountains were brown and bare<...> There were fighting in the mountains and at night we could see the flashes from the artillery. In the dark it was like summer lighting." (31) (В тот год поздним летом мы стояли в деревне, в домике, откуда видны были река и равнина, а за ними горы. Русло реки устилали голыш и галька, сухие и белые на солнце, а вода была прозрачная и быстрая и совсем голубая в протоках. По дороге мимо домика шли войска, и пыль, которую они поднимали, садилась на листья деревьев и мы смотрели, как <...> клубится пыль и падают листья, подхваченные ветром, и шагают солдаты, а потом только листья остаются лежать на дороге, пустой и белой. <...> В горах шли бои, и по ночам видны были вспышки разрывов. В темноте это напоминало зарницы (11). В этом описании осенней природы обращают на себя внимание ритмические повторы:

In the late summer of the year

We lived in a small house

In a village that looked across the river

And a plain to the mountains.

In the bed of the river there were pebbles <...>

And water was clear <...> in the channels,

и сравнения: There were fighting in the mountains and at night we could see the flashes from the artillery. In the dark it was like summer lighting.

Сразу же за этой картиной осени следует описание военной кампании, где автор применяет уже совершенно другие стилистические средства. Повествование лишается всякого налета сентиментальности: <...> the troops were muddy and wet in there capes; there rifles were wet and under there capes the two leather boxes heavy with the packs of clips of thin, long 6,5 mm cartridges<...> (32). (<...> и солдаты шли мокрые и грязные в своих плащах; винтовки у них были мокрые, и две кожаные патронные сумки на поясе, серые кожаные сумки, тяжелые от обойм с тонкими 6,5-миллиметровын патронами, торчали спереди под плащами <...> (12). Резко меняется лексика. Эрнест Хемингуэй использует слово "rotten". "Rotten" становится одним из лейтмотивов романа, играющих важную роль в структуре хемингуэевского повествования.

Хемингуэевский лейтмотив - это слово, мысль или тема, повторяющаяся в разных контекстах и в разных формах на протяжении всего романа. Среди основных лейтмотивов произведения можно выделить следующие:

Дом, как недостижимая мечта героев часто противопоставлен в романе гостинице, как апофеозу бесприютности. В связи с этим возникает лейтмотив дороги, поезда, скитаний. Герои Эрнеста Хемингуэя - всегда люди без дома и корней. Таковы Барнс в "Фиесте", Роберт Джордан в "По ком звонит колокол" и Фредерик Генри в "Прощай оружии". Они не задерживаются, не могут задержаться надолго на одном месте, их гонят в дорогу внешние обстоятельства - война или смерть. Их приют - это больничная палата или номер на час в отеле, но все они мечтают о настоящем доме. Не случайно между Кэтрин Баркли и ее возлюбленным происходит следующий диалог:

"All right. But we’re never settled in one home very long."

"I"ll have a fine home for you when you come back" (147)

("Хорошо, но мы ведь никогда еще долго не жили дома"

"Еще поживем"

"Я тебе приготовлю хорошенький домик к твоему возвращению" (129)

Тема несбыточности человеческих стремлений и надежд. При знакомстве с Фредериком, Кэтрин, рассказывая о своем погибшем женихе, говорит: "Помню, я все носилась с глупой мыслью что он попадет в тот же госпиталь, где я работаю. Раненый сабельным ударом, с повязкой вокруг головы. Или с простреленным плечом. Что-нибудь романтическое... он не был ранен сабельным ударом. Его разорвало на куски"(24)

Также не суждено сбыться и мечте героев о счастье вдвоем. Подруга Кэтрин - Фергюссон предсказывает им это:

"Придете к нам на свадьбу, Ферджи? - спросил я ее как-то. "Вы никогда не женитесь"

" Женимся <...>"

"Значит, умрете. Поссоритесь или умрете. Так всегда бывает и никто не женится" (91)

Стремление героев не думать, попытка забыть о происходящем вокруг, поскольку герои живут в ситуации абсурда войны. Фредерик Генри так говорит о себе: " I sat on the high stool... and did not think at all" (254), (я сидел на высоком табурете и ни о чем не думал (перевод мой - Т.А.), "I lay down on the bed and tried to keep from thinking"(265) (я лег на кровать и постарался ни о чем не думать (перевод мой - Т.А.).

Ощущение жизни, как ловушки, в которую пойманы люди.6 В финале романа герой Хемингуэя приходит к грустному заключению: "This was the end of the trap. This was what people got for loving each other". (276) (Ловушка захлопнулась. Вот что получается, когда люди любят друг друга (перевод мой - Т.А.).

Мотив постоянного расставания: расставаясь, герои прощаются, словно навсегда, при этом их прощание всегда намеренно холодно. Так герои первый раз расстаются друг с другом перед отъездом Фредерика Генри на реку Плава:

"Be a good boy and be careful. No, you can’t kiss me here. You can’t.

I looked back and saw her standing on the steps. She waved and I kissed my hand and held it out. She waved again and then I was out of the driverway and climbing up into the seat of the ambulance and we started" (61)

("Будьте умницей и берегите себя. Нет, здесь нельзя целоваться, нельзя"

"Слушаюсь". Я оглянулся и увидел, что она стоит на ступенях. Она помахала мне рукой и я послал ей воздушный поцелуй. Она еще помахала рукой и потом аллея кончилась, и я уже усаживался в машину и мы тронулись (42).

Сцена прощания Фредерика и Кэтрин перед его возвращением на фронт, где идут ожесточенные бои и откуда он, возможно, уже не вернется живым, по своей сдержанности почти ничем не отличается от предыдущей:

"Good-by, Cat. Good-by, I said. Take good care of yourself and little Catherine."

"Good-by, darling"

"Good-by, I said. I stepped out into the rain and the carriage started". (148)

(- До свидания, - сказал я, - Береги себя и маленькую Кэтрин.

До свидания, милый.

До свидания, - сказал я.

Я вышел под дождь и кучер тронул. (130)

Среди основных хемингуэевских мотивов также можно назвать мотив "дождя", который пройдет через все творчество писателя. Исследователи отмечают амбивалентность его значения в романе. По ходу развития сюжета "дождь" становится либо вестником трагических событий (разлуки героев, смерти главной героини), либо знаменует собой радость и умиротворение (например, удачно спасшись от преследования итальянской полиции, герои приплывают в Швейцарию в дождь).

Одной из характерных особенностей хемингуэевского стиля является стремление не объяснять читателю смысл происходящих событий и переживаний героев, а зримо показать их. Автор является лишь своеобразным фиксатором происходящего. Так, при описании сражения у реки Плава, стоившего огромного количества человеческих жертв, он ограничивается лишь несколькими фразами о состоянии шофера Пассини после того, как в землянку попал снаряд: "His legs were towards me and I saw in the dark and light that they were both smashed above the knee. One leg was gone and the other was held by tendons and part of the trouser and the stump twitched and jerked as though it were not connected. He bit his arm and moaned: "Oh mamma Mia. mamma Mia" (70).

(Он лежал ногами ко мне и в коротких вспышках света мне было видно, что обе моги у него раздроблены выше колен. Одну оторвало совсем, а другая висела на сухожилии и лохмотьях штанины. и обрубок корчился и дергался, словно сам по себе. Он закусил свою руку и стонал: "О mamma Mia, mamma Mia!" (52).

Для того чтобы показать происходящее наиболее убедительно, Хемингуэй вводит детализированное описание ситуации в наиболее важные моменты повествования. В подобных ситуациях "принцип показа" заменяет собою рассказ о чувствах и переживаниях героев. В этом смысле характерна ситуация, когда Хемингуэй описывает возможно последнее свидание героев перед возвращением Генри на фронт посте операции: "The train was to leave at midnight. It was made up at Turin and reached Milan about half-past ten at night and lay at the station until time to leave" (148). (Состав формировался в Турине и около половины одиннадцатого прибывал в Милан и стоял и перрона до самого отправления). Автор самоустраняется и перед нами возникает своеобразный кинематографический кадр.

Характерная для Хемингуэя "визуализация" происходите помощью многочисленных диалогов, которыми насыщен текст романа. Диалоги дают ощущение сиюминутности, конкретности и спонтанности происходящего. С другой стороны. Эрнест Хемингуэй намеренно противопоставляет естественность и непринужденность общения главных героев романа, которое раскрывается в их диалогах, выспренному, официозному языку армейского начальства: "It is you and such as you that have let the barbarians onto the sacred soil of the fatherland. It is because of treachery such as yours that we have lost the fruits of victory (232) Из-за вас и подобных вам варвары вторглись в священные пределы отечества. Предательство, подобное вашему отняло у нас плоды победы… (180).

Таковы, в целом, основные стилистические особенности романа Эрнеста Хемингуэя "Прощай оружие".

Т.А. Иосафова

Примечания:

1. О семантике названия романа см. работу: Bernard Oldsey. Hemingway"s Hidden Craft: The writing of "A farewell to Arms" Bernard Oldsey. - 2d print. University Park; London: Pennsylvania state univ. press, 1980.

2. См. прим. 1.

3. В скобках указан номер страницы, приводимой по изданию: Ernest Hemingway. A Farewell to Arms, M.: Progress, 1976.

В переводе указан номер страницы, приводимой по изданию: Эрнест Хемингуэй. Собрание сочинений в четырех томах. М., 1981.

4. О лейтмотиве "дома" см. работу: Carlos Baker. Hemingway: the writer as artist., Princeton (NJ), Princeton univ. press, 1963.

5. Об этом мотиве см. работу: И.А. Кашкин. Эрнест Хемингуэй. М., 1966.

6. О восприятии героями Хемингуэя жизни, как ловушки, см. работу: Ray В. West Jr.. The Biological Trap // A Collection of Critical Essays. Englewood Cliffs, N.J., Prentice-Hall, 1962.

7. Ю.Я. Лидский. Творчество Эрнеста Хемингуэя. Киев, 1978.

В предисловии к роману «Прощай, оружие!», краткое содержание которого изложено в сегодняшней статье, автор назвал войну наглым, смертоубийственным, грязным преступлением. Хемингуэй знал о ней не понаслышке. Он участвовал в Первой мировой войне, после чего и написал вышеупомянутую книгу.

Одно из лучших произведений, посвященных войне, - роман «Прощай, оружие!». Краткое содержание дает представление о сюжете, героях, особенностях книги Хемингуэя. Сокращенный вариант подойдёт людям занятым. Его предпочитают также те, кто считают чтение лишней тратой времени, но желают иметь хотя бы поверхностное представление о знаменитых произведениях литературы.

Стоит ли читать краткое содержание? "«Прощай, оружие!», как и другие сочинения лучших авторов XX века, читать нужно только полностью", - скажут многие. С этим утверждением можно поспорить. Ведь нередко экранизации или даже пересказ книги побуждает на прочтение оригинала - в данном случае самого романа «Прощай, оружие!».

Знакомство с Кэтрин.
В ожидании наступления.
Атака.
В Милане.
Арест.
Конец войны.
Швейцария.

Знакомство с Кэтрин

Главный герой - лейтенант Фредерик Генри . События происходят в годы Первой мировой войны. Фредерик служит в санитарных войсках итальянской армии. Поначалу бои идут вяло, и у солдат есть время ходить по борделям, пить спиртное - в общем, развлекаться. Главный герой знакомится со странной девушкой по имени Кэтрин. Она работает медсестрой. Во Франции у девушки погиб жених.

В ожидании наступления

Австрийцы находятся совсем близко. Генри пытается ухаживать за Кэтрин, но его удивляет странное поведение девушки. За попытку поцеловать он получает пощечину . Но вдруг ее поведение меняется, и она сама готова броситься ему в объятия. Фредерик не исключает, что девушка слегка не в себе. Однако она красива, проводить время в ее компании куда приятнее, нежели в публичном доме.

Атака

Солдаты отправляются в наступление. По пути лейтенант выскакивает из машины, дабы повидаться Кэтрин. Она дарит ему медальон с изображением католического святого.

Война в романе показана без прикрас. Об этом важно сказать при анализе произведения. «Прощай, оружие!» - книга, пропитанная ненавистью к войне. Автор не изобразил ни героизма, ни самоотверженности. Итальянские солдаты в минуты затишья рассуждают о войне. Что может быть хуже неё? Даже проиграть войну - и то лучше. Захватчики дойдут до Италии, а затем вернутся. Каждому солдату хочется домой.

В блиндаж, где находится лейтенант, попадает бомба. Много погибших. Кровь, развороченные тела, стоны умирающих - всё это довольно реалистично изображает Эрнест Хемингуэй. «Прощай, оружие!» - произведение, созданное человеком, который когда-то, еще в юности, полагал, что писатель непременно должен иметь военный опыт. Но оказавшись на фронте, возненавидел на всю жизнь всех тех, кто развязывает войну и наживается на ней.

Генри получает тяжелое ранение, его отправляют в миланский госпиталь. От священника, который навещает его однажды, он узнаёт, что и Кэтрин туда переводят.

В Милане

До того как Генри получил ранение и попал в миланский госпиталь, он и не знал, что способен любить. Неожиданно для себя он вдруг с большим нетерпением ждет Кэтрин. Лишь только она заходит в палату, лейтенант понимает, что он ее любит. Между ними завязывается роман. Вскоре Фредерик уже может передвигаться на костылях. С Кэтрин он проводит много времени. Почти каждый день они отправляются в парк, и все чаще проводят вместе ночи.

Они считают себя мужем и женой. Но Кэтрин против заключения брака - в таком случае ей придется уехать. Девушку посещают предчувствия, что с ней произойдёт нечто страшное.

Проходит несколько месяцев. Генри должен вернуться в часть. Однако он чувствует, что Кэтрин от него что-то скрывает. Наконец-то ему удается добиться от нее правды: девушка уже три месяца как беременна.

Арест

Генри не удаётся добраться до части. По дороге его задерживает итальянская жандармерия. Лейтенанта принимают за переодетого немца. Особенно подозрительным жандармам почему-то кажется его американский акцент. Фредерика собираются расстрелять. Однако ему чудом удается сбежать.

Конец войне

Спасаясь от жандармов, Генри прыгает в реку. Вода словно смывает с него чувство воинского долга. Война еще не закончилась, но для Фредерика ее больше нет, что и объясняет значение названия романа - «Прощай, оружие!». Тему книги можно назвать пацифистской . Человек, по мнению Хемингуэя, рожден не для войны, а для того, чтобы любить и быть любимым.

Генри возвращается к Кэтрин. Война не прошла бесследно. То и дело в голову лезут невесёлые мысли. В Италии долго оставаться опасно. К тому же знакомый бармен сообщает, что на Генри кто-то донес . Утром придут его арестовывать.

Швейцария

Бармен находит для Фредерика лодку. Они решают бежать в Швейцарию. План срабатывает. Несколько месяцев главные персонажи («Прощай, оружие!») проводят в Монтрё, в большом деревянном домике. Кругом сосны и горы. И кажется, что войны никогда не было. Счастье заканчивается в тот день, когда у Кэтрин начинаются схватки. При родах умирает ребёнок. Мать погибает от потери крови. Так печально заканчивается роман «Прощай, оружие!», сюжет которого мы изложили. Герой книги не обрел счастья даже вдали от войны.

После публикации книги «Прощай, оружие!» Эрнесту Хемингуэю не раз говорили, что она получилась слишком трагической. Но писатель полагал, что жизнь - это и есть сплошная трагедия. Ведь ее исход предрешен .

Из истории создания

Хемингуэй начал работу над книгой в марте 1928 года. Спустя год рукопись была отправлена в редакцию. В конце сентября 1929 года произведение вышло в свет и стало очередной сенсацией в мире литературы. Роман с самого начала был воспринят как резкая антивоенная книга, которая показывает несостоятельность цивилизации, неспособной предотвратить вооруженные конфликты.

Критика

О романе Хемингуэя написано множество статей. Для того чтобы сделать полный обзор их всех, придётся написать отдельную книгу. Критики особое внимание обращали на стиль писателя. Один из них заметил, что в романе «Прощай, оружие!» только военные сцены переданы типичным языком Хемингуэя. В остальных же был замечен «неуклюжий стиль». Другой критик утверждал, что это произведение можно поставить на одну доску с лучшими книгами, созданными с тех пор, как существует английский язык.

Анализ

Стиль Хемингуэя действительно своеобразен. Так, как он пишет, не пишет никто. События он описывает короткими, обрубленными фразами. Так же передает чувства, мысли своих героев. Война у Хемингуэя ужасна в своей простоте. Писатель не использует каких-либо красочных описаний для того, чтобы передать трагедию, ужас. Всё очень лаконично, просто. Но именно благодаря сдержанному, холодному стилю читатель проникается переживаниями людей, оказавшихся в центре военных действий.

Хемингуэя давно поставили в один ряд с классиками за мастерство в создании ситуаций, их описания, раскрытие характеров персонажей. Примечательно, что диалоги прописаны как-то сумбурно, создается впечатление, что разговаривают сумасшедшие: отрывочные высказывания, множество повторений и так далее. Но если вдуматься, люди в повседневной жизни ведут несодержательные диалоги. Хемингуэй изображает жизнь такой, какая она есть.

Что же касается эффекта безумия в разговорах героев романа, то стоит вспомнить, что обитают они в годы войны. Войны, которая на тот момент оказалась самой страшной в истории человечества. Сознание того, кто прошел фронт, нередко нарушается. Быть может, странные диалоги прописаны Хемингуэем неслучайно.

Пейзаж

Дождь сопровождает героев на множестве страниц романа. Это далеко не новаторский художественный метод. Многие писатели обращали внимание на то, как удачно и как тонко можно провести параллель между состоянием души человека и состоянием природы. Человеку больно, и природа плачет.

Герои

Критики не раз отмечали, что в романе «Прощай, оружие!» показана своего рода предыстория главного героя произведения «Фиеста». Джек Варне - представитель так называемого потерянного поколения. Лейтенанта Генри охарактеризовать так однозначно нельзя. Его образ в романе даётся в динамике.

Читатель видит его в процессе накопления впечатлений, воспитания чувств. В книге происходит изменение его жизненных позиций. В начале романа это человек циничный, убежденный в том, что не способен на глубокую привязанности. А потому менее уязвим. В главах, которые повествуют о швейцарском периоде, он уже предстаёт в почти романтичном образе.

После Первой мировой войны в мире было создано множество антивоенных романов. Но, в отличие от общей массы подобных произведений, у Хемингуэя история главного героя неразрывно связана с историей героини. В характере Кэтрин есть тоже динамика, хотя она и не совпадает с динамикой главного героя.

История любви Фредерика и Кэтрин составляет первую сюжетную линию романа. Война - вторую. Но события на фронте в произведении, конечно, не служат простым фоном. Война нанесла сокрушительный удар по иллюзиям о всеобщем благополучии. Она породила социальное явление, которое принято называть «потерянным поколением».

Экранизация

«Прощай, оружие!» - фильм 1934 года, удостоенный четырех наград «Оскар». Режиссер - Фрэнк Борзейги . Произведение Хемингуэя экранизировали ещё трижды. Второй раз - в 1957 году. Режиссером картины стал Чарльз Видор . Другие фильмы по книге Эрнеста Хемингуэя вышли 1966-м и 1970-м. Авторское название во всех кинолентах сохранено.

Эрнеста Хемингуэя (Hemingway, Ernest Miller) (1899–1961) можно назвать одним из наиболее популярных и влиятельных американских писателей 20 в., снискавший известность в первую очередь своими романами и рассказами. В нескольких ранних рассказах Хемингуэя из его первого значительного сборника "В наше время" (In Our Time, 1925) косвенно отразились воспоминания детства. Рассказы привлекли внимание критики стоическим тоном и объективной, сдержанной манерой письма. В следующем году увидел свет первый роман Хемингуэя "И восходит солнце" (The Sun Also Rises) – окрашенный разочарованием и великолепно скомпонованный портрет "потерянного поколения". Благодаря роману, повествующему о безнадежных и бесцельных скитаниях группы экспатриантов по послевоенной Европе, стал расхожим термин "потерянное поколение" (его автор – Гертруда Стайн). Столь же удачным и столь же пессимистичным был следующий роман "Прощай, оружие" (A Farewell to Arms, 1929), о лейтенанте–американце, дезертирующем из итальянской армии, и его возлюбленной–англичанке, которая умирает родами.

Центральные персонажи романов и некоторых рассказов Хемингуэя очень похожи и получили собирательное имя "хемингуэевский герой". Гораздо меньшую роль играет "хемингуэевская героиня" - идеализированный образ бескорыстной покладистой женщины, возлюбленной героя: англичанка Кэтрин в "Прощай, оружие", испанка Мария в "По ком звонит колокол", итальянка Рената в За рекой, в тени деревьев. Несколько менее четкий, но более значимый образ, который играет ключевую роль в произведениях Хемингуэя, - это человек, олицетворяющий то, что иногда называют "хемингуэевским кодексом" в вопросах чести, храбрости и стойкости.

Творчество всякого истинного художника всегда имеет глубинные связи с эпохой, с нравственными проблемами этой эпохи. У Хемингуэя эта связь проявляется с особой непосредственностью, его творчество невозможно отделить от его биографии, хотя эта биография, естественно, предстает перед читателем художнически осмысленной и художественно преобразованной. Хемингуэй не был простым летописцем своей жизни или бытописателем. Он писал о том, что хорошо знал, сам видел, сам пережил, но личный опыт, на который он опирался, служил лишь фундаментом возводимого пм здания творчества. Сам Хемингуэи сформулировал этот принцип в следующих словах: "Писать романы или рассказы — значит, выдумывать на основе того, что знаешь. Когда удается хорошо выдумать, выходит правдивее, чем когда стараешься припомнить, как бывает на самом деле".

Первой серьезной книгой Хемингуэя, принесшей ему некоторую известность, был сборник рассказов "В наше время" (1925), помещаемый полностью в данном тоне. В этом сборнике можно ясно разглядеть первое воплощение творческих идей Хемингуэя, ложно также увидеть в зародыше круг тем, волновавших молодого писателя и на многие годы определивших основные направления его литературных интересов. Обращает на себя внимание прежде всего необычное построение сборника — привычные по форме рассказы чередуются в нем с главками-миниатюрами, плавное течение рассказов прерывается короткими ослепительными вспышками. В этом был определенный замысел автора, как он сам объяснял,— "дать общую картину, перемежая ее изучением в деталях. Это подобно тому, как вы смотрите невооруженным глазом на что-то, скажем, проезжая мимо берета, а потом рассматриваете его в пятнадцатикратный бинокль. Или, быть может, скорее так — смотреть на берег издали, а потом поехать и пожить там. а потом уехать и посмотреть опять издали".

В этот роман Хемингуэй вложил всю свою ненависть к бессмысленной и жестокой войне, где "жертвы очень напоминали чикагские бойни, только мясо здесь просто зарывали в землю". И бесчеловечность, антигуманность этой бойни становится особенно рельефной, когда в атмосфере крови, страданий, гибели тысяч людей расцветает светлое чувство любви между американским лейтенантом Фредериком Генри и медицинской сестрой англичанкой Кэтрин Баркли. Их любовь пронизана ощущением трагизма. Кэтрин признается своему возлюбленному; "Мне кажется, с нами случится все самое ужасное". Их только двое в этом мире, и весь мир против них. Кэтрин так и говорит. "Ведь мы с тобой только вдвоем против всех остальных в мире. Если что-нибудь встанет между нами, мы пропали, они нас схватят". Ощущением трагедии охвачены и другие герои романа. Фронтовой друг Генри, военный врач итальянец Рииальди, человек, обороняющийся от этого мира Цинизмом, говорит о воине; "Так нельзя. Говорят вам: так нельзя. Мрак и пустота, и больше ничего нет. Больше ничего нет, слышите?" Ими всеми владеет сознание безумия, охватившего мир. Рииальди высказывает эту мысль наиболее ярко — имея в виду сифилис, он говорит: "Это у всего мира".

И если а начале романа Генри не очень задумывается над смыслом войны,— Хемингуэй показывает, что итальянские шоферы, служащие с ним в одной части, понимают этот смысл гораздо лучше его,— то последующие события — разгром итальянской армии под Капоретто, расстрел ни в чем неповинных людей — убеждают его, он не хочет оказаться жертвой бессмысленного, ничем не оправданного убийства. Он не знает за собой вины и не желает отвечать своей жизнью за глупость других. "Я ни к кому не питал злобы. Просто я с этим покончил", У героя романа нет никаких политических идей, он не становится убежденным противником войны, человеком действия, готовым бороться за своп убеждения. Нет, он индивидуалист и думает только о себе, о своей любимой женщине. Остальное человечество его не волнует. И лейтенант Генри заключает "сепаратный мир", он дезертирует и бежит с Кэтрин в нейтральную Швейцарию. Они живут там в горах, наслаждаясь тишиной и покоем. Кэтрин ждет ребенка. Но ведь еще раньше в романе было сказано: "Когда люди столько мужества приносят в этот мир, мир должен убить их, чтобы сломить, и поэтому он их и убивает. Мир ломает каждого, и многие потом только крепче на изломе. Но тех, кто не хочет сломиться, он убивает. Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки".

Вообще, надо сказать, что роман "Прощай, оружие!" - истории любви на уровне отдельно взятых судеб, но также и повествование о поиске смысла и уверенности в мире. Эту книгу можно считать до определенной степени религиозной, и хотя она и не дает религиозного истолкования событий, навеяна явно религиозной проблематикой.

Следующим значительным этапом в творчестве Хемингуэя, развивающим и углубляющим тенденции, проявившиеся в "Пятой колонне", явился роман "По ком звонит колокол" (1940). Этот роман также посвящен гражданской войне в Испании, и герой его тоже молодой американец, добровольно приехавший в Испанию сражаться с фашизмом.

Сюжет романа несложен. Его герой Роберт Джордан получает задание перейти линию фронта и, когда начнется наступление республиканской армии, с помощью партизанского отряда взорвать мост в тылу у фашистов, чтобы помешать им подбросить подкрепления. Казалось бы, сюжет слишком прост и незамысловат для большого романа, но Хемингуэй в этом романе решал ряд нравственных проблем, решал их для себя по-новому. И в первую очередь это была проблема ценности человеческой жизни в соотнесении с нравственным долгом, добровольно на себя принятым во имя высокой идеи.

Роман пронизан ощущением трагедии. С этим ощущением живет его герой Роберт Джордан. Угроза смерти витает над всем партизанским отрядом то в виде фашистских самолетов, то в облике фашистских патрулей, появляющихся в расположении отряда. Но это не трагедия беспомощности и обреченности перед лицом смерти, какой она была в романе "Прощай, оружие!".

Понимая, что выполнение задания может кончиться гибелью и для него и для проводника, старика Ансельмо, Джордан, тем не менее, утверждает, что каждый должен выполнять свой долг н от выполнения долга зависит многое — судьба войны, а может быть, и больше. "Стыдно так думать, сказал он себе, разве ты какой-нибудь особенный, разве есть вообще особенные люди, с которыми ничего не должно случаться?.. Дан приказ, приказ необходимый, и не тобой он выдуман, и есть мост, и этот мост может оказаться стержнем, вокруг которого повернется судьба человечества. И все. что происходит в эту войну, может оказаться таким стержнем. У тебя есть одна задача, и ее ты должен выполнить". Так на смену индивидуализму Фредерика Генри, думающему только о том. чтобы сохранить свою жизнь и свою любовь, у нового героя Хемингуэя в условиях ивой воины, не империалистической, а ре-волюционной, главным оказывается чувство долга перед человечеством, перед высокой идеей борьбы за свободу. Да и любовь в романе "По ком звонит колокол" поднимается до иных высот, сплетаясь с идеей общественного долга. Роберт Джордан говорит девушке Марии; "Я люблю тебя так, как я люблю все то, за что мы боремся. Я люблю тебя так, как я люблю свободу и человеческое достоинство и право каждого рабо-тать и не голодать. Я люблю тебя, как я люблю Мадрид, который мы защищали, и как я люблю всех моих товарищей, которые погибли в этой войне. А их много погибло. Много. Ты даже не знаешь, как много. Но я люблю тебя так, как я люблю то, что я больше всего люблю на свете, и даже сильнее. Я очень сильно люблю тебя, зайчонок. Сильнее, чем можно рассказать".

Идея долга перед людьми пронизывает все произведение. И если в романе "Прощай, оружие!" Хемингуэй устами своего город отрицал "высокие" слова,— "Меня всегда приводят в смущение слова "священный", "славный", "жертва" и выражение "совершилось"... Было много таких слов, которые уже противно было слушать",— то в применении к войне в Испании эти слова вновь обретают свою первородную ценность. Вспоминая о штабе Интернациональных бригад и штабе 5-го полка, созданного н руководимого коммунистами, Джордан думает: "В тех обоих штабах ты чувствовал себя участником крестового, исхода. Это единственное подходящее слово, хотя оно до того истаскано и за-трепано, что истинный смысл его уже давно стерся... Это было чувство долга, принятого на себя перед всеми угнетенными мира... Оно определило свое место в чем-то, во что ты верил безоговорочно и безоглядно и чему ты обязан был ощущением братской близости со всеми теми, кто участвовал в нем так же, как и ты".

Трагическое звучание романа получает свое завершение в эпилоге — Джордан выполняет задание, мост взорван, но сам он получает тяжелое ранение. И вновь звучит тема долга каждого человека. Джордан говорит себе: "Каждый делает, что может. Ты ничего уже не можешь сделать для себя, но, может быть, ты сможешь что-нибудь сделать для других". Он остается на верную смерть, решая прикрыть отступление своих товарищей. Глядя в глаза смерти, Джордан подводит итог прожитого. II итог этот оказывается жизнеутверждающим; "Почти год я дрался за то, во что верил. Если мы победим здесь, мы победим везде. Мир — хорошее место, и за него стоит драться, и мне очень не хочется его покидать. И тебе повезло, сказал он себе, у тебя была очень хорошая жизнь... У тебя была жизнь лучше, чем у всех, потому что в ней были эти последние дни. Не тебе жаловаться". Таким светлым аккордом Хемингуэй заканчивал роман "По ком звонит колокол". Эпи-графом к роману он взял строки английского поэта XVII века Джона Донна, очень точно выражающие гуманистическую направленность романа, строки, говорящие о непреходящей ценности каждой человеческой жизни, о слитности каждого человека с судьбами всего человечества: "Нет человека, который был бы, как Остров, сам по себе: каждый человек есть часть Материка, часть Суши... смерть каждого Чело-века умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, но ком звонит колокол: он звонит по Тебе".

В послевоенные годы Хемингуэй испытывал потребность осмыслить и художественно закрепить свои впечатления от только недавно закончившейся войны, выразить свое отношение к политическому курсу правительства Соединенных Штатов. Ради этого он отложил большое произведение, условно названное им "Большой книгой" о войне, и написал роман "За рекой, в тени деревьев" (ШО).

На выборе героя и сюжетной ситуации сказалась и тяжелая травма, полученная Хемингуэем па охоте в Италии, которая грозила ему потерей зрения и, как считали, может быть, даже смертью, и болезни, одолевавшие его, и ощущение подступающей старости. Героем романа стал пожилой полковник американской армии Кантуэлл, человек, прошедший через многие войны, не раз тяжело раненный, в том числе и в первую мировую войну, в том же районе Северной Италии, где был ранен и восемнадцатилетний Хемингуэй. Смерть, подобно неизбежному року, витает над Кантуэллом — он перенес уже два сердечных приступа, и врачи предупредили его. что третий приступ будет для него смертельным. Незримым присутствием смерти окрашена и последняя любовь Кантуэлла. горькая и прекрасная, к девятнадцатилетней девушке Ренате, его прощание с любимым городом" Венецией.

Сюжетная канва позволяет Хемингуэю устами полковника Кантуэлла рассказать о прошедшей войне. Рассказать отрывочно, не рисуя широкого реалистического полотна. Кантуэлл в разговорах с любимой то и дело возвращается к войне — вспоминает о друзьях, погибших на фронте, с презрением говорит о бездарных генералах-политиках, бро-савших людей на убой по своей военной неграмотности, глупости, без-душию, не скрывает, что для американского командования война была прежде всего большим бизнесом.

В романе явственно проступает отвращение, которое питал Хемин-гуэй к послевоенной политике правительства Соединенных Штатов. Полковник Кантуэлл с горечью говорит о том, что теперь он, как солдат, подчиняющийся приказам, не должен ненавидеть фашистов, что правящие круги США внушают своей армии, что их будущий враг — это русские, "так что мне, как солдату, может, придется с ними вое-вать". Но у Кантуэлла есть свой взгляд на русских — "лично мне они очень правятся, я не знаю народа благороднее, народа, который больше похож на нас".

Следующая книга Хемингуэя, повесть "Старик и море", оказалась крупным событием лите-ратурной жизни и по уровню художественного мастерства, и до своей проблематике.

Эта небольшая по объему, но чрезвычайно емкая повесть стоит особняком в творчестве Хемингуэя. Ее можно определить как философ-скую притчу, но при этом образы ее, поднимающиеся до символических обобщений, имеют, подчеркнуто конкретный, почти осязаемый характер.

Можно утверждать, что здесь впервые в творчестве Хемингуэя героем стал человек-труженик, видящий в своем труде жизненное призвание. Гарри Моргана из романа "Иметь и не иметь" вряд ли можно считать предшественником кубинского рыбака Сантьяго, так как он живет не трудом, а преступными авантюрами. Старик Сантьяго говорит о себе, что он рожден на свет для того, чтобы ловить рыбу. Такое отношение к своей профессии было свойственно и самому Хемингуэю, который не раз говорил, что он живет на земле для того, чтобы писать.

Сантьяго все знает о рыбной ловле, как знал о ней все Хемингуэй, многие годы проживший на Кубе и ставший признанным чемпионом в охоте на крупную рыбу. Вся история того, как старику удается пой-мать огромную рыбу, как он ведет с пей долгую, изнурительную борьбу, как он побеждает ее, но, в свою очередь, терпит поражение в борьбе с акулами, которые съедают его добычу, написана с величайшим, до тонкостей, знанием опасной и тяжкой профессии рыбака.

Море выступает в повести почти как живое существо. "Другие рыбаки, помоложе, говорили о море, как о пространстве, как о сопернике, порою даже как о враге. Старик же постоянно думал о море, как о женщине, которая дарит великие милости или отказывает в них, а если и позволяет себе необдуманные пли недобрые поступки,— что поделаешь, такова уж ее природа".

В старике Сантьяго есть подлинное величие — он ощущает себя равным могучим силам природы. Его борьба с рыбой, вырастая, подобно погоне за Белым китом в романе Германа Мелвилла "Моби Дик", до апокалипсических масштабов, приобретает символический смысл, стано-вится символом человеческого труда, человеческих усилий вообще. Старик разговаривает с ней, как с равным существом. "Рыба,— говорит он,— я тебя очень люблю и уважаю. Но я убью тебя прежде, чем настанет вечер". Сантьяго настолько органично слит с природой, что даже звезды кажутся ему живыми существами. "Как хорошо,— говорит он себе,— что нам не приходится убивать звезды! Представь себе: человек, что ни день пытается убить луну? А луна от него убегает".

Мужество старика предельно естественно — в нем нет аффекта-ции матадора, играющего в смертельную игру перед публикой, или пресыщенности богатого человека, ищущего па охоте в Африке острых ощущений (рассказ "Недолгое счастье Френсиса Макомбера"). Старик знает, что свое мужество я стойкость, являющиеся непременным каче-ством людей его профессии, он доказывал уже тысячи раз. "Ну, так что ж? — говорит он себе.— Теперь приходится доказывать это снова. Каждый раз счет начинается сызнова: поэтому, когда он что-нибудь делал, то никогда не вспоминал о прошлом".

Сюжетная ситуация в повести "Старик и море" складывается тра-гически— Старик, по существу, терпит поражение в неравной схватке с акулами и теряет свою добычу, доставшуюся ему столь дорогой ценой,—но у читателя не остается никакого ощущения безнадежности и обреченности, тональность повествования в высшей степени оптимистична. И когда старик говорит слова, воплощающие главную мысль повести,— "Человек не для того создан, чтобы терпеть поражения. Человека можно уничтожить, по его нельзя победить", — то это отнюдь не повторение идеи давнего рассказа "Непобежденный". Теперь это не вопрос профессиональной чести спортсмена, а проблема достоинства Человека.

Повесть "Старик и море" отмечена высокой и человечной мудростью писателя. В ней нашел свое воплощение тот подлинный гума-нистический идеал, который Хемингуэй искал на протяжении всего своего литературного пути. Этот путь был отмечен исканиями, заблуждениями, через которые прошли многие представители творческой интеллигенции Запада. Как честный художник, как писатель-реалист, как современник XX века, Хемингуэй искал свои ответы на главные вопросы века — так, как он их понимал,— и пришел к этому выводу — Человека нельзя победить.

Cписок используемой литературы:

Грибанов Б. Человека победить нельзя // Хемингуэй Э. Собрание сочинений: В 4 т. М, 1981
Грибанов Б. Хемингуэй. М., 1970
Кашкин И. Перечитывая Хемингуэя // Иностранная литература. 1956. №4
Соловьев Э. Цвет трагедии. - В кн.: Зарубежные литературы и современность, вып. 1. М., 1970
Хемингуэй Э. Избранные произведения, тт. 1-2. М., 1959
Хемингуэй Э. О жизни и искусстве. Мысли и афоризмы // Дон. 1964. №7.